Неточные совпадения
По указанию календаря наступит в марте весна,
побегут грязные ручьи с
холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке
на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.
Кожемякин задремал, и тотчас им овладели кошмарные видения: в комнату вошла Палага, оборванная и полуголая, с растрёпанными волосами, она
на цыпочках подкралась к нему, погрозила пальцем и, многообещающе сказав: «подожди до света, верно говорю — до света!» перешагнула через него и уплыла в окно; потом его перебросило в поле, он лежал там грудью
на земле, что-то острое кололо грудь, а по
холмам, в сумраке, к нему прыгала, хромая
на левую переднюю ногу, чёрная лошадь, прыгала, всё приближаясь, он же, слыша её болезненное и злое ржание, дёргался, хотел встать,
бежать и — не мог, прикреплённый к земле острым колом, пронизавшим тело его насквозь.
Пошли окуровские дожди, вытеснили воздух, завесили синие дали мокрыми туманами,
побежали меж
холмов холодные потоки, разрывая ямы в овраги,
на улицах разлились мутные лужи, усеянные серыми пузырями, заплакали окна домов, почернели деревья, — захлебнулась земля водой.
Как душно и уныло! Бричка
бежит, а Егорушка видит все одно и то же — небо, равнину,
холмы… Музыка в траве приутихла. Старички улетели, куропаток не видно. Над поблекшей травой, от нечего делать, носятся грачи; все они похожи друг
на друга и делают степь еще более однообразной.
Но вот промелькнула и пшеница. Опять тянется выжженная равнина, загорелые
холмы, знойное небо, опять носится над землею коршун. Вдали по-прежнему машет крыльями мельница, и все еще она похожа
на маленького человечка, размахивающего руками. Надоело глядеть
на нее, и кажется, что до нее никогда не доедешь, что она
бежит от брички.
Для разнообразия мелькнет в бурьяне белый череп или булыжник; вырастет
на мгновение серая каменная баба или высохшая ветла с синей ракшей
на верхней ветке, перебежит дорогу суслик, и — опять
бегут мимо глаз бурьян,
холмы, грачи…
И
бегут, заслышав о набеге,
Половцы сквозь степи и яруги,
И скрипят их старые телеги,
Голосят, как лебеди в испуге.
Игорь к Дону движется с полками,
А беда несется вслед за ним:
Птицы, поднимаясь над дубами,
Реют с криком жалобным своим.
По оврагам волки завывают,
Крик орлов доносится из мглы —
Знать,
на кости русские скликают
Зверя кровожадные орлы;
Уж лиса
на щит червленый брешет,
Стон и скрежет в сумраке ночном…
О Русская земля!
Ты уже за
холмом.
«А где мой товарищ? — промолвил Олег. —
Скажите, где конь мой ретивый?
Здоров ли? Все так же ль легок его
бег?
Все тот же ль он бурный, игривый?»
И внемлет ответу:
на холме крутом
Давно уж почил непробудным он сном.
Справа по обрыву стоял лес, слева блестело утреннее красивое море, а ветер дул
на счастье в затылок. Я был рад, что иду берегом.
На гравии
бежали, шумя, полосы зеленой воды, отливаясь затем назад шепчущей о тишине пеной. Обогнув мыс, мы увидели вдали,
на изгибе лиловых
холмов берега, синюю крышу с узким дымком флага, и только тут я вспомнил, что Эстамп ждет известий. То же самое, должно быть, думал Дюрок, так как сказал...
Сквозь листья дождик пробирался;
Вдали
на тучах гром катался;
Блистая, молния струёй
Пещеру темну озаряла,
Где пленник бедный мой лежал,
Он весь промок и весь дрожал… //....................
Гроза по-малу утихала;
Лишь капала вода с дерев;
Кой-где потоки меж
холмовСтруею мутною
бежалиИ в Терек с брызгами впадали.
Черкесов в темном поле нет…
И тучи врозь уж разбегают,
И кой-где звездочки мелькают;
Проглянет скоро лунный свет.
Аполлинарий и все Аннушки рассказали нам, что когда Аполлинарий заметил в лесу хорошенький
холм, с которого ему казалось удобно декламировать, — он
побежал к этому
холму через лощинку, засыпанную прошлогодним увядшим древесным листом, но здесь споткнулся
на что-то мягкое.
Потому что я упал (этого, впрочем, я не помню, но помню, как все
побежали вперед, а я не мог
бежать, и у меня осталось только что-то синее перед глазами) — и упал
на полянке, наверху
холма.
В одном месте лежит обломок, будто брошенный
на бегу огромный щит; в другом — возвышается неровною пирамидой; далее целая стена, понемногу клонясь, оперлась
на другую, более твердую, как дряхлеющая старость облокачивается
на родственного мужа; инде обломок, упав с высоты, покатился по
холму и вдруг, отряхнувшись, твердо выпрямился в середине его и утвердился
на ней.
Младая Минвана
Красой озаряла родительский дом;
Как зыби тумана,
Зарею златимы над свежим
холмом,
Так кудри густые
С главы молодой
На перси младые,
Вияся,
бежали струей золотой.
Когда с
холмов златых стада
бегут к реке
И рева гул гремит звучнее над водами;
И, сети склав, рыбак
на легком челноке
Плывет у брега меж кустами...
На холме, где чистым
Потоком источник
бежал из кустов,
Под дубом ветвистым —
Свидетелем тайных свиданья часов —
Минвана младая
Сидела одна,
Певца ожидая,
И в страхе таила дыханье она.