Неточные совпадения
Он рассортировывал жителей по росту и телосложению; он разводил мужей с законными
женами и соединял с чужими; он раскассировывал детей по семьям, соображаясь с
положением каждого семейства; он назначал взводных, ротных и других командиров, избирал шпионов и т. д.
Быть
женой такого человека, как Кознышев, после своего
положения у госпожи Шталь представлялось ей верхом счастья. Кроме того, она почти была уверена, что она влюблена в него. И сейчас это должно было решиться. Ей страшно было. Страшно было и то, что он скажет, и то, что он не скажет.
— Но как, Алексей, научи меня, как? — сказала она с грустною насмешкой над безвыходностью своего
положения. — Разве есть выход из такого
положения? Разве я не
жена своего мужа?
Молодая
жена его, как рассказывал Венден, — он был женат полгода, — была в церкви с матушкой и, вдруг почувствовав нездоровье, происходящее от известного
положения, не могла больше стоять и поехала домой на первом попавшемся ей лихаче-извозчике.
Алексей Александрович поклонился Бетси в зале и пошел к
жене. Она лежала, но, услыхав его шаги, поспешно села в прежнее
положение и испуганно глядела на него. Он видел, что она плакала.
Положение Алексея Александровича вследствие этого и отчасти вследствие павшего на него презрения за неверность его
жены стало весьма шатко.
Он не сумел приготовить свое лицо к тому
положению, в которое он становился перед
женой после открытия его вины.
— Передайте вашей
жене, что я люблю ее как прежде, и что если она не может простить мне мое
положение, то я желаю ей никогда не прощать меня. Чтобы простить, надо пережить то, что я пережила, а от этого избави ее Бог.
— Да, я понимаю, что
положение его ужасно; виноватому хуже, чем невинному, — сказала она, — если он чувствует, что от вины его всё несчастие. Но как же простить, как мне опять быть его
женою после нее? Мне жить с ним теперь будет мученье, именно потому, что я люблю свою прошедшую любовь к нему…
Но он чувствовал всю тяжесть своего
положения и жалел
жену, детей и себя.
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с
женой, глядя на чужих неверных
жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как не развязать этого безобразного
положения?» Но теперь, когда беда пала на его голову, он не только не думал о том, как развязать это
положение, но вовсе не хотел знать его, не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
— Потом он такое занимает
положение в свете, что ему ни состояние, ни
положение в свете его
жены совершенно не нужны. Ему нужно одно — хорошую, милую
жену, спокойную.
Никогда еще невозможность в глазах света его
положения и ненависть к нему его
жены и вообще могущество той грубой таинственной силы, которая, в разрез с его душевным настроением, руководила его жизнью и требовала исполнения своей воли и изменения его отношений к
жене, не представлялись ему с такою очевидностью, как нынче.
Она молча села в карету Алексея Александровича и молча выехала из толпы экипажей. Несмотря на всё, что он видел, Алексей Александрович всё-таки не позволял себе думать о настоящем
положении своей
жены. Он только видел внешние признаки. Он видел, что она вела себя неприлично, и считал своим долгом сказать ей это. Но ему очень трудно было не сказать более, а сказать только это. Он открыл рот, чтобы сказать ей, как она неприлично вела себя, но невольно сказал совершенно другое.
«Ах, ах, ах! Аа!…» замычал он, вспоминая всё, что было. И его воображению представились опять все подробности ссоры с
женою, вся безвыходность его
положения и мучительнее всего собственная вина его.
Если бы
жена тогда, объявив о своей неверности, ушла от него, он был бы огорчен, несчастлив, но он не был бы в том для самого себя безвыходном, непонятном
положении, в каком он чувствовал себя теперь.
Он, этот умный и тонкий в служебных делах человек, не понимал всего безумия такого отношения к
жене. Он не понимал этого, потому что ему было слишком страшно понять свое настоящее
положение, и он в душе своей закрыл, запер и запечатал тот ящик, в котором у него находились его чувства к семье, т. е. к
жене и сыну. Он, внимательный отец, с конца этой зимы стал особенно холоден к сыну и имел к нему то же подтрунивающее отношение, как и к желе. «А! молодой человек!» обращался он к нему.
«Да нынче что? Четвертый абонемент… Егор с
женою там и мать, вероятно. Это значит — весь Петербург там. Теперь она вошла, сняла шубку и вышла на свет. Тушкевич, Яшвин, княжна Варвара… — представлял он себе — Что ж я-то? Или я боюсь или передал покровительство над ней Тушкевичу? Как ни смотри — глупо, глупо… И зачем она ставит меня в это
положение?» сказал он, махнув рукой.
Но только что он двинулся, дверь его нумера отворилась, и Кити выглянула. Левин покраснел и от стыда и от досады на свою
жену, поставившую себя и его в это тяжелое
положение; но Марья Николаевна покраснела еще больше. Она вся сжалась и покраснела до слез и, ухватив обеими руками концы платка, свертывала их красными пальцами, не зная, что говорить и что делать.
— Какая
жена, раба, может быть до такой степени рабой, как я, в моем
положении? — мрачно перебила она.
— Ах, жизнь моя, Анна Григорьевна, если бы вы могли только представить то
положение, в котором я находилась, вообразите: приходит ко мне сегодня протопопша — протопопша, отца Кирилы
жена — и что бы вы думали: наш-то смиренник, приезжий-то наш, каков, а?
В колее все ясно: доход, чин,
положение в свете, экипаж, визиты, служба,
жена — а чуть что и — что я такое?
Облегчало ее
положение в этом отношении близость ее с Федосьей и Тарасом, который, узнав о тех нападениях, которым подвергалась его
жена, пожелал арестоваться, чтобы защищать ее, и с Нижнего ехал как арестант, вместе с заключенными.
Пока Половодов шел до спальни, Антонида Ивановна успела уничтожить все следы присутствия постороннего человека в комнате и сделала вид, что спит. Привалов очутился в самом скверном
положении, какое только можно себе представить. Он попал на какое-то кресло и сидел на нем, затаив дыхание; кровь прилила в голову, и колени дрожали от волнения. Он слышал, как Половодов нетвердой походкой вошел в спальню, поставил свечу на ночной столик и, не желая тревожить спавшей
жены, осторожно начал раздеваться.
— Ваше
положение действительно было критическое, — весело говорил Половодов, целуя
жену в лоб. — Я не желал бы быть на вашем месте.
Она в ярких красках описывала
положение актрис, танцовщиц, которые не подчиняются мужчинам в любви, а господствуют над ними: «это самое лучшее
положение в свете для женщины, кроме того
положения, когда к такой же независимости и власти еще присоединяется со стороны общества формальное признание законности такого
положения, то есть, когда муж относится к
жене как поклонник актрисы к актрисе».
Положение их несколько улучшилось, но силы были потрачены;
жена первая пала под бременем всего испытанного.
Жены сосланных в каторжную работу лишались всех гражданских прав, бросали богатство, общественное
положение и ехали на целую жизнь неволи в страшный климат Восточной Сибири, под еще страшнейший гнет тамошней полиции. Сестры, не имевшие права ехать, удалялись от двора, многие оставили Россию; почти все хранили в душе живое чувство любви к страдальцам; но его не было у мужчин, страх выел его в их сердце, никто не смел заикнуться о несчастных.
Павел не раз пытался силою убеждения примирить
жену с новым
положением (рассказывали, что он пробовал и «учить» ее), но все усилия его в этом смысле оказались напрасными.
Это известие ужасно поразило Харитину. У нее точно что оборвалось в груди. Ведь это она, Харитина, кругом виновата, что сестра с горя спилась. Да, она… Ей живо представился весь ужас
положения всей семьи Галактиона, иллюстрировавшегося народною поговоркой: муж пьет — крыша горит,
жена запила — весь дом. Дальше она уже плохо понимала, что ей говорил Замараев о каком-то стеариновом заводе, об Ечкине, который затягивает богоданного тятеньку в это дело, и т. д.
Молва приписывала всю механику малыгинского завещания именно Замараеву, и он всячески старался освободить себя от этого обвинения. Вообще
положение малыгинских зятьев было довольно щекотливое, и они не любили, когда речь заходила о наследстве. Все дело они сваливали довольно бессовестно на
жен, даже Галактион повторял вместе с другими это оправдание.
Крестьян и поселенцев и их свободных
жен и детей гнетет тюремный режим; тюремное
положение, подобно военному, с его исключительными строгостями и неизбежною начальственною опекой, держит их в постоянном напряжении и страхе; тюремная администрация отбирает у них для тюрьмы луга, лучшие места для рыбных ловель, лучший лес; беглые, тюремные ростовщики и воры обижают их; тюремный палач, гуляющий по улице, пугает их; надзиратели развращают их
жен и дочерей, а главное, тюрьма каждую минуту напоминает им об их прошлом и о том, кто они и где они.
[Тут резко бросается в глаза разница
положений этой свободной женщины, законной
жены, и ее соседки-каторжной, сожительницы, получающей от казны ежедневно по три фунта хлеба.
— Разве на одну секунду… Я пришел за советом. Я, конечно, живу без практических целей, но, уважая самого себя и… деловитость, в которой так манкирует русский человек, говоря вообще… желаю поставить себя, и
жену мою, и детей моих в
положение… одним словом, князь, я ищу совета.
Он думал о том, как
жена выгнала его из дому; он представлял себе
положение Лизы, закрывал глаза и закидывал руки за голову.
В люди он вышел через
жену Дарью, которая в свое время состояла «на
положении горничной» у старика Оникова во времена его грозного владычества.
Это была несчастная
жена Кожина, третьи сутки стоявшая у стены в самом неудобном
положении, — она не могла выпрямиться и висела на руках, притянутых ремнями к стене.
Положение Татьяны в семье было очень тяжелое. Это было всем хорошо известно, но каждый смотрел на это, как на что-то неизбежное. Макар пьянствовал, Макар походя бил
жену, Макар вообще безобразничал, но где дело касалось
жены — вся семья молчала и делала вид, что ничего не видит и не слышит. Особенно фальшивили в этом случае старики, подставлявшие несчастную бабу под обух своими руками. Когда соседки начинали приставать к Палагее, она подбирала строго губы и всегда отвечала одно и то же...
Новому
положению, новым стремлениям и симпатиям Николая Степановича только немножко не совсем отвечала его
жена.
Вязмитинов отказался от усилий дать
жене видное
положение и продолжал уравнивать себе дорогу. Только изредка он покашивался на Женни за ее внимание к Розанову, Лизе, Полиньке и Райнеру, тогда как он не мог от нее добиться такого же или даже хотя бы меньшего внимания ко многим из своих новых знакомых.
На другой день Дмитрий Петрович слушал разговор Ольги Александровны — какие на свете бывают подлецы и развратники, грубые с
женами и нежные с метресками. Но и это нимало не вывело Розанова из его спокойного
положения. Он только побледнел немножко при слове метреска: не шло оно к Полиньке Калистратовой.
— Ну, так я, ангел мой, поеду домой, — сказал полковник тем же тихим голосом
жене. — Вообразите, какое
положение, — обратился он снова к Павлу, уже почти шепотом, — дяденька, вы изволите видеть, каков; наверху княгиня тоже больна, с постели не поднимается; наконец у нас у самих ребенок в кори; так что мы целый день — то я дома, а Мари здесь, то я здесь, а Мари дома… Она сама-то измучилась; за нее опасаюсь, на что она похожа стала…
Дело, впрочем, не совсем было так, как рассказывала Клеопатра Петровна: Фатеев никогда ничего не говорил Прыхиной и не просил ее, чтобы
жена к нему приехала, — это Прыхина все выдумала, чтобы спасти состояние для своей подруги, и поставила ту в такое
положение, что, будь на месте Клеопатры Петровны другая женщина, она, может быть, и не вывернулась бы из него.
— Бога ради, нельзя ли немножко потише этого, — сказал Клыков почти умоляющим голосом, — у меня
жена в таком
положении, в самом критическом теперь!
Если, например, Родион Антоныч и другие заслуженные дельцы являлись своими в управительском кружке и появлялись даже на завтраках Раисы Павловны, то
жене Родиона Антоныча, как существу низшего порядка, нельзя было и думать о возможности разделять общественное
положение мужа.
Раиса Павловна, как
жена главного управляющего Кукарских заводов, пережила и переживает все случайности своего высокого
положения и поэтому умеет ценить всякую сильную руку, которая помогает ей сохранить за собой выдающуюся позицию.
— Не хочу с тобой говорить, — сказала
жена и ушла в свою комнату и стала вспоминать, как в ее семье не хотели выдавать ее замуж, считая мужа ее гораздо ниже по
положению, и как она одна настояла на этом браке; вспомнила про своего умершего ребенка, равнодушие мужа к этой потере и возненавидела мужа так, что подумала о том, как бы хорошо было, если бы он умер.
Ступай к нему, змея подколодная, иди под крыло и покровительство тебе подобного Калиновича! — продолжал он, приближаясь к
жене; но та стала уж в оборонительное
положение и, вооружившись кочергою, кричала, в свою очередь...
Первый приехал стряпчий с
женою, хорошенькою дочерью городничего, которая была уже в счастливом
положении, чего очень стыдилась, а муж, напротив, казалось, гордился этим.
Едва только узнал он о постигшем несчастии тестя, как тотчас же ускакал в Сибирь, чтоб отклонить от себя всякое подозрение на участие в этом деле и бросил даже свою бедную
жену, не хотевшую, конечно, оставить отца в подобном
положении.