Неточные совпадения
Клим Самгин ждал царя с
тревогой, которая даже смущала его, но которую он не мог
скрыть от себя.
Он уже испытывал
тревогу и, чтоб
скрыть ее, развязно осведомился...
Эффект состоит в том, что вся дворовая и около дворов живущая птица закричит всполошным криком и бросится или прятаться, или преследовать воздушного пирата: куры поднимут кудахтанье, цыплята с жалобным писком побегут скрыться под распущенные
крылья матерей-наседок, воробьи зачирикают особенным образом и как безумные попрячутся куда ни попало — и я часто видел, как дерево, задрожав и зашумев листьями, будто от внезапного крупного дождя, мгновенно прятало в свои ветви целую стаю воробьев; с тревожным пронзительным криком, а не щебетаньем, начнут черкать ласточки по-соколиному, налетая на какое-нибудь одно место; защекочут сороки, закаркают вороны и потянутся в ту же сторону — одним словом, поднимется общая
тревога, и это наверное значит, что пробежал ястреб и спрятался где-нибудь под поветью, в овине, или сел в чащу зеленых ветвей ближайшего дерева.
Вижу — у каждого свой бог, и каждый бог не многим выше и красивее слуги и носителя своего. Давит это меня. Не бога ищет человек, а забвения скорби своей. Вытесняет горе отовсюду человека, и уходит он от себя самого, хочет избежать деяния, боится участия своего в жизни и всё ищет тихий угол, где бы
скрыть себя. И уже чувствую в людях не святую
тревогу богоискания, но лишь страх пред лицом жизни, не стремление к радости о господе, а заботу — как избыть печаль?
Селиван
скрывал ее потому, что постоянно боялся, что ее узнают и оскорбят, и эта скрытность и
тревога сообщились всему его существу и отчасти на нем отпечатлелись.
Я жить спешил в былые годы,
Искал волнений и
тревог,
Законы мудрые природы
Я безрассудно пренебрег.
Что ж вышло? Право смех и жалость!
Сковала душу мне усталость,
А сожаленье день и ночь
Твердит о прошлом. Чем помочь!
Назад не возвратят усилья.
Так в клетке молодой орел,
Глядя на горы и на дол,
Напрасно не подъемлет
крылья —
Кровавой пищи не клюет,
Сидит, молчит и смерти ждет.
Ничего не понимая — шутили, надеясь
скрыть за шутками невольную
тревогу, боясь показаться друг другу глупыми или испуганными. Но некоторые уже соображали вслух...
Короткие рыжие волосы не
скрывали странной и необыкновенной формы его черепа: точно разрубленный с затылка двойным ударом меча и вновь составленный, он явственно делился на четыре части и внушал недоверие, даже
тревогу: за таким черепом не может быть тишины и согласия, за таким черепом всегда слышится шум кровавых и беспощадных битв.
Русский народ говорит своим старым языком; судьи и подьячие пишут новым бюрократическим языком, уродливым и едва понятным, — они наполняют целые in-folio грамматическими несообразностями и скороговоркой отчитывают крестьянину эту чепуху. Понимай как знаешь и выпутывайся как умеешь. Крестьянин видит, к чему это клонится, и держит себя осторожно. Он не скажет лишнего слова, он
скрывает свою
тревогу и стоит молча, прикидываясь дураком.
«Зачем
скрывают? — сама думает. — Ведь я приведена. Зачем же смущают ни с чем не сообразными богохульными рассказами про какого-то верховного гостя, про каких-то Ивана Тимофеича да царя Максима?.. Зачем отторгли они меня от всего, к чему я с малых лет привыкла? А была я тогда безмятежна, сомнений не знала и
тревог душевных не знала».
Висленев, очевидно, не ждал такого приветствия; он ждал чего-нибудь совсем в другом роде: он ждал со стороны отступницы смущения, но ничего подобного не встретил. Конечно, он и теперь заметил в ней небольшую
тревогу, которой Александра Ивановна совсем
скрыть не могла, но эта
тревога так смела, и Александра Ивановна, по-видимому, покушается взять над ним верх.
Вы были всегда безукоризненно честны, но за это только почитают; всегда были очень умны, но… женщины учителей не любят, и… кто развивает женщину, тот работает на других, тот готовит ее другому; вы наконец не
скрывали, или плохо
скрывали, что вы живете и дышите одним созерцанием ее действительно очаровательной красоты, ее загадочной, как Катя Форова говорит, роковой натуры; вы, кажется, восторгались ее беспрерывными порываниями и
тревогами, но…
В душе Теркина стремительно чередовались эти мысли и вопросы. Каждая новая минута, — он то и дело поворачивал голову в сторону зеленого столбика, — наполняла его больше и больше молодым чувством любовной
тревоги, щекотала его мужское неизбежное тщеславие, — он и не
скрывал этого от себя, — давала ему особенный вкус к жизни, делала его смелее и добрее.
— Вперед! — крикнул Семен сердито и с
тревогой, сильно дергая за вожжи и взмахивая локтями, как птица
крыльями. — Вперед!
Он сумел, однако,
скрыть свою
тревогу с искусством тонкого дипломата, но по приезде домой тотчас послал за Лестоком. Напрасно прождал он его всю ночь, не смыкая глаз. Врач цесаревны явился только на следующий день и рассказал со слов Екатерины Петровны содержание вчерашнего разговора. Маркиз понял всю опасность своего положения. Правительница знала и была настороже.
Не
скрыла она туманных намеков матери от своей «милой Тани», наперсницы всех ее дум. Сердце последней тоже забило
тревогу.
Птицы выли, стонали и били
крыльями страшную
тревогу по всему лесу.
Птицы стонали и били
крыльями страшную
тревогу по всему лесу.
И мгла исчезает, и тучи уходят,
Но, полное прошлой
тревоги своей,
Ты долго вздымаешь испуганны волны,
И сладостный блеск возвращенных небес
Не вовсе тебе тишину возвращает;
Обманчив твоей неподвижности вид:
Ты в бездне покойной
скрываешь смятенье,
Ты, небом любуясь, дрожишь за него.