— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать сущность вещей посредством разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и другого познания в мистицизме иной, чем в других философских системах и в других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у мистиков: они в своей философии ум с его постепенным ходом, с его логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии, говоря, что этими духовными орудиями скорее и вернее человек может достигнуть
познания сущности мирового бытия и что путем ума человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
Неточные совпадения
Иррациональная философия жизни в
сущности истиной не интересуется, но в этой философии есть доля истины, той истины, что
познание есть функция жизни.
Для меня, в
сущности, не существует раздельных вопросов в философском
познании.
Никому, разумеется, не приходило в голову, чем в
сущности заменял он для нас
познание божьего мира.
Этого достаточно будет, чтоб обогатить ваш ум
познаниями и раскрыть
сущность явления, дотоле загадочного.
То, что постигается здесь, трансцендентно лишь гносеологически, т. е. в силу ограниченности нашей, а не по
сущности (как тригонометрия является нам трансцендентной, пока мы ей не научились или, вернее, пока она в нашем сознании еще не пробуждена: имманентный характер математического
познания в этом смысле с такой силой был указан еще Платоном в его «Федоне»).
Ибо божественная
сущность своею безмерностью превосходит всякую форму, постигаемую нашим умом; таким образом мы не можем постигнуть ее чрез
познание того, что она есть, но имеем о ней лишь некоторое понятие чрез
познание того, что она не есть» (Est autem via remotions utendum, praecipue in consideratione divinae substantiae.
Вопрос о софийной природе понятий [Учение Николая Мальбранша о видении вещей в Боге и о богопознании как
сущности познания вещей представляет большую аналогию к учению, здесь развиваемому (обстоятельный очерк учения Мальбранша на русском языке см. у Μ. Η. Ершова.
Для Евномия, как мы уже знаем, не представлялось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего
познания божественной
сущности помощью понятий («имен»), и главным таким понятием являлась «нерожденность» [«Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое естество Божие в немногих слогах слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толико и таково, что может быть объято человеческим разумом одно наименование» (Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр.299.
Следовательно, сознание непостижимости Божией есть
познание Божией
сущности, и поклоняемся достигнутому не в том отношении, какая это
сущность, но в том, что есть сия
сущность» [Там же, 190.
«Самая
сущность никому неудобозрима, кроме Единородного и Духа Св., а мы, возводимые делами Божиими и из творений уразумевая Творца, приобретаем
познание о Его благости и
сущности» [Там же, 31, 34,35.].
Познание Божества для человека, так же как и для чинов ангельских и для всякой твари, возможно лишь путем снисхождения Божества и ответного восхождения твари, только через сопричастие (ταΐς μετοχαΐς μύνον), «само же Оно, насколько Оно есть в себе, по своему собственному началу и свойству выше ума,
сущности и знания» (de d. п., II, 4, с.
Человек жалок и беспомощен, когда подходит к жизни с одним только умом, с кодексом его понятий, суждений и умозаключений. Так был бы беспомощен скрипач, который вышел бы играть хотя бы и с самым прекрасным смычком, но без скрипки.
Сущность жизни познается каким-то особенным путем, внеразумным. Есть способность к этому
познанию, — и ум, как смычок, извлечет из него полные, живые, могущественные мелодии.
Кант имеет неоценимые заслуги в проблематике
познания, но он, в
сущности, ничего не разрешает, он не преодолевает скептицизма и релятивизма или преодолевает их призрачно.
[То, что Леви-Брюль считает характерным для mentalité первобытного общества, т. е. приобщение к познаваемому, соучастие в нем, и есть, в
сущности, настоящее
познание бытия.
Разрыв между трансцендентальным сознанием, гносеологическим субъектом, идеальным логическим бытием и живым человеком, в
сущности, делает
познание невозможным.
Познание предполагает не идеальное, внечеловеческое бытие и совершенную пассивность человека, впускающего в себя предмет
познания, мир
сущностей (Wesenheiten), а человека, не психологического, а духовного человека и его творческую активность.
И в этой главе я буду останавливаться на тех сторонах жизни, которые могли доставлять будущему писателю всего больше жизненных черт того времени, поддерживать его наблюдательность, воспитывали в нем интерес к воспроизведению жизни, давали толчок к более широкому умственному развитию не по одним только специальным
познаниям, а в смысле той universitas, какую я в семь лет моих студенческих исканий, в
сущности, и прошел, побывав на трех факультетах; а четвертый, словесный, также не остался мне чуждым, и он-то и пересилил все остальное, так как я становился все более и более словесником, хотя и не прошел строго классической выучки.
В
сущности, субъективный идеализм и абсолютный идеализм отрицают творческую роль человека в
познании.
Критицисты пытались признать творческий характер
познания, но, в
сущности, они перенесли всю необходимость природы в категории разума и покорились необходимости с другого конца.
Во все времена по-разному философы отстаивали свою самостоятельность и свое противление мировой данности, говоря, что цель их
познания — свобода, а не природа, дух, а не материя, ценность, а не действительность, смысл, а не необходимость,
сущность, а не являющееся.
Философия есть искусство
познания в свободе через творчество идей, противящихся мировой данности и необходимости и проникающих в запредельную
сущность мира.
Познание по глубочайшей своей
сущности не может быть лишь послушным отражением действительности, приспособлением к данности — оно есть также активное преображение, осмысливание бытия, торжество в бытии мирового разума, солнечный в нем свет.
Но Бергсон понял, что философское
познание покоится на интуиции, т. е. на симпатическом, любовном проникновении в
сущность вещей, а не на научном анализе, который оставляет нас вне вещей, вокруг их поверхности.
Объективность науки и научного
познания есть в
сущности подчинение закону, в этой объективности есть ветхозаветное благочестие.
«Оно, — говорит „Русская речь“, — окажется бессильным бороться против множества сект, и православная церковь погибнет не в силу собственной немощи или несостоятельности, а только потому, что продолжительное существование неестественного порядка вещей вынудило ее служителей заглушить в себе
познание ее
сущности» (стр.301).