Неточные совпадения
— Ага! попались! — закричал он, маленькими шажками подбегая к Володе, схватил его за голову и начал тщательно рассматривать его макушку, — потом с совершенно серьезным выражением
отошел от него, подошел к столу и начал дуть под клеенку и крестить ее. — О-ох жалко! О-ох больно!.. сердечные… улетят, — заговорил он потом дрожащим от слез голосом, с чувством всматриваясь в Володю, и стал
утирать рукавом действительно падавшие слезы.
Евфросинья Потаповна. Так поди сам! А уж я ноги
отходила; я еще, может быть, не евши с
утра. (Уходит.)
Василий Иванович отправился от Аркадия в свой кабинет и, прикорнув на диване в ногах у сына, собирался было поболтать с ним, но Базаров тотчас его
отослал, говоря, что ему спать хочется, а сам не заснул до
утра.
Лето подвигалось, уходило.
Утра и вечера становились темны и серы. Не только сирени, и липы отцвели, ягоды
отошли. Обломов и Ольга виделись ежедневно.
«Сирени
отошли, — опять думал он, — вчера
отошло, и ночь с призраками, с удушьем тоже
отошла… Да! и этот миг
отойдет, как сирени! Но когда
отходила сегодняшняя ночь, в это время уже расцветало нынешнее
утро…»
Объясню заранее:
отослав вчера такое письмо к Катерине Николаевне и действительно (один только Бог знает зачем) послав копию с него барону Бьорингу, он, естественно, сегодня же, в течение дня, должен был ожидать и известных «последствий» своего поступка, а потому и принял своего рода меры: с
утра еще он перевел маму и Лизу (которая, как я узнал потом, воротившись еще
утром, расхворалась и лежала в постели) наверх, «в гроб», а комнаты, и особенно наша «гостиная», были усиленно прибраны и выметены.
Данилушка только ухмылялся и
утирал свое бронзовое лицо платком. Купцы
отошли от игорного стола и хохотали вместе с другими над его выдумкой. Лепешкин отправился играть и, повернув свою круглую седую голову, кричал...
„Да, но куда ж в таком случае делись деньги, если их выбрал из пакета сам Федор Павлович, в его доме при обыске не нашли?“ Во-первых, в шкатулке у него часть денег нашли, а во-вторых, он мог вынуть их еще
утром, даже еще накануне, распорядиться ими иначе, выдать их,
отослать, изменить, наконец, свою мысль, свой план действий в самом основании и при этом совсем даже не найдя нужным докладываться об этом предварительно Смердякову?
Утром, как только мы
отошли от бивака, тотчас же наткнулись на тропку. Она оказалась зверовой и шла куда-то в горы! Паначев повел по ней. Мы начали было беспокоиться, но оказалось, что на этот раз он был прав. Тропа привела нас к зверовой фанзе. Теперь смешанный лес сменился лиственным редколесьем. Почуяв конец пути, лошади прибавили шаг. Наконец показался просвет, и вслед за тем мы вышли на опушку леса. Перед нами была долина реки Улахе. Множество признаков указывало на то, что деревня недалеко.
— У меня сегодня
утром градусник на солнце двадцать пять градусов показывал, — сообщает дядя Григорий Павлыч. — Из деревни сено привезли, так мужик замерз совсем, насилу
отходили.
Сейчас — в приемный покой,
отходили, а
утром я с ним разговаривал.
Я обиделся и
отошел с некоторой раной в душе. После этого каждый вечер я ложился в постель и каждое
утро просыпался с щемящим сознанием непонятной для меня отчужденности Кучальского. Мое детское чувство было оскорблено и доставляло мне страдание.
Нина Александровна, видя искренние слезы его, проговорила ему наконец безо всякого упрека и чуть ли даже не с лаской: «Ну, бог с вами, ну, не плачьте, ну, бог вас простит!» Лебедев был до того поражен этими словами и тоном их, что во весь этот вечер не хотел уже и
отходить от Нины Александровны (и во все следующие дни, до самой смерти генерала, он почти с
утра до ночи проводил время в их доме).
На следующее
утро Федор Иваныч с женою отправился в Лаврики. Она ехала вперед в карете, с Адой и с Жюстиной; он сзади — в тарантасе. Хорошенькая девочка все время дороги не
отходила от окна кареты; она удивлялась всему: мужикам, бабам, избам, колодцам, дугам, колокольчикам и множеству грачей; Жюстина разделяла ее удивление; Варвара Павловна смеялась их замечаниям и восклицаниям. Она была в духе; перед отъездом из города О… она имела объяснение с своим мужем.
При сером свете занимавшегося мартовского
утра, глядевшего в маленькие оконца избы Елески жигаля, старая Василиса Корниловна, наконец, «
отошла»…
Калинович еще раз поклонился,
отошел и пригласил Полину. Та пожала ему с чувством руку. Визави их был m-r ле Гран, который танцевал с хорошенькой стряпчихой. Несмотря на счастливое ее положение, она заинтересовала француза донельзя: он с самого
утра за ней ухаживал и беспрестанно смешил ее, хоть та ни слова не говорила по-французски, а он очень плохо говорил по-русски, и как уж они понимали друг друга — неизвестно.
В воскресенье
утром, еще я ничего не знал, а как обедни
отошли, — вскочил, натянул шинель, да и отправился к немцу.
— Ночью; а
утром, чем свет, и письмо
отослал с Видоплясовым. Я, братец, все изобразил, на двух листах, все рассказал, правдиво и откровенно, — словом, что я должен, то есть непременно должен, — понимаешь? — сделать предложение Настеньке. Я умолял его не разглашать о свидании в саду и обращался ко всему благородству его души, чтоб помочь мне у маменьки. Я, брат, конечно, худо написал, но я написал от всего моего сердца и, так сказать, облил моими слезами…
Ведь я с ним сегодня целое
утро провел у его немки; ведь мы сегодня втроем пели «Не
отходи от меня»; вот бы вы послушали.
— Да, славная будет порка, — продолжал Калатузов и,
отойдя к окну, не без аппетита стал
утирать свой рот.
Закрыв лицо, Марианна
отошла прочь, а
утрем на другой день явилась к защитникам города и сказала...
Нароков. Я потерял память. Что же теперь,
утро или вечер? Я ничего не знаю. Когда
отходит поезд?
В пятницу с
утра был возле матери. Странно было то, что Елена Петровна, словно безумная или околдованная, ничего не подозревала и радовалась любви сына с такой полнотой и безмятежностью, как будто и всю жизнь он ни на шаг не
отходил от нее. И даже то бросавшееся в глаза явление, что Линочка сидит в своей комнате и готовится к экзамену, а Саша ничего не делает, не остановило ее внимания. Уж даже и Линочка начала что-то подозревать и раза два ловила Сашу с тревожным вопросом...
Нижняя губа у него задрожала; он
отошел от Шешковского, не желая дальше слушать, и, как будто нечаянно попробовал чего-то горького, опять громко сплюнул и с ненавистью первый раз за все
утро взглянул на Лаевского. Его возбуждение и неловкость прошли, он встряхнул головой и сказал громко...
Грибная пора
отойти не успела,
Гляди — уж чернехоньки губы у всех,
Набили оскому: черница поспела!
А там и малина, брусника, орех!
Ребяческий крик, повторяемый эхом,
С
утра и до ночи гремит по лесам.
Испугана пеньем, ауканьем, смехом,
Взлетит ли тетеря, закокав птенцам,
Зайчонок ли вскочит — содом, суматоха!
Вот старый глухарь с облинялым крылом
В кусту завозился… ну, бедному плохо!
Живого в деревню тащат с торжеством…
— В кои-то веки и мы гостя дождались, — говорила Фатевна,
утирая губы горстью и показывая свои мелкие гнилые зубы, — а то, статошное ли дело, живет шестой год жилец, и гостей не бывало ни единого разу, только одни письмы да письмы, а што в них толку-то? Жалованье-то Епинет Петрович получит, — уже обращаясь ко мне, толковала Фатевна, — сейчас двадцать рублей
отсылает, а на семнадцать с полтиной сам и жует месяц-то… А какие это деньги по нонешнему времю?
Я забывал даже, что я сговорен и обладаю такою прелестною невестою; но лишь выйду к
утру из вежливости, глядь на нее, и как порох вспыхну… к ней — и не
отхожу от нее вплоть до вечера.
Чувство необычайной, огромной радости овладело им; что-то кончилось, развязалось; какая-то ужасная тоска
отошла и рассеялась совсем. Так ему казалось. Пять недель продолжалась она. Он поднимал руку, смотрел на смоченное кровью полотенце и бормотал про себя: «Нет, уж теперь совершенно все кончилось!» И во все это
утро, в первый раз в эти три недели, он почти и не подумал о Лизе, — как будто эта кровь из порезанных пальцев могла «поквитать» его даже и с этой тоской.
С
утра до вечера Стаканыч мастерил из разноцветных бумажек, тонкой проволоки и бисера какие-то удивительно хитрые коробочки. Раз или два в год он
отсылал их партиями своему сыну Васе, служившему где-то в уездном театре, «на выходах». Если же он не клеил коробочек, то раскладывал на своей кровати пасьянсы, которых знал чрезвычайно много.
Но Галя уже ничего не ответила. С девками оно часто так бывает: говорит-говорит, лопочет-лопочет, как мельница на всех поставах, да вдруг и станет… Подумаешь, воды не хватило… Так где! Как раз полились рекой горькие слезы и
отошла в сторону, все
утирая глаза широким рукавом белой сорочки.
Проведя в такой радостной беготне ночь, день мы встретили в том же восхищенном ожидании и с
утра уже от своего изографа не
отходим и не знаем, куда за ним его сапоги понести, потому что пришел час, когда все зависит от его художества.
Уложи на долгую ночь, да без
утра, да чтобы память совсем
отошла.
И когда я
отходил от нее, она тотчас же опять подносила платок к глазам своим и
утирала непослушные слезы, которые никак не хотели покинуть ее, все вновь и вновь накипали в сердце и все лились из ее бедных глаз.
И с этого момента все, что еще только
утром гневило и мучило его,
отошло от него, стало чужим и неважным.
Ступендьев (быстро оборачиваясь и скрещивая руки). Да что тебе надобно, наконец? а?.. Что ты от меня сегодня ни на шаг не
отходишь с
утра? Что тебя ко мне приставили, как няньку, что ли?
Ступендьев. Каким манером!.. Он вот с
утра от Дарьи Ивановны не
отходит, поет с ней, гуляет… Что ты думаешь… это… это приятно? Приятно это — а? для мужа то есть?
Было уж поздно, не пожелала игуменья говорить ни с кем из встречных ее стариц. Всех
отослала до
утра. Хотела ей что-то сказать мать Виринея, но Манефа махнула рукой, примолвив: «После, после». И Виринея покорно пошла в келарню.
На другой день, рано
утром, графиня Маржецкая
отослала с человеком к Иосифу Колтышке записку, и в тот же день, после обеда, совершенно неожиданно посетил Хвалынцева Свитка.
В это время полковник de Palanca о чем-то совещался с батальонными командирами. Через несколько минут было объявлено, что отряд
отойдет версты за две в деревню, а у моста останутся саперы и рота для прикрытия. Завтра
утром мост будет готов, и тогда отряд двинется дальше.
— Как же! Сегодня
утром четыре окорока
отослала коптить в город… Ну, слава богу, все уложила!
Платен переменил позицию,
отойдя за городок Гольнау и оставив в нем небольшой отряд пехоты. Русская артиллерия принялась разбивать городские ворота, но безуспешно. Генерал Берг дал Суворову три батальона и приказал завладеть городом.
Утром он бросился к городу под сильным огнем, выломав ворота, ворвался в улицы, причем получил две незначительные раны. Город был взят.
14 июня с
утра превосходными силами японцы атаковали наш отряд на Долинском перевале, который, задержав наступление и выяснив силу противника,
отошёл по направлению к Синючену.
Мой поезд
отходит только
утром, чемоданы упакованы и ящик с красками далеко, и мне нечего делать всю ночь: крайне удобный случай для последней вспышки резонерства.
Совершенно разбитый, оглушённый, с подавленными нервами я поехал назад на станцию Дашичао, откуда поздним вечером должен был
отходить поезд в Харбин, но он
отошёл только
утром.
Утром следующего дня явился герцог во дворец. Угрюмый и молчаливый, он был принят государынею с необыкновенною холодностью и принуждением. Боясь остаться одна с ним, она приказала княжне не
отходить. С той и другой стороны — ни слова об освобождении трех вельмож из-под ареста. Заговорили, однако ж, неприметно о празднике, который так давно готовили к свадьбе Кульковского.
Старый князь в это
утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая,
отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Михаил Иванович проснулся рано и в это же
утро, войдя в кабинет брата, отдал ему приготовленный чек на деньги, которые он оставлял брату, прося его помесячно выдавать их дочери, и спросил, когда
отходит в Петербург курьерский.
В тот приснопамятный год, когда во многих местах России перед осенью во второй раз зацвели в садах вишни и яблони и народ запророчествовал по этому явлению великий мор на люди,
отошел в вечность Марко Деев, муж встреченной нами
утром на огороде молодицы Платониды Андреевны.