Неточные совпадения
Тот, кому случалось, как мне, бродить по горам пустынным, и долго-долго всматриваться в их причудливые образы, и жадно глотать животворящий воздух, разлитой в их ущельях, тот, конечно, поймет мое желание
передать, рассказать,
нарисовать эти волшебные картины.
— Ты слышал, что Щедрин
перед смертью приглашал Ивана Кронштадтского? — спрашивала она и рассказывала о Льве Толстом анекдоты, которые
рисовали его человеком самовлюбленным, позирующим.
По комнатам разносились их звонкие голоса, доходили до сада, или тихо
передавали они, как будто
рисуя друг
перед другом узор своей мечты, неуловимое для языка первое движение, рост возникающей мысли, чуть слышный шепот души…
Долго спрашивал ее муж, долго
передавала она, как больная врачу, симптомы грусти, высказывала все глухие вопросы,
рисовала ему смятение души и потом — как исчезал этот мираж — все, все, что могла припомнить, заметить.
Но «Армида» и две дочки предводителя царствовали наперекор всему. Он попеременно ставил на пьедестал то одну, то другую, мысленно становился на колени
перед ними, пел,
рисовал их, или грустно задумывался, или мурашки бегали по нем, и он ходил, подняв голову высоко, пел на весь дом, на весь сад, плавал в безумном восторге. Несколько суток он беспокойно спал, метался…
Можно снять посредством дагерротипа, пожалуй, и море, и небо, и гору с садами, но не
нарисуешь этого воздуха, которым дышит грудь, не
передашь его легкости и сладости.
Бе же слушал Вольфа с грустным лицом,
рисуя гирлянды на лежавшей
перед ним бумаге.
Этот маленький эпизод, который я
передаю по памяти, довольно верно
рисует пределы самой громкой «всемирной известности».
Я любил
рисовать, ограничиваясь рабским копированием, но теперь мне страстно хотелось
передать эту картину вот так же просто; с ровной темнотой этих крыш, кольями плетня, врезавшимися в посветлевшее от месяца небо, со всей глубиной влажных теней, в которых чувствуется так много утонувших во тьме предметов, чувствуется даже недавно выпавший дождь…
— О базельской картине вы непременно расскажете после, — сказала Аделаида, — а теперь растолкуйте мне картину из этой казни. Можете
передать так, как вы это себе представляете? Как же это лицо
нарисовать? Так, одно лицо? Какое же это лицо?
То раз, стоя
перед черной доской и
рисуя на ней мелом разные фигуры, я вдруг был поражен мыслью: почему симметрия приятна для глаз? что такое симметрия?
Он размахивал
перед лицом матери руками,
рисуя свой план, все у него выходило просто, ясно, ловко. Она знала его тяжелым, неуклюжим. Глаза Николая прежде смотрели на все с угрюмой злобой и недоверием, а теперь точно прорезались заново, светились ровным, теплым светом, убеждая и волнуя мать…
«На костях человеческих стоит старое замчи́ще»,
передавали старожилы, и мое детское испуганное воображение
рисовало под землей тысячи турецких скелетов, поддерживающих костлявыми руками остров с его высокими пирамидальными тополями и старым зáмком.
Панночка в отчаянии и говорит ему: «Сними ты с себя портрет для меня, но пусти
перед этим кровь и дай мне несколько капель ее; я их велю положить живописцу в краски, которыми будут
рисовать, и тогда портрет выйдет совершенно живой, как ты!..» Офицер, конечно, — да и кто бы из нас не готов был сделать того, когда мы для женщин жизнью жертвуем? — исполнил, что она желала…
Я долго, чуть не со слезами, смотрел на эти непоправимые чудеса, пытаясь понять, как они совершились. И, не поняв, решил исправить дело помощью фантазии:
нарисовал по фасаду дома на всех карнизах и на гребне крыши ворон, голубей, воробьев, а на земле
перед окном — кривоногих людей, под зонтиками, не совсем прикрывшими их уродства. Затем исчертил все это наискось полосками и отнес работу учителю.
А чтобы видеть
перед собою эти лица в той поре, в которой читателю приходится представлять их своему воображению, он должен
рисовать себе главу старогородского духовенства, протоиерея Савелия Туберозова, мужем уже пережившим за шестой десяток жизни.
Пылкое ее воображение
рисовало ужасные картины, и живописно
передавало их ее одушевленное, увлекательное слово.
— Но рядом со всем этим он замечал, что каждый раз, когда ему приходится говорить о позорной современности, о том, как она угнетает человека, искажая его тело, его душу, когда он
рисовал картины жизни в будущем, где человек станет внешне и внутренне свободен, — он видел ее
перед собою другой: она слушала его речи с гневом сильной и умной женщины, знающей тяжесть цепей жизни, с доверчивой жадностью ребенка, который слышит волшебную сказку, и эта сказка в ладу с его, тоже волшебно сложной, душою.
Таким образом, служа полнейшими представителями высшей степени человеческого сознания в известную эпоху и с этой высоты обозревая жизнь людей и природы и
рисуя ее
перед нами, они возвышались над служебного ролью литературы и становились в ряд исторических деятелей, способствовавших человечеству в яснейшем сознании его живых сил и естественных наклонностей.
Между прочим, я мечтал и об этом, и это были мечтания поистине отрадные. Сначала я душевно скорбел,
рисуя себе картину путника, выбивающегося из сил; но так как я человек добрый, то, разумеется, не оставлял его до конца погибнуть и в критическую минуту поспешал на помощь и предоставлял в его распоряжение неприхотливое, но вполне удовлетворительное жилье. И глубока была моя радость, когда вслед затем
перед моими глазами постепенно развертывалась картина возрождения…
Забыв, что еще недавно он
рисовал самые радужные перспективы, теперь он стал изображать
перед товарищем всю горечь их общего существования.
Порою фантазия так ярко
рисовала ему эти сцены, что и дорога, и пыль, и серые, однообразно шагающие ряды солдат переставали для него существовать. Он шел с низко опущенной головой, с неопределенной улыбкой на губах, с расширившимися и потемневшими неподвижными глазами. Несколько верст уходили незаметно, и когда Авилов просыпался от своих грез,
перед ним уже расстилалась совершенно новая местность.
Было жутко. Сквозь цветы на подоконнике и ветви клёна
перед окном проникли в комнату лучи луны и
нарисовали на полу теневой, дрожащий узор. Одно из пятен, в центре узора, очень походило на голову хозяйки кресла. Как и тогда, при торге, эта голова, в тёмном, мохнатом чепце, укоризненно качается, и старческие губы шамкают ему, мельнику...
Или, как
рисует Шопенгауэр это просветление страдающих, вдруг почувствовавших основное единство мира: «В безмерности страдания раскрылась
перед ними последняя тайна жизни, именно что зло и злоба, страдание и ненависть, мучимый и мучитель — все это одно и то же…
Нечего говорить, что для древнего эллина мир вовсе не был так идиллически благополучен, так неизменно ласков, как
рисует Шиллер. Если бы это было так, то мы имели бы
перед собою очень мало интересную религию блаженных идиотов, одинаково радостно улыбающихся на ласку и удары, на счастье и скорбь.
И с обычною своею безбоязненностью
перед настоящим словом
рисует Дмитрий Карамазов будущую свою жизнь с Грушенькою...
И, как нарочно, по линии пробежал ветер и донес звук, похожий на бряцание оружия. Наступило молчание. Не знаю, о чем думали теперь инженер и студент, но мне уж казалось, что я вижу
перед собой действительно что-то давно умершее и даже слышу часовых, говорящих на непонятном языке. Воображение мое спешило
нарисовать палатки, странных людей, их одежду, доспехи…
Я видела как в тумане чужого учителя-географа старших классов, пришедшего к нам в качестве ассистента, видела, как он
рисовал карандашом карикатуру маленького человечка в громадной шляпе на положенном
перед ним чистом листе с фамилиями воспитанниц, видела добродушно улыбнувшееся мне лицо инспектора, с удовольствием приготовившегося слушать хороший ответ одной из лучших воспитанниц.
Он находил возможным и разумным
рисовать людей выше домов,
передавать карандашом, кроме предметов, и свои ощущения.
Она отказывается, хохочет. Я
рисую на бумаге Наташу с высунутым длинным языком и себя
рисую, — стою
перед нею и держу ее за язык.
Губы его дергались, силясь выговорить слово, и в то же мгновение произошло что-то непонятное, чудовищное, сверхъестественное. В правую щеку мне дунуло теплым ветром, сильно качнуло меня — и только, а
перед моими глазами на месте бледного лица было что-то короткое, тупое, красное, и оттуда лила кровь, словно из откупоренной бутылки, как их
рисуют на плохих вывесках. И в этом коротком, красном, текущем продолжалась еще какая-то улыбка, беззубый смех — красный смех.
Новский в небольшой, но энергичной речи
нарисовал перед присяжными заседателями картины двух совершенных обвиняемой преступлений, выразил глубокое убеждение, что они обвинят ее, так как она сама созналась в них и это сознание вполне соответствует обстоятельствам дела, но заметил при этом, что сознание подсудимой не может быть названо чистосердечным, за которое сам закон смягчает наказание преступнику.
Прежде всего, она
рисовала своего мужа сильным, высоким, статным мужчиной, который не потупился бы от ее взгляда, который не спасовал бы
перед ее дерзостью и мог бы усмирить ее, порой хотя бы… ударом своей мощной руки.
Ариша опять бы мне сделала чувствительную сцену, если б я явилась
перед ней в виде нимфы. Домбрович сам мне
нарисовал…
Такими мрачными красками мысленно
рисовал себе будущее Сергей Семенович Зиновьев, и снова
перед ним вставал роковой вопрос: «Что же делать?»
Многие из них
рисуют японцев, протестующих
перед Европой об употреблении русскими варварского, по их мнению, оружия — пик, очень, кстати сказать, не пришедшихся по вкусу сынам страны Восходящего Солнца, настоящими азиатами, позволяющими себе относительно пленных и раненых нарушение не только международного, но даже общечеловеческого права.
Она прекрасно умела найти дорогу к желанной цели. Свобода, жизнь, счастье! Эти слова отзывались тысячным эхом в груди юноши, в котором до сих пор насильственно подавляли бурное стремление ко всему тому, что ему предлагала мать. Как светлая, очаровательная картина, залитая волшебным сиянием, стояла
перед ним жизнь, которую
рисовала ему Станислава Феликсовна. Стоило протянуть руку — и она была его.
И сами опьянялись грандиозными картинами, которые
рисовали перед слушателями: необозримые поля без меж, незасоренные посевы, гудение тракторов и комбайнов, дружная работа всех на всех, элеваторы, засыпанные тысячами центнеров зерна.
Совершенно успокоенная, радостная и довольная, возвратилась молодая девушка в девичью и прямо в свою каморку. В эту ночь,
перед отходом ко сну ее даже не посетили обыкновенные злобные думы по адресу княгини и княжны. Она быстро зевнула, и сны ее были полны радужных картин, предстоящих ей в будущем, картин, которые только что
нарисовал ей, нашептывая на ухо, «беглый Никита». Она проснулась, как не просыпалась давно, в прекрасном расположении духа.
Он долго говорил на эту тему, говорил умно, живо, увлекательно,
рисовал перед Шумским такие восхитительные картины, что тот невольно поддался его влиянию и решился ехать в Грузино.