Неточные совпадения
«Да, не надо думать, надо делать что-нибудь, ехать, главное уехать из этого
дома», сказала она, с ужасом
прислушиваясь к страшному клокотанью, происходившему в ее сердце, и поспешно вышла и села в коляску.
Однажды Клим пришел домой с урока у Томилина, когда уже кончили пить вечерний чай, в столовой было темно и во всем
доме так необычно тихо, что мальчик, раздевшись, остановился в прихожей, скудно освещенной маленькой стенной лампой, и стал пугливо
прислушиваться к этой подозрительной тишине.
Дождь иссяк, улицу заполнила сероватая мгла, посвистывали паровозы, громыхало железо, сотрясая стекла окна, с четырехэтажного
дома убирали клетки лесов однообразно коренастые рабочие в синих блузах, в смешных колпаках — вполне такие, какими изображает их «Симплициссимус». Самгин смотрел в окно, курил и,
прислушиваясь к назойливому шороху мелких мыслей, настраивался лирически.
Спустя полчаса она медленно встала, положив книгу в стол, подошла
к окну и оперлась на локти, глядя на небо, на новый, светившийся огнями через все окна
дом,
прислушиваясь к шагам ходивших по двору людей, потом выпрямилась и вздрогнула от холода.
После обеда он тотчас же ушел в свою комнату и в сильном волнении долго ходил по ней,
прислушиваясь к звукам в
доме и ожидая ее шагов.
Тем временем Иван и Григорий подняли старика и усадили в кресла. Лицо его было окровавлено, но сам он был в памяти и с жадностью
прислушивался к крикам Дмитрия. Ему все еще казалось, что Грушенька вправду где-нибудь в
доме. Дмитрий Федорович ненавистно взглянул на него уходя.
Матушка частенько подходила
к дверям заповедных комнат,
прислушивалась, но войти не осмеливалась. В
доме мгновенно все стихло, даже в отдаленных комнатах ходили на цыпочках и говорили шепотом. Наконец часов около девяти вышла от дедушки Настасья и сообщила, что старик напился чаю и лег спать.
По улицам везде бродил народ. Из Самосадки наехали пристановляне, и в Кержацком конце точно открылась ярмарка, хотя пьяных и не было видно, как в Пеньковке. Кержаки кучками проходили через плотину
к заводской конторе,
прислушивались к веселью в господском
доме и возвращались назад; по глухо застегнутым на медные пуговицы полукафтаньям старинного покроя и низеньким валеным шляпам с широкими полями этих кержаков можно было сразу отличить в толпе. Крепкий и прижимистый народ, не скажет слова спроста.
На Чистых Прудах все
дома имеют какую-то пытливую физиономию. Все они точно
к чему-то
прислушиваются и спрашивают: «что там такое?» Между этими
домами самую любопытную физиономию имел
дом полковника Сте—цкого. Этот
дом не только спрашивал: «что там такое?», но он говорил: «ах, будьте милосердны, скажите, пожалуйста, что там такое?»
Оставшись один, Павел почти в лихорадке стал
прислушиваться к раздававшемуся — то тут, то там — шуму в
доме; наконец терпения у него уж больше недостало: он выглянул в залу — там никого не было, а в окошечке чайной светился уже огонек.
Приходилось по-прежнему бесцельно бродить по комнатам,
прислушиваться к бою маятника и скучать, скучать без конца. Изредка она каталась в санях, и это немного оживляло ее; но дорога была так изрыта ухабами, что беспрерывное нырянье в значительной степени отравляло прогулку. Впрочем, она настолько уж опустилась, что ее и не тянуло из
дому. Все равно, везде одно и то же, и везде она одна.
Александр с радостным трепетом
прислушивался к одобрительному суду друзей, которых у него было множество и на службе, и по кондитерским, и в частных
домах.
Малюта вышел. Оставшись один, Максим задумался. Все было тихо в
доме; лишь на дворе гроза шумела да время от времени ветер, ворвавшись в окно, качал цепи и кандалы, висевшие на стене, и они, ударяя одна о другую, звенели зловещим железным звоном. Максим подошел
к лестнице, которая вела в верхнее жилье,
к его матери. Он наклонился и стал
прислушиваться. Все молчало в верхнем жилье. Максим тихонько взошел по крутым ступеням и остановился перед дверью, за которою покоилась мать его.
На другой день после разорения морозовского
дома пожилой ратник пробирался на вороной лошади в дремучем лесу. Он беспрестанно снимал шапку и
к чему-то
прислушивался.
И вот вожделенный момент подвернулся сам собою. Долгое время, с самого приезда Анниньки, Порфирий Владимирыч, запершись в кабинет,
прислушивался к смутному шуму, доносившемуся до него с другого конца
дома; долгое время он отгадывал и недоумевал… И наконец учуял.
Какое-то дрянное, но неотступное беспокойство овладело всем его существом, а ухо невольно
прислушивалось к слабеющим отголоскам дня, еще раздававшимся то там, то сям, в разных углах головлевского
дома.
Познакомился он с ним необычно и смешно: пришёл однажды в предвечерний час
к Ревякиным, его встретила пьяная кухарка, на вопрос —
дома ли хозяева? — проворчала что-то невнятное, засмеялась и исчезла, а гость прошёл в зал, покашлял, пошаркал ногами,
прислушался, — было тихо.
Ветер забирался в пустые комнаты и в печные воющие трубы, и старый
дом, весь расшатанный, дырявый, полуразвалившийся, вдруг оживлялся странными звуками,
к которым я
прислушивался с невольной тревогой.
Он велел принести себе водки, сел за стол и стал угрюмо пить,
прислушиваясь к суете в
доме.
День этот был странно длинён. Над крышами
домов и площадью неподвижно висела серая туча, усталый день точно запутался в её сырой массе и тоже остановился.
К вечеру в лавку пришли покупатели, один — сутулый, худой, с красивыми, полуседыми усами, другой — рыжебородый, в очках. Оба они долго и внимательно рылись в книгах, худой всё время тихонько свистел, и усы у него шевелились, а рыжий говорил с хозяином. Евсей укладывал отобранные книги в ряд, корешками вверх, и
прислушивался к словам старика Распопова.
Иванов. Может быть, может быть… Вам со стороны виднее… Очень возможно, что вы меня понимаете… Вероятно, я очень, очень виноват… (
Прислушивается.) Кажется, лошадей подали. Пойду одеться… (Идет
к дому и останавливается.) Вы, доктор, не любите меня и не скрываете этого. Это делает честь вашему сердцу… (Уходит в
дом.)
Барон догадался, что разговор между ними будет происходить о предстоящей свадьбе, а потому тихими шагами тоже пошел за ними. Комнаты в
доме Анны Юрьевны были расположены таким образом: прямо из залы большая гостиная, где остались вдвоем Жуквич и Елена; затем малая гостиная, куда войдя, барон остановился и стал
прислушиваться к начавшемуся в будуаре разговору между князем и Анной Юрьевной.
Он несколько раз вставал с постели,
прислушиваясь к тишине в
доме,
к шуму дождя за окнами и охлаждая своё горячее тело. Но не раздавалось в тишине желанного звука осторожных шагов.
«Покойник в
доме, а она смеётся», — подумал Назаров, потом, когда они ушли в огород, встал, поглядел на реку, где в кустах мелькали, играя ребятишки,
прислушался к отдалённому скрипу плохо смазанной телеги, потом, ища прохлады, прошёл в сарай.
Почитав немного, он остановился, чтобы
прислушаться к покою, какой был во всем
доме, и потом продолжал опять читать, испытывая удовольствие; он молитвенно складывал руки, закатывал глаза, покачивал головой, вздыхал.
Ученики Иисуса сидели в грустном молчании и
прислушивались к тому, что делается снаружи
дома. Еще была опасность, что месть врагов Иисуса не ограничится им одним, и все ждали вторжения стражи и, быть может, новых казней. Возле Иоанна, которому, как любимому ученику Иисуса, была особенно тяжела смерть его, сидели Мария Магдалина и Матфей и вполголоса утешали его. Мария, у которой лицо распухло от слез, тихо гладила рукою его пышные волнистые волосы, Матфей же наставительно говорил словами Соломона...
И как сейчас я ее вижу и слышу: бывало, каждую ночь, когда все в
доме уснут, она тихо приподнимается с постельки, чтобы и косточка не хрустнула;
прислушивается, встает, крадется на своих длинных простуженных ногах
к окошечку…
Александра Ивановна выскользнула из-за занавесы и, тщательно притворив дверь в комнату больной, открыла настежь окно и в немом ужасе
прислушивалась к неописуемому реву и треску, который несся по лесу. Ей смутно представлялись слышанные полуслова и полунамеки; она не могла дать себе отчета, долго ли пробыла здесь, как вдруг увидала бегущую изо всех сил по
дому человеческую фигуру с криком: «Убился, упал с моста… наповал убит!»
Раздался звонок. Мужской голос спросил Елизавету Алексеевну. Ее не было
дома. Гость сказал, что подождет, и прошел в ее каморку. Андрей Иванович оживился: ему вообще нравились знакомые Елизаветы Алексеевны, а этот,
к тому же, по голосу был как будто уже знакомый Андрею Ивановичу. Он
прислушался: гость сидел у стола и, видимо, читал книгу. Андрею Ивановичу не сиделось.
Как уроженец Нижнего я с детства наслушался тамошнего народного говора на"он"и в городе, от дворовых, мещан, купцов, и в деревне от мужиков. Но нижегородский говор отличается от костромского. Когда
к нам в
дом летом приходили работники костромские (плотники из Галичского уезда, почему народ, в том числе и наши дворовые, всегда звали их"галки"), я
прислушивался к их говору и любил болтать с ними.
Время на самом деле близилось
к вечеру. После вечернего чая молодая девушка ушла в свою комнату и там с нетерпением стала ожидать приближения ночи. Она чутко
прислушивалась к движению в
доме, дожидаясь, когда все уснут, чтобы незамеченной проскользнуть на свидание.
В темной комнате продолжала она
прислушиваться к голосам людей и
к их движению в
доме, но вот, мало-помалу, все смолкло. Часы пробили одиннадцать.
Петр Иннокентьевич несколько времени стоял, как бы очарованный этой картиной тихой ночи, затем поднял руку, чтобы закрыть окно, как вдруг ему показалось, что какая-то тень проскользнула по саду. Его рука опустилась, он несколько выдвинулся из окна и стал
прислушиваться. Тихий шорох шагов достиг до его ушей, и он ясно различил темную фигуру, крадущуюся между деревьями по аллее, ведущей
к заднему двору
дома. Осторожно озираясь, приблизилась она
к калитке, тихо отворила ее и вышла из саду.
Он нередко останавливался на пути своем, скидал шапку, как бы мыслил о святыне, осматривался кругом; казалось, то любовался зрелищем Москвы, возносившей золотые главы своих церквей из бесконечного табора
домов, то восторженным взором преследовал блестящие излучины Москвы-реки и красивые берега ее, то
прислушивался к звону колоколов.
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она
прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному чрез три
дома.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась
к своим занятиям хозяйки
дома и продолжала
прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате,
прислушиваясь к звукам
дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь
к тому, что̀ происходило в коридоре.
Седой камердинер сидел, дремля и
прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны
дома, из-за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
Когда они выходили из
дому на свет, они старались не оборачиваться и не глядеть назад, но не могли выдержать и оборачивались — и тогда казалось им, что сам деревянный
дом сознает страшную перемену: он точно сжался весь, и скорчился, и
прислушивается к тому страшному, что содержится в глубине его, и все его вытаращенные окна, глухо замкнутые двери с трудом удерживают крик смертельного испуга.
Вечером по обыкновению я занимался в своей комнате, писал дневник и письма и в обычный час лег в постель, но после дневного крепкого и продолжительного сна не мог теперь уснуть и час или два лежал с открытыми глазами, с интересом приглядываясь и
прислушиваясь к незнакомому
дому и мало знакомой, а теперь в ночной полутьме и совсем чуждой комнате.
На другой день после отъезда Николушки, старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать
к главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из
дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья сидела у окна,
прислушиваясь к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.