Неточные совпадения
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто
в двадцать лет был франт иль хват,
А
в тридцать выгодно женат;
Кто
в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто
славы, денег и чинов
Спокойно
в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N. N. прекрасный человек.
Он был очень беспокоен,
посылал о ней справляться. Скоро узнал он, что болезнь ее не опасна. Узнав,
в свою
очередь, что он об ней так тоскует и заботится, Соня прислала ему записку, написанную карандашом, и уведомляла его, что ей гораздо легче, что у ней пустая, легкая простуда и что она скоро, очень скоро, придет повидаться с ним на работу. Когда он читал эту записку, сердце его сильно и больно билось.
За окном тяжко двигался крестный ход: обыватели города, во главе с духовенством всех церквей,
шли за город,
в поле — провожать икону Богородицы
в далекий монастырь, где она пребывала и откуда ее приносили ежегодно
в субботу на пасхальной неделе «гостить», по
очереди, во всех церквах города, а из церквей, торопливо и не очень «благолепно», носили по всем домам каждого прихода, собирая с «жильцов» десятки тысяч священной дани
в пользу монастыря.
Обе принялись целовать ее и успокаивать. Но она наотрез отказалась
идти к обеду и к завтраку, пока все не перебывали у ней
в комнате и не поздравили по
очереди.
Однако он убедил первых двух
пойти и посмотреть. Все смотрели по
очереди в щель.
Кичибе извивался, как змей, допрашиваясь, когда
идем, воротимся ли, упрашивая сказать день, когда выйдем, и т. п. Но ничего не добился. «Спудиг (скоро), зер спудиг», — отвечал ему Посьет. Они просили сказать об этом по крайней мере за день до отхода — и того нет. На них, очевидно, напала тоска. Наступила их
очередь быть игрушкой. Мы мистифировали их, ловко избегая отвечать на вопросы. Так они и уехали
в тревоге, не добившись ничего, а мы сели обедать.
Ямщик пообедал, задал корму лошадям, потом лег спать, а проснувшись, объявил, что ему ехать не следует, что есть мужик Шеин, который живет особняком, на юру, что
очередь за его сыновьями, но он богат и все отделывается. Я
послал за Шеиным, но он рапортовался больным. Что делать? вооружиться терпением, резигнацией? так я и сделал. Я прожил полторы сутки, наконец созвал ямщиков, и Шеина тоже, и стал записывать имена их
в книжку. Они так перепугались, а чего — и сами не знали, что сейчас же привели лошадей.
На мельнице Василий Назарыч прожил целых три дня. Он подробно рассказывал Надежде Васильевне о своих приисках и новых разведках: дела находились
в самом блестящем положении и
в будущем обещали миллионные барыши.
В свою
очередь, Надежда Васильевна рассказывала подробности своей жизни, где счет
шел на гроши и копейки. Отец и дочь не могли наговориться: полоса времени
в три года, которая разделяла их, послужила еще к большему сближению.
«
Слава Богу, что он меня про Грушеньку не спросил, — подумал
в свою
очередь Алеша, выходя от отца и направляясь
в дом госпожи Хохлаковой, — а то бы пришлось, пожалуй, про вчерашнюю встречу с Грушенькой рассказать».
Затем он попрощался с моими спутниками. Они
в свою
очередь поклонились ему до земли, помогли ему надеть котомку, дали
в руки палку и
пошли провожать до опушки леса.
Посередине кабака Обалдуй, совершенно «развинченный» и без кафтана, выплясывал вперепрыжку перед мужиком
в сероватом армяке; мужичок,
в свою
очередь, с трудом топотал и шаркал ослабевшими ногами и, бессмысленно улыбаясь сквозь взъерошенную бороду, изредка помахивал одной рукой, как бы желая сказать: «куда ни
шло!» Ничего не могло быть смешней его лица; как он ни вздергивал кверху свои брови, отяжелевшие веки не хотели подняться, а так и лежали на едва заметных, посоловелых, но сладчайших глазках.
— Покойников во всяк час видеть можно, — с уверенностью подхватил Ильюшка, который, сколько я мог заметить, лучше других знал все сельские поверья… — Но а
в родительскую субботу ты можешь и живого увидеть, за кем, то есть,
в том году
очередь помирать. Стоит только ночью сесть на паперть на церковную да все на дорогу глядеть. Те и
пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать
в том году. Вот у нас
в прошлом году баба Ульяна на паперть ходила.
В свою
очередь Чертопханов медленно выбрался из оврага, достиг опушки и поплелся по дороге домой. Он был недоволен собою; тяжесть, которую он чувствовал
в голове,
в сердце, распространилась по всем членам; он
шел сердитый, темный, неудовлетворенный, голодный, словно кто обидел его, отнял у него добычу, пищу…
6 июня мы распрощались с Кокшаровкой. Наши лошади отдохнули и теперь
шли гораздо бодрее, несмотря на то что слепней и мошек было так же много, как и вчера. Особенно трудно было
идти задним. Главная масса мошкары держится
в хвосте отряда.
В таких случаях рекомендуется по
очереди менять местами людей и лошадей.
Лошади уже отабунились, они не лягались и не кусали друг друга.
В поводу надо было вести только первого коня, а прочие
шли следом сами. Каждый из стрелков по
очереди шел сзади и подгонял тех лошадей, которые сворачивали
в сторону или отставали.
С крестьянами и дворовыми обходился он строго и своенравно; несмотря на то, они были ему преданы: они тщеславились богатством и
славою своего господина и
в свою
очередь позволяли себе многое
в отношении к их соседам, надеясь на его сильное покровительство.
Одевалось студенчество кто во что, и нередко на четырех квартирантов было две пары сапог и две пары платья, что устанавливало
очередь: сегодня двое
идут на лекции, а двое других дома сидят; завтра они
пойдут в университет.
После спектакля стояла
очередью театральная публика.
Слава Тестова забила Турина и «Саратов».
В 1876 году купец Карзинкин купил трактир Турина, сломал его, выстроил огромнейший дом и составил «Товарищество Большой Московской гостиницы», отделал
в нем роскошные залы и гостиницу с сотней великолепных номеров.
В 1878 году открылась первая половина гостиницы. Но она не помешала Тестову, прибавившему к своей вывеске герб и надпись: «Поставщик высочайшего двора».
Гимназисты
шли больше к нему, и
в то время как около аналоя протоиерея бывало почти пусто, к Барановичу теснились и дожидались
очереди…
Если представить себе, что 13 человек работают, едят, проводят время
в тюрьме и проч. под постоянным наблюдением одного добросовестного и умелого человека и что над этим,
в свою
очередь, стоит начало
в лице смотрителя тюрьмы, а над смотрителем — начальник округа и т. д., то можно успокоиться на мысли, что всё
идет прекрасно.
Мой знакомый стоял восьмым по
очереди, стало быть, ему приходилось
идти к столбам
в третью
очередь.
Старшая сноха, красивая толстая баба, повязанная кумачным платком, высоко подтыкала свой будничный сарафан и, не торопясь, тоже
пошла домой, — она по
очереди сегодня управлялась
в избе.
Вставали мы по звонку
в шесть часов. Одевались,
шли на молитву
в залу. Утреннюю и вечернюю молитвы читали мы вслух по
очереди.
— Очень хорошо, — отвечал тот,
в свою
очередь, искренно, — главное, совершенно самобытно, ничего не заимствовано; видно, что это ростки вашей собственной творческой силы. Посмотрите, вон у Салова — всюду понадергано: то видна подслушанная фраза, то выхвачено из Гоголя, то даже из водевиля, — неглупо, но сухо и мертво, а у вас, напротив, везде нерв
идет — и нерв ваш собственный.
— Вона, не могу! — воскликнул,
в свою
очередь, Макар Григорьев. — Знаем ведь тоже: приходилось по делам-то нашим угощать бар-то, а своему господину уж не сделать того…
Слава тебе господи, сможем, не разоримся, — заключил Макар Григорьев и как-то самодовольно усмехнулся.
К губернатору Вихров, разумеется, не поехал, а отправился к себе домой, заперся там и лег спать. Захаревские про это узнали вечером. На другой день он к ним тоже не
шел, на третий — тоже, — и так прошла целая неделя. Захаревские сильно недоумевали. Вихров,
в свою
очередь, чем долее у них не бывал, тем более и более начинал себя чувствовать
в неловком к ним положении; к счастию его, за ним прислал губернатор.
Впоследствии,
идя постепенно, потихоньку да помаленьку, исподволь да не торопясь, мы, с божьею помощью, все их по
очереди переберем, а быть может, по каждому издадим сто один том «Трудов», но теперь мы должны проникнуться убеждением, что нам следует глядеть
в одну точку, а не во множество-с.
— Хотите дежурить у него
в очередь со мной? Да? Хорошо! А теперь —
идите скорее.
Ступай к нему, змея подколодная,
иди под крыло и покровительство тебе подобного Калиновича! — продолжал он, приближаясь к жене; но та стала уж
в оборонительное положение и, вооружившись кочергою, кричала,
в свою
очередь...
Петр Михайлыч,
в свою
очередь, надевал форменный вицмундир и
шел в училище.
«Люблю, как люди женятся и веселятся», — заключал он; а Калинович с Настенькой начнут обыкновенно пересмеивать и доказывать, что все это очень
пошло и глупо, так что старик выходил, наконец, из себя и даже прикрикивал, особенно на дочь, которая,
в свою
очередь, не скрываясь и довольно дерзко противоречила всем его мягким и жизненным убеждениям, но зато Калиновича слушала, как оракула, и соглашалась с ним безусловно во всем.
— А понимать, — возразил,
в свою
очередь, Петр Михайлыч, — можно так, что он не приступал ни к чему решительному, потому что у Настеньки мало, а у него и меньше того: ну а теперь,
слава богу, кроме платы за сочинения, литераторам и места дают не по-нашему: может быть, этим смотрителем поддержат года два, да вдруг и хватят
в директоры: значит, и будет чем семью кормить.
Поскрипев, передает родительницу с новым чадом пятому — тот скрипит
в свою
очередь пером, и рождается еще плод, пятый охорашивает его и сдает дальше, и так бумага
идет,
идет — никогда не пропадает: умрут ее производители, а она все существует целые веки.
Но, кроме этой, оказались и другие причины отказа от места воспитателя: его соблазняла гремевшая
в то время
слава одного незабвенного профессора, и он,
в свою
очередь, полетел на кафедру, к которой готовился, чтобы испробовать и свои орлиные крылья.
— А это, — воскликнул уж и доктор,
в свою
очередь, — было бы признаком мелкой натуры, а у вас,
слава богу, силы гиганта, — признаком глупой сентиментальности, которой тоже
в вас нет! Людмила, как вы говорили, не полюбила вас и поэтому не должна была более существовать для вас!
Члены комитета начали съезжаться каждодневно, и на этих собраниях было произнесено много теплых речей, но самое дело подвигалось медленно; подписка на пожертвования
шла,
в свою
очередь, не обильно, а о каких-либо фактических распоряжениях касательно удешевления пищи пока и помину не было; об этом все еще спорили: одни утверждали, что надобно
послать закупить хлеба
в такие-то местности; другие указывали на совершенно иные местности; затем возник вопрос, кого
послать?
Великим постом меня заставили говеть, и вот я
иду исповедоваться к нашему соседу, отцу Доримедонту Покровскому. Я считал его человеком суровым и был во многом грешен лично перед ним: разбивал камнями беседку
в его саду, враждовал с его детьми, и вообще он мог напомнить мне немало разных поступков, неприятных ему. Это меня очень смущало, и, когда я стоял
в бедненькой церкви, ожидая
очереди исповедоваться, сердце мое билось трепетно.
Одна часть их
в новых полушубках,
в вязаных шарфах на шеях, с влажными пьяными глазами или с дикими подбадривающими себя криками, или тихие и унылые толкутся около ворот между заплаканными матерями и женами, дожидаясь
очереди (я застал тот день,
в который
шел самый прием, т. е. осмотр назначенных
в ставку); другая часть
в это время толпится
в прихожей присутствия.
Алексей Степаныч
в свою
очередь пошел проводить мать и сестру.
История должна опровергнуть клевету, легкомысленно повторенную светом: утверждали, что Михельсон мог предупредить взятие Казани, но что он нарочно дал мятежникам время ограбить город, дабы
в свою
очередь поживиться богатою добычею, предпочитая какую бы то ни было прибыль
славе, почестям и царским наградам, ожидавшим спасителя Казани и усмирителя бунта!
Как бы то ни было, сельская жизнь,
в свою
очередь, надоела Негрову; он уверил себя, что исправил все недостатки по хозяйству и, что еще важнее, дал такое прочное направление ему, что оно и без него
идти может, и снова собрался ехать
в Москву.
Болезнь с неудержимой быстротой
шла вперед. Я уже решил, что все кончено. Что же, другие умирают, а теперь моя
очередь, — и только. Вещь по своему существу не только обыкновенная, но даже прозаичная. Конечно, жаль, но все равно ничего не поделаешь. Человек, который, провожая знакомых, случайно остался
в вагоне и едет совсем не туда, куда ему нужно, — вот то ощущение, которое меня преследовало неотступно.
Да это уж, знаешь, такая школа: хорош жемчужок, да не знаешь, куда спрятать; и
в короб не лезет и из короба не
идет; с подчиненными и с солдатами отец, равному брат, а старшего начальства не переносит, и оно,
в свою
очередь, тоже его не переваривает.
— Тятька! Тятька
идет! — кричали,
в свою
очередь, мальчишки.
— Бей же меня, батюшка, бей! — сказал тогда сын, поспешно растегивая запонку рубашки и подставляя раскрытую, обнаженную грудь свою. — Бей;
в этом ты властен! Легче мне снести твои побои, чем видеть тебя
в тяжком грехе… Я, батюшка (тут голос его возвысился), не отступлюсь от своего слова,
очередь за нами, за твоими сыновьями; я
пойду за Гришку! Охотой
иду! Слово мое крепко: не отступлюсь я от него… Разве убьешь меня… а до этого господь тебя не допустит.
— Да, благословил меня господь —
послал на старости лет утеху, — отвечал Кондратий, подымая,
в свою
очередь, глаза на дочку.
Но и путешественники, которых числом было шесть, хотя и внимательно, казалось, прислушивались к голосам людей, стоявших на берегу, тем не менее, однако ж, все-таки продолжали
идти своей дорогой. Они как словно дали крепкий зарок ставить ноги
в те самые углубления, которые производили лаптишки их предводителя — коренастого пожилого человека с огромною пилою на правом плече; а тот,
в свою
очередь, как словно дал зарок не слушать никаких советов и действовать по внушению каких-то тайных убеждений.
— Приеду! — отвечал тот,
идя в свою
очередь с понуренной головой около Елены.
Выдержавшие подобного рода дрессировку люди никогда не отвечают прямо, и даже не увертываются от вопросов: они просто,
в свою
очередь, ошеломляют вас вопросами, не имеющими ничего общего с делом, о котором
идет речь.
Но сторонники мысли о подкопах и задних мыслях
идут еще далее и утверждают, что тут дело
идет не об одних окольных путях, но и о сближениях. Отказ от привилегий, говорят они, знаменует величие души, а величие души,
в свою
очередь, способствует забвению старых распрей и счетов и приводит к сближениям. И вот, дескать, когда мы сблизимся… Но, к сожалению, и это не более, как окольный путь, и притом до того уже окольный, что можно ходить по нем до скончания веков, все только ходить, а никак не приходить.