Неточные совпадения
Хлестаков.
Отдайте,
отдайте! Я отчаянный человек, я решусь на все: когда застрелюсь, вас
под суд отдадут.
Да и «благословенный» Александр умер. Не зная, что будет далее, эти изверги сделали последнее усилие и добрались до виновного; его, разумеется, приговорили к кнуту. Середь торжества следопроизводителей пришел приказ Николая
отдать их
под суд и остановить все дело.
В ней было изображено, что государь, рассмотрев доклад комиссии и взяв в особенное внимание молодые лета преступников, повелел
под суд нас не
отдавать, а объявить нам, что по закону следовало бы нас, как людей, уличенных в оскорблении величества пением возмутительных песен, — лишить живота; а в силу других законов сослать на вечную каторжную работу.
— А что, если начальство проведает, да
под суд его за такие дела
отдаст?
Незадолго до моего приезда гиляк-надзиратель по долгу службы убил каторжного, и местные мудрецы решали вопрос о том, как он стрелял — спереди или сзади, то есть
отдавать гиляка
под суд или нет.
— Да ты что испугался-то? — смеялся Кишкин. — Ведь не
под суд отдаю тебя, а только в свидетели…
— Если бы даже я и напутал, так он не должен был бы сметь
отдавать меня
под суд, потому что он все-таки знал, что я честно тут поступал!
— Да вы, может быть, бог знает как напутали при исполнении ваших поручений; он этим и воспользовался, —
отдал вас
под суд.
— Три года наезды все; четвертый раз
под суд отдают, — жаловался с слезами на глазах Иван Кононов Вихрову, видно заметив, что тот был добрый человек.
— Да уж где только эта кляуза заведется — пиши пропало. У нас до Голозадова насчет этого тихо было, а поселился он — того и смотри, не
под суд, так в свидетели попадешь! У всякого, сударь, свое дело есть, у него у одного нет; вот он и рассчитывает:"Я, мол, на гулянках-то так его доеду, что он последнее
отдаст, отвяжись только!"
— Что вы мне очки втираете? Дети? Жена? Плевать я хочу на ваших детей! Прежде чем наделать детей, вы бы подумали, чем их кормить. Что? Ага, теперь — виноват, господин полковник. Господин полковник в вашем деле ничем не виноват. Вы, капитан, знаете, что если господин полковник теперь не
отдает вас
под суд, то я этим совершаю преступление по службе. Что-о-о? Извольте ма-алчать! Не ошибка-с, а преступление-с. Вам место не в полку, а вы сами знаете — где. Что?
Налетов. Помогите хоть вы мне как-нибудь. Сами согласитесь, за что я тут страдаю? ну, умерла девка, ну, и похоронили ее: стоит ли из-за этого благородного человека целый год беспокоить! Ведь они меня с большого-то ума чуть-чуть
под суд не
отдали!
У нас уж был такой пример, что мы ограничились одним внушением-с, чтоб впредь поступал осторожнее, не сек бы зря, так нас самих чуть-чуть
под суд не
отдали, а письма-то тут сколько было! целый год в страхе обретались.
— Ни без причины, ни с причиной колотить не дозволяется. Городничий может
под суд отдать, а там как уж
суд посудит.
—
Под суд меня за это хотели было
отдать, да схимник, слепенький старец Сысой, в земляном затворе у нас живет, так он за меня заступился.
Наверное,
отдадут нас
под суд! — думалось нам, а невидимая сила так и толкала на самое дно погибели.
Ни дел, ни занятий впереди не предстояло; разве вот
под суд отдадут, так для этого мы всегда куда следует вовремя поспеем.
— А я так, напротив, полагаю, что сюжет этот не романом, а трагедией пахнет, — возразил я. — Помилуйте! с одной стороны такая сила беззаветной любви, а с другой — раны, скорпионы и, наконец, толкач! Ведь его чинами обходили, на цепь сажали,
под суд отдали, а он все продолжал любить. Это ли не трагедия?
Всячески отучал: и наградами обходил, и на цепь сажал, и даже
под суд однажды
отдал.
— Да еще
под суд отдадут…
Живет спокойно такой человек: вдруг к нему приходят люди и говорят ему: во-1-х, обещайся и поклянись нам, что ты будешь рабски повиноваться нам во всем том, что мы предпишем тебе, и будешь считать несомненной истиной и подчиняться всему тому, что мы придумаем, решим и назовем законом; во-вторых,
отдай часть твоих трудов в наше распоряжение; мы будем употреблять эти деньги на то, чтобы держать тебя в рабстве и помешать тебе противиться насилием нашим распоряжениям; в-3-х, избирай и сам избирайся в мнимые участники правительства, зная при этом, что управление будет происходить совершенно независимо от тех глупых речей, которые ты будешь произносить с подобными тебе, и будет происходить по нашей воле, по воле тех, в руках кого войско; в-четвертых, в известное время являйся в
суд и участвуй во всех тех бессмысленных жестокостях, которые мы совершаем над заблудшими и развращенными нами же людьми,
под видом тюремных заключений, изгнаний, одиночных заключений и казней.
— Полноте, бога ради; я уж совсем там не служу; меня они, бездельники, ведь
под суд отдали.
Вот опишите это, и будет вам лучшая повесть нашего времени, и
отдадут вас за нее
под суд, а
суд оправдает, и тогда публика книжку раскупит.
— Ну вот, он и есть. Философию знает и богословию, всего Макария выштудировал и на службе состоит, а не знал, что мы на богословов-то не надеемся, а сами отцовское восточное православие оберегаем и у нас господствующей веры нельзя переменять.
Под суд ведь угодил бы, поросенок цуцкой, и если бы «новым людям», не верующим в Бога, его
отдать — засудили бы по законам; а ведь все же он человечишко! Я по старине направил все это на пункт помешательства.
— Ваше благородие,
отдайте меня
под суд, пусть расстреляют лучше!
— Встань.
Отдавать тебя
под суд я не буду. Думаю, что ты уже исправился.
— Пан-ымаешь, вниз головой со скалы, в кусты нырнул, загремел по камням, сам, сам слышал… Меня за него чуть
под суд не
отдали… Приказано было мне достать его живым или мертвым… Мы и мертвого не нашли… Знаем, что убился, пробовал спускаться, тело искать, нельзя спускаться, обрыв, а внизу глубина, дна не видно… Так и написали в рапорте, что убился в бездонной пропасти… Чуть
под суд не
отдали.
К концу года, гляжу, ко мне и возвращается: «Дома, говорит, день пробыл и жене гостинец
отдал, а жить мне у себя нельзя: полиция ищет,
под суд берут».
— Оттого что вас
под суд отдадут за подобное письмо. Разве можно в полуофициальном письме написать, что вы кого бы то ни было не уважаете!
— Тринадцать раз, шельма,
под суд отдавал! двенадцать раз из уголовной чист выходил — ну, на тринадцатом скапутился!
— Ах, вы! Досадно, право, слушать. Не
под суд же мне его было
отдавать!
— Тех, кто на рожон лезет, по-настоящему
под суд отдавать надо, — пробормотал Коростелев, не отвечая на вопрос Ольги Ивановны. — Знаете, отчего он заразился? Во вторник у мальчика высасывал через трубочку дифтеритные палочки. А к чему? Глупо… Так, сдуру…
Пётр (сестре, насмешливо). Его
под суд надо
отдать, а ты, дура, восхищаешься — герой!
Я заранее вас предуведомляю, что я каждый день буду заезжать в богадельню, и горе вам, если хоть малейшие упущения встречать буду! Снисхождения никакого не ждите!.. Мало, что от службы уволю,
под суд еще
отдам, потому что всякий сверчок должен знать свой шесток: нечего было идти туда, куда вы не призваны ни по способностям вашим, ни по чему другому!..
— Мошенник он, продажная душа, взяточник, плут, казну обворовал! Его скоро
под суд отдадут!
— Не извиняйте меня; я в расстройстве духа, я теряюсь, как никогда не терялся! Точно меня
под суд отдали! Я даже признаюсь вам — я буду благороден и откровенен с вами, — молодой человек: я даже вас принимал за любовника.
— Нашей команды, ваше превосходительство, сошел с ума на похвальном. Сначала увещевали мерами кротости, потом
под арест… Начальник родительским образом усовещивал; а тот ему: па-хвально, па-хвально! И странно: мужественный был офицер, девяти вершков росту. Хотели
под суд отдать, но заметили, что помешанный.
Ловкие «воротилы дела» могли путем тайной интриги подвести
под него такую каверзу, что начальство, считавшее его доселе одним из лучших и благонадежнейших офицеров, вдруг могло бы найти его весьма неблагонадежным, могло придраться к какому-нибудь случайному упущению по службе (а мало ли их!), чтобы
отдать его
под суд, могло найти вредным его образ мыслей или какие-нибудь его поступки и исключить из службы.
И капитан рассказал, как однажды в ответ на дерзость Корнева он ответил такой же дерзостью и был уверен, что после этого вся карьера его кончена: Корнев
отдаст молодого мичмана
под суд и его, по меньшей мере, исключат из службы, а вместо этого Корнев первый извинился перед мичманом на шканцах в присутствии всех офицеров.
— Очень просто. Могли бы и
под суд отдать-с. И меня бы с вами на цугундер, Василий Федорович! — промолвил старший штурман.
— Не
под суд же
отдавать за каждую малость… Матрос, примерно, загулял на берегу и пропил, скажем, казенную вещь… Что с ним делать? Взял да и отодрал как Сидорову козу. А чтобы было как следует по закону, переведут его в штрафованные, и тогда дери его, сколько вгодно.
— И если стать на эту точку зрения, то я должен бы не спешить на помощь товарищу, а думать о собственном благополучии. Многие адмиралы одобрили бы такое благоразумие, тем более что и правила его предписывают… Но все вы, господа, конечно, поступили бы точно так, как и я, и наплевали бы на правила, а торопились бы на помощь бедствующему
судну, не думая о том, что скажет начальство, хотя бы вы знали, что оно и
отдаст вас
под суд… Не правда ли, Ашанин?
Встревоженный угрозой
судом, которую сделала ему вчерашний день княгиня Казимира, Михаил Андреевич не
отдавал себе ясного отчета в положении своих дел: он даже не думал о жене и хлопотал только об одном: как бы разойтись с Казимирой.
Под неотступным давлением этой заботы, он, как только встал, бросился рыскать по городу, чтоб искать денег, нужных для сделки с Казимирой. Он даже завернул в департамент к Грегуару и просил его, не может ли тот помочь ему в этом случае.
Приедет он, чтоб их на месте накрыть,
под суд отдать или сменить кого, а они над ним же и посмеются.
— Да, знаешь, сегодня Корсаков, предревком новый, осмотрел помещения арестованных. Верно, — даже топчанов нет, прогулок не дают. Вообще, настоящая, как ты говоришь, Иродова тюрьма. Такое безобразие! Сместил начальника тюрьмы и
отдал его
под суд.
— Я тебя
под суд отдам, негодяй! В карцер! Ты мне мешаешь работать! Негодяй! Животное!
— Вон, старший врач антилеристу грозится,
под суд отдам, — заметил другой. — А нам что говорил? Тащите, говорит, ребята, что хотите, только чтобы я не видел. Почему же он нас не грозится
под суд отдать?
В один месяц готовы две повести. Далекая от мысли
отдать их когда-либо на
суд публике, я запираю обе рукописи подальше в моем письменном столе
под грудой лекций, ролей и бумаг. Запираю надолго, может быть, на всю жизнь. Но не вылить моей души в этих строках, на этих длинных страницах, я не могла. К этому вынуждала меня какая-то высшая странная сила..
— Взяли на службу, не поверили, что плохо слышу! — апатично рассказывал он. — В роте сильно обижали по голове, — и фельдфебель, и отделенные. Совсем оглох. Жаловаться побоялся: и вовсе забьют. Пошел в околоток, доктор сказал: «притворяешься! Я тебя
под суд отдам!..» Я бросил в околоток ходить.
Город все время жил в страхе и трепете. Буйные толпы призванных солдат шатались по городу, грабили прохожих и разносили казенные винные лавки. Они говорили: «Пускай
под суд отдают, — все равно помирать!» Вечером за лагерями солдаты напали на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их. На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных.