Неточные совпадения
— Надо было зимой поход объявить! —
раскаивался он
в сердце своем, — тогда бы они от меня не спрятались.
Он был к ней холоднее, чем прежде, как будто он
раскаивался в том, что покорился.
Она
раскаивалась утром
в том, чтó она сказала мужу, и желала только одного, чтоб эти слова были как бы не сказаны. И вот письмо это признавало слова несказанными и давало ей то, чего она желала. Но теперь это письмо представлялось ей ужаснее всего, что только она могла себе представить.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал
в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое
в губках и ужасное
в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он
раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
В том ли она
раскаивалась, что завлекла Левина, или
в том, что отказала, — она не знала.
Я не
раскаиваюсь и никогда не
раскаюсь в том, что я сделал; но я желал одного, вашего блага, блага вашей души, и теперь я вижу, что не достиг этого.
— Если правда, что
в минуту страданий и близости смерти она искренно
раскаивается, и я, приняв это за обман, откажусь приехать?
Князь, казалось, имел сказать еще многое, но как только княгиня услыхала его тон, она, как это всегда бывало
в серьезных вопросах, тотчас же смирилась и
раскаялась.
«Так же буду сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и
раскаиваться в этом, так же буду не понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить
в нее!»
— Так зачем ты женился? Был бы свободен. Зачем, если ты
раскаиваешься? — заговорила она, вскочила и побежала
в гостиную.
Он
раскаивался только
в том, что не умел лучше скрыть от жены.
Я вполне уверен, что вы
раскаялись и
раскаиваетесь в том, что служит поводом настоящего письма, и что вы будете содействовать мне
в том, чтобы вырвать с корнем причину нашего раздора и забыть прошедшее.
— Вы… вы
раскаетесь в этом, — сказала она и вышла.
— Да я не хочу знать! — почти вскрикнула она. — Не хочу.
Раскаиваюсь я
в том, что сделала? Нет, нет и нет. И если б опять то же, сначала, то было бы то же. Для нас, для меня и для вас, важно только одно: любим ли мы друг друга. А других нет соображений. Для чего мы живем здесь врозь и не видимся? Почему я не могу ехать? Я тебя люблю, и мне всё равно, — сказала она по-русски, с особенным, непонятным ему блеском глаз взглянув на него, — если ты не изменился. Отчего ты не смотришь на меня?
Он не мог теперь
раскаиваться в том, что он, тридцати-четырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен
в жену, мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую только годом моложе его.
И он знает всё это, знает, что я не могу
раскаиваться в том, что я дышу, что я люблю; знает, что, кроме лжи и обмана, из этого ничего не будет; но ему нужно продолжать мучать меня.
Я схватил бумаги и поскорее унес их, боясь, чтоб штабс-капитан не
раскаялся. Скоро пришли нам объявить, что через час тронется оказия; я велел закладывать. Штабс-капитан вошел
в комнату
в то время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид.
Последние слова мои были вовсе не у места; я тогда не подозревал их важности, но впоследствии имел случай
в них
раскаяться.
Но, или он не услышал
в самом деле, или прикинулся, что не услышал, только это было нехорошо, ибо мнением дам нужно дорожить:
в этом он и
раскаялся, но уже после, стало быть поздно.
— Он, ваше превосходительство, весьма
раскаивается в том, что не оказал должного уважения…
— Мне не нужно знать, какие у вас отношения; я
в дела фамильные не мешаюсь, это ваше дело. Вам понадобились души, я и продаю вам, и будете
раскаиваться, что не купили.
— Да будто один Михеев! А Пробка Степан, плотник, Милушкин, кирпичник, Телятников Максим, сапожник, — ведь все пошли, всех продал! — А когда председатель спросил, зачем же они пошли, будучи людьми необходимыми для дому и мастеровыми, Собакевич отвечал, махнувши рукой: — А! так просто, нашла дурь: дай, говорю, продам, да и продал сдуру! — Засим он повесил голову так, как будто сам
раскаивался в этом деле, и прибавил: — Вот и седой человек, а до сих пор не набрался ума.
Неправильный, небрежный лепет,
Неточный выговор речей
По-прежнему сердечный трепет
Произведут
в груди моей;
Раскаяться во мне нет силы,
Мне галлицизмы будут милы,
Как прошлой юности грехи,
Как Богдановича стихи.
Но полно. Мне пора заняться
Письмом красавицы моей;
Я слово дал, и что ж? ей-ей,
Теперь готов уж отказаться.
Я знаю: нежного Парни
Перо не
в моде
в наши дни.
Вдруг Жиран завыл и рванулся с такой силой, что я чуть было не упал. Я оглянулся. На опушке леса, приложив одно ухо и приподняв другое, перепрыгивал заяц. Кровь ударила мне
в голову, и я все забыл
в эту минуту: закричал что-то неистовым голосом, пустил собаку и бросился бежать. Но не успел я этого сделать, как уже стал
раскаиваться: заяц присел, сделал прыжок и больше я его не видал.
— Не путаюсь, а — изучаю, — сказал Клим, уже
раскаиваясь в словоохотливости своей.
Это было странно. Иноков часто бывал у Спивак, но никогда еще не заходил к Самгину. Хотя визит его помешал Климу беседовать с самим собою, он встретил гостя довольно любезно. И сейчас же
раскаялся в этом, потому что Иноков с порога начал...
— Смотрите, брат, теперь и вы
в экстазе! Не
раскайтесь после, если я приму…
Вон Алексея Петровича три губернатора гнали, именье было
в опеке, дошло до того, что никто взаймы не давал, хоть по миру ступай: а теперь выждал, вытерпел,
раскаялся — какие были грехи — и вышел
в люди.
— Не влюблена ли? — вполголоса сказал Райский — и
раскаялся; хотелось бы назад взять слово, да поздно.
В бабушку точно камнем попало.
Но несмотря даже на это, я решился, и только не успел письма отправить, потому что час спустя после вызова получил от него опять записку,
в которой он просит меня извинить его, что обеспокоил, и забыть о вызове и прибавляет, что
раскаивается в этом «минутном порыве малодушия и эгоизма», — его собственные слова.
Это желание прыгнуть на шею, чтоб признали меня за хорошего и начали меня обнимать или вроде того (словом, свинство), я считаю
в себе самым мерзким из всех моих стыдов и подозревал его
в себе еще очень давно, и именно от угла,
в котором продержал себя столько лет, хотя не
раскаиваюсь.
Ты, очевидно,
раскаялся, а так как
раскаяться значит у нас немедленно на кого-нибудь опять накинуться, то вот ты и не хочешь
в другой раз на мне промахнуться.
Этот вызов человека, сухого и гордого, ко мне высокомерного и небрежного и который до сих пор, родив меня и бросив
в люди, не только не знал меня вовсе, но даже
в этом никогда не
раскаивался (кто знает, может быть, о самом существовании моем имел понятие смутное и неточное, так как оказалось потом, что и деньги не он платил за содержание мое
в Москве, а другие), вызов этого человека, говорю я, так вдруг обо мне вспомнившего и удостоившего собственноручным письмом, — этот вызов, прельстив меня, решил мою участь.
В прогулках своих я пробовал было брать с собою Фаддеева, чтоб отнести покупки домой, но
раскаялся. Он никому спуску не давал, не уступал дороги.
Он никогда ни
в чем не
раскаивался и ничего далеко вперед не загадывал, а всеми силами своего ума, ловкости, практичности действовал
в настоящем.
С тех пор ей всё стало постыло, и она только думала о том, как бы ей избавиться от того стыда, который ожидал ее, и она стала не только неохотно и дурно служить барышням, но, сама не знала, как это случилось, — вдруг ее прорвало. Она наговорила барышням грубостей,
в которых сама потом
раскаивалась, и попросила расчета.
«А вдруг всё это я выдумал и не буду
в силах жить этим:
раскаюсь в том, что я поступил хорошо», сказал он себе и, не
в силах ответить на эти вопросы, он испытал такое чувство тоски и отчаяния, какого он давно не испытывал. Не
в силах разобраться
в этих вопросах, он заснул тем тяжелым сном, которым он, бывало, засыпал после большого карточного проигрыша.
Нехлюдов пожал ее и молча поспешно вышел,
раскаиваясь в том, что он пожал эту руку.
В тюрьме у него сделалась чахотка, и теперь,
в тех условиях,
в которых он находился, ему, очевидно, оставалось едва несколько месяцев жизни, и он знал это и не
раскаивался в том, что он делал, а говорил, что, если бы у него была другая жизнь, он ее употребил бы на то же самое — на разрушение того порядка вещей, при котором возможно было то, что он видел.
Иностранный преступник, говорят, редко
раскаивается, ибо самые даже современные учения утверждают его
в мысли, что преступление его не есть преступление, а лишь восстание против несправедливо угнетающей силы.
И уж конечно, так делая, никто из них не задумывался и не
раскаивался, напротив, считал себя
в полном праве, ибо Ришар подарен им был как вещь, и они даже не находили необходимым кормить его.
— Неправда, оно с вами. Я так и знала, что вы так ответите. Оно у вас
в этом кармане. Я так
раскаивалась в этой глупой шутке всю ночь. Воротите же письмо сейчас, отдайте!
Никогда она прежде серьезно не
раскаивалась, когда надо мною смеялась, а все
в шутку.
Я согласился пробыть
в доме Сунцая весь следующий день и не
раскаялся.
Когда мы подходили к фанзе,
в дверях ее показался хозяин дома. Это был высокий старик, немного сутуловатый, с длинной седой бородой и с благообразными чертами лица. Достаточно было взглянуть на его одежду, дом и людские, чтобы сказать, что живет он здесь давно и с большим достатком. Китаец приветствовал нас по-своему.
В каждом движении его,
в каждом жесте сквозило гостеприимство. Мы вошли
в фанзу. Внутри ее было так же все
в порядке, как и снаружи. Я не
раскаивался, что принял приглашение старика.
Лиза призналась, что поступок ее казался ей легкомысленным, что она
в нем
раскаивалась, что на сей раз не хотела она не сдерживать данного слова, но что это свидание будет уже последним и что она просит его прекратить знакомство, которое ни к чему доброму не может их довести.
Однажды, пришед
в залу, где ожидал ее учитель, Марья Кириловна с изумлением заметила смущение на бледном его лице. Она открыла фортепьяно, пропела несколько нот, но Дубровский под предлогом головной боли извинился, прервал урок и, закрывая ноты, подал ей украдкою записку. Марья Кириловна, не успев одуматься, приняла ее и
раскаялась в ту же минуту, но Дубровского не было уже
в зале. Марья Кириловна пошла
в свою комнату, развернула записку и прочла следующее...
Охотники до реабилитации всех этих дам с камелиями и с жемчугами лучше бы сделали, если б оставили
в покое бархатные мебели и будуары рококо и взглянули бы поближе на несчастный, зябнущий, голодный разврат, — разврат роковой, который насильно влечет свою жертву по пути гибели и не дает ни опомниться, ни
раскаяться. Ветошники чаще
в уличных канавах находят драгоценные камни, чем подбирая блестки мишурного платья.
Когда же я взошел
в избу, душную, черную, и узнал, что решительно ничего достать нельзя, что даже и кабака нету верст пять, я было
раскаялся и хотел спросить лошадей.
Он, как баран, позволил себя уличить, свести
в полицию,
раскаиваясь, вероятно,
в том, что мало генералу предложил и тем его обидел.