Неточные совпадения
Чу! конь стучит копытами,
Чу, сбруя золоченая
Звенит… еще беда!
Ребята испугалися,
По избам разбежалися,
У окон заметалися
Старухи, старики.
Бежит деревней староста,
Стучит в окошки палочкой.
Бежит в поля, луга.
Собрал народ: идут — кряхтят!
Беда! Господь прогневался,
Наслал гостей непрошеных,
Неправедных судей!
Знать, деньги издержалися,
Сапожки притопталися,
Знать, голод разобрал!..
— Ах, прелести! Так он за
старуху принялся. Ну, хорош же после этого вкус наших дам,
нашли в кого влюбиться.
— Порфирий Петрович! — проговорил он громко и отчетливо, хотя едва стоял на дрожавших ногах, — я, наконец, вижу ясно, что вы положительно подозреваете меня в убийстве этой
старухи и ее сестры Лизаветы. С своей стороны, объявляю вам, что все это мне давно уже надоело. Если
находите, что имеете право меня законно преследовать, то преследуйте; арестовать, то арестуйте. Но смеяться себе в глаза и мучить себя я не позволю.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала чашку с раскрашенным гербом.
Старуха положила себе меду в чашку (она
находила, что пить чай с сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым голосом...
Над столом мелькали обезьяньи лапки старушки, безошибочно и ловко передвигая посуду, наливая чай, не умолкая шелестели ее картавые словечки, — их никто не слушал. Одетая в сукно мышиного цвета, она тем более напоминала обезьяну. По морщинам темненького лица быстро скользили легкие улыбочки. Клим
нашел улыбочки хитрыми, а
старуху неестественной. Ее говорок тонул в грубоватом и глупом голосе Дмитрия...
Она остановилась, не
найдя слов, которые могли бы выразить bonté того ее мужа, по распоряжению которого секли людей, и тотчас же, улыбаясь, обратилась к входившей старой сморщенной
старухе в лиловых бантах.
Тут я
нашел одну
старуху, которая еще помнила свой родной язык. Я уговорил ее поделиться со мной своими знаниями. С трудом она могла вспомнить только 11 слов. Я записал их, они оказались принадлежащими удэгейцам. 50 лет тому назад
старуха (ей тогда было 20 лет) ни одного слова не знала по-китайски, а теперь она совершенно утратила все национальное, самобытное, даже язык.
На таких условиях можно всегда
найти женихов не только в Москве, но где угодно, особенно имея компаньонку, княжеский титул и кочующих
старух.
К счастью, бабушкин выбор был хорош, и староста, действительно, оказался честным человеком. Так что при молодом барине хозяйство пошло тем же порядком, как и при
старухе бабушке. Доходов получалось с имения немного, но для одинокого человека, который особенных требований не предъявлял, вполне достаточно. Валентин Осипыч
нашел даже возможным отделять частичку из этих доходов, чтобы зимой погостить месяц или два в Москве и отдохнуть от назойливой сутолоки родного захолустья.
— Я здесь на лестнице две комнатки
нашла, — говорила она со слезами. — Пятнадцать рублей на месяц всего. Отлично нам с тобою будет: кухмистер есть на дворе, по восьми рублей берет, стол, говорит, у меня всегда свежий. Останься, будь умница, утешь ты хоть раз меня,
старуху.
Старуха-камергерша давно никуда не выезжала и почти никого не принимала к себе,
находя всех соседей людьми, недостойными ее знакомства.
— Этакая аларма, право! — произнесла
старуха, направляясь к двери, и, вздохнув, добавила: —
наслал же господь на такого простодушного барина да этакого — прости господи — черта с рогами.
Всенощная кончилась. Александр приехал домой еще скучнее, нежели поехал. Анна Павловна не знала, что и делать. Однажды он проснулся ранее обыкновенного и услыхал шорох за своим изголовьем. Он оглянулся: какая-то
старуха стоит над ним и шепчет. Она тотчас исчезла, как скоро увидела, что ее заметили. Под подушкой у себя Александр
нашел какую-то траву; на шее у него висела ладанка.
Возвратясь в Москву, Егор Егорыч
нашел Рыжовых мало сказать, что огорченными, но какими-то окаменелыми от своей потери; особенно старуха-адмиральша на себя не походила; она все время сидела с опустившейся головой, бессвязно кой о чем спрашивала и так же бессвязно отвечала на вопросы.
Старуха сбегала на чердак,
нашла какую-то книжку и разодрала ее в клочья.
Я молчал, точно свалившись откуда-то с высоты, весь разбитый, в страхе, что она
найдет книгу, а она кричала, что я сожгу дом. Пришел хозяин с женой ужинать,
старуха пожаловалась им...
— Тьфу!.. тьфу!.. — отплевывалась
старуха. — Провались ты с своим Вуколом Логинычем…
Нашла важное кушанье!.. Срамник он, Вукол-то Логиныч… Тьфу!..
— Я тебе покажу, подлец, спокойно… У!.. стракулист поганый!.. Думаешь, я на тебя суда не
найду? Не-ет,
найду!.. Последнюю рубаху просужу, а тебя добуду… Спокойно!.. Да я… А-ах, Владимир Петрович, Владимир Петрович!.. Где у тебя крест-то?.. Ведь ты всю семью по миру пустил… всех… Теперь ведь глаз нельзя никуда показать… срам!..
Старуху и ту по миру пустил… Хуже ты разбойника и душегубца, потому что тот хоть разом живота решит и шабаш, а ты… а-ах, Владимир Петрович, Владимир Петрович!
— Мамынька, ради Христа, прости меня дурака… — взмолился опомнившийся Гордей Евстратыч, кланяясь
старухе в ноги. — Это я так… дурость
нашла.
— Вот, боярин, молоко: кушай на здоровье! — сказал Алексей, войдя в избу. — Ну, деревенька! Словно после пожара — ничего нет! Насилу кой-как
нашел два горшочка молока у одной
старухи. Хорошо еще, что успел захватить хоть этот; а то какой-то проезжий хотел оба взять за себя. Хозяин, дай мне хоть хлебца! да нет ли стаканчика браги? одолжи, любезный!
Весной, когда сошел снег, в овраге около кладбища
нашли два полусгнивших трупа —
старухи и мальчика, с признаками насильственной смерти.
Издали еще увидели они
старуху, сидевшую с внучком на завалинке. Петра и Василия не было дома: из слов Анны оказалось, что они отправились — один в Озеро, другой — в Горы; оба пошли попытать счастья, не
найдут ли рыбака, который откупил бы их место и взял за себя избы. Далее сообщала она, что Петр и Василий после продажи дома и сдачи места отправятся на жительство в «рыбацкие слободы», к которым оба уже привыкли и где, по словам их, жизнь привольнее здешней. Старушка следовала за ними.
— Эх ты, Фалалей! Ах! — воскликнул Захар чуть не во все горло. — Что ж это ты наделал? Сыми мою голову, не будь я Захар, коли
найдем теперь хоша одну копейку! Рублем прост буду, коли
старуха, тем временем как сюда шел, не забрала деньги!
— Слышь, огня давай! Добрым словом говорят! — произнес кто-то над самым ухом
старухи. — Каких тут
нашла разбойников? Не разбойники — пришли за разбойниками — вот что! Ну, живо поворачивайся… Огня, говорят!
— Ложись, батюшка, ложись… — вздохнула
старуха, зевая. — Господи Иисусе Христе! Сама и сплю, и слышу, как будто кто стучит. Проснулась, гляжу, а это грозу бог послал. Свечечку бы засветить, да не
нашла.
Муров. Вы меня сами вынудили. Вы тут ездите по городу, расспрашиваете,
нашли какую-то полоумную
старуху… Приятно ли мне это — подумайте! Я один из самых крупных землевладельцев, у нас скоро выборы, я баллотируюсь на видную должность, а вы тут заводите сплетни; так и жди какого-нибудь скандала.
Долинский
нашел чай и позвал
старуху. Принесли горячей воды, и Вера Сергеевна села делать чай. Пришла и горничная с большим узлом в салфетке. Вера Сергеевна стала разбирать узел: там была розовая подушечка в ажурном чехле, кисея, собранная буфами, для того, чтобы ею обтянуть стол; множество гирлянд, великолепный букет и венок из живых роз на голову.
— Вероятно, в том выгод не
находят, — отвечала вместо сына
старуха Стугина.
Князь затем замолчал и больше не стал говорить с Жиглинской-старухой: он
находил, что совершенно достаточно с ней побеседовал.
— За этим дело не станет, батюшка, — сказала
старуха. — Платье
найдем. Да изволите видеть, как он слаб! Сердечный! где ему и до заставы дотащиться!
Оказалось, что барышни, хотя до сих пор не говорили со мной ни одного слова, давно полюбили меня за мою скромную наружность и что наказание, которое они и
старуха, их мать,
находили незаслуженным и бесчеловечным, возбудило в них также ко мне участие, что они неотступно просили Ивана Ипатыча меня простить и что сестра Катерина даже плакала и становилась перед ним на колени.
И замечательно то, что всё это коломенское население, весь этот мир бедных
старух, мелких чиновников, мелких артистов и, словом, всей мелюзги, которую мы только поименовали, соглашались лучше терпеть и выносить последнюю крайность, нежели обратиться к страшному ростовщику;
находили даже умерших от голода
старух, которые лучше соглашались умертвить свое тело, нежели погубить душу.
Тут есть
старухи, которые молятся;
старухи, которые пьянствуют;
старухи, которые и молятся и пьянствуют вместе;
старухи, которые перебиваются непостижимыми средствами, как муравьи — таскают с собою старое тряпье и белье от Калинкина мосту до толкучего рынка, с тем чтобы продать его там за пятнадцать копеек; словом, часто самый несчастный осадок человечества, которому бы ни один благодетельный политический эконом не
нашел средств улучшить состояние.
Мухояров. Твоя глупость при тебе, — я спорить не стану. Мы людей
найдем. (Зыбкиной.) У нас дело вот какого роду: много денег в кассе не хватает; хозяин издержал на свои развлечения; так нам требуется баланс так оттушевать, чтобы
старуха разобрать ничего не могла. (Показывая на Грознова.) Что это у вас за орангутант?
Платон.
Старуху, Барабошеву
старуху. Какую работу
нашел — скажите!
Старуха тетушка
нашла, что парня пора женить, и говорит ему раз о невестах.
Аграфена Платоновна. Уж какой он мне жених! Очень нужно ему старуху-то брать! Он с своими деньгами-то получше вашей Лизы
найдет. Ему уж давно от невест проходу нет, от богатых; да не хочет, потому влюблен до чрезвычайности в Лизавету Ивановну. Вот что!
И я душой искал его пытливо —
Hо что
найти вокруг себя я мог?
Старухи тетки не были красивы,
Величествен мой не был педагог —
И потому мне кажется не диво,
Что типами их лиц я пренебрег,
И на одной из стен большого зала
Тип красоты мечта моя сыскала.
Старуха, несмотря на свой преклонный возраст, отлично слышит и видит, но
находит нелишним клеветать на свои органы чувств… Я пригрозил ей пальцем и отпустил ее.
В ее сундуках я
нашел пропасть всякого старушечьего хлама, но, перебрав все поношенные чепцы и перештопанные чулки, я не
нашел ни денег, ни драгоценных вещей, которые
старуха воровала у графа и его гостей…
— Рекомендую вашему вниманию, — сказал я Павлу Ивановичу, стаскивая со
старухи чепец и обнажая совершенно лысую голову. — Этой ведьме девяносто лет, душа моя. Если бы нам с вами пришлось когда-нибудь вскрывать этого субъекта, то мы сильно разошлись бы во мнениях. Вы
нашли бы старческую атрофию мозга, я же уверил бы вас, что это самое умное и хитрое существо во всем нашем уезде… Чёрт в юбке!
— А ты не выдашь, нет? Отец узнает — убьет. Лейла-Фатьма узнает —
нашлет все беды на голову бедняжки Гуль-Гуль. Она злая — Лейла-Фатьма, ты не знаешь. Она может принести несчастье всему дому, да, да! Она колдунья. Накличет злых джинов на голову Гуль-Гуль, и кончена жизнь. Почернеет и иссохнет Гуль-Гуль, как самая старая
старуха! — она звонко рассмеялась, но… сквозь слезы.
— Сердечное вам спасибо, милый юноша… Благодаря вашей бесподобной игре, заставившей прорваться наружу Наташино горе, вы вернули мне потерянную было мою любимицу, и теперь одинокая
старуха нашла свое счастье на закате дней!
Мои дамы, которые считают Меня своей собственностью,
нашли для Меня небольшой дантовский ад, где мы ежедневно гуляем всем обществом: вчера мы целый час созерцали какую-то безмозглую
старуху, все достоинство которой в том, что она сумела пережить своего мужа, детей и всех внуков и теперь нуждается в нюхательном табаке.
— В прошлом году я за визит с вас… сколько взял? Двести рублей взял. А теперь и ста нет? Шутки шутишь, ворона! Поройся-ка у
старухи,
найдешь… Впрочем, убирайся. Спать хочу.
"Однодворец"после переделки, вырванной у меня цензурой Третьего отделения,
нашел себе сейчас же такое помещение, о каком я и не мечтал! Самая крупная молодая сила Александрийского театра — Павел Васильев — обратился ко мне. Ему понравилась и вся комедия, и роль гарнизонного офицера, которую он должен был создать в ней. Старика отца, то есть самого"Однодворца", он предложил Самойлову, роль
старухи, жены его, — Линской, с которой я (как и с Самойловым) лично еще не был до того знаком.
Я думал
найти одну солдатку с ее детьми, но тут и золовка, молодая баба с детьми, и
старуха свекровь.
У Кузьки от ужаса перекосило лицо, он заметался около повозки и, не
найдя тут, побежал к воротам, потом под навес. Ему помогали искать
старуха и Софья.
—
Нашла кому поверить: дворнику! — говорила
старуха, суетясь около дочери и плача. — Экая ревнивая! Не станет он обманывать… Да и как он смеет обманывать? Разве мы какие-нибудь? Мы хоть и купеческого звания, а он не имеет права, потому что ты ему законная жена! Мы жаловаться можем! Я за тобой двадцать тысяч дала! Ты не бесприданница!
Он знал, что не забыт
старухой в ее завещании, и ежедневно час или два проводил около больной, но при всем этом он соображал, что ей надо
найти преемницу. Такой преемницей, и самой подходящей, по мнению графа, была княжна Баратова. Он втерся в ее доверие под видом помощи в устройстве дел ее покойного брата.