Неточные совпадения
—
Пойдем ужинать! — сказала хозяйка, поднявшись с
дивана, и выступила
на середину комнаты, закутывая в шаль молодые продрогнувшие свои члены.
— Правда, с такой дороги и очень нужно отдохнуть. Вот здесь и расположитесь, батюшка,
на этом
диване. Эй, Фетинья, принеси перину, подушки и простыню. Какое-то время
послал Бог: гром такой — у меня всю ночь горела свеча перед образом. Эх, отец мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! где так изволил засалиться?
Он пришел к себе уже к вечеру, стало быть, проходил всего часов шесть. Где и как
шел обратно, ничего он этого не помнил. Раздевшись и весь дрожа, как загнанная лошадь, он лег
на диван, натянул
на себя шинель и тотчас же забылся…
Жандарм тяжело поднял руку, отдавая честь, и
пошел прочь, покачиваясь, обер тоже отправился за ним, а поручик, схватив Самгина за руку, втащил его в купе, толкнул
на диван и, закрыв дверь, похохатывая, сел против Клима — колено в колено.
Через трое суток он был дома, кончив деловой день, лежал
на диване в кабинете, дожидаясь, когда стемнеет и он
пойдет к Никоновой. Варвара уехала
на дачу, к знакомым. Пришла горничная и сказала, что его спрашивает Гогин.
Он
пошел к Варваре, надеясь услышать от нее что-нибудь о Лидии, и почувствовал себя оскорбленным, войдя в столовую, увидав там за столом Лидию, против ее — Диомидова, а
на диване Варвару.
Клим
пошел к Лидии. Там девицы сидели, как в детстве,
на диване; он сильно выцвел, его пружины старчески поскрипывали, но он остался таким же широким и мягким, как был. Маленькая Сомова забралась
на диван с ногами; когда подошел Клим, она освободила ему место рядом с собою, но Клим сел
на стул.
Она легко поднялась с
дивана и, покачиваясь,
пошла в комнату Марины, откуда доносились крики Нехаевой; Клим смотрел вслед ей, улыбаясь, и ему казалось, что плечи, бедра ее хотят сбросить ткань, прикрывающую их. Она душилась очень крепкими духами, и Клим вдруг вспомнил, что ощутил их впервые недели две тому назад, когда Спивак, проходя мимо него и напевая романс «
На холмах Грузии», произнесла волнующий стих...
Она с разбега бросилась
на диван и, рыдая, стала топать ногами, удивительно часто. Самгин искоса взглянул
на расстегнутый ворот ее кофты и, вздохнув,
пошел за водой.
Идти в спальню не хотелось, он прилег
на диване, чувствуя себя очень одиноким и в чем-то виноватым пред собою.
Он легко, к своему удивлению, встал
на ноги, пошатываясь, держась за стены,
пошел прочь от людей, и ему казалось, что зеленый, одноэтажный домик в четыре окна все время двигается пред ним, преграждая ему дорогу. Не помня, как он дошел, Самгин очнулся у себя в кабинете
на диване; пред ним стоял фельдшер Винокуров, отжимая полотенце в эмалированный таз.
Андрей молча, медленно вышел вон, медленно, задумчиво
шел он двором и сел в карету, а Обломов сел
на диван, оперся локтями
на стол и закрыл лицо руками.
Он испытал чувство мирной радости, что он с девяти до трех, с восьми до девяти может пробыть у себя
на диване, и гордился, что не надо
идти с докладом, писать бумаг, что есть простор его чувствам, воображению.
Он три раза перевернулся
на диване от этого известия, потом посмотрел в ящик к себе: и у него ничего не было. Стал припоминать, куда их дел, и ничего не припомнил; пошарил
на столе рукой, нет ли медных денег, спросил Захара, тот и во сне не видал. Она
пошла к братцу и наивно сказала, что в доме денег нет.
Он не забирался при ней
на диван прилечь, вставал, когда она подходила к нему,
шел за ней послушно в деревню и поле, когда она
шла гулять, терпеливо слушал ее объяснения по хозяйству. Во все, даже мелкие отношения его к бабушке, проникло то удивление, какое вызывает невольно женщина с сильной нравственной властью.
Все это неслось у ней в голове, и она то хваталась опять за перо и бросала, то думала
пойти сама, отыскать его, сказать ему все это, отвернуться и уйти — и она бралась за мантилью, за косынку, как, бывало, когда торопилась к обрыву. И теперь, как тогда, руки напрасно искали мантилью, косынку. Все выпадало из рук, и она, обессиленная, садилась
на диван и не знала, что делать.
И глупая веселость его и французская фраза, которая
шла к нему как к корове седло, сделали то, что я с чрезвычайным удовольствием выспался тогда у этого шута. Что же до Васина, то я чрезвычайно был рад, когда он уселся наконец ко мне спиной за свою работу. Я развалился
на диване и, смотря ему в спину, продумал долго и о многом.
Я
пошел за ним. В гостиной,
на середнем
диване, сидела старушка небольшого росту, в коричневом платье и белом чепце, с добреньким и худеньким лицом, робким и печальным взглядом.
С давнего времени это был первый случай, когда Лопухов не знал, что ему делать. Нудить жалко, испортишь все веселое свиданье неловким концом. Он осторожно встал,
пошел по комнате, не попадется ли книга. Книга попалась — «Chronique de L'Oeil de Boeuf» — вещь, перед которою «Фоблаз» вял; он уселся
на диван в другом конце комнаты, стал читать и через четверть часа сам заснул от скуки.
Он редко играл роль в домашней жизни. Но Марья Алексевна была строгая хранительница добрых преданий, и в таком парадном случае, как объявление дочери о предложении, она назначила мужу ту почетную роль, какая по праву принадлежит главе семейства и владыке. Павел Константиныч и Марья Алексевна уселись
на диване, как
на торжественнейшем месте, и
послали Матрену просить барышню пожаловать к ним.
А спондей английских часов продолжал отмеривать дни, часы, минуты… и наконец домерил до роковой секунды; старушка раз, вставши, как-то дурно себя чувствовала; прошлась по комнатам — все нехорошо; кровь
пошла у нее носом и очень обильно, она была слаба, устала, прилегла, совсем одетая,
на своем
диване, спокойно заснула… и не просыпалась. Ей было тогда за девяносто лет.
Приезжие
идут во второй зал, низенький, с широкими дубовыми креслами. Занимают любимый стол, к которому привыкли, располагаясь
на разлатых
диванах…
— Князь, мамаша вас к себе просит, — крикнул заглянувший в дверь Коля. Князь привстал было
идти, но генерал положил правую ладонь
на его плечо и дружески пригнул опять к
дивану.
Он решил отдохнуть немного и потом
идти опять к Рогожину, как советовали, сел
на диван, облокотился обоими локтями
на стол и задумался.
Безбородые дворовые ребята, зубоскалы и балагуры, заменили прежних степенных стариков; там, где некогда важно расхаживала зажиревшая Роска, две легавые собаки бешено возились и прыгали по
диванам;
на конюшне завелись поджарые иноходцы, лихие коренники, рьяные пристяжные с плетеными гривами, донские верховые кони; часы завтрака, обеда, ужина перепутались и смешались;
пошли, по выражению соседей, «порядки небывалые».
Мыльников презрительно фыркнул
на малодушного Яшу и смело отворил дверь в переднюю избу. Там
шел суд. Родион Потапыч сидел по-прежнему
на диване, а Устинья Марковна, стоя
на коленях, во всех подробностях рассказывала, как все вышло. Когда она начинала всхлипывать, старик грозно сдвигал брови и топал
на нее ногой. Появление Мыльникова нарушило это супружеское объяснение.
—
Иди, — сказал Розанов, садясь
на диван.
Все общество здесь снова было в сборе, кроме Егора Николаевича, который по славянскому обычаю
пошел к себе всхрапнуть
на диване.
Вернулся Платонов с Пашей.
На Пашу жалко и противно было смотреть. Лицо у нее было бледно, с синим отечным отливом, мутные полузакрытые глаза улыбались слабой, идиотской улыбкой, открытые губы казались похожими
на две растрепанные красные мокрые тряпки, и
шла она какой-то робкой, неуверенной походкой, точно делая одной ногой большой шаг, а другой — маленький. Она послушно подошла к
дивану и послушно улеглась головой
на подушку, не переставая слабо и безумно улыбаться. Издали было видно, что ей холодно.
Вихров в ту же ночь поехал в Новоперхов, где разбойники содержались в остроге; приехав в этот городишко наутре, он
послал городничему отношение, чтобы тот выслал к нему за конвоем атамана Гулливого, есаула Сарапку и крестьянку Елизавету Семенову, а сам лег отдохнуть
на диван и сейчас же заснул крепчайшим сном, сквозь который он потом явственно начал различать какой-то странный шум.
Тот встал. Александра Григорьевна любезно расцеловалась с хозяйкой; дала поцеловать свою руку Ардальону Васильичу и старшему его сыну и —
пошла. Захаревские, с почтительно наклоненными головами, проводили ее до экипажа, и когда возвратились в комнаты, то весь их наружный вид совершенно изменился: у Маремьяны Архиповны пропала вся ее суетливость и она тяжело опустилась
на тот
диван,
на котором сидела Александра Григорьевна, а Ардальон Васильевич просто сделался гневен до ярости.
Павел стал осматривать комнату Еспера Иваныча, которую, видимо, убирало чье-то утонченное внимание. По стенам
шли мягкие без дерева
диваны, пол был покрыт пушистым теплым ковром; чтобы летнее солнце не жгло,
на окна были опущены огромные маркизы; кроме того, небольшая непритворенная дверь вела
на террасу и затем в сад, в котором виднелось множество цветов и растений.
По третьей стене
шел длинный
диван, заваленный книгами, и кроме того,
на нем стояли без рамок две отличные копии: одна с Сикстовой Мадонны [Сикстова Мадонна — знаменитая картина Рафаэля, написанная между 1515 и 1519 годами.
— Надо быть, что отобедал: вечерни уж были. Съездите, что тут вам валяться-то
на диване!
Послать, что ли, вам камердинера-то вашего?
— А прочудилась я, — говорит, — у себя в горнице…
на диване лежу и все вспоминаю: во сне или наяву я его обнимала; но только была, — говорит, — со мною ужасная слабость, — и долго она его не видала… Все
посылала за ним, а он не ишел.
Кругом
шли турецкие
диваны, обтянутые трипом; в углах стояли камины;
на стенах, оклеенных под рытый бархат сбоями, висели в золотых рамах масляные и не совсем скромного содержания картины; пол был обтянут толстым зеленым сукном.
— Только что я вздремнул, — говорил он, — вдруг слышу: «Караул, караул, режут!..» Мне показалось, что это было в саду, засветил свечку и
пошел сюда; гляжу: Настенька
идет с балкона… я ее окрикнул… она вдруг хлоп
на диван.
Куда в хорошие люди
пойдешь, и надень, да не садись зря, как ни попало, вон как твоя тетка, словно нарочно, не сядет
на пустой стул или
диван, а так и норовит плюхнуть туда, где стоит шляпа или что-нибудь такое; намедни
на тарелку с вареньем села — такого сраму наделала!
Я, кажется, был одним из немногих, который входил к нему без доклада даже в то время, когда он пишет свой фельетон с короткими строчками и бесчисленными точками. Видя, что В.М. Дорошевич занят, я молча ложился
на диван или читал газеты. Напишет он страницу, прочтет мне, позвонит и
посылает в набор. У нас была безоблачная дружба, но раз он
на меня жестоко обозлился, хотя ненадолго.
Это они говорили, уже переходя из столовой в гостиную, в которой стоял самый покойный и манящий к себе турецкий
диван,
на каковой хозяйка и гость опустились, или, точнее сказать, полуприлегли, и камер-юнкер обнял было тучный стан Екатерины Петровны, чтобы приблизить к себе ее набеленное лицо и напечатлеть
на нем поцелуй, но Екатерина Петровна, услыхав в это мгновение какой-то шум в зале, поспешила отстраниться от своего собеседника и даже пересесть
на другой
диван, а камер-юнкер, думая, что это сам Тулузов
идет, побледнел и в струнку вытянулся
на диване; но вошел пока еще только лакей и доложил Екатерине Петровне, что какой-то молодой господин по фамилии Углаков желает ее видеть.
На диване же спал Препотенский, который после всего, что с ним здесь произошло, боялся
идти домой, опасаясь, не подкарауливает ли его где-нибудь за углом Ахилла, и уговорил почтмейстера дозволить ему переночевать для безопасности.
Здесь Ахилла снял черта с саней и, велев его внести в канцелярию,
послал за исправником, а сам, спросив у сторожа сухую рубашку и солдатскую шинель, переоделся и лег
на диване.
— «Призадумывался!» — вздохнул Пустынник, грузно поднимаясь с
дивана и
идя навстречу Феденьке, — до зде [Доселе, доныне (церк. —
слав.). — Примеч. ред.] задумывались, а днесь возвеселимся! Мы было пирог рушить собирались, да я думаю: кого, мол, это недостает — ан ты и вот он! Накрывать
на стол — живо! Да веселую — что встали! «Ах вы, сени мои, сени!»
Я спустился в ярко озаренное помещение, где, кроме нас двух, никого не было. Беглый взгляд, брошенный мной
на обстановку, не дал впечатления, противоречащего моему настроению, но и не разъяснил ничего, хотя казалось мне, когда я спускался, что будет иначе. Я увидел комфорт и беспорядок. Я
шел по замечательному ковру. Отделка помещения обнаруживала богатство строителя корабля. Мы сели
на небольшой
диван, и в полном свете я окончательно рассмотрел Геза.
Когда он совершенно пришел в себя, ему показалось, что он вынес тяжкую, долгую болезнь; он чувствовал слабость в ногах, усталь, шум в ушах; провел раза два рукою по голове, как будто щупая, тут ли она; ему было холодно, он был бледен как полотно;
пошел в спальню, выслал человека и бросился
на диван, совсем одетый…
Часа через три он возвратился с сильной головной болью, приметно расстроенный и утомленный, спросил мятной воды и примочил голову одеколоном; одеколон и мятная вода привели немного в порядок его мысли, и он один, лежа
на диване, то морщился, то чуть не хохотал, — у него в голове
шла репетиция всего виденного, от передней начальника губернии, где он очень приятно провел несколько минут с жандармом, двумя купцами первой гильдии и двумя лакеями, которые здоровались и прощались со всеми входящими и выходящими весьма оригинальными приветствиями, говоря: «С прошедшим праздничком», причем они, как гордые британцы, протягивали руку, ту руку, которая имела счастие ежедневно подсаживать генерала в карету, — до гостиной губернского предводителя, в которой почтенный представитель блестящего NN-ского дворянства уверял, что нельзя нигде так научиться гражданской форме, как в военной службе, что она дает человеку главное; конечно, имея главное, остальное приобрести ничего не значит; потом он признался Бельтову, что он истинный патриот, строит у себя в деревне каменную церковь и терпеть не может эдаких дворян, которые, вместо того чтоб служить в кавалерии и заниматься устройством имения, играют в карты, держат француженок и ездят в Париж, — все это вместе должно было представить нечто вроде колкости Бельтову.
Потом он воротился к своему столику и бросился
на диван в каком-то совершенном бессилии; видно было, что разговор с Круповым нанес ему страшный удар; видно было, что он не мог еще овладеть им, сообразить, осилить. Часа два лежал он с потухнувшей сигарой, потом взял лист почтовой бумаги и начал писать. Написавши, он сложил письмо, оделся, взял его с собою и
пошел к Крупову.
Едем долго ли, коротко ли, приезжаем куда-то и
идем по коридорам и переходам. Вот и комната большая, не то казенная, не то общежитейская…
На окнах тяжелые занавески, посредине круглый стол, покрытый зеленым сукном,
на столе лампа с резным матовым шаром и несколько кипсеков; этажерка с книгами законов, и в глубине
диван.
Ольга Алексеевна. Да, пришлют… Ну, хорошо, я посижу. (
Идет и садится
на диван с ногами, сжимаясь в комок. Рюмин нервно барабанит пальцами по стеклу, стоя у двери
на террасу.)
Пошли. Отец заставил меня снять кобылку. Я запрятал ее под
диван и вышел в одной рубахе. В магазине готового платья купил поддевку, но отцу я заплатить не позволил — у меня было около ста рублей денег. Закусив, мы поехали
на пароход «Велизарий», который уже дал первый свисток. За полчаса перед тем ушел «Самолет».