Неточные совпадения
— Вот это всегда так! —
перебил его Сергей Иванович. — Мы,
Русские, всегда так. Может быть, это и хорошая наша черта — способность видеть свои недостатки, но мы пересаливаем, мы утешаемся иронией, которая у нас всегда готова на языке. Я скажу тебе только, что дай эти же права, как наши земские учреждения, другому европейскому народу, — Немцы и Англичане выработали бы из них свободу, а мы вот только смеемся.
«Вот госпиталь, вот казармы», — говорил один, «это церковь такая-то», —
перебивал другой, «а это дом
русского консула», — добавил третий.
Я, конечно, его не читал и в данном случае пользуюсь цитатами Л. И. Шренка, автора книги «Об инородцах Амурского края».] слышал в 1808 г. на Сахалине, что по западную сторону острова часто появлялись
русские суда и что
русские в конце концов своими разбойничествами заставили туземцев одну их часть изгнать, другую
перебить.
— Граждане тоже люди
русские, —
перебил Розанов, — еще посмотрим, что из них будет, как они промеж себя разбираться станут.
— Генияльная натура, доложу я вам, —
перебил Горехвастов, — науки не требует, потому что до всего собственным умом доходит. Спросите, например, меня… ну, о чем хотите! на все ответ дам, потому что это у меня
русское, врожденное! А потому я никогда и не знал, что такое горе!
— Нет-с, они никогда за это друг на друга не сердятся: кто кого по любовному уговору
перебьет, тот и получай, и больше ничего; а только хан Джангар мне, точно, один раз выговаривал… «Эх, говорит, Иван, эх, глупая твоя башка, Иван, зачем ты с Савакиреем за
русского князя сечься сел, я, говорит, было хотел смеяться, как сам князь рубаха долой будет снимать».
Вибель на первых порах исполнился недоумения; но затем, со свойственною немцам последовательностью, начал перебирать мысленно своих знакомых дам в Ревеле и тут с удивительной ясностью вспомнил вдову пастора, на которой сам было подумывал жениться и которую
перебил у него, однако,
русский доктор Сверстов. Воспоминания эти так оживили старика, что он стал потирать себе руки и полушептать...
— Ах, эти купцы
русские, mein gott, mein gott!.. [господи, господи!.. (нем.).] —
перебила мужа gnadige Frau. — И отчего они посылают деньги не по почте, а с приказчиками — понять этого я не могу.
Разбудил его веселый голос Хан-Магомы, возвращавшегося с Батою из своего посольства. Хан-Магома тотчас же подсел к Хаджи-Мурату и стал рассказывать, как солдаты встретили их и проводили к самому князю, как он говорил с самим князем, как князь радовался и обещал утром встретить их там, где
русские будут рубить лес, за Мичиком, на Шалинской поляне. Бата
перебивал речь своего сотоварища, вставляя свои подробности.
Слов в ней было мало, но вся прелесть ее заключалась в печальном припеве: «Ай! дай, далалай!» Ерошка перевел слова песни: «Молодец погнал баранту из аула в горы,
русские пришли, зажгли аул, всех мужчин
перебили, всех баб в плен побрали.
— Не
перебивай, пожалуйста… Она шла гулять, и мы отправились вместе. Она быстро привыкла ко мне и очень мило болтала все время. Представь себе, что она давно уже наблюдает нас и составила представление о
русском студенте, как о чем-то ужасном. Она знает о наших путешествиях в «Розу», знает, что пьяный Карл Иваныч спит у нас, знает, что мы большие неряхи и вообще что не умеем жить.
— Ну, а князь Пожарский [Пожарский — князь Дмитрий Михайлович (ок. 1578 — ок. 1642), один из вождей освободительного движения
русского народа против польской и шведской интервенции.], например?.. —
перебила ее Анна Юрьевна, слушавшая весьма внимательно все эти слова ее.
— Подите вы: у всех
русских! —
перебил ее князь.
Гарусов и Арефа знали по-татарски и понимали из отрывочных разговоров схвативших их конников, что их везут в какое-то стойбище, где большой сбор. Ох, что-то будет?.. Всех конников было человек двадцать, и все везли в тороках награбленное по
русским деревням добро, а у двоих за седлами привязано было по молоденькой девке. У орды уж такой обычай: мужиков
перебьют, а молодых девок в полон возьмут.
Началось тем, что я вдруг, ни с того ни с сего, громко и без спросу ввязался в чужой разговор. Мне, главное, хотелось поругаться с французиком. Я оборотился к генералу и вдруг совершенно громко и отчетливо и, кажется,
перебив его, заметил, что нынешним летом
русским почти совсем нельзя обедать в отелях за табльдотами. Генерал устремил на меня удивленный взгляд.
— Простите, Варвара Васильевна, —
перебил он её речь, — а романы
русских авторов вы читали?
Припомнил Огнев свои разъезды по волостям, пикники, рыбные ловли, поездку всем обществом в девичий монастырь к игуменье Марфе, которая каждому из гостей подарила по бисерному кошельку, припомнил горячие, нескончаемые, чисто
русские споры, когда спорщики, брызжа и стуча кулаками по столу, не понимают и
перебивают друг друга, сами того не замечая, противоречат себе в каждой фразе, то и дело меняют тему и, поспорив часа два-три, смеются...
— О! Любезный мой господин Трифоныч, — с едва заметным нетерпением
перебил его англичанин. — Вы мне сказываете обряды, но я желаю знать правила вашей
русской старой веры… Правила… Понимаете?
— Нет, постойте! —
перебил Полояров. — Я вам спою штуку! Играй-ко, пане-брате, помнишь, я учил тебя онамедни, на голос: «Я посею ль, молода-младенька». Слыхали вы, господа,
русскую марсельезу?
— Э, нет, не в том дело! —
перебил управляющий. — Во-первых, говоря откровенно между нами,
русские имеют очень основательную пословицу насчет того, что выгодней чужими руками жар загребать. Мы на этот раз вполне верим их доброй пословице. Это одно. А другое вот в чем:
русские бойцы в нашем деле очень хорошая декорация пред Европой, пред глазами западного общественного мнения.
— Виноват, —
перебил ее Воротов, улыбаясь. — Я должен предупредить вас, мадмуазель, что лично для меня вам придется несколько изменить ваш метод. Дело в том, что я хорошо знаю
русский, латинский и греческий языки… изучал сравнительное языковедение, и, мне кажется, мы можем, минуя Margot, прямо приступить к чтению какого-нибудь автора.
Я хотел избежать встречи с родными покойного Кнышенки, для которых не выдумал никакого утешительного слова, потому что мою сократовскую мысль о том, что смерть, может быть, есть благо, всякий раз
перебивали слова переведенной на
русский язык греческой песенки, которую мне певала матушка.
Женя и Ираида между собой говорили по-французски, а с отцом и гостем по-русски.
Перебивая друг друга и мешая
русскую речь с французской, они стали быстро рассказывать, как именно в эту пору, в августе, они в прежние годы уезжали в институт и как это было весело. Теперь же ехать некуда и приходится жить и усадьбе безвыездно всё лето и зиму. Какая скука!
— Даю тебе клятву, —
перебил его великий князь, — ни одна кровинка не скатится на родную землю твою, если они не будут упорствовать… И даже тогда я постараюсь сберечь ее от погибели — ведь она
русская, моя…
— Заклинаю вас, благородный рыцарь, увериться в моей преданности к вам! Не теряйте времени, спешите на ту сторону замка, к воротам, там
русские в одежде рейтаров Доннершварца. Я узнал их, они как-то прокрались в замок,
перебили многих, сбили замки с конюшен, разогнали лошадей ваших и…
—
Русские чуждаются и христиан-неединоверцев, а государь их сообщается с жидами, —
перебил Антон. — Вот каково!
— Поговорим-ка лучше о
русских, — снова
перебил его фон Ферзен. — Как ловко они подкараулили моего рейтара. С каким наслаждением я сделал бы из них бифштекс… Да, — продолжал он задумчиво, — их рысьи глаза никого не просмотрят, теперь того и гляди наскачут они на мой замок.
— Даю тебе клятву, —
перебил его великий князь, — ни одна кровинка не скатится на родную землю твою, если они не будут упорствовать… И долго тогда я постараюсь сберечь ее от погибели — ведь она
русская, моя…
— Апатичность? полное расслабление, сонливость души? бедная
русская женщина, — с жаром
перебила Лиза, и брови ее гневно сдвинулись, но она сейчас превозмогла себя и продолжала ровным голосом.
— Поговорим-ка лучше о
русских, — снова
перебил его фон-Ферзен. — Как ловко они подкараулили моего рейтара. С каким наслаждением я сделал бы из них бифштексов. Да, — продолжал он задумчиво, — их рысьи глаза никого не просмотрят, теперь, того и гляди, наскачут они на мой замок.
— Не ошибитесь, —
перебил оратора Пржшедиловский, — два-три офицера из поляков не составляют еще целого корпуса.
Русская гвардия всегда отличалась преданностью своему государю и отечеству.
Брязга подплыл к Самарову городку незаметно и напал врасплох на спящих караульных, успел
перебить весь княжеский род, что заставило всех остяков разбежаться по домам и признать власть
русских.
— Еще бы! — радостно
перебил Жвирждовский, принимая пакет и кладя его в боковой карман своего
русского мундира.
— C’est un espion russe, [ — Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас… — Это
русский шпион.] —
перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе, Пьер вдруг быстро заговорил...
— Comment ça? [Как так?] — строго нахмурившись,
перебил государь. — Mes Russes se laisseront-ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Мои
русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..] — Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
— Я знаю, —
перебил Билибин, — вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё-таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашею победой; да и я, несчастный секретарь
русского посольства, не чувствую никакой особенной радости…