Неточные совпадения
Но стоило забыть искусственный ход мысли и из жизни вернуться к тому, что удовлетворяло, когда он думал, следуя данной нити, — и вдруг вся эта искусственная
постройка заваливалась, как карточный
дом, и ясно было, что
постройка была сделана из тех же перестановленных слов, независимо от чего-то более важного в жизни, чем разум.
Всё, что он видел в окно кареты, всё в этом холодном чистом воздухе, на этом бледном свете заката было так же свежо, весело и сильно, как и он сам: и крыши
домов, блестящие в лучах спускавшегося солнца, и резкие очертания заборов и углов
построек, и фигуры изредка встречающихся пешеходов и экипажей, и неподвижная зелень дерев и трав, и поля с правильно прорезанными бороздами картофеля, и косые тени, падавшие от
домов и от дерев, и от кустов, и от самых борозд картофеля.
Если же не это, так он звал Обломова в деревню, поверить свои дела, встряхнуть запущенную жизнь мужиков, поверить и определить свой доход и при себе распорядиться
постройкой нового
дома.
Его занимала
постройка деревенского
дома; он с удовольствием остановился несколько минут на расположении комнат, определил длину и ширину столовой, бильярдной, подумал и о том, куда будет обращен окнами его кабинет; даже вспомнил о мебели и коврах.
Есть несколько
домов голландской
постройки с одним и тем же некрасивым, тяжелым фронтоном и маленькими окошками, с тонким переплетом в рамах и очень мелкими стеклами.
Крышу поддерживает ряд простых, четыреугольных, деревянных столбов; она без потолка, из тесаных досок,
дом первобытной
постройки, как его выдумали люди.
На высотах горы, в разных местах вы видите то одиноко стоящий каменный
дом, то расчищенное для
постройки место: труд и искусство дотронулись уже до скал.
Воротясь с прогулки, мы зашли в здешнюю гостиницу «Fountain hotel»:
дом голландской
постройки с навесом, в виде балкона, с чисто убранными комнатами, в которых полы были лакированы.
Дом американского консула Каннингама, который в то же время и представитель здесь знаменитого американского торгового
дома Россель и Ко, один из лучших в Шанхае.
Постройка такого
дома обходится ‹в› 50 тысяч долларов. Кругом его парк, или, вернее, двор с деревьями. Широкая веранда опирается на красивую колоннаду. Летом, должно быть, прохладно: солнце не ударяет в стекла, защищаемые посредством жалюзи. В подъезде, под навесом балкона, стояла большая пушка, направленная на улицу.
У самого подножия горы лежат
домов до сорока английской
постройки; между ними видны две церкви, протестантская и католическая.
В тагальских деревнях между хижинами много красивых
домов легкой
постройки — это дачи горожан, которые бегут сюда, между прочим, тотчас после первых приступов землетрясения, как сказал мне утром мсье Демьен.
Он приехал в Паново рано утром, и первое, что поразило его, когда он въехал во двор, был вид запустения и ветхости, в которой были все
постройки и в особенности
дом.
Действительно,
дом строился огромный и в каком-то сложном, необыкновенном стиле. Прочные леса из больших сосновых бревен, схваченные железными скрепами, окружали воздвигаемую
постройку и отделяли ее от улицы тесовой оградой. По подмостям лесов сновали, как муравьи, забрызганные известью рабочие: одни клали, другие тесали камень, третьи вверх вносили тяжелые и вниз пустые носилки и кадушки.
Греясь у костра, мы пили чай. Вдруг Чжан Бао что-то закричал. Я обернулся и увидел мираж. В воздухе, немного выше поверхности воды, виднелся пароход, две парусные шхуны, а за ними горы, потом появилась
постройка, совершенно не похожая ни на русский
дом, ни на китайскую фанзу. Явление продолжалось несколько минут, затем оно начало блекнуть и мало-помалу рассеялось в воздухе.
И
дом у него старинной
постройки; в передней, как следует, пахнет квасом, сальными свечами и кожей; тут же направо буфет с трубками и утиральниками; в столовой фамильные портреты, мухи, большой горшок ерани и кислые фортепьяны; в гостиной три дивана, три стола, два зеркала и сиплые часы, с почерневшей эмалью и бронзовыми, резными стрелками; в кабинете стол с бумагами, ширмы синеватого цвета с наклеенными картинками, вырезанными из разных сочинений прошедшего столетия, шкафы с вонючими книгами, пауками и черной пылью, пухлое кресло, итальянское окно да наглухо заколоченная дверь в сад…
Двор был пустынен по-прежнему. Обнесенный кругом частоколом, он придавал усадьбе характер острога. С одного краю, в некотором отдалении от
дома, виднелись хозяйственные
постройки: конюшни, скотный двор, людские и проч., но и там не слышно было никакого движения, потому что скот был в стаде, а дворовые на барщине. Только вдали, за службами, бежал по направлению к полю во всю прыть мальчишка, которого, вероятно, послали на сенокос за прислугой.
С одной стороны
дома расположены были хозяйственные
постройки; с другой, из-за выкрашенного тына, выглядывал сад, кругом обсаженный липами, которые начинали уже зацветать.
По бокам господского
дома — множество хозяйственных
построек, по большей части исправных, свидетельствующих, что помещик живет запасливый.
Выстроила просторный
дом, развела огород и фруктовый сад, наполнила холостые
постройки домашним скотом и всякой птицей и зажила, как в деревне.
Само собой разумеется, что у помещиков побогаче
дома строились обширнее и прочнее, но общий тип
построек был одинаков.
Задолго до
постройки «Эрмитажа» на углу между Грачевкой и Цветным бульваром, выходя широким фасадом на Трубную площадь, стоял, как и теперь стоит, трехэтажный
дом Внукова.
Умер Спиридон Степанович. Еще раньше умер владелец ряда каменных
домов по Петровке — Хомяков. Он давно бы сломал этот несуразный флигелишко для
постройки нового
дома, но жаль было старика.
Громадное владение досталось молодому Хомякову. Он тотчас же разломал флигель и решил на его месте выстроить роскошный каменный
дом, но городская дума не утвердила его плана: она потребовала расширения переулка. Уперся Хомяков: «Ведь земля моя». Город предлагал купить этот клок земли — Хомяков наотрез отказался продать: «Не желаю». И, огородив эту землю железной решеткой, начал строить
дом. Одновременно с началом
постройки он вскопал за решеткой землю и посадил тополя, ветлу и осину.
Там, где до 1918 года было здание гостиницы «Националь», в конце прошлого века стоял
дом постройки допетровских времен, принадлежавший Фирсанову, и в нижнем этаже его был излюбленный палаточными торговцами Охотного ряда трактир «Балаклава» Егора Круглова.
«Мардарий Аполлонович Стегунов — старичок низенький, пухленький, лысый, с двойным подбородком, мягкими ручками и порядочным брюшком. Он большой хлебосол и балагур… Зиму и лето ходит в полосатом шлафроке на вате…
Дом у него старинной
постройки: в передней, как следует, пахнет квасом, сальными свечами и кожей…»
Писарский пятистенный
дом, окруженный крепкими хозяйственными
постройками, был тем, что называется полною чашей.
— Так, так… То-то нынче добрый народ пошел: все о других заботятся, а себя забывают. Что же, дай бог… Посмотрел я в Заполье на добрых людей… Хорошо.
Дома понастроили новые, магазины с зеркальными окнами и все перезаложили в банк. Одни строят, другие деньги на
постройку дают — чего лучше? А тут еще: на, испей дешевой водочки… Только вот как с закуской будет? И ты тоже вот добрый у меня уродился: чужого не жалеешь.
Лопахин. Вы будете брать с дачников самое малое по двадцать пять рублей в год за десятину, и если теперь же объявите, то, я ручаюсь чем угодно, у вас до осени не останется ни одного свободного клочка, все разберут. Одним словом, поздравляю, вы спасены. Местоположение чудесное, река глубокая. Только, конечно, нужно поубрать, почистить, например, скажем, снести все старые
постройки, вот этот
дом, который уже никуда не годится, вырубить старый вишневый сад…
В нем нет ни одной каменной
постройки, а всё сделано из дерева, главным образом из лиственницы: и церковь, и
дома, и тротуары.
Пост имеет с моря приличный вид городка, не сибирского, а какого-то особенного типа, который я не берусь назвать; основан он был почти 40 лет назад, когда по южному берегу там и сям были разбросаны японские
дома и сараи, и очень возможно, что это близкое соседство японских
построек не обошлось без влияния на его внешность и должно было придать ей особые черты.
Один из них, по фамилии Беспалов, строит на своем участке большой двухэтажный
дом с балконом, похожий на дачу, и все смотрят на
постройку с недоумением и не понимают, зачем это; то, что богатый человек, имеющий взрослых сыновей, быть может, останется навсегда в Рыковском в то время, как отлично мог бы устроиться где-нибудь на Зее, производит впечатление странного каприза, чудачества.
Дома здесь крытые тесом, просторные, иногда в несколько комнат, хорошие надворные
постройки, при усадьбах огороды.
Новые тюремные
постройки, всякие склады и амбары и
дом смотрителя тюрьмы стоят среди селения и напоминают не тюрьму, а господскую экономию.
Вообще же в Корсаковском посту, если говорить о всех его четырех улицах, старых
построек больше, чем новых, и не редкость
дома, построенные 20–30 лет назад.
Обстановка жизни говорит только о бедности и ни о чем другом. Крыши на избах покрыты корьем и соломой, дворов и надворных
построек нет вовсе; 49
домов еще не окончены и, по-видимому, брошены своими хозяевами. 17 владельцев ушли на заработки.
Господский
дом на Низах был построен еще в казенное время, по общему типу
построек времен Аракчеева: с фронтоном, белыми колоннами, мезонином, галереей и подъездом во дворе. Кругом шли пристройки: кухня, людская, кучерская и т. д.
Построек было много, а еще больше неудобств, хотя главный управляющий Балчуговских золотых промыслов Станислав Раймундович Карачунский и жил старым холостяком. Рабочие перекрестили его в Степана Романыча. Он служил на промыслах уже лет двенадцать и давно был своим человеком.
Старинная
постройка сказывалась тем, что
дома были расставлены как попало, как строились по лесным дебрям.
Из общей массы
построек крупными зданиями выделялись караванная контора с зеленою железною крышей и
дом Груздева, грузно присевший к земле своими крепкими пристройками из кондового старинного леса.
В самом нижнем, так сказать, в подземном этаже
дома шли огромные подвалы, разветвлявшиеся под всем строением и представлявшие собою огромные удобства для всяких хозяйственных сбережений и для изучения неэкономности
построек минувшего периода в архитектурном отношении.
Во всем этом разговоре Вихрова по преимуществу удивила смелость Виссариона, с которою тот говорил о
постройке почтового
дома. Груня еще прежде того рассказывала ему: «Хозяин-то наш, вон, почтовый
дом строил, да двадцать тысяч себе и взял, а дом-то теперь весь провалился». Даже сам Виссарион, ехавши раз с Вихровым мимо этого
дома, показал ему на него и произнес: «Вот я около этого камелька порядком руки погрел!» — а теперь он заверял губернатора, что чист, как солнце.
— Да, ненадолго. А вы тут премило устроились… право! — любезно беседовал Петенька, оглядывая ряд
построек, выведенных Стреловым, — этот
дом… двухэтажный… вы в нем, конечно, сами живете?
Все
постройки у него, от
дома до амбара и навеса над пожарной трубой, были прочные, основательные, крытые железом и во-время крашенные.
Петра Михайлыча знали не только в городе и уезде, но, я думаю, и в половине губернии: каждый день, часов в семь утра, он выходил из
дома за припасами на рынок и имел, при этом случае, привычку поговорить со встречным и поперечным. Проходя, например, мимо полуразвалившегося домишка соседки-мещанки, в котором из волокового окна [Волоковое окно — маленькое задвижное оконце, прорубавшееся в избах старинной
постройки в боковых стенах.] выглядывала голова хозяйки, повязанная платком, он говорил...
Когда шли к полю, он говорил о хлебе, о посеве; по берегу — о рыбе, о судоходстве; по улице — делал замечания о
домах, о
постройке, о материалах и доходах… отвлеченностей никаких.
Другой
дом — точно фонарь: со всех четырех сторон весь в окнах и с плоской крышей,
дом давней
постройки; кажется, того и гляди, развалится или сгорит от самовозгорения; тес принял какой-то светло-серый цвет.
Санин бродил как ошалелый по местам, когда-то столь знакомым, и ничего не узнавал: прежние
постройки исчезли; их заменили новые улицы, уставленные громадными сплошными
домами, изящными виллами; даже публичный сад, где происходило его последнее объяснение с Джеммой, разросся и переменился до того, что Санин себя спрашивал — полно, тот ли это сад?
Кузьмищево между тем все определеннее и определеннее обрисовывалось: уже можно было хорошо различить церковь и длинное больничное здание, стоявшее в некотором отдалении от усадьбы; затем конский двор с торчащим на вышке его деревянным конем, а потом и прочие, более мелкие
постройки, окружающие каменный двухэтажный господский
дом.
На огромном дворе госпиталя помещались службы,
дома для медицинского начальства и прочие пригодные
постройки.
— Да здесь человек, как иголка в траве, или капля воды, упавшая в море…» Пароход шел уже часа два в виду земли, в виду
построек и пристаней, а город все развертывал над заливом новые ряды улиц,
домов и огней…
Сквозь пустые окна верхнего этажа видно небо, внутри
дома хаотически торчат обугленные стропила, балки, искалеченные колоды дверей; на гниющем дереве зелёные пятна плесени, в мусоре густо разросся бурьян, из окон сонно кивает чернобыльник, крапива и пырей. С одной стороны
дома — сад, в нём обгоревшие вётлы, с другой — двор, с проваленными крышами
построек.