Неточные совпадения
— Знаешь ты дрыхнуть! — говорил Захар, уверенный, что барин не слышит. — Вишь, дрыхнет, словно чурбан осиновый! Зачем ты
на свет-то
Божий родился?
—
На прощанье?! Спокойно?! Боже мой… Нет, ты никуда не уйдешь… я живую замурую тебя в четыре стены, и ты не увидишь
света божьего…
На прощанье! Хочешь разве, чтобы я тебя проклял
на прощанье?.. И прокляну… Будь ты проклята, будьте вы оба прокляты!..
Необходимо пролить
свет также
на то, что в человеческом творчестве может быть обогащением самой божественной жизни, что есть ответ человека
на Божий призыв.
— Уж лучше нашей Ключевой, кажется,
на всем
свете другой реки не сыщешь, — восторгался Михей Зотыч, просматривая плесо из-под руки. —
Божья дорожка — сама везет…
Она возвращается домой; отец ругает и хочет запереть ее
на замок, чтоб
света божьего не видела и его перед людьми не срамила; но ее решается взять за себя молодой купчик, который давно в нее влюблен и которого сама она любила до встречи с Вихоревым.
Вольный
божий свет расстилался когда-то и перед ними, хоть
на короткое время, в давнюю пору раннего, беззаботного детства.
Но до чтения ли, до письма ли было тут, когда душистые черемухи зацветают, когда пучок
на березах лопается, когда черные кусты смородины опушаются беловатым пухом распускающихся сморщенных листочков, когда все скаты гор покрываются подснежными тюльпанами, называемыми сон, лилового, голубого, желтоватого и белого цвета, когда полезут везде из земли свернутые в трубочки травы и завернутые в них головки цветов; когда жаворонки с утра до вечера висят в воздухе над самым двором, рассыпаясь в своих журчащих, однообразных, замирающих в небе песнях, которые хватали меня за сердце, которых я заслушивался до слез; когда
божьи коровки и все букашки выползают
на божий свет, крапивные и желтые бабочки замелькают, шмели и пчелы зажужжат; когда в воде движенье,
на земле шум, в воздухе трепет, когда и луч солнца дрожит, пробиваясь сквозь влажную атмосферу, полную жизненных начал…
— Еще бы! Бунт такой
на меня подняли, когда я запретил было им к окнам-то подходить: «Что, говорят, ты
свету божьего, что ли, нас лишаешь!» Хорош у них
свет божий!
— Что ж, вы этих господ стойкостью и благородством вашего характера хотите удивить и поразить; вас только сочтут закоренелым и никогда поэтому не простят; но когда об вас будет благоприятная рекомендация губернатора, мы употребим здесь все пружины, и, может быть, нам удастся извлечь вас снова
на божий свет.
— Вот как я вашему благородию скажу, что нет того
на свете знамения, которое бы, по
божьему произволению, случиться не могло!
В первый раз, из кромешной тьмы, выдвинулось
на свет божий"свое"и вспугнуло не только инстинкт, но и умы.
Вот оно, какие дела могут из"периода"
на свет божий выскочить!
— Делал то, что чуть не задохся от хандры и от бездействия, — отвечал Калинович, — и вот спасибо вам, что напечатали мой роман и дали мне возможность хоть немножко взглянуть
на божий свет.
И какие лица увидел он тут!
На улице как будто этакие и не встречаются и не выходят
на божий свет: тут, кажется, они родились, выросли, срослись с своими местами, тут и умрут. Поглядел Адуев пристально
на начальника отделения: точно Юпитер-громовержец; откроет рот — и бежит Меркурий с медной бляхой
на груди; протянет руку с бумагой — и десять рук тянутся принять ее.
— Николай Всеволодович, скажите как пред богом, виноваты вы или нет, а я, клянусь, вашему слову поверю, как
божьему, и
на край
света за вами пойду, о, пойду! Пойду как собачка…
Но сие беззаконное действие распавшейся натуры не могло уничтожить вечного закона божественного единства, а должно было токмо вызвать противодействие оного, и во мраке духом злобы порожденного хаоса с новою силою воссиял
свет божественного Логоса; воспламененный князем века сего великий всемирный пожар залит зиждительными водами Слова, над коими носился дух
божий; в течение шести мировых дней весь мрачный и безобразный хаос превращен в светлый и стройный космос; всем тварям положены ненарушимые пределы их бытия и деятельности в числе, мере и весе, в силу чего ни одна тварь не может вне своего назначения одною волею своею действовать
на другую и вредить ей; дух же беззакония заключен в свою внутреннюю темницу, где он вечно сгорает в огне своей собственной воли и вечно вновь возгорается в ней.
Платя дань веку, вы видели в Грозном проявление
божьего гнева и сносили его терпеливо; но вы шли прямою дорогой, не бояся ни опалы, ни смерти; и жизнь ваша не прошла даром, ибо ничто
на свете не пропадает, и каждое дело, и каждое слово, и каждая мысль вырастает, как древо; и многое доброе и злое, что как загадочное явление существует поныне в русской жизни, таит свои корни в глубоких и темных недрах минувшего.
Как проговорил Володимер-царь: «Кто из нас, братцы, горазд в грамоте? Прочел бы эту книгу Голубиную? Сказал бы нам про
божий свет: Отчего началось солнце красное? Отчего начался млад светёл месяц? Отчего начались звезды частыя? Отчего начались зори светлыя? Отчего зачались ветры буйныя? Отчего зачались тучи грозныя? Отчего да взялись ночи темныя? Отчего у нас пошел мир-народ? Отчего у нас
на земли цари пошли? Отчего зачались бояры-князья? Отчего пошли крестьяне православные?»
— Расступись же подо мной, мать сыра-земля! — простонала она, — не жилица я
на белом
свете! Наложу
на себя руки, изведу себя отравой! Не переживу тебя, Никита Романыч! Я люблю тебя боле жизни, боле
свету божьего, я никого, кроме тебя, не люблю и любить не буду!
Кто возвращался ободранный и голодный, кого немцы гнали
на веревке до границы, а кто пропадал без вести, затерявшись где-то в огромном
божьем свете, как маленькая булавка в омете соломы.
Исполинские дома в шесть и семь этажей ютились внизу, под мостом, по берегу; фабричные трубы не могли достать до моста своим дымом. Он повис над водой, с берега
на берег, и огромные пароходы пробегали под ним, как ничтожные лодочки, потому что это самый большой мост во всем
божьем свете… Это было направо, а налево уже совсем близко высилась фигура женщины, — и во лбу ее, еще споря с последними лучами угасавшей в небе зари, загоралась золотая диадема, и венок огоньков светился в высоко поднятой руке…
Она побежала в свою комнату молиться и просить
света разума свыше, бросилась
на колени перед образом Смоленской
божьей матери, некогда чудным знамением озарившей и указавшей ей путь жизни; она молилась долго, плакала горючими слезами и мало-помалу почувствовала какое-то облегчение, какую-то силу, способность к решимости, хотя не знала еще,
на что она решится, это чувство было уже отрадно ей.
Вот недалеко от пристани вдруг выскочили
на нас из пустой церкви человек пять разбойников; не успел я мигнуть, как меня хватили в бок ножом — и я невзвидел
света божьего.
— Да порядком поубавилось. Теперь дело пошло врукопашную: одного-то боярина, что поменьше ростом, с первых разов повалили; да зато другой так наших варом и варит! а глядя
на него, и холопи как приняли нас в ножи, так мы
свету божьего невзвидели. Бегите проворней, ребята!
— А я им говорю, что они сычи ночные, что они лупоглазые, бельмистые сычи, которым их бельма ничего не дают видеть при
Божьем свете! Ночь! Ночь им нужна! Вот тогда, когда из темных нор
на землю выползают колючие ежи, кроты слепые, землеройки, а в сонном воздухе нетопыри шмыгают — тогда им жизнь, тогда им жизнь, канальям!.. И вот же черт их не возьмет и не поест вместо сардинок!
Теперь, в декабре, подземная галерея представляет совсем иной вид. Работы окончены, и из-под земли широким столбом из железной трубы льется чистая, прозрачная, как кристалл, вода и по желобам стекает в Яузу. Количество воды не только оправдало, но даже превзошло ожидания: из недр земли ежедневно вытекает
на божий свет двести шестьдесят тысяч ведер.
Раз, часу в первом дня, Анна Юрьевна сидела в своем будуаре почти в костюме молодой:
на ней был голубой капот, маленький утренний чепчик; лицо ее было явно набелено и подрумянено. Анна Юрьевна, впрочем, и сама не скрывала этого и во всеуслышание говорила, что если бы не было
на свете куаферов и косметиков, то женщинам ее лет
на божий свет нельзя было бы показываться. Барон тоже сидел с ней; он был в совершенно домашнем костюме, без галстука, в туфлях вместо сапог и в серой, с красными оторочками, жакетке.
Положение ее, в самом деле, было некрасивое: после несчастной истории с Николя Оглоблиным она просто боялась показаться
на божий свет из опасения, что все об этом знают, и вместе с тем она очень хорошо понимала, что в целой Москве, между всеми ее знакомыми, одна только княгиня все ей простит, что бы про нее ни услышала, и не даст, наконец, ей умереть с голоду, чего г-жа Петицкая тоже опасалась, так как последнее время прожилась окончательно.
— Да, сударь, чуть было не прыгнул в Елисейские. Вы знаете моего персидского жеребца, Султана? Я стал показывать конюху, как его выводить, — черт знает, что с ним сделалось! Заиграл, да как хлысть меня под самое дыханье! Поверите ль,
света божьего невзвидел! Как меня подняли, как раздели, как Сенька-коновал пустил мне кровь, ничего не помню! Насилу
на другой день очнулся.
Подземелье, где сидели узники, выходило
на божий свет всего одним оконцем, обрешеченным железом.
— Бабка! — отозвалась Пелагея Иванна. — Знахарка научила. Роды, говорит, у ей трудные. Младенчик не хочет выходить
на божий свет. Стало быть, нужно его выманить. Вот они, значит, его
на сладкое и выманивали!
— Тянул! — говорит он плачущим и в то же время насмешливым голосом. — Чтоб тебя так
на том
свете потянуло! Благодарим покорно! Коли не умеешь рвать, так не берись!
Света божьего не вижу…
Несмотря
на всю ничтожность такой детской забавы, воспоминание о ней так живо в моей памяти, что, признаюсь, и
на шестьдесят четвертом году моей жизни не могу равнодушно слышать особенного, торопливого чиликанья воробья, когда он, при захождении солнца, скачет взад и вперед, перепархивает около места своего ночлега, как будто прощаясь с
божьим днем и
светом, как будто перекликаясь с товарищами, — и вдруг нырнет под застреху или желоб, в щель соломенной крыши или в дупло старого дерева.
И чувство безутешной скорби готово было овладеть ими. Но казалось им, кто-то смотрит с высоты неба, из синевы, оттуда, где звезды, видит всё, что происходит в Уклееве, сторожит. И как ни велико зло, всё же ночь тиха и прекрасна, и всё же в
божьем мире правда есть и будет, такая же тихая и прекрасная, и всё
на земле только ждет, чтобы слиться с правдой, как лунный
свет сливается с ночью.
Людей стыдно, от
свету хоронишься, а выйти
на Божий свет надобно: есть нечего.
Чтоб в цвете лет,
Едва взглянув
на божий свет,
При звучном ропоте дубрав,
Блаженство вольности познав,
Унесть в могилу за собой
Тоску по родине святой,
Надежд обманутых укор
И вашей жалости позор!..
Когда случалось овладевать целым медвежьим гнездом, то из берлоги брали и привозили маленьких медвежат. Их обыкновенно держали в большом каменном сарае с маленькими окнами, проделанными под самой крышей. Окна эти были без стекол, с одними толстыми, железными решетками. Медвежата, бывало, до них вскарабкивались друг по дружке и висели, держась за железо своими цепкими, когтистыми лапами. Только таким образом они и могли выглядывать из своего заключения
на вольный
свет божий.
Тебе вот все равно, ты говоришь; для тебя никакой утехи
на свете нет, а мне
божий мир хорош и красен был: все тебя манило, все тебя прельщало.
Черный вечер.
Белый снег.
Ветер, ветер!
На ногах не стоит человек.
Ветер, ветер —
На всем
божьем свете!
Живал себе славен
на вольном
свету,
Пивал, едал сладко, носил хорошо,
Золотые одежи богат надевал,
Про милость про
Божью богат не давал,
Про нищую братью богат забывал.
Боровцов. А, старушка
Божья!
На свет выползла? Погоди, мы тебе еще жениха найдем.
Няня. Так вы и думаете, что глупее Марьи, няни, нет никого
на свете. Кажется, тридцать лет вверху жимши, пора понимать. Что ж он вашего кофею не видал — что из города-то за семнадцать верст каждый
божий день ездит. Нет-с, матушка, Любочкино-то приданое все сосчитал небось, так и ездит.
Что значит для него ваш румб в сорок градусов, если он с молоком матери всосал убеждение, что чужой земли
на свете не бывает, а что вся земля
божья?..
Когда Суворов Прагу осаждал,
Ее отец служил у нас шпионом,
И раз, как он украдкою гулял
В мундире польском вдоль по бастионам,
Неловкий выстрел в лоб ему попал.
И многие, вздохнув, сказали: «Жалкой,
Несчастный жид, — он умер не под палкой!»
Его жена пять месяцев спустя
Произвела
на божий свет дитя,
Хорошенькую Тирзу. Имя это
Дано по воле одного корнета.
Но горячая любовь к природе и живым творениям, населяющим
божий мир, не остывала в душе моей, и через пятьдесят лет, обогащенный опытами охотничьей жизни страстного стрелка и рыбака, я оглянулся с любовью
на свое детство — и попытки мальчика осуществил шестидесятилетний старик: вышли в
свет «Записки об уженье рыбы» и «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии».
Вы пробьете ее и выйдете
на божий свет.
Природа всех людей решительно выпускает
на божий свет слабыми и беспомощными: никого она не калит и не мягчит нарочно, в том соображении, что вот этот господин должен будет бороться, а тот — нет, так, в видах предусмотрительности, надобно дать им такие-то и такие-то свойства.
— Ни за что
на свете не подам объявления, ни за что
на свете не наведу суда
на деревню. Суд наедет, не одну мою копейку потянет, а миру и без того туго приходится. Лучше ж я как-нибудь, с
Божьей помощью, перебьюсь. Сколочусь по времени с деньжонками, нову токарню поставлю. А злодея, что меня обездолил, — суди Бог
на страшном Христовом судилище.
— Ну, ступайте-ка, девицы, спать-ночевать, — сказала Манефа, обращаясь к Фленушке и Марьюшке. — В келарню-то ужинать не ходите, снежно, студено. Ехали мы, мать София, так лесом-то ничего, а
на поляну как выехали, такая метель поднялась, что
свету Божьего не стало видно. Теперь так и метет… Молви-ка, Фленушка, хоть Наталье, принесла бы вам из келарни поужинать, да яичек бы, что ли, сварили, аль яиченку сделали, молочка бы принесла. Ну, подите со Христом.
То, чтобы считать всех людей равными себе, не значит того, чтобы ты был так же силен, ловок, умен, учен, добр, как другие, но значит то, что в тебе есть то, что важнее всего
на свете и что есть одно и то же во всех людях — дух
божий.