Неточные совпадения
Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось
больше идей, тот
больше других действует;
от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с
ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает
от апоплексического удара.
Всего
больше доставалось
от него его прежнему сотоварищу, которого считал он ниже себя и
умом и способностями, и который, однако же, обогнал его и был уже генерал-губернатором двух губерний, и как нарочно тех, в которых находились его поместья, так что он очутился как бы в зависимости
от него.
Вдруг он припомнил и сообразил, что этот
большой ключ, с зубчатою бородкой, который тут же болтается с другими маленькими, непременно должен быть вовсе не
от комода (как и в прошлый раз ему на
ум пришло), а
от какой-нибудь укладки, и что в этой-то укладке, может быть, все и припрятано.
— Да, — проговорил он, ни на кого не глядя, — беда пожить этак годков пять в деревне, в отдалении
от великих
умов! Как раз дурак дураком станешь. Ты стараешься не забыть того, чему тебя учили, а там — хвать! — оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные люди этакими пустяками
больше не занимаются и что ты, мол, отсталый колпак. [Отсталый колпак — в то время старики носили ночные колпаки.] Что делать! Видно, молодежь, точно, умнее нас.
— Ого, вы кусаетесь? Нет, право же, он недюжинный, — примирительно заговорила она. — Я познакомилась с ним года два тому назад, в Нижнем, он там не привился. Город меркантильный и ежегодно полтора месяца сходит с
ума: все купцы, купцы, эдакие огромные, ярмарка, женщины, потрясающие кутежи. Он там сильно пил, нажил какую-то болезнь. Я научила его как можно
больше кушать сладостей, это совершенно излечивает
от пьянства. А то он, знаете, в ресторанах философствовал за угощение…
У него был тот
ум, который дается одинаково как тонко развитому, так и мужику,
ум, который, не тратясь на роскошь, прямо обращается в житейскую потребность. Это
больше, нежели здравый смысл, который иногда не мешает хозяину его, мысля здраво, уклоняться
от здравых путей жизни.
Например, говорит, в «Горе
от ума» — excusez du peu [ни
больше ни меньше (фр.).] — все лица самые обыкновенные люди, говорят о самых простых предметах, и случай взят простой: влюбился Чацкий, за него не выдали, полюбили другого, он узнал, рассердился и уехал.
— Он говорит, что это «попытки гордых
умов уйти в сторону
от истины», вот как эти дорожки бегут в сторону
от большой дороги и опять сливаются с ней же…
Тут я вам сообщил, что у Андроникова все очень много читают, а барышни знают много стихов наизусть, а из «Горе
от ума» так промеж себя разыгрывают сцены, и что всю прошлую неделю все читали по вечерам вместе, вслух, «Записки охотника», а что я
больше всего люблю басни Крылова и наизусть знаю.
Еще хорошо, что Катя так равнодушно перенесла, что я погубил ее состояние, оно и при моей-то жизни было
больше ее, чем мое: у ее матери был капитал, у меня мало; конечно, я из каждого рубля сделал было двадцать, значит, оно, с другой стороны, было
больше от моего труда, чем по наследству; и много же я трудился! и уменье какое нужно было, — старик долго рассуждал в этом самохвальном тоне, — потом и кровью, а главное,
умом было нажито, — заключил он и повторил в заключение предисловие, что такой удар тяжело перенести и что если б еще да Катя этим убивалась, то он бы, кажется, с
ума сошел, но что Катя не только сама не жалеет, а еще и его, старика, поддерживает.
Женитьба на ней несмотря на низкость ее происхождения и, сравнительно с вами, бедность, очень много двинула бы вперед вашу карьеру: она, будучи введена в
большой свет, при ваших денежных средствах, при своей красоте,
уме и силе характера, заняла бы в нем блестящее место; выгоды
от этого для всякого мужа понятны.
Другим результатом-то, что
от удешевления учителя (то есть, уже не учителя, а Дмитрия Сергеича) Марья Алексевна еще
больше утвердилась в хорошем мнении о нем, как о человеке основательном, дошла даже до убеждения, что разговоры с ним будут полезны для Верочки, склонят Верочку на венчанье с Михаилом Иванычем — этот вывод был уже очень блистателен, и Марья Алексевна своим
умом не дошла бы до него, но встретилось ей такое ясное доказательство, что нельзя было не заметить этой пользы для Верочки
от влияния Дмитрия Сергеича.
Отец мой редко бывал в хорошем расположении духа, он постоянно был всем недоволен. Человек
большого ума,
большой наблюдательности, он бездну видел, слышал, помнил; светский человек accompli, [совершенный (фр.).] он мог быть чрезвычайно любезен и занимателен, но он не хотел этого и все более и более впадал в капризное отчуждение
от всех.
Привычка к оружию, необходимая для сибиряка, повсеместна; привычка к опасностям, к расторопности сделала сибирского крестьянина более воинственным, находчивым, готовым на отпор, чем великорусского. Даль церквей оставила его
ум свободнее
от изуверства, чем в России, он холоден к религии,
большей частью раскольник. Есть дальние деревеньки, куда поп ездит раза три в год и гуртом накрещивает, хоронит, женит и исповедует за все время.
Люди обыкновенно вспоминают о первой молодости, о тогдашних печалях и радостях немного с улыбкой снисхождения, как будто они хотят, жеманясь, как Софья Павловна в «Горе
от ума», сказать: «Ребячество!» Словно они стали лучше после, сильнее чувствуют или
больше.
Трудно было примириться детскому
уму и чувству с мыслию, что виденное мною зрелище не было исключительным злодейством, разбоем на
большой дороге, за которое следовало бы казнить Матвея Васильича как преступника, что такие поступки не только дозволяются, но требуются
от него как исполнение его должности; что самые родители высеченных мальчиков благодарят учителя за строгость, а мальчики будут благодарить со временем; что Матвей Васильич мог браниться зверским голосом, сечь своих учеников и оставаться в то же время честным, добрым и тихим человеком.
— Я так, ваше высокоблагородие, понимаю, что все это
больше от ихней глупости, потому как с
умом человек, особливо служащий-с, всякого случаю опасаться должон. Идешь этта иной раз до города, так именно издрожишься весь, чтоб кто-нибудь тебя не изобидел… Ну, а они что-с? так разве, убогонькие!
«Не смей, братец,
больше на себя этого врать: это ты как через Койсу плыл, так ты
от холодной воды да
от страху в
уме немножко помешался, и я, — говорит, — очень за тебя рад, что это все неправда, что ты наговорил на себя. Теперь офицером будешь; это, брат, помилуй бог как хорошо».
Так что избирательная борьба между Кавеньяком Бонапартом, несомненно,
больше занимала русские мыслящие
умы, нежели, например, замена действительного тайного советника Перовского генералом-от-инфантерии Бибиковым 1-м.
— Станет побирать, коли так размахивает! — решили другие в
уме; но привести все это в
большую ясность рискнул первый губернский архитектор — человек бы, кажется, с лица глупый и часть свою скверно знающий, но имевший удивительную способность подделываться к начальникам еще спозаранку, когда еще они были
от него тысячи на полторы верст. Не стесняясь особенно приличиями, он явился на постройку, отрекомендовал себя молодому человеку и тут же начал...
Углаков очень живо начал описывать актеров, рассказывал про них разные анекдоты, и в этом случае
больше всех выпало на долю Максиньки, который будто бы однажды горячо спорил с купцом о том, в каких отношениях, в пьесе «Горе
от ума», находится Софья Павловна с Молчалиным: в близких или идеальных.
— А я на что похож? Не-ет, началась расслойка людям, и теперь у каждого должен быть свой разбег. Вот я, в городе Вологде, в сумасшедшем доме служил, так доктор — умнейший господин! — сказывал мне: всё
больше год
от году сходит людей с
ума. Это значит — начали думать! Это с непривычки сходят с
ума, — не привыкши кульё на пристанях носить, обязательно надорвёшься и грыжу получишь, как вот я, — так и тут — надрывается душа с непривычки думать!
— А я вот что тебе скажу, милушка… Жили мы, благодарение Господу, в достатке, все у нас есть, люди нас не обегают: чего еще нам нужно? Вот ты еще только успел привезти эту жилку в дом, как сейчас и начал вздорить… Разве это порядок? Мать я тебе или нет? Какие ты слова с матерью начал разговаривать? А все это
от твоей жилки… Погляди-ко, ты остребенился на сватьев-то… Я своим
умом так разумею, что твой Маркушка колдун, и
больше ничего. Осиновым колом его надо отмаливать, а не сорокоустом…
Такого рода ответ Оглоблин давал обыкновенно на все просьбы, к нему адресуемые. Феодосий Иваныч был правитель дел его и хоть
от природы был наделен весьма малым
умом, но сумел как-то себе выработать необыкновенно серьезный и почти глубокомысленный вид. Начальника своего он
больше всего обольщал и доказывал ему свое усердие тем, что как только тот станет что-нибудь приказывать ему с известными минами и жестами, так и Феодосий Иваныч начнет делать точно такие же мины и жесты.
Павлин. Дай-то Бог! Женское дело, сударь…
От женского
ума порядков
больших и требовать нельзя.
Естественно, наши мысли вертелись вокруг горячих утренних происшествий, и мы перебрали все, что было, со всеми подробностями, соображениями, догадками и особо картинными моментами. Наконец мы подошли к нашим впечатлениям
от Молли; почему-то этот разговор замялся, но мне все-таки хотелось знать
больше, чем то, чему был я свидетелем. Особенно меня волновала мысль о Дигэ. Эта таинственная женщина непременно возникала в моем
уме, как только я вспоминал Молли. Об этом я его и спросил.
Ему приглянулась моя сестра, и он с
ума сходит,
больше от самолюбия и жадности.
Инок Гермоген не спал сряду несколько ночей и чувствовал себя очень бодро. Только и отдыху было, что прислонится где-нибудь к стене и, сидя, вздремнет. Никто не знал, что беспокоило молодого инока, а он мучился про себя, и сильно мучился, вспоминая раненых и убитых мятежников. Конечно, они в ослеплении злобы бросались на монастырь не
от ума, а все-таки
большой ответ за них придется дать богу. Напрасная христианская кровь проливается…
Молодая женщина, скинув обувь, измокшую
от росы, обтирала концом
большого платка розовую, маленькую ножку, едва разрисованную лиловыми тонкими жилками, украшенную нежными прозрачными ноготками; она по временам поднимала голову, отряхнув волосы, ниспадающие на лицо, и улыбалась своему спутнику, который, облокотясь на руку, кидал рассеянные взгляды, то на нее, то на небо, то в чащу леса; по временам он наморщивал брови, когда мрачная мысль прокрадывалась в
уме его, по временам неожиданная влажность покрывала его голубые глаза, и если в это время они встречали радужную улыбку подруги, то быстро опускались, как будто бы пораженные ярким лучом солнца.
И даже надобно вообще сказать, что участь великих людей обыкновенно бывает легче участи незамечательных людей; впрочем, опять не
от особенного расположения судьбы к замечательным или нерасположения к незамечательным людям, а просто потому, что у первых
больше сил,
ума, энергии, что другие люди
больше питают к ним уважения, сочувствия, скорее готовы содействовать им.
— Это всего было через год, как они меня у прежних господ купили. Я прожил этот годок в грусти, потому был отторгнут, знаете,
от фамилии. Разумеется, виду этого, что грущу, я не подавал, чтобы как помещице в том не донесли или бы сами они не заметили, но только все это было втуне, потому что покойница, по
большому уму своему, все это провидели. Стали приближаться мои именины, она и изволит говорить...
Все эти разнообразные впечатления и на них основанная своя точка зрения у всех и у каждого служат лучшим определением пьесы, то есть что комедия «Горе
от ума» есть и картина нравов, и галерея живых типов, и вечно острая, жгучая сатира, и вместе с тем и комедия и, скажем сами за себя, —
больше всего комедия — какая едва ли найдется в других литературах, если принять совокупность всех прочих высказанных условий.
За исключением некоторых ролей в значительной степени можно сказать то же и о «Горе
от ума». И там
больше всего игры в языке: можно снести неловкость мимическую, но каждое слово с неверной интонацией будет резать ухо, как фальшивая нота.
Он целовал ей руки, шею, волосы, дрожа
от нетерпения, сдерживать которое ему доставляло чудесное наслаждение. Им овладела бурная и нежная страсть к этой сытой, бездетной самке, к ее
большому, молодому, выхоленному, красивому телу. Влечение к женщине, подавляемое до сих пор суровой аскетической жизнью, постоянной физической усталостью, напряженной работой
ума и воли, внезапно зажглось в нем нестерпимым, опьяняющим пламенем.
— А нужно… вот увидите. Я немножко, знаете, играю. Скучно в лесу иногда бывает, особенно осенью, когда ненастье зарядит недели на три. Две партии уже отправились, — перескочил он к злобе дня, — это доверенные
от Охлестышевых. Ну, да эти не опасны, пусть поездят по лесу. Я, признаться сказать,
больше всего опасаюсь Агашкова и Куна… Черт их знает, что у них на
уме.
Няня. Сейчас, сударыня, сейчас-с. (В сторону.) Уж вподлинно всех удивила. Нет и того, чтоб тетке «бонжур» сказать. Все
от ума большого.
Купец видит, что обрел человека
большого ума и проницательности — сейчас перед ним и открылся, что он действительно дела пытает, а не
от дела лытает.
Смирнов. Стреляйте! Вы не можете понять, какое счастье умереть под взглядом этих чудных глаз, умереть
от револьвера, который держит эта маленькая бархатная ручка… Я с
ума сошел! Думайте и решайте сейчас, потому что если я выйду отсюда, то уж мы
больше никогда не увидимся! Решайте… Я дворянин, порядочный человек, имею десять тысяч годового дохода… попадаю пулей в подброшенную копейку… имею отличных лошадей… Хотите быть моею женой?
Прибавим только, что, завися
от естественной, каждому предмету в мире присущей инерции, качество это усиливается
от постоянной привычки к пассивному восприятию чужих идей и делается тем отвратительнее, чем
больше ума и свежих сил в такой пассивной натуре.
— Вольно тебе, матушка, думать, что до сих пор я только одними пустяками занимаюсь, — сдержанно и степенно заговорила Фленушка. — Ведь мне уж двадцать пятый в доходе. Из молодых вышла, мало ли, много — своего
ума накопила… А кому твои дела
больше меня известны?.. Таифа и та меньше знает… Иное дело сама
от Таифы таишь, а мне сказываешь… А бывало ль, чтоб я проговорилась когда, чтоб из-за моего болтанья неприятность какая вышла тебе?
Боязливая попечительность о соблюдении нравственности, похожая на заботу жены Платона Михайлыча о здоровье своего мужа в «Горе
от ума», — все
больше и
больше овладевала Пушкиным в последние годы жизни.
Все
больше я стал убеждаться, что и вообще нужно прежде всего выработать в себе глубокое, полнейшее безразличие к чувству пациента. Иначе двадцать раз сойдешь с
ума от отчаяния и тоски.
Ибо если ты станешь мыслить его как Бога или
ум, то оно
больше; если ты в своем мышлении приводишь его к единству, оно и в этом отношении более; оно более едино (το ένικώτερον), в отношении к твоему мышлению, чем ты можешь представлять себе самого Бога, ибо оно само по себе без всякой акциденции [Акциденция (
от лат. accidentia — случай) — нечто случайное, несущественное (свойство, признак и т. п.).] (συμβεβηκότος).
— Трудно это рассказать, невозможно почти, — молвила Марья Ивановна. — Одно только могу теперь сказать вам, милая, что
от этих книг будет вам
большая польза. И не столько для
ума, сколько для души…
Орочский старшина Федор Бутунгари принадлежал ко второй антропологической группе. Это был крупный человек, лет сорока, с черной окладистой бородой. Наделенный
от природы живым и проницательным
умом, он имел
большое влияние на всех тумнинских жителей. Я поблагодарил его за оказанную мне помощь.
Вообще же, хотя maman отзывалась об Альтанском не иначе как с величайшею похвалою, я чувствовал, что все ее похвалы относятся только к его светлому
уму, непререкаемой честности и
большим сведениям, но что в нем было нечто такое, что ей не совсем нравилось, и что если бы
от нее зависело отлить человека в идеальную форму, то этой формой не во всем послужил бы избранный ею мне наставник.
И Теркину вспомнился тут его разговор на пароходе с тем писателем, Борисом Петровичем. Он ему прямо сказал тогда, что считает такие затеи вредными. Там, в крестьянском быту, еще скорее можно вести такое артельное хозяйство, коли желаешь, сдуру или
от великого
ума, впрягать себя в хомут землепашца, а на заводе, на фабрике, в
большом промысловом и торговом деле…
Представили меня и старику Сушкову, дяде графини Ростопчиной, написавшему когда-то какую-то пьесу с заглавием вроде"Волшебный какаду".
От него пахнуло на меня миром"Горя
от ума". Но я отвел душу в беседе с М.С.Щепкиным, который мне как автору никаких замечаний не делал, а
больше говорил о таланте Позняковой и, узнав, что ту же роль в Петербурге будет играть Снеткова, рассказал мне, как он ей давал советы насчет одной ее роли, кажется, в переводной польской комедийке"Прежде маменька".
Большой литературности мы там не приобретали, потому что репертуар конца 40-х и начала 50-х годов ею не отличался, но все-таки нам давали и «Отелло» в Дюсисовой переделке, и мольеровские комедии, и драмы Шиллера, и «Ревизора», и «Горе
от ума», с преобладанием, конечно, французских мелодрам и пьес Полевого и Кукольника.
И это было в «Не в свои сани не садись»
больше, чем в «Ревизоре» и в «Горе
от ума», где, например, Чацкий — Полтавцев казался мне совсем не похожим на того героя, которого мы представляли себе.