Неточные совпадения
Стародум(к Правдину). Чтоб оградить ее жизнь от недостатку в нужном, решился я удалиться на несколько лет в ту землю, где достают деньги, не променивая их на совесть, без
подлой выслуги, не грабя отечества; где требуют денег от самой земли, которая поправосуднее
людей, лицеприятия не знает, а платит одни труды верно и щедро.
Стародум. Они в руках государя. Как скоро все видят, что без благонравия никто не может выйти в
люди; что ни
подлой выслугой и ни за какие деньги нельзя купить того, чем награждается заслуга; что
люди выбираются для мест, а не места похищаются
людьми, — тогда всякий находит свою выгоду быть благонравным и всякий хорош становится.
Он покраснел; ему было стыдно убить
человека безоружного; я глядел на него пристально; с минуту мне казалось, что он бросится к ногам моим, умоляя о прощении; но как признаться в таком
подлом умысле?.. Ему оставалось одно средство — выстрелить на воздух; я был уверен, что он выстрелит на воздух! Одно могло этому помешать: мысль, что я потребую вторичного поединка.
Но молодой
человек, как кажется, хотел во что бы то ни стало развеселить меня: он заигрывал со мной, называл меня молодцом и, как только никто из больших не смотрел на нас,
подливал мне в рюмку вина из разных бутылок и непременно заставлял выпивать.
— Оставьте, оставьте ваши
подлые, низкие анекдоты, развратный, низкий сладострастный
человек!
— А, вот вы куда? Я согласен, что это болезнь, как и все переходящее через меру, — а тут непременно придется перейти через меру, — но ведь это, во-первых, у одного так, у другого иначе, а во-вторых, разумеется, во всем держи меру, расчет, хоть и
подлый, но что же делать? Не будь этого, ведь этак застрелиться, пожалуй, пришлось бы. Я согласен, что порядочный
человек обязан скучать, но ведь, однако ж…
Турчанинов вздрагивал, морщился и торопливо пил горячий чай,
подливая в стакан вино. Самгин, хозяйничая за столом, чувствовал себя невидимым среди этих
людей. Он видел пред собою только Марину; она играла чайной ложкой, взвешивая ее на ладонях, перекладывая с одной на другую, — глаза ее были задумчиво прищурены.
О, никогда эти
люди, эти лица, эти круперы, эти игорные крики, вся эта
подлая зала у Зерщикова, никогда не казалось мне все это так омерзительно, так мрачно, так грубо и грустно, как в этот раз!
Другой бы на его месте трусил и все бы еще сомневался; но Ламберт был молод, дерзок, с нетерпеливейшей жаждой наживы, мало знал
людей и несомненно предполагал их всех
подлыми; такой усумниться не мог, тем более что уже выпытал у Анны Андреевны все главнейшие подтверждения.
— О, я знаю, что мне надо быть очень молчаливым с
людьми. Самый
подлый из всех развратов — это вешаться на шею; я сейчас это им сказал, и вот я и вам вешаюсь! Но ведь есть разница, есть? Если вы поняли эту разницу, если способны были понять, то я благословлю эту минуту!
— Стойте, — перебил вдруг Митя и с каким-то неудержимым чувством произнес, обращаясь ко всем в комнате: — Господа, все мы жестоки, все мы изверги, все плакать заставляем
людей, матерей и грудных детей, но из всех — пусть уж так будет решено теперь — из всех я самый
подлый гад!
Начали мыться. Петр Ильич держал кувшин и
подливал воду. Митя торопился и плохо было намылил руки. (Руки у него дрожали, как припомнил потом Петр Ильич.) Петр Ильич тотчас же велел намылить больше и тереть больше. Он как будто брал какой-то верх над Митей в эту минуту, чем дальше, тем больше. Заметим кстати: молодой
человек был характера неробкого.
Именно мне все так и кажется, когда я к
людям вхожу, что я
подлее всех и что меня все за шута принимают, так вот «давай же я и в самом деле сыграю шута, не боюсь ваших мнений, потому что все вы до единого
подлее меня!» Вот потому я и шут, от стыда шут, старец великий, от стыда.
— А чего ты весь трясешься? Знаешь ты штуку? Пусть он и честный
человек, Митенька-то (он глуп, но честен); но он — сладострастник. Вот его определение и вся внутренняя суть. Это отец ему передал свое
подлое сладострастие. Ведь я только на тебя, Алеша, дивлюсь: как это ты девственник? Ведь и ты Карамазов! Ведь в вашем семействе сладострастие до воспаления доведено. Ну вот эти три сладострастника друг за другом теперь и следят… с ножами за сапогом. Состукнулись трое лбами, а ты, пожалуй, четвертый.
Зверь, бешеная собака, когда кусается, делает серьезный вид, поджимает хвост, а этот юродивый вельможа, аристократ, да притом с славой доброго
человека… не постыдился этой
подлой шутки.
Вот за шампанским кончает обед шумная компания… Вскакивает, жестикулирует, убеждает кого-то франт в смокинге, с брюшком. Набеленная, с накрашенными губами дама курит папиросу и пускает дым в лицо и
подливает вино в стакан
человеку во френче. Ему, видимо, неловко в этой компании, но он в центре внимания. К нему относятся убеждающие жесты жирного франта. С другой стороны около него трется юркий
человек и показывает какие-то бумаги. Обхаживаемый отводит рукой и не глядит, а тот все лезет, лезет…
Вспоминая эти свинцовые мерзости дикой русской жизни, я минутами спрашиваю себя: да стоит ли говорить об этом? И, с обновленной уверенностью, отвечаю себе — стоит; ибо это — живучая,
подлая правда, она не издохла и по сей день. Это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать ее из памяти, из души
человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной.
— Иду я, ваше благородие, никого не трогаю… — начинает Хрюкин, кашляя в кулак. — Насчет дров с Митрий Митричем, — и вдруг эта
подлая ни с того ни с сего за палец… Вы меня извините, я
человек, который работающий… Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому — я этим пальцем, может, неделю не пошевельну… Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть… Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете…
Считали свой труд ни во что
Для нас эти
люди простые,
Но горечи в чашу не
подлил никто,
Никто — из народа, родные!..
Может быть, как прозорливая женщина, она предугадала то, что должно было случиться в близком будущем; может быть, огорчившись из-за разлетевшейся дымом мечты (в которую и сама, по правде, не верила), она, как
человек, не могла отказать себе в удовольствии преувеличением беды
подлить еще более яду в сердце брата, впрочем, искренно и сострадательно ею любимого.
И вот именно эти мечты, затаенные планы, такие мгновенные, случайные и в сущности
подлые, — из тех, в которых
люди потом самим себе не признаются, — вдруг исполнились.
Подпоручик принялся перебирать одну за другой карточки простой фотографии и цветной, на которых во всевозможных видах изображалась в самых скотских образах, в самых неправдоподобных положениях та внешняя сторона любви, которая иногда делает
человека неизмеримо ниже и
подлее павиана. Горизонт заглядывал ему через плечо, подталкивал локтем и шептал...
— Я бы ее,
подлую, в порошок стерла! Тоже это называется любила! Если ты любишь
человека, то тебе все должно быть мило от него. Он в тюрьму, и ты с ним в тюрьму. Он сделался вором, а ты ему помогай. Он нищий, а ты все-таки с ним. Что тут особенного, что корка черного хлеба, когда любовь?
Подлая она и
подлая! А я бы, на его месте, бросила бы ее или, вместо того чтобы плакать, такую задала ей взбучку, что она бы целый месяц с синяками ходила, гадина!
Такова власть гения! Единственная власть, которая берет в свои прекрасные руки не
подлый разум, а теплую душу
человека! Самолюбивая Женька прятала свое лицо в платье Ровинской, Манька Беленькая скромно сидела на стуле, закрыв лицо платком, Тамара, опершись локтем о колено и склонив голову на ладонь, сосредоточенно глядела вниз, а швейцар Симеон, подглядывавший на всякий случай у дверей, таращил глаза от изумления.
Не заслужили мы у господа бога, да и человек-то такой
подлый; можно ль от него добра ожидать.
«Этот
человек три рубля серебром отдает на водку, как гривенник, а я беспокоюсь, что должен буду заплатить взад и вперед на пароходе рубль серебром, и очень был бы непрочь, если б он свозил меня на свой счет. О бедность! Какими ты гнусными и
подлыми мыслями наполняешь сердце
человека!» — думал герой мой и, чтоб не осуществилось его желание, поспешил первый подойти к кассе и взял себе билет.
Условливается это, конечно, отчасти старым знакомством, родственными отношениями, участием моим во всех ихних делах, наконец, установившеюся дружбой в такой мере, что ни один
человек не приглянулся Полине без того, что б я не знал этого, и уж, конечно, она никогда не сделает такой партии, которую бы я не опробовал; скажу даже больше: если б она, в отношении какого-нибудь
человека, была ни то ни се, то и тут в моей власти
подлить масла на огонь — так?
— О! это ужасный народ! вы их не изволите знать, — подхватил поручик Непшитшетский, — я вам скажу, от этих
людей ни гордости, ни патриотизма, ни чувства лучше не спрашивайте. Вы вот посмотрите, эти толпы идут, ведь тут десятой доли нет раненых, а то всё асистенты, только бы уйти с дела.
Подлый народ! — Срам так поступать, ребята, срам! Отдать нашу траншею! — добавил он, обращаясь к солдатам.
— Пришлось прапорщику оставить службу. Товарищи собрали ему кое-какие деньжонки на выезд. Оставаться-то в городе ему было неудобно: живой укор перед глазами и ей и всему полку. И пропал
человек… самым
подлым образом… Стал попрошайкой… замерз где-то на пристани в Петербурге.
— Я, конечно, понимаю застрелиться, — начал опять, несколько нахмурившись, Николай Всеволодович, после долгого, трехминутного задумчивого молчания, — я иногда сам представлял, и тут всегда какая-то новая мысль: если бы сделать злодейство или, главное, стыд, то есть позор, только очень
подлый и… смешной, так что запомнят
люди на тысячу лет и плевать будут тысячу лет, и вдруг мысль: «Один удар в висок, и ничего не будет». Какое дело тогда до
людей и что они будут плевать тысячу лет, не так ли?
— Да разве вы ее не любите? — подхватил Петр Степанович с видом беспредельного удивления. — А коли так, зачем же вы ее вчера, как вошла, у себя оставили и как благородный
человек не уведомили прямо, что не любите? Это ужасно подло с вашей стороны; да и в каком же
подлом виде вы меня пред нею поставили?
Они, как быки, бросаются прямо вниз рогами, часто без знания дела, без осторожности, без того практического иезуитизма, с которым нередко даже самый
подлый и замаранный
человек выигрывает дело, достигает цели и выходит сух из воды.
Вот краткая его история: не докончив нигде курса и рассорившись в Москве с родными, испугавшимися развратного его поведения, он прибыл в Петербург и, чтоб добыть денег, решился на один
подлый донос, то есть решился продать кровь десяти
человек, для немедленного удовлетворения своей неутолимой жажды к самым грубым и развратным наслаждениям, до которых он, соблазненный Петербургом, его кондитерскими и Мещанскими, сделался падок до такой степени, что, будучи
человеком неглупым, рискнул на безумное и бессмысленное дело.
Прогнали с парохода Максима — это был серьезный, добрый парень, а Сергея,
человека подлого, оставили. Все это — не так. А почему эти
люди, способные затравить
человека, довести его почти до безумия, всегда покорно подчиняются сердитым окрикам матросов, безобидно выслушивают ругательства?
Особенно заметно, что, рассказывая о злодеях,
людях жадных и
подлых, книги не показывают в них той необъяснимой жестокости, того стремления издеваться над
человеком, которое так знакомо мне, так часто наблюдалось мною. Книжный злодей жесток деловито, почти всегда можно понять, почему он жесток, а я вижу жестокость бесцельную, бессмысленную, ею
человек только забавляется, не ожидая от нее выгод.
— Вообще, брат,
люди — сволочь! Вот ты там с мужиками говоришь, то да се… я понимаю, очень много неправильного,
подлого — верно, брат… Воры всё! А ты думаешь, твоя речь доходит? Ни перчинки! Да. Они — Петр, Осип — жулье! Они мне всё говорят — и как ты про меня выражаешься, и всё… Что, брат?
Только этим можно объяснить те удивительные явления, которыми наполнена наша жизнь и поразительным образцом которых представились мне те, встреченные мною 9-го сентября, знакомые мне, добрые, смирные
люди, которые с спокойным духом ехали на совершение самого зверского, бессмысленного и
подлого преступления. Не будь в этих
людях каким-либо средством усыплена совесть, ни один
человек из них не мог бы сделать одной сотой того, что они собираются сделать, и очень может быть, что и сделают.
Благодаря и награждая
человека за поступок, всегда
людьми, стоящими на самой низкой степени нравственности, считающийся самым
подлым и низким, Вильгельм показал, что главная и более всего ценимая властями обязанность солдата состоит в том, чтобы быть палачом, и не таким, как профессиональные палачи, убивающие только приговоренных преступников, но быть палачом всех тех невинных, которых велят убивать начальники.
Главное, ремесло такое
подлое у
человека: вил, вил свои бесконечные веревки, ну, наконец, и соблазнился.
— «Выставляется первая рама, и в комнату шум ворвался, — декламировал Пепко, выглядывая в форточку, — и благовест ближнего храма, и говор народа, и стук колеса»… Есть! «Вон даль голубая видна», то есть, в переводе на прозу, забор. А вообще — тьфу!.. А я все-таки испытываю некоторое томление натуры… Этакое особенное
подлое чувство, которое создано только для
людей богатых, имеющих возможность переехать куда-нибудь в Павловск, черт возьми!..
Повторяю: я убежден, что честные
люди не только пребудут честными, но и победят, и что на стороне человеконенавистничества останутся лишь
люди, вконец раздавленные личными интересами. Я, впрочем, отнюдь не отрицаю ни силы, ни законности личных интересов, но встречаются между ними столь низменные и даже столь
подлые, что трудно найти почву, на которой можно было бы примириться с ними. Вот эти-то
подлые инстинкты и обладают человеконенавистниками.
— Ну, если сытый да честный — ничего ещё! — вполголоса говорил Илья, — а когда сытый да
подлый, — как может он судить
человека?
— Но у царя нашего есть верные слуги, они стерегут его силу и славу, как псы неподкупные, и вот они основали общество для борьбы против
подлых затей революционеров, против конституций и всякой мерзости, пагубной нам, истинно русским
людям. В общество это входят графы и князья, знаменитые заслугами царю и России, губернаторы, покорные воле царёвой и заветам святой старины, и даже, может быть, сами великие…
— И нет достойной души, которая исторгла бы этого ангела, — говорила она в другой раз. —
Подлые все нынче
люди стали, интересаны.
— Нет, она понимает,
подлая птица, — говорил он
людям, увещевавшим его прекратить бесполезную личность к коршуну. — О! О! Видите, як туляется, подлец, по клетке! — указывал он на бедную птицу, которая искала какого-нибудь убежища от преследующей ее линейки.
Иванов. Негодяй вы этакий! Ваши
подлые проекты, которыми вы сыплете по всему уезду, сделали меня в глазах
людей бесчестным
человеком! У нас нет ничего общего, и я прошу вас сию же минуту оставить мой дом! (Быстро ходит.)
— Говорю:
подлой ты
человек.
От Бегушева Долгов уехал, уже рассчитывая на служебное поприще, а не на литературное. Граф Хвостиков, подметивший в нем это настроение, нарочно поехал вместе с ним и всю дорогу старался убедить Долгова плюнуть на
подлую службу и не оставлять мысли о газете, занять денег для которой у них оставалось тысячи еще шансов, так как в Москве много богатых
людей, к которым можно будет обратиться по этому делу.
В стакан воды
подлить… трех капель будет,
Ни вкуса в них, ни цвета не заметно;
А
человек без рези в животе,
Без тошноты, без боли умирает.
Весьма могло быть, что сии достойные
люди на другой же бы день помирились, если бы особенное происшествие в доме Ивана Никифоровича не уничтожило всякую надежду и не
подлило масла в готовый погаснуть огонь вражды.