Неточные совпадения
Горница была большая, с голландскою печью и перегородкой. Под образами стоял раскрашенный узорами стол,
лавка и два стула. У входа был шкафчик с посудой. Ставни были закрыты, мух было мало, и так чисто, что Левин позаботился о том, чтобы Ласка, бежавшая дорогой и купавшаяся
в лужах, не натоптала пол, и указал ей место
в углу у двери. Оглядев горницу, Левин вышел
на задний двор. Благовидная молодайка
в калошках, качая пустыми ведрами
на коромысле, сбежала впереди его зa водой к колодцу.
Я взошел
в хату: две
лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю ее мебель.
На стене ни одного образа — дурной знак!
В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставив
в угол шашку и ружье, пистолеты положил
на стол, разостлал бурку
на лавке, казак свою
на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни
в зиму, ни
в лето, отец, больной человек,
в длинном сюртуке
на мерлушках и
в вязаных хлопанцах, надетых
на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший
в стоявшую
в углу песочницу, вечное сиденье
на лавке, с пером
в руках, чернилами
на пальцах и даже
на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель
в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся
в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
Она освещена была двумя сальными свечами, а стены оклеены были золотою бумагою; впрочем,
лавки, стол, рукомойник
на веревочке, полотенце
на гвозде, ухват
в углу и широкий шесток, [Шесток — площадка
в передней части русской печи.] уставленный горшками, — все было как
в обыкновенной избе.
Улицы наполняла ворчливая тревога, пред
лавками съестных припасов толпились, раздраженно покрикивая, сердитые, растрепанные женщины,
на углах небольшие группы мужчин, стоя плотно друг к другу, бормотали о чем-то, извозчик, сидя
на козлах пролетки и сморщив волосатое лицо, читал газету, поглядывая
в мутное небо, и всюду мелькали солдаты…
Марина выказала всю данную ей природой ловкость, извиваясь, как змея, бросаясь из
угла в угол, прыгая
на лавки,
на столы, металась к окнам,
на печь, даже пробовала
в печь: вожжа следовала за ней и доставала повсюду, пока, наконец, Марина не попала случайно
на дверь.
Над ними клубится облаком пар, от небольших, поставленных
в разных
углах лавки печей, и, поклубившись по харчевне, вырывается
на улицу, обдает неистовым, крепким запахом прохожего и исчезает — яко дым.
Занавеска отдернулась, и Алеша увидел давешнего врага своего,
в углу, под образами,
на прилаженной
на лавке и
на стуле постельке. Мальчик лежал накрытый своим пальтишком и еще стареньким ватным одеяльцем. Очевидно, был нездоров и, судя по горящим глазам,
в лихорадочном жару. Он бесстрашно, не по-давешнему, глядел теперь
на Алешу: «Дома, дескать, теперь не достанешь».
Он оглянулся во все стороны, быстро вплоть подошел к стоявшему пред ним Алеше и зашептал ему с таинственным видом, хотя по-настоящему их никто не мог слышать: старик сторож дремал
в углу на лавке, а до караульных солдат ни слова не долетало.
На лавке лежало одноствольное ружье,
в углу валялась груда тряпок; два больших горшка стояли возле печки.
Мужик глянул
на меня исподлобья. Я внутренне дал себе слово во что бы то ни стало освободить бедняка. Он сидел неподвижно
на лавке. При свете фонаря я мог разглядеть его испитое, морщинистое лицо, нависшие желтые брови, беспокойные глаза, худые члены… Девочка улеглась
на полу у самых его ног и опять заснула. Бирюк сидел возле стола, опершись головою
на руки. Кузнечик кричал
в углу… дождик стучал по крыше и скользил по окнам; мы все молчали.
Это было через край. Я соскочил с саней и пошел
в избу. Полупьяный исправник сидел
на лавке и диктовал полупьяному писарю.
На другой
лавке в углу сидел или, лучше, лежал человек с скованными ногами и руками. Несколько бутылок, стаканы, табачная зола и кипы бумаг были разбросаны.
Не рано проснулся Бурульбаш после вчерашнего веселья и, проснувшись, сел
в углу на лавке и начал наточивать новую, вымененную им, турецкую саблю; а пани Катерина принялась вышивать золотом шелковый рушник. Вдруг вошел Катеринин отец, рассержен, нахмурен, с заморскою люлькою
в зубах, приступил к дочке и сурово стал выспрашивать ее: что за причина тому, что так поздно воротилась она домой.
Начиная с лестниц, ведущих
в палатки, полы и клетки содержатся крайне небрежно, помет не вывозится, всюду запекшаяся кровь, которою пропитаны стены
лавок, не окрашенных, как бы следовало по санитарным условиям, масляного краскою; по
углам на полу всюду набросан сор, перья, рогожа, мочала… колоды для рубки мяса избиты и содержатся неопрятно, туши вешаются
на ржавые железные невылуженные крючья, служащие при
лавках одеты
в засаленное платье и грязные передники, а ножи
в неопрятном виде лежат
в привешанных к поясу мясников грязных, окровавленных ножнах, которые, по-видимому, никогда не чистятся…
На углу Новой площади и Варварских ворот была лавочка рогожского старообрядца С. Т. Большакова, который торговал старопечатными книгами и дониконовскими иконами. Его часто посещали ученые и писатели. Бывали профессора университета и академики. Рядом с ним еще были две такие же старокнижные
лавки, а дальше уж, до закрытия толкучки,
в любую можно сунуться с темным товаром.
Я взялся за нянюшкино лекарство, но, не привыкнув пить вдруг по пяти чашек, попотчевал излишне для меня сваренным молодого человека, который сидел
на одной со мной
лавке, но
в другом
углу у окна.
Наташка, завидевшая сердитого деда
в окно, спряталась куда-то, как мышь. Да и сама баушка Лукерья трухнула: ничего худого не сделала, а страшно. «Пожалуй, за дочерей пришел отчитывать», — мелькнуло у ней
в голове. По дороге она даже подумала, какой ответ дать. Родион Потапыч зашел
в избу, помолился
в передний
угол и присел
на лавку.
На залавке между тем лежала приготовленная для щей говядина; кучер Семка
в углу на лавке, подложив под деревянное корыто свои рукавицы, рубил говядину для котлет;
на окне
в тарелке стояло коровье масло и кринка молока, — одним словом, Домнушка почувствовала себя кругом виноватою.
Mademoiselle Лебядкина, которую я так желал видеть, смирно и неслышно сидела во второй комнате
в углу, за тесовым кухонным столом,
на лавке.
Я покупал говядину
в какой-то лавочке «
на углу»; Глумов —
на Круглом рынке; я покупал рыбу
в Чернышевом переулке, Глумов —
на Мытном дворе; я приобретал дичь
в первой попавшейся
лавке,
на дверях которой висел замороженный заяц, Глумов —
в каком-то складе, близ Шлиссельбургской заставы.
Тогда я забрался
на лавку,
в угол, к образам, начал читать стоя, при свете лампады, и, утомленный, заснул, опустясь
на лавку, а проснулся от крика и толчков старухи.
Дул ленивый сырой ветер, обрывая последние листья с полуголых деревьев, они падали
на влажную землю и кувыркались по ней, разбегаясь
в подворотни,
в углы, под
лавки у ворот.
Кожемякину стало немного жалко старика, он вздохнул и снова осмотрел комнату, тесно заставленную сундуками и комодами. Блестели две горки, битком набитые серебром: грудами чайных и столовых ложек, связанных верёвочками и лентами, десятками подстаканников, бокалов с чернью, золочёных рюмок.
На комодах стояли подсвечники, канделябры, несколько самоваров, а весь передний
угол был густо завешан иконами
в ризах; комната напоминала
лавку старьёвщика.
— Не бойся, бабка, — сказала она примирительно, — это не лихой человек, он нам худого не сделает. Милости просим садиться, — прибавила она, указывая мне
на лавку в переднем
углу и не обращая более внимания
на воркотню старухи.
Ариша отошла
в угол лавки и, поправляя сбившееся платье и платок
на голове, тихонько заплакала. Гордей Евстратыч сначала улыбался, а потом подошел к невестке и сильно толкнул ее локтем
в бок.
В углу на лавке дремал оборванец
в лаптях и сером подобии зипуна.
Зная нрав Глеба, каждый легко себе представит, как приняты были им все эти известия. Он приказал жене остаться
в избе, сам поднялся с
лавки, провел ладонью по лицу своему,
на котором не было уже заметно кровинки, и вышел
на крылечко. Заслышав голос Дуни, раздавшийся
в проулке, он остановился. Это обстоятельство дало, по-видимому, другое направление его мыслям. Он не пошел к задним воротам, как прежде имел намерение, но выбрался
на площадку, обогнул навесы и притаился за
угол.
Нехлюдов вошел
в избу. Неровные, закопченные стены
в черном
углу были увешаны разным тряпьем и платьем, а
в красном буквально покрыты красноватыми тараканами, собравшимися около образов и
лавки.
В середине этой черной, смрадной, шестиаршинной избёнки,
в потолке была большая щель, и несмотря
на то, что
в двух местах стояли подпорки, потолок так погнулся, что, казалось, с минуты
на минуту угрожал разрушением.
Юхванка, сидевший
в красном
углу на лавке, увидев барина, бросился к печи, как будто хотел спрятаться от него, поспешно сунул
на полати какую-то вещь и, подергивая ртом и глазами, прижался около стены, как будто давая дорогу барину.
И вот они трое повернулись к Оксане. Один старый Богдан сел
в углу на лавке, свесил чуприну, сидит, пока пан чего не прикажет. А Оксана
в углу у печки стала, глаза опустила, сама раскраснелась вся, как тот мак середь ячменю. Ох, видно, чуяла небóга, что из-за нее лихо будет. Вот тоже скажу тебе, хлопче: уже если три человека
на одну бабу смотрят, то от этого никогда добра не бывает — непременно до чуба дело дойдет, коли не хуже. Я ж это знаю, потому что сам видел.
И стало тихо. Хозяин ушёл
в свою комнату, оттуда донеслось громкое щёлканье косточек
на счётах. Илья, держась за голову руками, сидел
на полу и с ненавистью смотрел
на приказчика, а он стоял
в другом
углу лавки и тоже смотрел
на мальчика нехорошими глазами.
Стало просторнее, тише. Климков, забитый
в угол, скорчившись
на лавке, равнодушно подумал...
Евсей покосился
в угол, где
на лавке лежала мать, и тихонько ответил...
Этого мало: едва появилось
в газетах объявление, что мои наследницы купили
в магазине Зальцфиша полдюжины носовых платков, как публика валом повалила
на угол Гороховой и Большой Мещанской и с десяти часов утра до десяти вечера держала
в осаде
лавку, дотоле никем не посещаемую.
Рославлев вошел
в избу.
В переднем
углу,
на лавке, лежал раненый. Все признаки близкой смерти изображались
на лице умирающего, но кроткой взор его был ясен и покоен.
От самой постели начиналась темнота, от самой постели начинался страх и непонятное. Андрею Иванычу лучше наружи, он хоть что-нибудь да видит, а они как
в клетке и вдвоем — вдвоем. Под
углом сходятся обе
лавки,
на которых лежат, и становится невыносимо так близко чувствовать беспамятную голову и слышать короткое, частое, горячее и хриплое дыхание. Страшен беспамятный человек — что он думает, что видит он
в своей отрешенности от яви?
Осторожно заглянув
в предбанник, он увидал
в углу его,
в тени,
на лавке распластанную фигурку своего врага, — склонив голову, широко раздвинув ноги, он занимался детским грехом. Это
на секунду обрадовало Артамонова, но тотчас же он вспомнил о Якове, Илье и
в испуге, с отвращением, зашипел...
Когда лисята сыты, они играют между собой, точно как щенята: прыгают, гоняются друг за другом, прячутся по
углам и под
лавками, притворяются спящими и вдруг бросаются
на того, который нечаянно подойдет к ним; подкрадываются один к другому ползком и соединяют
в своих приемах и ухватках вместе с собачьим что-то кошечье.
Когда я, впервые, пришел
в лавку, Деренков, занятый с покупателями, кивнул мне
на дверь
в комнату, я вошел туда и вижу:
в сумраке,
в углу, стоит
на коленях, умиленно молясь, маленький старичок, похожий
на портрет Серафима Саровского. Что-то неладное, противоречивое почувствовал я, глядя
на старичка.
Две стеариновые свечки,
в дорожных серебряных шандалах, горели перед ним;
в одном
углу на лавке стоял открытый погребец,
в другом — слуга устанавливал железную кровать.
По стенам были
лавки и перед ними стол длинный, покрытый ковром и сверх скатертью длинною, вышитою по краям
в длину и
на углах красною бумагою разными произвольными отличными узорами.
Григорий, дядя Сысой и другие вошли наконец
в кабак и, не снимая шапок, как это принято
в таких местах, уселись рядышком
в углу на лавке.
Часть Нижнего посада, близ Кремля; направо и налево деревянные
лавки,
на заднем плане деревянный гостиный двор, за ним видна гора и стены Кремля; налево,
в заднем
углу на пригорке, башня и ворота
в Кремль, направо продолжение Нижнего посада. Вдоль
лавок деревянные мостки с навесом для пешеходов, у растворов скамьи и раздвижные стулья.
Там,
в углу на лавке, сидел жиган. Несколько крестьян-караульных стояли
в сторонке. Я подошел к арестованному и сел рядом. Он посмотрел
на меня и подвинулся.
После этого
на площадке, освещенной луною, собрались станочники, и даже
в нашу юрту долетали их шумные разговоры. Станок жужжал, как рой обеспокоенных пчел… По временам ямщики поодиночке входили
в избу, здоровались, переминались у камелька с ноги
на ногу и смотрели
на пришельца, как бы изучая его настроение. Островский не обращал
на все это ни малейшего внимания… Он сидел, согнувшись,
на лавке, против огня; по временам клал
в камелек полено и расправлял железной кочергой
угли…
По воскресеньям, когда улицу переставали освещать окна магазинов и
лавок, парикмахерская до поздней ночи бросала
на мостовую яркий сноп света, и прохожий видел маленькую, худую фигурку, сгорбившуюся
в углу на своем стуле и погруженную не то
в думы, не то
в тяжелую дремоту.
Комната вся была оклеена сборными обоями: несколько полосок французских атласных, несколько хороших русских и, наконец, несколько дешевеньких; штукатурный потолок был весь расписан букетами, так что глазам было больно смотреть
на него;
в переднем
углу стояла красного дерева киота с образами и стол,
на котором были нарисованы тарелки, а
на них — разрезанные фрукты, а около — серебряные ножи и вилки;
лавок не было, их заменяли деревянные стулья, выкрашенные как будто бы под орех.
Внутри келий не было так приглядно и нарядно, как
в женских скитах: большие, тяжелые столы, широкие
лавки на толстых,
в целое бревно, ножках, изразцовые печи и деревянные столярной работы божницы
в углах — вот и все внутреннее убранство.
Аграфена меня не замечала: она стала возле Васёнки, послюнила пальцы и этими пальцами разгладила ей
на лобике ее льняные волоса, потом вдруг икнула, опустилась
на лавку, и у нее полились слезы; но это было недолго: она вытерла лицо грязной тряпкой и подошла к стоявшей
в углу коробье.
Девочки побранились, и хозяйка хотела выгнать гостью вон из избы вместе с зарезанным ягненком; но озорница ее не послушалась и не пошла вон, а схватила из-под
лавки рогожу и хотела закрыть ею окно, чтобы никто случайно не заглянул
в это окно и не увидал, что тут делается; но едва она зацепила
на веретено один
угол рогожи, как заметила, что к окну снаружи прильнуло детское лицо
в огромной шапке, и шепелявый полудетский голос проговорил...