— Вот ты вошел в мою жизнь, я сразу почувствовала, что с тобою вошел кусок «настоящего». Мне так легко говорить с тобою, Марк, при тебе я невольно
становлюсь требовательной к жизни, к людям и к себе. Кажется, вот-вот почищусь от прошлой жизни, отряхнусь — и снова стану строгой, горящей и нежной. Марк, понимаешь ты меня? Ведь столько противоречий!
С. 469, 481).], любовь и не может быть неревнивой, хотя любовь, обращенная в ревность, лишается своей мягкости и нежности,
становится требовательной и суровой [«Положи меня (говорит любовь), как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее — стрелы огненные; она — пламень весьма сильный.
Неточные совпадения
Новичкам еще много остается дней до облачения в парадную форму и до этого
требовательного осмотра. Но они и сами с горечью понимают, что такая красивая, ловкая и легкая отчетливость во всех воинских движениях не дается простым подражанием, а приобретается долгой практикой, которая наконец
становится бессознательным инстинктом.
Зато к Шатову она
стала с этой минуты еще
требовательнее, еще беспощаднее.
Это грозило какими-то неведомыми тревогами, но вместе с тем возбуждало любопытство, а оно, обтачиваясь с каждым словом,
становилось всё
требовательнее и острее. Все трое смотрели друг на друга, недоуменно мигая, и говорили вполголоса, а Шакир даже огня в лампе убавил.
Сеня Комаровский был молчалив. Спрятав голову в плечи, сунув руки в карманы брюк, он сидел всегда вытянув вперёд короткие, маленькие ноги, смотрел на всех круглыми, немигающими глазами и время от времени медленно растягивал тонкие губы в широкую улыбку, — от неё Кожемякину
становилось неприятно, он старался не смотреть на горбуна и — невольно смотрел, чувствуя к нему всё возрастающее, всё более
требовательное любопытство.
А она, быстро привыкая к нему,
становилась разговорчивее, горячее и
требовательнее в ласках и всё более смущала его прилипчивым, нехорошим любопытством: заласкав, она спрашивала его тихим, жадным шёпотом...
1882 год. Первый год моей газетной работы: по нем можно видеть всю суть того дела, которому я посвятил себя на много лет. С этого года я
стал настоящим москвичом. Москва была в этом году особенная благодаря открывавшейся Всероссийской художественной выставке, внесшей в патриархальную столицу столько оживления и суеты. Для дебютирующего репортера при
требовательной редакции это была лучшая школа, отразившаяся на всей будущей моей деятельности.
С каждым днем
становился он более
требовательным; нужды его росли…
По мере того, как жена
становилась раздражительнее и
требовательнее, и Иван Ильич всё более и более переносил центр тяжести своей жизни в службу. Он
стал более любить службу и
стал более честолюбив, чем он был прежде.
Вместо красоты тогда остается удовлетвориться красивостью и, влюбившись в нее,
стать глухим к велениям творчества; из строгого и взыскательного искусства можно устроить свой особый, маленький мирок, по самому
требовательному «канону» — и им удов. — летвориться.
Все доводы Павлы Артемьевны уже забыты по дороге. Вместе с возвращением здоровья и сил к Наташе вернулась и ее обычная энергия и живость. Ее былые непокорность и эгоизм куда-то исчезли под влиянием смертельного недуга. Она вся
стала как-то мягче, ровнее, менее
требовательной и тщеславной. Но отрешиться вполне от прочих своих былых грешков Наташа в силах…
До сих пор она являлась только строптивой и взыскательной наставницей,
требовательным, суровым и готовым покарать каждую минуту начальством. Сейчас же она чуть ли не впервые заглянула в детские души, доверчиво открывшиеся перед нею… За Соней она
стала расспрашивать остальных девочек, чего бы хотели они, к чему стремились, чего ждали от жизни.
— Лейте, ради бога! — нетерпеливо произнес Рыков. Сначала покорный и за все благодарный, он
становился все капризнее и
требовательнее.
— И какие мужики
требовательные стали, настойчивые! Таскают то и дело, по самым пустяковым поводам, и непременно, чтоб сейчас пришел! Нарыв на пальце у него, и Иван Ильич, старик, должен тащиться к нему, — сам ни за что не придет. Сытые, отъевшиеся, — и даже не спросят себя; чем же мы-то живем? А у самих всегда — и сало на столе, и катык, и барашек жареный.
Юрик сдержал свое слово: и он, и его братья теперь решили всячески ублажать и радовать добряка Гросса. Хотя Юрик еще не выздоровел вполне и оставался в постели, но старался всеми силами облегчить доброму Гроссу его уход за ним. Капризы и требования Юрика разом прекратились, и из упрямого, настойчивого и
требовательного больного он превратился в трогательно покорного ребенка. Бобка и Сережа, видя такое смирение со стороны своего «главаря» Юрика,
стали, по своему обыкновению, подражать ему во всем.