Неточные совпадения
— Вы хотите, чтоб я поступил, как послушный благонравный мальчик, то есть съездил бы к тебе, маменька, и
спросил твоего благословения, потом обратился бы к вам, Татьяна Марковна, и просил бы быть истолковательницей моих чувств, потом через вас получил бы да и при свидетелях выслушал бы признание невесты, с глупой рожей поцеловал бы
у ней руку, и оба, не смея взглянуть друг на друга, играли бы комедию, любя с позволения
старших…
Девицы вошли в гостиную, открыли жалюзи, сели
у окна и просили нас тоже садиться, как хозяйки не отеля, а частного дома. Больше никого не было видно. «А кто это занимается
у вас охотой?» —
спросил я. «Па», — отвечала
старшая. — «Вы одни с ним живете?» — «Нет;
у нас есть ма», — сказала другая.
Все уж по нескольку раз перебывали
у нас: и письмоводители частных приставов, и брантмейстеры, и помощники квартальных и
старшие городовые; все пили водку, восхищались икрой и балыком,
спрашивали, нет ли Поль де Кокца в переводе почитать и проч. — один Иван Тимофеич с какой-то необъяснимою загадочностью воздерживался от окончательного сближения.
Старшие все-таки улыбались при его появлении и находили, что в его физиономии есть что-то забавное, а сверстники нередко щелкали его по носу и на ходу
спрашивали: «Что, Козлик, сегодня хватим?» — «Хватим», — отвечал Козлик и продолжал гранить тротуары на Невском проспекте, покуда не наступал час обедать в долг
у Дюссо, и не обижался даже за получаемые в нос щелчки.
— Хорошо-с, передам! — сказал, опять засмеясь, Николя и очень, как видно, довольный таким поручением. —
У нас после того Катерина Семеновна была, — бухал он, не давая себе ни малейшего отчета в том, что он говорит и кому говорит. — «Что ж, говорит,
спрашивать с маленькой начальницы, когда, говорит,
старшая начальница то же самое делает».
— Да что мне-то
спрашивать? Ты старший-то
у нас в доме, — отозвался было сначала лакей.
— Про меня —
спроси исправника, он князю моему довольно обязан, и ему князем писано, чтоб чинить мне помощь во всех делах. Худого — не услышишь, вот те порука — святые иконы. Дочь твою я знаю, я тут,
у тебя в городе, всё знаю, четыре раза неприметно был, всё выспросил.
Старший мой тоже здесь бывал и дочь твою видел — не беспокойся!
— Бумаги, Яков Петрович, бумаги… его превосходительство изволили
спрашивать, готовы ль
у вас? — защебетал вполголоса и скороговоркой приятель господина Голядкина-старшего. — Андрей Филиппович вас ожидает…
— Кто это
у вас такие? —
спросил он без церемонии. — А, этого я видел, продолжал он, подавая руку
старшему. — Он из нашего класса, только второго отделения… А это что за «вусыдыс»? [Что это такое? (евр.)] И какие
у него смешные пейсы!
Но когда
старшие казаки пришли смотреть, так ли это, то оказалось, что не так. Старик был жив ещё. Когда к нему подошли, он попытался подняться с земли, но не мог.
У него отнялся язык, и он
спрашивал всех о чём-то слезящимися глазами и всё искал ими в толпе, но ничего не находил и не получал никакого ответа.
— Что это он делает тут
у вас, Степан Ильич? —
спросил кто-то, заглядывая в каюту
старшего штурмана.
— А вы, Степан Ильич, пошли бы снова в плавание? —
спросил кто-то
у старшего штурмана.
С ветки на ветку, с ельника на можжевельник подобралась мутная нежить, — животы в космах да в шишках, на хвостах репей, на голове шерсть колтуном. Кольцом вкруг солдата сели, языки под мышкой, глаза лунными светляками. Один из них, попузастее, —
старший, должно быть, потому
у него светлая подкова на грудях висела, — хвост свой понюхал, словно табачком затянулся,
спрашивает...
Капитан велел позвать к себе
старшего унтер-офицера и строгим голосом
спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник, и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята.