Неточные совпадения
Сколько раз во время своей восьмилетней счастливой жизни с женой, глядя на чужих неверных жен и обманутых мужей, говорил себе Алексей Александрович: «как допустить до этого? как
не развязать этого безобразного положения?» Но теперь, когда
беда пала на его голову, он
не только
не думал о том, как развязать это положение, но вовсе
не хотел знать его,
не хотел знать именно потому, что оно было слишком ужасно, слишком неестественно.
Катерина. На
беду я увидала тебя. Радости видела мало, а горя-то, горя-то что! Да еще впереди-то сколько! Ну, да что
думать о том, что будет! Вот я теперь тебя видела, этого они у меня
не отымут; а больше мне ничего
не надо. Только ведь мне и нужно было увидать тебя. Вот мне теперь гораздо легче сделалось; точно гора с плеч свалилась. А я все
думала, что ты на меня сердишься, проклинаешь меня…
Бальзаминова. Что мудреного, что
не помещается! Этакая пропасть! Иной раз и
о пустяках
думаешь, да ум за разум заходит; а тут, с такими деньгами — просто
беда!
Таким образом, увлекшись посторонними соображениями, он развлекся и решил
не «
думать»
о сейчас наделанной им «
беде»,
не мучить себя раскаянием, а делать дело, а там что будет, то и выйдет.
Хоть и велика моя собственная
беда, но
не могу даже и теперь
не подумать о нем и об исправлении его нравственности.
— Но что ж за жизнь! — начал Александр, —
не забыться, а все
думать,
думать… нет, я чувствую, что это
не так! Я хочу жить без вашего холодного анализа,
не думая о том, ожидает ли меня впереди
беда, опасность, или нет — все равно!.. Зачем я буду
думать заранее и отравлять…
Володин хихикнул. Передонов
думал, что кот отправился, может быть, к жандармскому и там вымурлычит все, что знает
о Передонове, и
о том, куда и зачем Передонов ходил по ночам, — все откроет да еще и того примяукает, чего и
не было.
Беды! Передонов сел на стул у стола, опустил голову и, комкая конец у скатерти, погрузился в грустные размышления.
Татарин согнул спину, открыл ею дверь и исчез, а Кожемякин встал, отошёл подальше от окна во двор и, глядя в пол, замер на месте, стараясь ни
о чём
не думать, боясь задеть в груди то неприятное, что всё росло и росло, наполняя предчувствием
беды.
Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Все пустилися в торги, в мытарства;
думают о мирском богатстве,
не о спасении души. Ходишь, ходишь; молишь, молишь; иногда в три дни трех полушек
не вымолишь. Такой грех! Пройдет неделя, другая, заглянешь в мошонку, ан в ней так мало, что совестно в монастырь показаться; что делать? с горя и остальное пропьешь:
беда да и только. — Ох плохо, знать пришли наши последние времена…
— Он сам, — отвечал Гаврила Афанасьевич, — на
беду мою, отец его во время бунта спас мне жизнь, и чорт меня догадал принять в свой дом проклятого волченка. Когда, тому два году, по его просьбе, записали его в полк, Наташа, прощаясь с ним, расплакалась, а он стоял, как окаменелый. Мне показалось это подозрительным, — и я говорил
о том сестре. Но с тех пор Наташа
о нем
не упоминала, а про него
не было ни слуху, ни духу. Я
думал, она его забыла; ан видно нет. — Решено: она выйдет за арапа.
Городищев (отклоняет руку).
Не нужно, Агнеса Ростиславовна. После, если вздумаете.
Не такое время, чтобы
думать о своей выгоде. Дай бог только, чтобы вышло все в пользу, а
не в
беду вам.
Фленушка пошла из горницы, следом за ней Параша. Настя осталась. Как в воду опущенная, молча сидела она у окна,
не слушая разговоров про сиротские дворы и бедные обители. Отцовские речи про жениха глубоко запали ей на сердце. Теперь знала она, что Патап Максимыч в самом деле задумал выдать ее за кого-то незнаемого. Каждое слово отцовское как ножом ее по сердцу резало. Только
о том теперь и
думает Настя, как бы избыть грозящую
беду.
Пала кручина нá сердце Лизаветы Зиновьевны,
не добро
подумала она
о Марке Данилыче. Насмехаться ли хочет, аль
беду какую готовит Никитушке? Невзлюбила его, первого человека в жизни своей она невзлюбила.
Больше недели прошло с той поры, как Марко Данилыч получил письмо от Корнея. А все
не может еще успокоиться, все
не может еще забыть ставших ему ненавистными Веденеева с Меркуловым,
не может забыть и давнего недруга Орошина. С утра до ночи
думает он и раздумывает, как бы избыть
беды от зятьев доронинских, как бы утопить Онисима Самойлыча, чтоб
о нем и помину
не осталось. Только и
не серчал, что при Дуне да при Марье Ивановне, на Дарью Сергевну стал и ворчать, и покрикивать.
Река становится темнее, сильный ветер и дождь бьют нам в бок, а берег всё еще далеко, и кусты, за которые, в случае
беды, можно бы уцепиться, остаются позади… Почтальон, видавший на своем веку виды, молчит и
не шевелится, точно застыл, гребцы тоже молчат… Я вижу, как у солдатика вдруг побагровела шея. На сердце у меня становится тяжело, и я
думаю только
о том, что если опрокинется лодка, то я сброшу с себя сначала полушубок, потом пиджак, потом…
«
О чем же это он собирается говорить? —
подумала ingénue. — Возбужден, как-то странно смотрит, переминается с ноги на ногу… Уж
не объясниться ли в любви хочет? Гм…
Беда с этими сорванцами! Вчера первая скрипка объяснялась, сегодня всю репетицию резонер провздыхал… Перебесились все от скуки!»
— Господи, как это скучно —
о будущем
думать.
Не боюсь я никакого будущего, всегда сумею прожить и без диплома. Ведь тебе вот тоже оставался всего год до диплома, —
не получил, и что ж? Большая от этого
беда?
В мыслях происходил беспорядок
не меньший, чем в чувствах. Лубянцева, как и все неопытные в борьбе с неприятными мыслями, из всех сил старалась
не думать о своей
беде, и чем усерднее она старалась, тем рельефнее выступал в ее воображении Ильин, песок на его коленях, пушистые облака, поезд…
Надо оговориться, что Жучок, желая угодить и нашим и вашим, дал знать Волку через доверенного человека
о женитьбе Стабровского. «От этого для русской стороны
беды никакой
не будет, —
думал он, — по крайней мере, на случай, задобрю сильного поляка в свою пользу».
Липина (супреком, но ласково). Как тебе
не стыдно, Ванечка!.. Впрочем, я сама виновата…
не подумала о парасоле… кукла
не беда, куплю другую в магазине; а бедный, бедный Ванечка!
Не было б горячки?
— Это уж его дело… А если я сказал, что
не велика
беда, так я это и доказать могу… Сами, чай, знаете, что сплетницами Москва кишмя кишит… Из мухи слона они делают, и если
о Дарье Ивановой только и разговору есть, что на кулачках она дерется да по комедиям шатается, значит, уже более
не за что сплетни зацепиться, а то бы ведь ее при первом появившемся около нее мужчине десятками любовников бы наградили и уж так бы разнесли, что любо дорого…
Подумали ли вы об этом, ваше превосходительство?