Неточные совпадения
— Никто
не объявлял
войны, а люди сочувствуют страданиям ближних и
желают помочь им, — сказал Сергей Иванович.
Он
не мог согласиться с этим, потому что и
не видел выражения этих мыслей в народе, в среде которого он жил, и
не находил этих мыслей в себе (а он
не мог себя ничем другим считать, как одним из людей, составляющих русский народ), а главное потому, что он вместе с народом
не знал,
не мог знать того, в чем состоит общее благо, но твердо знал, что достижение этого общего блага возможно только при строгом исполнении того закона добра, который открыт каждому человеку, и потому
не мог
желать войны и проповедывать для каких бы то ни было общих целей.
— Что ты будешь делать?
Не хочет народ ничего,
не желает! Сам царь поклонился ему, дескать — прости,
войну действительно проиграл я мелкой нации, — стыжусь! А народ
не сочувствует…
Но ныне я
не могу
не желать, чтобы скорее кончилась мировая
война.
[В одном из предыдущих писем к брату, от 26 января, Пущин заявляет, что
не решается писать ему почтой о своих переживаниях в связи с переговорами о мире после Крымской
войны; «Как ни
желаю замирения, но как-то
не укладывается в голове и сердце, что будут кроить нашу землю…
По случаю
войны здесь все в ужасной агитации — и ты знаешь, вероятно, из газет, что нашему бедному Севастополю угрожает сильная беда; войска наши, одно за другим, шлют туда; мужа моего тоже посылают на очень важный пост — и поэтому к нему очень благосклонен министр и даже спрашивал его,
не желает ли он что-нибудь поручить ему или о чем-нибудь попросить его; муж, разумеется, сначала отказался; но я решилась воспользоваться этим — и моему милому Евгению Петровичу вдула в уши, чтобы он попросил за тебя.
«И на что нам войска с их генералами и музыками, и кавалериями, и барабанами? На что они нужны, когда
войны нет, никто
не желает никого завоевывать, и даже если и есть
война, то барышами от нее
не дают воспользоваться другие народы и по своему народу войска отказываются стрелять?
Все жалуются на это положение, которое
не есть
война, но и
не есть мир, и все
желали бы выйти из него.
И если теперь уже есть правители,
не решающиеся ничего предпринимать сами своей властью и старающиеся быть как можно более похожими
не на монархов, а на самых простых смертных, и высказывающие готовность отказаться от своих прерогатив и стать первыми гражданами своей республики; и если есть уже такие военные, которые понимают всё зло и грех
войны и
не желают стрелять ни в людей чужого, ни своего народа; и такие судьи и прокуроры, которые
не хотят обвинять и приговаривать преступников; и такие духовные, которые отказываются от своей лжи; и такие мытари, которые стараются как можно меньше исполнять то, что они призваны делать; и такие богатые люди, которые отказываются от своих богатств, — то неизбежно сделается то же самое и с другими правительствами, другими военными, другими судейскими, духовными, мытарями и богачами.
— Pardon, princesse! [Извините, княгиня! (франц.)] — сказал хладнокровно дипломат, — вы
не совсем меня поняли. Я
не говорю, что русские должны положительно
желать прихода наших войск в их отечество; я объяснял только вам, что если силою обстоятельств Россия сделается поприщем новых побед нашего императора и русские будут иметь благоразумие удержаться от народной
войны, то последствия этой кампании могут быть очень полезны и выгодны для вашей нации.
— Но разве вы думаете, что с нами
желают драться французские модные торговки и учители? Поверьте, они
не менее вашего боятся
войны.
Наполеон досадовал, называл нас варварами,
не понимающими, что такое европейская
война, и наконец, вероятно по доброте своего сердца,
не желая погубить до конца Россию, послал в главную квартиру светлейшего князя Кутузова своего любимца Лористона, уполномочив его заключить мир на самых выгодных для нас условиях.
Ты прав;
Отца пример перед собою видеть —
То счастье для меня, и лучшей доли
Я б
не желал, как только научиться
Ему в великом деле помогать.
Но
не легко дается та наука,
А праздным быть несносно. Ты ж успел
Узнать
войну, ты отражал осаду,
Ты слышал пушек гром, пищалей треск,
Вокруг тебя летали ядра…
Войны раздирали Европу, миры заключались, троны падали; в Липовке все шло нынче, как вчера, вечером игра в дурачки, утром сельские работы, та же жирная буженина подавалась за обедом, Тит все так же стоял у дверей с квасом, и никто
не только
не говорил, но и
не знал и
не желал знать всемирных событий, наполнявших собою весь свет.
Если и может христианин в минуту забвения больше
желать успеха своему государству или народу, то
не может уже он в спокойную минуту отдаваться этому суеверию,
не может уже участвовать ни в каких тех делах, которые основаны на различии государств — ни в таможнях и сборах пошлин, ни в приготовлении снарядов или оружия, ни в какой-либо деятельности для вооружения, ни в военной службе, ни, тем более, в самой
войне с другими народами.
Видя отечество разоренным
войной, которая с каждым днем усиливается, а если и прекратится, то разве на самое короткое время, внимая мольбам многочисленных приверженцев, страдающих под тяжким игом, принцесса, приступая к своему делу, руководится
не одним своим правом, но и стремлениями чувствительного сердца. Она
желала бы знать: примете ли вы, граф, участие в ее предприятии.
— Вот, Виктор Сергеевич, — сказал дядя с тем юмористическим выражением на лице, которое у него всегда является при гостях, — сей молодой человек,
не желая спасать от холеры нас, уезжает на
войну с холерными запятыми в ваш Слесарск.
На террасе сидит Машенькина maman, женщина добрая, но с предрассудками; взглянув на взволнованное лицо дочери, она останавливает на мне долгий взгляд и вздыхает, как бы
желая сказать: «Ах, молодежь, даже скрыть
не умеете!» Кроме нее на террасе сидят несколько разноцветных девиц и между ними мой сосед по даче, отставной офицер, раненный в последнюю
войну в левый висок и в правое бедро.
Если бы мой отец был убит кем-либо
не во время
войны, по чувству злобы или с корыстною и иною целью, конечно я бы мог
желать отомстить убийце, но на
войне японцы лишь исполняли свой долг, и отец точно также, если
не сам убивал, то это делалось по его распоряжению…
Мы вступили в междоусобную
войну с миссис Флебс. Она, как видно,
не желает уступить мне ни капельки своих прав на Володю. Я уважаю в ней всякие добродетели; но теперь я сама собственными глазами убедилась, что ее характер
не годится для ребенка, вышедшего из того состояния, когда его нужно только мыть, поить, кормить и одевать. Она слишком сурова и требовательна. У Володи натура нервная, а ум будет, кажется,
не очень быстрый. Нет ничего легче, как запугать его на первых порах.
— Применять консервативный метод лечения, т. е. ограничиваться асептической повязкой и сравнительным покоем раненой части. Желательно было, конечно, при этом достаточное количество благоустроенных госпиталей
не только в тылу армии, но и ближе к самому театру
войны и возможно удобное и покойное транспортирование раненых. Последнее оставляет в настоящее время
желать многого. Вы, конечно, знакомы с арбами и двуколками?
Александр Павлович избегал
войны с Пруссией, но честь России считал выше всего и
не желал унизить достоинства ее в самом начале похода; могли говорить, что русский государь дошел со своей армией до границы и должен был отступить по воле прусского короля; поэтому он сам отправился в Берлин для личных переговоров с Фридрихом-Вильгельмом и, в случае упорства, думал даже объявить ему
войну.
Страшно ли ему было итти на
войну, грустно ли бросить жену, — может быть, и то и другое, только, видимо,
не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение.
Ну и пускай. Разумеется, гордости очень мало в том, чтобы бояться за свою жизнь и ощупывать живот, как кубышку, и Георгия с бантом за это
не получишь, но я и
не гонюсь за Георгием и в герои Малахова кургана
не лезу. Всю мою жизнь я никого
не трогал и, что бы там ни пели, имею полное право
желать, чтобы и меня
не трогали и
не стреляли в меня, как в воробья!
Не я хотел
войны, и Вильгельм ведь
не прислал ко мне посла с вопросом, согласен ли я драться, а просто взял и объявил: дерись!
И
желать возвращения к тому состоянию мира, которое было до катастрофы мировой
войны, значит совершенно
не отдавать себе отчета в том, что происходит,
не иметь исторической перспективы.
— Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда
войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, — проговорил он, но всё-таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо
не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
Луки XIV, 28—31. «Ибо кто из вас,
желая построить башню,
не сядет прежде и
не вычислит издержек, имеет ли он что нужно для совершения ее, дабы, когда положит основание и
не возможет совершить, все видящие
не стали смеяться над ним, говоря: этот человек начал строить и
не мог окончить? Или какой царь, идя на
войну против другого царя,
не сядет и
не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?»
Утром на репетиции он слышал от Максимова о бывшем на Валааме «чуде о сеножатех», которому будто Муравьев
желает составить описание, как предвещательному к
войне событию, — ибо были будто те сеножати
не люди, но духи, а между тем…