Неточные совпадения
Осип (выходит и говорит за сценой).Эй, послушай, брат! Отнесешь письмо
на почту, и скажи почтмейстеру, чтоб он принял без денег; да скажи, чтоб сейчас привели к барину самую лучшую тройку, курьерскую; а прогону, скажи, барин
не плотит: прогон, мол, скажи, казенный. Да чтоб все живее, а
не то, мол, барин
сердится. Стой, еще письмо
не готово.
Хлестаков (продолжая удерживать ее).Из любви, право из любви. Я так только, пошутил, Марья Антоновна,
не сердитесь! Я готов
на коленках у вас просить прощения. (Падает
на колени.)Простите же, простите! Вы видите, я
на коленях.
—
Я
не сержусь на глупого,
Я сам над ним смеюсь!»
«Какой ты добрый!» — молвила
Сноха черноволосая
И старика погладила
По белой голове.
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо
на тебя
рассердятся, либо тебя рассердят. Я
не стал дожидаться ни того, ни другого. Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Она решила, что малую часть приданого она приготовит всю теперь, большое же вышлет после, и очень
сердилась на Левина за то, что он никак
не мог серьезно ответить ей, согласен ли он
на это или нет.
— Я
не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех Москвичах, разумеется, исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё
на дыбы становятся,
сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то…
— Ну, что Кити? — сказала она, тяжело вздохнув и виновато глядя
на Долли. — Правду скажи мне, Долли,
не сердится она
на меня?
В особенности ему
не нравилось то, что Голенищев, человек хорошего круга, становился
на одну доску с какими-то писаками, которые его раздражали, и
сердился на них.
Он смутно чувствовал, что в этом что-то есть оскорбительное для него, и
сердился теперь
не на то, что расстроило его, а придирался ко всему, что представлялось ему.
«Так же буду
сердиться на Ивана кучера, так же буду спорить, буду некстати высказывать свои мысли, так же будет стена между святая святых моей души и другими, даже женой моей, так же буду обвинять ее за свой страх и раскаиваться в этом, так же буду
не понимать разумом, зачем я молюсь, и буду молиться, — но жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее —
не только
не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»
Она
не ожидала такой жестокости от сестры и
сердилась на нее.
Левин сердито махнул рукой, пошел к амбарам взглянуть овес и вернулся к конюшне. Овес еще
не испортился. Но рабочие пересыпали его лопатами, тогда как можно было спустить его прямо в нижний амбар, и, распорядившись этим и оторвав отсюда двух рабочих для посева клевера, Левин успокоился от досады
на приказчика. Да и день был так хорош, что нельзя было
сердиться.
Художник Михайлов, как и всегда, был за работой, когда ему принесли карточки графа Вронского и Голенищева. Утро он работал в студии над большою картиной. Придя к себе, он
рассердился на жену за то, что она
не умела обойтись с хозяйкой, требовавшею денег.
Больной страдал всё больше и больше, в особенности от пролежней, которые нельзя уже было залечить, и всё больше и больше
сердился на окружающих, упрекая их во всем и в особенности за то, что ему
не привозили доктора из Москвы.
— Приезжайте обедать ко мне, — решительно сказала Анна, как бы
рассердившись на себя за свое смущение, но краснея, как всегда, когда выказывала пред новым человеком свое положение. — Обед здесь
не хорош, но, по крайней мере, вы увидитесь с ним. Алексей изо всех полковых товарищей никого так
не любит, как вас.
Когда Облонский спросил у Левина, зачем он собственно приехал, Левин покраснел и
рассердился на себя за то, что покраснел, потому что он
не мог ответить ему: «я приехал сделать предложение твоей свояченице», хотя он приехал только за этим.
Если бы кто-нибудь имел право спросить Алексея Александровича, что он думает о поведении своей жены, то кроткий, смирный Алексей Александрович ничего
не ответил бы, а очень бы
рассердился на того человека, который у него спросил бы про это.
Он, желая выказать свою независимость и подвинуться, отказался от предложенного ему положения, надеясь, что отказ этот придаст ему большую цену; но оказалось, что он был слишком смел, и его оставили; и, волей-неволей сделав себе положение человека независимого, он носил его, весьма тонко и умно держа себя, так, как будто он ни
на кого
не сердился,
не считал себя никем обиженным и желает только того, чтоб его оставили в покое, потому что ему весело.
Он испытывал в первую минуту чувство подобное тому, какое испытывает человек, когда, получив вдруг сильный удар сзади, с досадой и желанием мести оборачивается, чтобы найти виновного, и убеждается, что это он сам нечаянно ударил себя, что
сердиться не на кого и надо перенести и утишить боль.
Она при мне
не смеет пускаться с Грушницким в сентиментальные прения и уже несколько раз отвечала
на его выходки насмешливой улыбкой, но я всякий раз, как Грушницкий подходит к ней, принимаю смиренный вид и оставляю их вдвоем; в первый раз была она этому рада или старалась показать; во второй —
рассердилась на меня; в третий —
на Грушницкого.
— Что он вам рассказывал? — спросила она у одного из молодых людей, возвратившихся к ней из вежливости, — верно, очень занимательную историю — свои подвиги в сражениях?.. — Она сказала это довольно громко и, вероятно, с намерением кольнуть меня. «А-га! — подумал я, — вы
не на шутку
сердитесь, милая княжна; погодите, то ли еще будет!»
Но мы стали говорить довольно громко, позабыв, что герой наш, спавший во все время рассказа его повести, уже проснулся и легко может услышать так часто повторяемую свою фамилию. Он же человек обидчивый и недоволен, если о нем изъясняются неуважительно. Читателю сполагоря,
рассердится ли
на него Чичиков или нет, но что до автора, то он ни в каком случае
не должен ссориться с своим героем: еще
не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку; две большие части впереди — это
не безделица.
Он был в горе, в досаде, роптал
на весь свет,
сердился на несправедливость судьбы, негодовал
на несправедливость людей и, однако же,
не мог отказаться от новых попыток.
Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто-нибудь, носящий его, и непременно
рассердится не на живот, а
на смерть, станет говорить, что автор нарочно приезжал секретно, с тем чтобы выведать все, что он такое сам, и в каком тулупчике ходит, и к какой Аграфене Ивановне наведывается, и что любит покушать.
На себя, однако же, он
не рассердился, и в том, конечно, был прав.
Герой наш, по обыкновению, сейчас вступил с нею в разговор и расспросил, сама ли она держит трактир, или есть хозяин, и сколько дает доходу трактир, и с ними ли живут сыновья, и что старший сын холостой или женатый человек, и какую взял жену, с большим ли приданым или нет, и доволен ли был тесть, и
не сердился ли, что мало подарков получил
на свадьбе, — словом,
не пропустил ничего.
Я выделывал ногами самые забавные штуки: то, подражая лошади, бежал маленькой рысцой, гордо поднимая ноги, то топотал ими
на месте, как баран, который
сердится на собаку, при этом хохотал от души и нисколько
не заботился о том, какое впечатление произвожу
на зрителей, Сонечка тоже
не переставала смеяться: она смеялась тому, что мы кружились, взявшись рука за руку, хохотала, глядя
на какого-то старого барина, который, медленно поднимая ноги, перешагнул через платок, показывая вид, что ему было очень трудно это сделать, и помирала со смеху, когда я вспрыгивал чуть
не до потолка, чтобы показать свою ловкость.
Карл Иваныч
рассердился, поставил меня
на колени, твердил, что это упрямство, кукольная комедия (это было любимое его слово), угрожал линейкой и требовал, чтобы я просил прощенья, тогда как я от слез
не мог слова вымолвить; наконец, должно быть, чувствуя свою несправедливость, он ушел в комнату Николая и хлопнул дверью.
На всех
сердитесь, а
на меня
не сердитесь!
—
Не сердись, брат, я только
на одну минуту, — сказала Дуня. Выражение лица ее было задумчивое, но
не суровое. Взгляд был ясный и тихий. Он видел, что и эта с любовью пришла к нему.
— Да, да, вы правы, я забылся, стыжусь! — спохватился Разумихин, — но… но… вы
не можете
на меня
сердиться за то, что я так говорю!
Мне надо быть
на похоронах того самого раздавленного лошадьми чиновника, про которого вы… тоже знаете… — прибавил он, тотчас же
рассердившись за это прибавление, а потом тотчас же еще более раздражившись, — мне это все надоело-с, слышите ли, и давно уже… я отчасти от этого и болен был… одним словом, — почти вскрикнул он, почувствовав, что фраза о болезни еще более некстати, — одним словом: извольте или спрашивать меня, или отпустить сейчас же… а если спрашивать, то
не иначе как по форме-с!
Рассердился да и пошел, была
не была,
на другой день в адресный стол, и представь себе: в две минуты тебя мне там разыскали.
Катя, ты
на меня
не сердишься?
Катерина.
На беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да еще впереди-то сколько! Ну, да что думать о том, что будет! Вот я теперь тебя видела, этого они у меня
не отымут; а больше мне ничего
не надо. Только ведь мне и нужно было увидать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась. А я все думала, что ты
на меня
сердишься, проклинаешь меня…
Борис. Напрасно ты
сердишься; у меня и
на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и
не пришел сюда, кабы мне
не велели.
Кабанова. Я видала, я знаю. Ты, коли видишь, что просить у тебя чего-нибудь хотят, ты возьмешь да нарочно из своих
на кого-нибудь и накинешься, чтобы
рассердиться; потому что ты знаешь, что к тебе сердитому никто уж
не подойдет. Вот что, кум!
— Извини, папаша, если мой вопрос тебе покажется неуместным, — начал он, — но ты сам, вчерашнею своею откровенностью, меня вызываешь
на откровенность… ты
не рассердишься?..
Душа ее наполнится внезапною смелостию, закипит благородным стремлением; но сквозной ветер подует из полузакрытого окна, и Анна Сергеевна вся сожмется, и жалуется, и почти
сердится, и только одно ей и нужно в это мгновение: чтобы
не дул
на нее этот гадкий ветер.
— Нет, я
на вас
не сержусь, Евгений Васильич, — отвечала Одинцова, — но я огорчена.
Варвара указала глазами
на крышу флигеля; там, над покрасневшей в лучах заката трубою, едва заметно курчавились какие-то серебряные струйки. Самгин
сердился на себя за то, что
не умеет отвлечь внимание в сторону от этой дурацкой трубы. И —
не следовало спрашивать о матери. Он вообще был недоволен собою,
не узнавал себя и даже как бы
не верил себе. Мог ли он несколько месяцев тому назад представить, что для него окажется возможным и приятным такое чувство к Варваре, которое он испытывает сейчас?
Самгин принял все это как попытку Варвары выскользнуть из-под его влияния,
рассердился и с неделю
не ходил к ней, уверенно ожидая, что она сама придет. Но она
не шла, и это беспокоило его, Варвара, как зеркало, была уже необходима, а кроме того он вспомнил, что существует Алексей Гогин, франт, похожий
на приказчика и, наверное, этим приятный барышням. Тогда, подумав, что Варвара, может быть, нездорова, он пошел к ней и в прихожей встретил Любашу в шубке, в шапочке и, по обыкновению ее, с книгами под мышкой.
Иногда Клим испытывал желание возразить девочке, поспорить с нею, но
не решался
на это, боясь, что Лида
рассердится. Находя ее самой интересной из всех знакомых девочек, он гордился тем, что Лидия относится к нему лучше, чем другие дети. И когда Лида вдруг капризно изменяла ему, приглашая в тарантас Любовь Сомову, Клим чувствовал себя обиженным, покинутым и ревновал до злых слез.
Уроки Томилина становились все более скучны, менее понятны, а сам учитель как-то неестественно разросся в ширину и осел к земле. Он переоделся в белую рубаху с вышитым воротом,
на его голых, медного цвета ногах блестели туфли зеленого сафьяна. Когда Клим,
не понимая чего-нибудь, заявлял об этом ему, Томилин,
не сердясь, но с явным удивлением, останавливался среди комнаты и говорил почти всегда одно и то же...
Самгин
рассердился и ушел. Марины в городе
не было, она приехала через восемь дней, и Самгина неприятно удивило то, что он сосчитал дни. Когда он передал ей пакет писем и тетрадку «Размышлений», она, небрежно бросив их
на диван, сказала весьма равнодушным тоном...
И он
рассердился на себя за то, что
не мог
рассердиться на жену. Потом спросил, вынув из портсигара папиросу...
—
На мамашу —
не сердись, она о тебе заботливая. Во всем городе я знаю всего трех матерей, которые так о сыновьях заботятся.
Лидия, все еще
сердясь на Клима,
не глядя
на него, послала брата за чем-то наверх, — Клим через минуту пошел за ним, подчиняясь внезапному толчку желания сказать Борису что-то хорошее, дружеское, может быть, извиниться пред ним за свою выходку.
—
Не надо
сердиться, господа! Народная поговорка «Долой самодержавие!» сегодня сдана в архив, а «Боже, царя храни», по силе свободы слова, приобрело такое же право
на бытие, как, например, «Во лузях»…
— Все мужчины и женщины, идеалисты и материалисты, хотят любить, — закончила Варвара нетерпеливо и уже своими словами, поднялась и села, швырнув недокуренную папиросу
на пол. — Это, друг мой, главное содержание всех эпох, как ты знаешь. И —
не сердись! — для этого я пожертвовала ребенком…