Неточные совпадения
К сожалению, летописец не
рассказывает дальнейших подробностей этой истории. В переписке же Пфейферши сохранились лишь
следующие строки об этом деле:"Вы, мужчины, очень счастливы; вы можете быть твердыми; но на меня вчерашнее зрелище произвело такое действие, что Пфейфер не на шутку встревожился и поскорей дал мне принять успокоительных капель". И только.
И Аркадий
рассказал ему историю своего дяди. Читатель найдет ее в
следующей главе.
Я начал
рассказывать. Он так и впился в меня. К вечеру я уехал, а дней через десять получил
следующее письмо от г. Крупяникова...
Следующий день был еще более томительный и жаркий. Мы никуда не уходили, сидели в избах и расспрашивали староверов о деревне и ее окрестностях. Они
рассказывали, что Кокшаровка основана в 1903 году и что в ней 22 двора.
Расстаться с честным иереем храма Покрова божией матери в селе Покровском я никак не могу, не
рассказав об нем
следующее событие.
История эта состояла в
следующем: мужик пахал поле и выпахал железный казанок (котел) с червонцами. Он тихонько принес деньги домой и зарыл в саду, не говоря никому ни слова. Но потом не утерпел и доверил тайну своей бабе, взяв с нее клятву, что она никому не
расскажет. Баба, конечно, забожилась всеми внутренностями, но вынести тяжесть неразделенной тайны была не в силах. Поэтому она отправилась к попу и, когда тот разрешил ее от клятвы, выболтала все на духу.
На
следующее утро я с увлечением
рассказывал матери, что вчера, когда ее не было, к нам приходил вор, которого мы с Гандылом крепко побили.
На
следующий вечер старший брат, проходя через темную гостиную, вдруг закричал и со всех ног кинулся в кабинет отца. В гостиной он увидел высокую белую фигуру, как та «душа», о которой
рассказывал капитан. Отец велел нам идти за ним… Мы подошли к порогу и заглянули в гостиную. Слабый отблеск света падал на пол и терялся в темноте. У левой стены стояло что-то высокое, белое, действительно похожее на фигуру.
— Погоди, — ответил Скальский. — На
следующее утро иду в корпус. Спрашиваю швейцара: как мне увидеть сына? «Ступайте, говорит, ваше благородие в мертвецкую»… Потом…
рассказали: умер ровно в одиннадцать ночи… — И значит — это его я не пустил в комнату. Душа прилетала прощаться…
Он
рассказывал мне про свое путешествие вдоль реки Пороная к заливу Терпения и обратно: в первый день идти мучительно, выбиваешься из сил, на другой день болит всё тело, но идти все-таки уж легче, а в третий и затем
следующие дни чувствуешь себя как на крыльях, точно ты не идешь, а несет тебя какая-то невидимая сила, хотя ноги по-прежнему путаются в жестком багульнике и вязнут в трясине.
Мало этого, даже ночью сторожат зайцев на мирных гулянках большие совы и филины, [Мне
рассказывали охотники, что совы и филины ловят по ночам зайцев
следующим образом: они подстерегают их на тропах; одною ногою сова вкогтится в зайца, другою ухватится за ветку куста или дерева и таким образом держит его до тех пор, пока он не выбьется из сил; тогда сова вкогтится в него и другою лапой и окончательно задушит.
Плывучи к берегу среди радости и восторга спасения, Павел, — так звали спасшего нас сопутника, —
рассказал нам
следующее.
— Дело в
следующем анекдоте из прошедших веков, ибо я в необходимости
рассказать анекдот из прошедших веков. В наше время, в нашем отечестве, которое, надеюсь, вы любите одинаково со мной, господа, ибо я, с своей стороны, готов излить из себя даже всю кровь мою…
О предмете моих размышлений
расскажу в
следующей главе; театром же моих наблюдений преимущественно была девичья, в которой происходил весьма для меня занимательный и трогательный роман.
На
следующее утро, когда я сошел к чаю, матушка побранила меня — меньше, однако, чем я ожидал — и заставила меня
рассказать, как я провел накануне вечер. Я отвечал ей в немногих словах, выпуская многие подробности и стараясь придать всему вид самый невинный.
На
следующий день на уроке Закона Божия отец Михаил
рассказал ученикам весь эпизод фальшивого купона и сказал, что это сделал гимназист.
Дорожа последовательностью в развитии заинтересовавшей нас истории Ивана Северьяновича, мы просили его прежде всего
рассказать, какими необыкновенными средствами он избавился от своей щетинки и ушел из плена? Он поведал об этом
следующее сказание...
Пассажиры пристали к иноку с просьбою
рассказать эту дивную историю, и он от этого не отказался и начал
следующее...
— На этот случай я могу
рассказать вашему превосходительству
следующее истинное происшествие, о котором мне передавал мой духовник, — отвечал Удав.
Долго ли продолжался этот моральный порыв, в чем он заключался и какие новые начала положил он моему моральному развитию, я
расскажу в
следующей, более счастливой половине юности.
Тому и другому пришлось оставить сотрудничество после
следующего случая: П.И. Кичеев встретил в театре репортера «Русского курьера», которому он не раз давал сведения для газеты, и
рассказал ему, что сегодня лопнул самый большой колокол в Страстном монастыре, но это стараются скрыть, и второе, что вчера на Бронной у модистки родились близнецы, сросшиеся между собою спинами, мальчик и девочка, и оба живы-здоровы, и врачи определили, что они будут жить.
— Я пришел к вам, отец Василий, дабы признаться, что я, по поводу вашей истории русского масонства, обещая для вас журавля в небе, не дал даже синицы в руки; но теперь, кажется, изловил ее отчасти, и случилось это
следующим образом: ехав из Москвы сюда, я был у преосвященного Евгения и,
рассказав ему о вашем положении, в коем вы очутились после варварского поступка с вами цензуры, узнал от него, что преосвященный — товарищ ваш по академии, и, как результат всего этого, сегодня получил от владыки письмо, которое не угодно ли будет вам прочесть.
Итак, она честно и прямо раскрыла отцу имеющий значение факт, а он ни более ни менее как сделал
следующую подлость; он сказал ей: «Съезди, мой друг, завтра к тетке и
расскажи еще это ей».
В классах на
следующий день Передонов
рассказал о своих подвигах. Фамилий не называл, но жертвы его сами выдавали себя своим смущением.
Итак, устроили
следующую машинацию: [Машинация (правильно — махинация) — жульничество, неблаговидные действия для достижения корыстных целей, темные делишки.] одну из родных племянниц Арины Васильевны, петую дуру, смертную вестовщицу и пьяницу, Флену Ивановну Лупеневскую, научили приехать как будто в гости в Багрово и между прочими россказнями
рассказать про любовь Алексея Степаныча, разумеется, с самой невыгодной стороны для Софьи Николавны.
Неизвестный автор краткой исторической записки: Historie de la révolte de Pougatschef [История восстания Пугачева (франц.).] —
рассказывает смерть Харлова
следующим образом...
Все дремлет, но дремлет напряженно чутко, и кажется, что вот в
следующую секунду все встрепенется и зазвучит в стройной гармонии неизъяснимо сладких звуков. Эти звуки
расскажут про тайны мира, разъяснят их уму, а потом погасят его, как призрачный огонек, и увлекут с собой душу высоко в темно-синюю бездну, откуда навстречу ей трепетные узоры звезд тоже зазвучат дивной музыкой откровения…
Куда бы повернула моя судьба — не знаю, если бы не вышло
следующего: проработав около месяца в артели Репки, я, жалея отца моего и мачеху, написал им письмо, в котором
рассказал в нескольких строках, что прошел бурлаком Волгу, что работаю в Рыбинске крючником, здоров, в деньгах не нуждаюсь, всем доволен и к зиме приеду домой.
Уже в конце октября у Нины Федоровны ясно определился рецидив. Она быстро худела и изменялась в лице. Несмотря на сильные боли, она воображала, что уже выздоравливает, и каждое утро одевалась, как здоровая, и потом целый день лежала в постели одетая. И под конец она стала очень разговорчива. Лежит на спине и
рассказывает что-нибудь тихо, через силу, тяжело дыша. Умерла она внезапно и при
следующих обстоятельствах.
На небольшом клочке веленевой бумажки стояли
следующие, карандашом начертанные слова:"Приходите сегодня вечером в семь часов ко мне на одну минуту, умоляю вас. Ирина". Литвинов сунул бумажку в карман и, обернувшись, усмехнулся опять… кому? зачем? Татьяна спиной к нему стояла. Обед происходил за общим столом. Литвинов сидел между Капитолиной Марковной и Татьяной и, как-то странно оживившись, разговаривал,
рассказывал анекдоты, наливал вина себе и дамам.
Дорогой княгиня совсем потеряла свой желчный тон и даже очень оживилась; она
рассказала несколько скабрезных историек из маловедомого нам мира и века, и каждая из этих историек была гораздо интереснее светских романов одной русской писательницы, по мнению которой влюбленный человек «хорошего тона» в самую горячечную минуту страсти ничего не может сделать умнее, как с большим жаром поцеловать ее руку и прочесть ей
следующее стихотворение Альфреда Мюссе.
В этот день в первый раз Тит ораторствовал на сходке. Ночью он пришел позже меня, лицо его было тёмно-красное, и он производил впечатление выпившего, хотя никогда не пил ни капли водки. Подойдя к моей кровати, он постоял надо мной, как будто желая
рассказать о чем-то, но потом быстро отвернулся и лег на свою постель. Ночью он спал беспокойно и как-то жалобно стонал… А на
следующий день в академии много говорили о неожиданном ораторском выступлении Тита и много смеялись над его цитатами из Зайцева…
Помнится, одна крестьянка,
рассказывая при мне про внезапную смерть своей дочери во время обеда, так и заливалась и не могла продолжать начатого рассказа, как только произносила
следующую фразу: «Я ей говорю: Фекла?
В отсутствие Бедера Штерн
рассказал нам
следующее...
Здесь не место подробно
рассказывать эту повесть, а скажу только, что я вывел из нее
следующее заключение: Писарев, будучи от природы очень слабого сложенья, имел расположение к раздражительности, которая ужасно развилась в продолжение нашей разлуки.
Г-н Степанов, принявший на свое попечение Николая Фермора, по возвращении из-за границы
рассказывал происшествие Павлу Федоровичу Фермору
следующим образом.
За столом занимал всех разговорами, как и прежде, Владимир Андреич. Он
рассказывал Павлу об одном богатом обеде, данном от дворянства какому-то важному человеку, и что он в означенном обеде, по его словам, был выбран главным распорядителем и исполнил свое дело очень недурно, так что важный человек после обеда расцеловал его. К концу стола Павлу подали письмо. Эта была записка от Феоктисты Саввишны,
следующего содержания и уже известной ее орфографии...
Начало или рождение ее, возрастание и действия я
расскажу в
следующей части.
Чтоб легче угадать, об чем Лизавета Николавна изволила думать, я принужден, к моему великому сожалению,
рассказать вам некоторые частности ее жизни… тем более, что для объяснения
следующих происшествий это необходимо.
Купец и
рассказал нам
следующую историю, имевшую место лет за пятьдесят перед этим в том же самом городе Орле, незадолго перед знаменитыми орловскими истребительными пожарами. Дело происходило при покойном орловском губернаторе князе Петре Ивановиче Трубецком.
А между тем, где бы ни встретилась Акулина с барином, решимость в ту ж минуту ее покидала; затаив дыхание, дрожа как осиновый лист, пропускала она его мимо, дав себе слово в
следующий же раз без обиняков броситься в ноги к нему и прямо
рассказать, в чем дело.
Во времена моей юности один товарищ
рассказал мне
следующую историю.
Наконец, Шушерин с притворным участием упросил его
рассказать о недавно случившемся с ним несчастном происшествии, которое Яковлев, трезвый, скрывал от всех и которое состояло в
следующем: подгулявший Яковлев вышел с какой-то поздней пирушки и, не имея своего экипажа, потребовал, чтоб один из кучеров отвез его домой; кучера не согласились, потому что у каждого был свой барин или свой седок; Яковлев стал их бранить, называть скотами, которые не понимают счастия везти великого Яковлева, и как эти слова их не убедили — принялся с ними драться; кучера рассердились и так отделали его своими кнутьями, что он несколько дней был болен.
Прежде всего я принялся хвалить Аракчеева и доказывать, что совершенно дурной человек не способен к такому поступку, а потом
рассказал Алехину, какую нравственную власть имел Балясников над студентами, и в доказательство привел
следующее происшествие, пришедшее мне на память.
Затем он высморкался, откашлялся и
рассказал нам
следующее. [По обстоятельствам осталось неоконченным. — Замечание автора. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)]
Тот же корреспондент, который
рассказывает об успехе виленской проповеди, сообщает в том же письме
следующее...
Один из его племянников, А. Н. Львов, спросил меня при своем дяде: «Каково идет „Мизантроп“?» Эти слова обратили на себя внимание Державина, и я должен был
рассказать ему, в чем состояло дело; оно состояло в
следующем: Ф. Ф. Кокошкин перевел Мольерова «Мизантропа»; перевод его пользовался тогда большою славою; петербургская актриса, М. И. Валберхова, выпросила у Кокошкина эту пиесу, еще не игранную на петербургской сцене, себе в бенефис.
Всплакнувши, выпивши три рюмки водки и назвав себя ослом, негодяем и пьяницей, граф путающимся от волнения языком описал драму, имевшую место на охоте…
Рассказал он мне приблизительно
следующее.
Барыня эта, конечно, много и горячо будет всем
рассказывать о корыстолюбии наших врачей. И удивительно, с какою уверенностью в своей правоте распространяют свои рассказы подобные люди и с каким сочувствием встречает общество эти рассказы. В № 248 «Рижского вестника» за 1894 год было помещено письмо в редакцию
следующего содержания...
Кромсай
рассказал только
следующее: когда они с Пустоплясом выехали, то Пустопляс будто «все на самого себя обижался».