Неточные совпадения
Левин читал Катавасову некоторые
места из
своего сочинения, и они понравились ему. Вчера, встретив Левина
на публичной лекции, Катавасов сказал ему, что известный Метров, которого статья так понравилась Левину,
находится в Москве и очень заинтересован тем, что ему сказал Катавасов о работе Левина, и что Метров будет у него завтра в одиннадцать часов и очень рад познакомиться с ним.
Узнав, в чем дело, он тотчас же уступил мне
свое место и сам поместился рядом. Через несколько минут здесь, под яром, я
находился в большем тепле и спал гораздо лучше, чем в юрте
на шкуре медведя.
Замечательно, что хотя Уголок (бывшая усадьба тетенек-сестриц)
находился всего в пяти верстах от Заболотья и там домашнее хозяйство шло
своим чередом, но матушка никогда не посылала туда за провизией, под тем предлогом, что разновременными требованиями она может произвести путаницу в отчетности. Поэтому зерно и молочные скопы продавались
на месте прасолам, а живность зимой полностью перевозилась в Малиновец.
Кроме
своего каторжного начальства и солдатского для рекрутов, в распоряжении горных офицеров
находилось еще два казачьих батальона со специальной обязанностью производить наказания
на самом
месте работ; это было домашнее дело, а «крестный» Никитушка и «зеленая улица» — парадным наказанием, главным образом
на страх другим.
Уж, кажется, Раиса ли Павловна не крепко сидит
на своем месте, и вот
нашлась же и
на нее гроза».
— Нет, это он так, давал мне
свой посмотреть, господин профессор, —
нашелся Иконин, и опять слово господин профессор было последнее слово, которое он произнес
на этом
месте; и опять, проходя назад мимо меня, он взглянул
на профессоров,
на меня, улыбнулся и пожал плечами, с выражением, говорившим: «Ничего, брат!» (Я после узнал, что Иконин уже третий год являлся
на вступительный экзамен.)
Когда вскоре за тем пани Вибель вышла, наконец, из задних комнат и начала танцевать французскую кадриль с инвалидным поручиком, Аггей Никитич долго и пристально
на нее смотрел, причем открыл в ее лице заметные следы пережитых страданий, а в то же время у него все более и более созревал задуманный им план, каковый он намеревался начать с письма к Егору Егорычу, написать которое Аггею Никитичу было нелегко, ибо он заранее знал, что в письме этом ему придется много лгать и скрывать; но могущественная властительница людей — любовь — заставила его все это забыть, и Аггей Никитич в продолжение двух дней, следовавших за собранием, сочинил и отправил Марфину послание, в коем с разного рода экивоками изъяснил, что,
находясь по отдаленности
места жительства Егора Егорыча без руководителя
на пути к масонству, он, к великому счастию
своему, узнал, что в их городе есть честный и добрый масон — аптекарь Вибель…
Фаэтон между тем быстро подкатил к бульвару Чистые Пруды, и Егор Егорыч крикнул кучеру: «Поезжай по левой стороне!», а велев свернуть близ почтамта в переулок и остановиться у небольшой церкви Феодора Стратилата, он предложил Сусанне выйти из экипажа, причем самым почтительнейшим образом высадил ее и попросил следовать за собой внутрь двора, где и
находился храм Архангела Гавриила, который действительно
своими колоннами, выступами, вазами, стоявшими у подножия верхнего яруса, напоминал скорее башню, чем православную церковь, —
на куполе его, впрочем, высился крест; наружные стены храма были покрыты лепными изображениями с таковыми же лепными надписями
на славянском языке: с западной стороны, например, под щитом, изображающим благовещение, значилось: «Дом мой — дом молитвы»; над дверями храма вокруг спасителева венца виднелось: «Аз есмь путь и истина и живот»; около дверей, ведущих в храм, шли надписи: «Господи, возлюблю благолепие дому твоего и
место селения славы твоея».
Теперь это талантливое произведение красовалось в сотнях тысяч экземпляров, и серьезные американцы, возвращавшиеся из
своих контор, развертывали
на ходу газету именно в том
месте, где
находилась фигура дикаря, «дважды нарушившего законы этой страны».
Всякий человек в
своей жизни
находится по отношению к истине в положении путника, идущего в темноте при свете впереди двигающегося фонаря: он не видит того, что еще не освещено фонарем, не видит и того, что он прошел и что закрылось уже темнотою, и не властен изменить
своего отношения ни к тому, ни к другому; но он видит,
на каком бы
месте пути он ни стоял, то, что освещено фонарем, и всегда властен выбрать ту или другую сторону дороги, по которой движется.
И, снова блеснув глазами, продолжал, откровенно и доверчиво: — Насчёт русского народа вообще, как — по моему умозрению — все люди
находятся не
на своём месте и неправильно понимают себя.
Платон Иваныч, которому пуще всего хотелось посидеть
на своем месте еще трехлетие, очень основательно рассудил, что чем больше господа дворяне проводят время, тем лучше для него, потому что
на этой почве он всегда будет им приятен, тогда как
на почве более серьезной, пожалуй,
найдутся и другие выскочки, которые могут пустить в глаза пыль.
Несколько лет после того яицкие казаки селением
своим перешли к устью реки Чагана
на то третие
место, где ныне яицкий казачий город
находится.
— Ты ее положи-ка
на стол мне… Это неспроста тоже сказано — все
на земле разумно! Ишь… догадался какой-то!.. Н-да… это очень даже ловко выражено… И кабы не дураки — то совсем бы это верно было… Но как дураки всегда не
на своем месте находятся, — нельзя сказать, что все
на земле разумно… Прощай, Фома! Посидишь, али подвезти?..
Чем ближе подъезжала княгиня к
своим местам, тем она чувствовала себя счастливее, и перед самым Курском, откуда бабушка надеялась захватить Червева, она
находилась в превосходном настроении; но тут встретилось обстоятельство, которое вдруг смутило ее самым непредвиденным и неприятным образом. Въезжая
на двор, где была последняя сдаточная перепряжка, бабушка была неожиданно приветствована здесь Рогожиным, который вдруг наскакал сюда
на своих одрах из-за ближайшего перелеска.
Ижорской, прицепя саблю, вышел в провожании адъютанта и казначея за ворота. Человек до пятисот воинов с копьями, выстроенные в три шеренги, стояли вдоль улицы; все офицеры
находились при
своих местах, а Буркин
на лихом персидском жеребце рисовался перед фрунтом.
Тут они вовсе не чинились, несмотря
на то что в этой же зале
находилось множество тех аристократов, перед которыми они в другом
месте готовы были
своими поклонами смести пыль, нанесенную
своими же сапогами.
Если б даже
находился он при других обстоятельствах, то есть не пользовался бы таким безграничным доверием господ или был поставлен судьбою сам
на их
место, и тогда, в этом можно смело ручаться, нимало не утратил бы ни благородного
своего рвения, ни деятельности, ни той ничем не сокрушимой энергии, которая так резко обозначалась в его серых, блистающих глазах; он слишком глубоко сознавал всю важность такой должности, он как будто нарочно рожден был для нее.
Мебель у него стояла порядочная, хотя и подержанная, и
находились, кроме того, некоторые даже дорогие вещи — осколки прежнего благосостояния: фарфоровые и бронзовые игрушки, большие и настоящие бухарские ковры; даже две недурные картины; но все было в явном беспорядке, не
на своем месте и даже запылено, с тех пор как прислуживавшая ему девушка, Пелагея, уехала
на побывку к
своим родным в Новгород и оставила его одного.
Отец Сергий стоял
на обычном
своем месте и молился, то есть
находился в том состоянии борьбы, в котором он всегда
находился во время служб, особенно в большой церкви, когда он не служил сам.
Кузьма Васильевич увидал перед самым лицом
своим крючковатый нос, густые усы и пронзительные глаза незнакомца с обшлагом о трех пуговках… и хотя глаза
находились на месте усов, и усы
на месте глаз, и самый нос являлся опрокинутым, однако Кузьма Васильевич не удивился нисколько, а, напротив, нашел, что так оно и следовало; он собрался даже сказать этому носу: «Здорово, брат Григорий», но отменил
свое намерение и предпочел… предпочел немедленно отправиться с Колибри в Царьград для предстоящего бракосочетания, так как она была турчанка, а государь его пожаловал в действительные турки.
— Очень скоро доскакали и как впали
на графский двор, так я и не видала тех саней,
на которых Аркашу везли, а меня взяли в
свое прежнее
место и все с допроса
на допрос брали: сколь долго времени я с Аркадием наедине
находилась.
— Полно, Патапушка, все одного кустика ветки, всех одним дождичком мочит, одним солнышком греет, — сказала Манефа. — Может, и с ними льзя по-доброму да по-хорошему сладиться. Я бы, кажись, в одной свитке осталась, со всех бы икон ризы сняла, только бы
на старом
месте дали век
свой дожить… Другие матери тоже ничего бы не пожалели!.. Опять же и благодетели
нашлись бы, они б не оставили…
— Чтой-то ты, крестный? — возразил Сергей Андреич. — Возможно ль тебе у меня не в дому ночевать!..
На всех хватит
места. Хочешь, спальню
свою уступлю? Нам с женой другое
место найдется.
Он все время
находился в какой-то ажитации: то порывисто срывался с
места и убегал в смежную «артистическую» комнату, предназначенную для участвующих, то озабоченно приказывал человеку поправить какую-нибудь свечу или лампу, то снова торопился сесть
на свое место, чтобы не пропустить начала какого-нибудь нумера и успеть похлопать при встрече исполнителю!
— Да ведь слышно, матушка, что вас по
своим местам разошлют,
на родину, значит. Какие ни
на есть сродники ведь тоже у каждой
найдутся, они не оставят родных, — сказал высокий, седой, сановитый ивановский фабрикант Старожилов.
Всякий бы
на месте Пенькновского стал в тупик, и с ним случилось то же самое, но только с тою разницею, что он скоро
нашелся, как поправить
свои обстоятельства, и притом способом самым прочным и капитальным.
На людях ее никогда не видали, и потому теперь, когда она с
своею англичанкою показалась в церкви, где отпевали Сашу, —
на нее все взглянули, и всякий потеснился, и им двум
нашлось место. Даже толпа будто сама их придвинула вперед, чтобы посмотреть
на них. Но высшим велением угодно было, чтобы ничто постороннее не отвлекало общего внимания от того, что ближе касалось бедного Саши.
Сергей Семенович остался один, но, прежде чем собрать нужные ему
на сегодня в
месте его служения бумаги и выехать из дому, стал ходить взад и вперед по кабинету, поправляя
свой парик, который сидел хорошо
на голове и, казалось, не требовал поправки. Этот жест, впрочем, был обыкновенен у Сергея Семеновича, когда он
находился в волнении.
Петр Валерианович
находился в Москве, в долгосрочном отпуску, по причине со дня
на день, как мы уже сказали, ожидаемой кончины его отца. Через шесть недель после его смерти, ему надо было возвратиться к
месту своего служения, а потому первая забота Ольги Николаевны была выхлопотать для него перевод в полки, расположенные ближе к Москве.
«Приехав после болезни
на кладбище, — продолжал Павел Сергеич, — старуха к ужасу
своему заметила, что она забыла, где
находится могила ее сына. Болезнь отняла у нее память… Она бегала по кладбищу, по пояс вязла в снегу, умоляла сторожей… Сторожа могли указать ей
место, где погребен ее сын, только приблизительно, так как
на несчастье старухи во время ее долгого отсутствия крест был украден с могилы нищими, занимающимися продажей могильных крестов.
Комната — неважная, узкая,
на двор; еле-еле
нашлось места для ее вещей. Хорошо, что она привезла
свои подушки, белье и одеяло. Все это от хозяйки очень скудное. Так же и еда. Столоваться обязательно тут же. Одного обеда — мало. К вечеру начинает"подводить".
Все было
на своем месте, но ни письма, ни малейшего знака, могущего объяснить, указать, не
находилось.
Захарий не договорил — что-то просвистало мимо ушей его. Это была стрела, пущенная одним из погони в то
место, где
находился говоривший. Испуганный, он наклонился до земли, дернул
своего спутника за кафтан и начал нырять в тумане, почти
на четвереньках, к стороне посада. Ничего лучше не мог сделать Антон, как последовать за ним, не отставая.
Через короткое время орден этот обратили в общину рыцарей и около ста лет
находился он
на месте своего учреждения.
Кроме отряда генерала Ренненкампфа
на нашем крайнем левом фланге, стоит русский отряд, и до последнего времени в этих
местах находился отряд подполковника Мадритова, известного
своими разведками в Корее в тылу неприятеля, которому он испортил много крови и наделал не мало вреда.
Ранее этого императрица подарила Разумовскому дворец, в котором сама жила до восшествия
своего на престол. Дворец этот, как мы знаем, был известен под именем Цесаревнина и
находился на Царицыном лугу, недалеко от Миллионной,
на месте нынешних Павловских казарм.
Старик
находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из-под
своих густых нависших бровей косился
на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им
место. Он не отвечал
на любимую тему разговора отца — подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
— Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это чтò? — крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3-й роты
на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. — Сами где
находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от
своего места? А?… Я вас научу, как
на смотр людей в казакины одевать!… А?…