Неточные совпадения
Княгиня же, со свойственною женщинам привычкой обходить вопрос, говорила, что Кити слишком молода, что Левин ничем не
показывает, что имеет серьезные намерения, что Кити не имеет к нему привязанности, и другие доводы; но не говорила главного, того, что она ждет лучшей партии для
дочери, и что Левин несимпатичен ей, и что она не понимает его.
— Ани? (так звала она
дочь свою Анну) Здорова. Очень поправилась. Ты хочешь видеть ее? Пойдем, я тебе
покажу ее. Ужасно много было хлопот, — начала она рассказывать, — с нянями. У нас Итальянка была кормилицей. Хорошая, но так глупа! Мы ее хотели отправить, но девочка так привыкла к ней, что всё еще держим.
— Нет, он сойдет с ума, если я ему
покажу письмо
дочери, в котором та советуется с адвокатом о том, как объявить отца сумасшедшим! — воскликнул я с жаром. — Вот чего он не вынесет. Знайте, что он не верит письму этому, он мне уже говорил!
План состоял в том, чтобы вдруг, без всяких подходов и наговоров, разом объявить все князю, испугать его, потрясти его, указать, что его неминуемо ожидает сумасшедший дом, и когда он упрется, придет в негодование, станет не верить, то
показать ему письмо
дочери: «дескать, уж было раз намерение объявить сумасшедшим; так теперь, чтоб помешать браку, и подавно может быть».
Во-вторых, составил довольно приблизительное понятие о значении этих лиц (старого князя, ее, Бьоринга, Анны Андреевны и даже Версилова); третье: узнал, что я оскорблен и грожусь отмстить, и, наконец, четвертое, главнейшее: узнал, что существует такой документ, таинственный и спрятанный, такое письмо, которое если
показать полусумасшедшему старику князю, то он, прочтя его и узнав, что собственная
дочь считает его сумасшедшим и уже «советовалась с юристами» о том, как бы его засадить, — или сойдет с ума окончательно, или прогонит ее из дому и лишит наследства, или женится на одной mademoiselle Версиловой, на которой уже хочет жениться и чего ему не позволяют.
— Дмитрий Федорович, слушай, батюшка, — начал, обращаясь к Мите, Михаил Макарович, и все взволнованное лицо его выражало горячее отеческое почти сострадание к несчастному, — я твою Аграфену Александровну отвел вниз сам и передал хозяйским
дочерям, и с ней там теперь безотлучно этот старичок Максимов, и я ее уговорил, слышь ты? — уговорил и успокоил, внушил, что тебе надо же оправдаться, так чтоб она не мешала, чтоб не нагоняла на тебя тоски, не то ты можешь смутиться и на себя неправильно
показать, понимаешь?
Приехав на другой или третий день вечером, Кирсанов нашел жениха точно таким, каким описывал Полозов, а Полозова нашел удовлетворительным: вышколенный старик не мешал
дочери. Кирсанов просидел вечер, ничем не
показывая своего мнения о женихе, и, прощаясь с Катериною Васильевною, не сделал никакого намека на то, как он понравился ему.
Отец рано заметил, что она стала
показывать ему предпочтение перед остальными, и, человек дельный, решительный, твердый, тотчас же, как заметил, объяснился с
дочерью: «Друг мой, Катя, за тобою сильно ухаживает Соловцов; остерегайся его: он очень дурной человек, совершенно бездушный человек; ты с ним была бы так несчастна, что я желал бы лучше видеть тебя умершею, чем его женою, это было бы легче и для меня, и для тебя».
Григорий Иванович вспомнил свое обещание и старался не
показать и виду удивления; но шалость его
дочери казалась ему так забавна, что он едва мог удержаться.
Барышни,
показавши таланты, начинают попарно ходить взад и вперед по анфиладе комнат, перешептываясь с офицерами; маменьки, похваставшись
дочерьми, снова присаживаются поближе к закуске; даже между детьми оживления не видать.
Она появлялась всюду, где можно было встретить военных людей; и сама заговаривала с ними, и
дочерей заставляла быть любезными: словом сказать, из последнего билась, чтобы товар лицом
показать.
Глядя на
дочерей, Анфуса Гавриловна ругала про себя хитрого старичонка гостя: не застань он их врасплох, не
показала бы она Харитины, а бери из любых Серафиму или Агнию.
— Вот мы приехали знакомиться, — с польскою ласковостью заговорил Стабровский, наблюдая
дочь. — Мы, старики, уже прожили свое, а молодым людям придется еще жить.
Покажите нам свою славяночку.
Дуняша. Когда вы уезжали отсюда, я была этакой… (
Показывает от пола.) Дуняша, Федора Козоедова
дочь. Вы не помните!
Он не подозревал, например, что Епанчины, имея в предположении такой важный шаг, как решение судьбы их
дочери, и не посмели бы не
показать его, князя Льва Николаевича, старичку сановнику, признанному покровителю их семейства.
— Я вам
покажу, молокососы, как страмить отецкую
дочь! — орал Никитич, разделываясь с Пашкой. — Я произведу…
— Моя
дочь пока еще вовсе не полновластная хозяйка в этом доме. В этом доме я хозяйка и ее мать, — отвечала Ольга Сергеевна,
показывая пальцем на свою грудь. — Я хозяйка-с, и прошу вас не бывать здесь, потому что у меня
дочери девушки и мне дорога их репутация.
И услышала она, ровно кто вздохнул, за беседкою, и раздался голос страшный, дикой и зычный, хриплый и сиплый, да и то говорил он еще вполголоса; вздрогнула сначала молодая
дочь купецкая, красавица писаная, услыхала голос зверя лесного, чуда морского, только со страхом своим совладала и виду, что испужалася, не
показала, и скоро слова его ласковые и приветливые, речи умные и разумные стала слушать она и заслушалась, и стало у ней на сердце радошно.
— Monsieur Вихров! — проговорил ей Захаревский. —
Дочь моя! — сказал он Павлу,
показывая на девушку.
— Подите-ка, какая модница стала. Княгиня, видно, на ученье ничего не пожалела, совсем барышней сделала, — говорила Анна Гавриловна. — Она сейчас выйдет к вам, — прибавила она и ушла; ее сжигало нетерпение
показать Павлу поскорее
дочь.
— Познакомь их! — сказал Еспер Иваныч Анне Гавриловне,
показывая пальцем на
дочь и на Павла.
— Он… малый… умный, — говорил Еспер Иваныч, несколько успокоившись и
показывая Мари на Павла, — а она тоже девица у нас умная и ученая, — прибавил он,
показав Павлу на
дочь, который, в свою очередь, с восторгом взглянул на девушку.
Они стояли к нему боком. В отце он не открыл ничего особенного. Белая блуза, нанковые панталоны и низенькая шляпа с большими полями, подбитыми зеленым плюшем. Но зато
дочь! как грациозно оперлась она на руку старика! Ветер по временам отвевал то локон от ее лица, как будто нарочно, чтобы
показать Александру прекрасный профиль и белую шею, то приподнимал шелковую мантилью и выказывал стройную талию, то заигрывал с платьем и открывал маленькую ножку. Она задумчиво смотрела на воду.
— Фу ты, черт возьми! Что в ней могло ему нравиться? — вспылил Егор Егорыч. — Я, как сужу по себе, то хоть и видел, что Петр Григорьич желал выдать за меня
дочь, но я прямо
показывал, что она мне противна!.. Бог знает, что такое… Черкесска какая-то, или персиянка! А между тем Валерьян любил Людмилу, я она его любила, — понять тут ничего нельзя!
— И как отлично одет! — присовокупил я, — точно сбираешься в первый раз
показать свою
дочь на бале у Кессених!
Николай Артемьевич потребовал от нее, чтоб она не пускала своей
дочери к себе на глаза; он как будто обрадовался случаю
показать себя в полном значении хозяина дома, во всей силе главы семейства: он беспрерывно шумел и гремел на людей, то и дело приговаривая: «Я вам докажу, кто я таков, я вам дам знать — погодите!» Пока он сидел дома, Анна Васильевна не видела Елены и довольствовалась присутствием Зои, которая очень усердно ей услуживала, а сама думала про себя: «Diesen Insaroff vorziehen — und wem?» [Предпочесть этого Инсарова — и кому? (нем.)]
Софья Николавна это предчувствовала и еще до болезни успела написать к свекру самое откровенное письмо, в котором старалась объяснить и оправдать по возможности поступок своего отца; но Софья Николавна хлопотала понапрасну: Степан Михайлыч обвинял не Николая Федорыча, а его
дочь, и говорил, что «она должна была всё перетерпеть и виду неприятного не
показывать, что бы шельма Калмык ни делал».
Понятно, что все это очень хорошо и необходимо в домашнем обиходе; как ни мечтай, но надобно же подумать о судьбе
дочери, о ее благосостоянии; да то жаль, что эти приготовительные, закулисные меры лишают девушку прекраснейших минут первой, откровенной, нежданной встречи — разоблачают при ней тайну, которая не должна еще быть разоблачена, и
показывают слишком рано, что для успеха надобна не симпатия, не счастье, а крапленые карты.
— Этак, милостивый государь, со своими женами одни мерзавцы поступают! — крикнула она, не говоря худого слова, на зятя. (Долинский сразу так и оторопел. Он сроду не слыхивал, чтобы женщина так выражалась.) — Ваш долг
показать людям, — продолжала матроска, — как вы уважаете вашу жену, а не поворачиваться с нею, как вор на ярмарке. Что, вы стыдитесь моей
дочери, или она вам не пара?
Станислав Францевич не жалел угощенья… Да и жалеть-то нельзя было: на вечерах этих он лицом
показывал свой товар, трех
дочерей: Клементину, Марию и Цецилию. Старшей было двадцать два года, младшей — восемнадцать лет. Веселились все, танцевали… Только в углу, как «мрачный демон, дух изгнанья», сидел Корпелкин, не отрывая глаз от Клементины, в которую был влюблен и уже считался женихом ее…
— Что ж ты делаешь, Пётр Ильич, что ты — опозорить хочешь меня и
дочь мою? Ведь утро наступает, скоро будить вас придут, надо девичью рубаху людям
показать, чтобы видели:
дочь моя — честная!
Мочалов-сын и тогда уже
показывал необыкновенный талант, бездну огня и чувства;
дочь ничего не обещала, несмотря на прекрасные глаза, хотя и была впоследствии несколько лет любимицей Москвы и даже знаменитостью, особенно когда выучилась с голосу подражать некоторым блестящим местам в игре Семеновой, приезжавшей от времени до времени восхищать Москву.
— Ну, думала, — продолжала Катерина Архиповна: — приехала в Москву, наняла почище квартиру, думала, дело делом, а может быть, бог приведет и
дочерей устроить. Вот тебе теперь и чистота. Одними окурками насорит все комнаты. Вот в зале здесь с своим прекрасным гардеробом расположится, — принимай посторонних людей. Подумали ли вы хоть о гардеробе-то своем? Ведь здесь столица, а не деревня; в засаленном фраке — на вас все пальцем будут
показывать.
Она так моложава и хороша собой, что
дочери кажутся при ней уродами; она вся исполнена самоотвержения и тихой любви к своим детям: она отдала им свое сердце и сама не только не имеет воли, но даже своих желаний, по крайней мере не
показывает их.
Можно ли было не
показать его Константину и старшим
дочерям?
Граф удивился, встревожился, стал спрашивать, старик просил прощения, извинялся своим нежным сердцем и безмерным горем, наконец рассказал всю историю,
показал письма Столыгина и просьбы
дочери.
Марья Васильевна. Да, няня, не легко с
дочерью расставаться. Как Иван Михайлович мне нынче сказал, так как ударило меня что-то в это место. (
Показывает на затылок.)Так дурно голове. Вот прошлась, и ничего не легче. Ведь приданое, свадьба, все это хлопоты какие!
Маргаритов. Его? Его? За что? Он все взял у меня: взял деньги, чужие деньги, которых мне не выплатить, не заработать во всю жизнь, он взял у меня честь. Вчера еще считали меня честным человеком и доверяли мне сотни тысяч; а завтра уж, завтра на меня будут
показывать пальцами, называть меня вором, из одной шайки с ним. Он взял у меня последнее — взял
дочь…
Эта сцена тоже очень характерна и
показывает, какое участие в воспитании
дочери принимают добрые господа, не лишенные, впрочем, привычек образованного общества.
Отчего старик Ихменев, перенося всевозможные мучения отцовской любви, не хочет простить свою
дочь, чтоб не
показать вида уступки князю и его сыну?
Он
показал на мою сестру, говорит: «Это чья же?» А Анна Трофимовна говорит: «Внучка моя, дочернина.
Дочь с господами уехала, мне оставила».
Иван Ксенофонтыч. Отдайте, отдайте! Я не выду без этого! Как мне
показать глаза
дочери! Это сделала глупая хозяйка. Разве моя Лиза может? Она плачет теперь… Да что я говорю! Где я говорю об ней! Я с ума сойду!..
— А это вам, красны девицы, — говорил Патап Максимыч, подавая
дочерям по свертку с шелковыми материями. — А вот еще подарки… Их теперь только
покажу, а дам, как христосоваться станем.
— У Патапа Максимыча дочери-то заневестились, — сказала Акулина, — вот и сзывает он купцов товар
показать. Смотрины будут.
— Какие вы оба с ней… безжалостные! — выговорила она медленно, с сильным ударением на последних слогах, и доброе, пухлое лицо ее исказилось гримасой боли и ожесточения, словно на лице хотела она
показать, какие это жестокие люди — муж ее и
дочь.
— Чего еще рассказывать-то? — добродушно улыбаясь, отвечала Татьяна Андревна. — Без того, батька, все рассказал, как размазал… Вот невеста вашего приятеля, Дмитрий Петрович, — промолвила она,
показав Веденееву на старшую
дочь.
Высвободя здоровую руку и грустным тоскливым взором глядя на
дочь, Марко Данилыч
показывал ей на искривленное лицо, на язык и на отнявшуюся половину тела. С большим трудом тихим голосом сказал он...
Чарномский
показал, что князь Радзивил, сев в Венеции на корабль варварийского капитана, чтоб ехать в Константинополь, объявил своим спутникам, что отправляющаяся с ним к султану принцесса есть
дочь покойной императрицы всероссийской Елизаветы Петровны.
Князь Голицын
показал ей допрос Доманского, где тот признался, что на его вопросы об ее происхождении она несколько раз отвечала ему, что она
дочь императрицы Елизаветы.
Здесь мне
показывали какие-то рисунки, рассматривая которые я мимоходом заметил, что у второй
дочери генерала на одной руке было вместо пяти пальцев целых шесть.