Неточные совпадения
Стародум. Надлежало образумиться. Не умел я остеречься от первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность не допустила меня тогда рассудить, что прямо любочестивый человек
ревнует к делам, а не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
«Ведь он
ревнует, — думала она.
Для нее весь он, со всеми его привычками, мыслями, желаниями, со всем его душевным и физическим складом, был одно — любовь к женщинам, и эта любовь, которая, по ее чувству, должна была быть вся сосредоточена на ней одной, любовь эта уменьшилась; следовательно, по ее рассуждению, он должен был часть любви перенести на других или на другую женщину, — и она
ревновала.
И она
ревнует и ненавидит меня.
Вронский, писав с нее, любовался ее красотой и средневековостью, и Анна не смела себе признаться, что она боится
ревновать эту кормилицу, и поэтому особенно ласкала и баловала и ее и ее маленького сына.
И потом,
ревновать — значит унижать и себя и ее», говорил он себе, входя в ее кабинет; но рассуждение это, прежде имевшее такой вес для него, теперь ничего не весило и не значило.
— Да, — продолжала Анна. — Ты знаешь, отчего Кити не приехала обедать? Она
ревнует ко мне. Я испортила… я была причиной того, что бал этот был для нее мученьем, а не радостью. Но, право, право, я не виновата, или виновата немножко, — сказала она, тонким голосом протянув слово «немножко».
— Ты пойми, что я не
ревную: это мерзкое слово. Я не могу
ревновать и верить, чтоб… Я не могу сказать, что я чувствую, но это ужасно… Я не
ревную, но я оскорблен, унижен тем, что кто-нибудь смеет думать, смеет смотреть на тебя такими глазами….
Как рано мог он лицемерить,
Таить надежду,
ревновать,
Разуверять, заставить верить,
Казаться мрачным, изнывать,
Являться гордым и послушным,
Внимательным иль равнодушным!
Как томно был он молчалив,
Как пламенно красноречив,
В сердечных письмах как небрежен!
Одним дыша, одно любя,
Как он умел забыть себя!
Как взор его был быстр и нежен,
Стыдлив и дерзок, а порой
Блистал послушною слезой!
Она меня
приревнует к Авдотье Романовне, хотите знать, да и к вам тоже…
Лариса. Я ручаюсь, что Юлий Капитоныч меня
ревновать не будет.
Лариса. Вы не
ревновать ли? Нет, уж вы эти глупости оставьте. Это пошло, я не переношу этого, я вам заранее говорю. Не бойтесь, я не люблю и не полюблю никого.
Паратов. Да ведь ревнивые люди
ревнуют без всякого повода.
Он терзался и
ревновал, не давал ей покою, таскался за ней повсюду; ей надоело его неотвязное преследование, и она уехала за границу.
Иногда Клим испытывал желание возразить девочке, поспорить с нею, но не решался на это, боясь, что Лида рассердится. Находя ее самой интересной из всех знакомых девочек, он гордился тем, что Лидия относится к нему лучше, чем другие дети. И когда Лида вдруг капризно изменяла ему, приглашая в тарантас Любовь Сомову, Клим чувствовал себя обиженным, покинутым и
ревновал до злых слез.
Да, Иван Дронов был неприятный, даже противный мальчик, но Клим, видя, что отец, дед, учитель восхищаются его способностями, чувствовал в нем соперника,
ревновал, завидовал, огорчался. А все-таки Дронов притягивал его, и часто недобрые чувства к этому мальчику исчезали пред вспышками интереса и симпатии к нему.
«
Ревнует?» — мелькнула у Самгина догадка, и — все стало проще, понятней.
— Охота — звериное действие, уничтожающее. Лиса — тетеревей и всякую птицу истребляет, волк — барашков, телят, и приносят нам убыток. Ну, тогда человек,
ревнуя о себе, обязан волков истреблять, — так я понимаю…
«Уж не
ревную ли?» — спросил себя Самгин, сердито взглянув на стенные часы.
— Ой, что это?
Ревнуешь? — удивленно спросила женщина. Самгин тоже был удивлен, чувствуя, что связь ее с Иноковым обидела его. Но он поспешно сказал...
«
Ревнует» — это глупо я подумал».
— Женщина, которую не
ревнуют, не чувствует себя любимой…
— Вероятно —
ревнует. У него учеников нет. Он думал, что ты будешь филологом, философом. Юристов он не выносит, считает их невеждами. Он говорит: «Для того, чтоб защищать что-то, надобно знать все».
«Конечно, это она потому, что стареет и
ревнует», — думал он, хмурясь и глядя на часы. Мать просидела с ним не более получаса, а казалось, что прошло часа два. Было неприятно чувствовать, что за эти полчаса она что-то потеряла в глазах его. И еще раз Клим Самгин подумал, что в каждом человеке можно обнаружить простенький стерженек, на котором человек поднимает флаг своей оригинальности.
— Ольга зовет тебя в деревню к себе гостить; любовь твоя простыла, неопасно:
ревновать не станешь. Поедем.
А чтение, а ученье — вечное питание мысли, ее бесконечное развитие! Ольга
ревновала к каждой не показанной ей книге, журнальной статье, не шутя сердилась или оскорблялась, когда он не заблагорассудит показать ей что-нибудь, по его мнению, слишком серьезное, скучное, непонятное ей, называла это педантизмом, пошлостью, отсталостью, бранила его «старым немецким париком». Между ними по этому поводу происходили живые, раздражительные сцены.
Удар обдуман. С Кочубеем
Бесстрашный Искра заодно.
И оба мыслят: «Одолеем;
Врага паденье решено.
Но кто ж, усердьем пламенея,
Ревнуя к общему добру,
Донос на мощного злодея
Предубежденному Петру
К ногам положит, не робея...
У ней и в сердце, и в мысли не было упреков и слез, не срывались укоризны с языка. Она не подозревала, что можно сердиться, плакать,
ревновать, желать, даже требовать чего-нибудь именем своих прав.
Но, однако ж, пошел и ходил часто. Она не гуляла с ним по темной аллее, не пряталась в беседку, и неразговорчив он был, не дарил он ее, но и не
ревновал, не делал сцен, ничего, что делали другие, по самой простой причине: он не видал, не замечал и не подозревал ничего, что делала она, что делали другие, что делалось вокруг.
Со слезами негодования она поспешила к князю, и тот, — тот даже перещеголял Васина: кажется бы, мог убедиться после рассказа, что уже
ревновать теперь нечего; но тут-то он и сошел с ума.
— Князь, помилуйте Лизу, милый, — вскричал я, — не мучьте ее по крайней мере хоть теперь, не
ревнуйте!
— Как! — вскричал он, смотря на меня почти вытаращенными глазами в упор и скосив все лицо в какую-то длинную, бессмысленно-вопросительную улыбку. Видно было, что слово «не
ревнуйте» почему-то страшно его поразило.
— О да! она мне позволила:
ревнуют к женщинам, а это была не женщина.
К кому
ревновал: к Бьорингу, к Версилову?
Одним словом, я не знаю, к кому я ее
ревновал; но я чувствовал только и убедился в вчерашний вечер, как дважды два, что она для меня пропала, что эта женщина меня оттолкнет и осмеет за фальшь и за нелепость! Она — правдивая и честная, а я — я шпион и с документами!
Не
ревновал тоже и к тому, что он говорил с ним как бы серьезнее, чем со мной, более, так сказать, положительно и менее пускал насмешки; но я был так тогда счастлив, что это мне даже нравилось.
— Не женщина для всех, кроме мамы! В жизнь не поверю, чтоб мама не
ревновала! — вскричал я.
Итак, пусть же знают, что не для того я хотел ее опозорить и собирался быть свидетелем того, как она даст выкуп Ламберту (о, низость!), — не для того, чтобы спасти безумного Версилова и возвратить его маме, а для того… что, может быть, сам был влюблен в нее, влюблен и
ревновал!
Положил я, детки, вам словечко сказать одно, небольшое, — продолжал он с тихой, прекрасной улыбкой, которую я никогда не забуду, и обратился вдруг ко мне: — Ты, милый, церкви святой
ревнуй, и аще позовет время — и умри за нее; да подожди, не пугайся, не сейчас, — усмехнулся он.
Версилов раз говорил, что Отелло не для того убил Дездемону, а потом убил себя, что
ревновал, а потому, что у него отняли его идеал!..
И вот вдруг сегодня Митя вздумал жестоко
приревновать.
— Да уж совсем и не ожидала! Представь себе, к «прежнему»
приревновал: «Зачем, дескать, ты его содержишь. Ты его, значит, содержать начала?» Все
ревнует, все меня
ревнует! И спит и ест —
ревнует. К Кузьме даже раз на прошлой неделе
приревновал.
Я за ревность не обижусь, у меня у самой сердце жестокое, я сама
приревную.
Тогда же, смеясь, рассказала об этом Мите, и тот вовсе не
приревновал.
— Меня супруга моя очень тоже ревновала-с, — вставил свое словцо Максимов.
Уж не думаешь ли ты, что я
ревную к Дмитрию, что я отбивал у него все эти три месяца его красавицу Катерину Ивановну.
— Иван Федорович как только увидел тогда, что я так озлилась за эту тварь, то мигом и подумал, что я к ней
ревную Дмитрия и что, стало быть, все еще продолжаю любить Дмитрия.
— Знаю. Черт меня дери за характер.
Приревновал! Отпуская раскаялся, целовал ее. Прощенья не попросил.
Ко всякому другому, явись такой,
приревновал бы тотчас же и, может, вновь бы намочил свои страшные руки кровью, а к этому, к этому «ее первому», не ощущал он теперь, летя на своей тройке, не только ревнивой ненависти, но даже враждебного чувства — правда, еще не видал его.
Мне не то обидно, что он меня, такую,
приревновал, а то стало бы мне обидно, коли бы вовсе не
ревновал.