Музыка композитора И.А.Козловского (1757—1831).] или нагонит какого-нибудь мальчишку, стащит с него сапог силой, возьмет этот сапог, как балалайку, и, тоже наигрывая языком, пустится плясать и, подняв на улице своими лаптями страшную пыль, провалится, наконец, куда-нибудь; хороводницы после этого еще постоят, помолчат, пропоют иногда: «Калинушка с малинушкой лазоревый цвет»; мальчишки еще подерутся между собой и затем начнут расходиться по домам…
Неточные совпадения
— Она у Фильда [Знаменитый в то время композитор-пианист, родом англичанин, поселившийся и состарившийся в Москве. Под конец жизни он давал уроки только у себя на дому и одинаково к ученикам и ученицам выходил в халате.] уроки берет. Дорогонек этот Фильд, по золотенькому за час платим, но за то… Да вы охотник до
музыки?
Увы!
музыка оказалась запутанной и неприятно напряженной; видно было, что
композитор силился выразить что-то страстное, глубокое, но ничего не вышло: усилие так и осталось одним усилием.
— Из Бортнянского [Бортнянский Дмитрий Степанович (1751—1825) — известный русский
композитор церковной
музыки.], — сказал Петр Петрович хору.
— Monsieur Вихров, в иностранной
музыке было так много великих
композиторов, что посреди их померкнешь; но Россия не имела еще ни одного великого
композитора.
Если вы нынешнюю уездную барышню спросите, любит ли она
музыку, она скажет: «да» и сыграет вам две — три польки; другая, пожалуй, пропоет из «Нормы» [«Норма» — опера итальянского
композитора Винченцо Беллини (1801—1835).], но если вы попросите спеть и сыграть какую-нибудь русскую песню или романс, не совсем новый, но который вам нравился бы по своей задушевности, на это вам сделают гримасу и встанут из-за рояля.
О
музыке нечего и говорить: Бетховен слишком непонятен и часто дик; у Моцарта слаба оркестровка; у новых
композиторов слишком много шума и трескотни.
История
музыки объясняет это тем, что
композитор слышит сочиняемое им «внутренним» слухом.]
После обеда подали кофе. На дворе уж запрягали тарантас. Мне было как-то особенно весело, и я с любовью приглядывался к окружавшим лицам. Завязался общий разговор; шутили, смеялись. Я вступил с Верою в яростный спор о Шопене, в котором, как и вообще в
музыке, ничего не понимаю, но который действительно возбуждает во мне безотчетную антипатию. Я любовался Верою, как она волновалась и в ужасе всплескивала руками, когда я называл классика Шопена «салонным
композитором».
— Смеются!.. Как будто
композиторы бывают только в области
музыки!
Иосиф был очень талантлив как
композитор бальной
музыки и скрипач, но его хмурое лицо не могло очень весело настроивать залу.
Оперетка к той зиме обновилась
музыкой Штрауса, который вошел в полное обладание своего таланта и сделался из бального
композитора настоящим"maestro"для оперетки, стоящей даже на рубеже комической оперы. Такие его вещи, как"Летучая мышь"и"Цыганский барон", и рядом с вещами Оффенбаха представляют собою и бытовую и музыкальную ценность.
Его сейчас же оценили и как пианиста, и как будущего
композитора. Он сошелся через братьев Стасовых с нарождавшейся тогда"Кучкой"музыкантов, которые ратовали за русскую
музыку, преклонялись перед Глинкой, высоко ставили Даргомыжского; а в иностранной
музыке их"отцами церкви"были Шуман, Лист и Берлиоз.
Теории
музыки ему не у кого было учиться в провинции, и он стал
композитором без строгой теоретической выучки. Он мне сам говорил, что многим обязан был Владимиру Стасову. Тот знакомил его со всем, что появлялось тогда замечательного в музыкальных сферах у немцев и французов. Через этот кружок он сделался и таким почитателем Листа и в особенности Берлиоза.
У ней, у Ростовских, у Львовых и у Молоствовых любили
музыку, и мой товарищ по нижегородской гимназии Милий Балакирев (на вторую зиму мы жили с ним в одной квартире) сразу пошел очень ходко в казанском обществе, получил уроки, много играл в гостиных и сделался до переезда своего в Петербург местным виртуозом и
композитором.
Театр слишком меня притягивал к себе. Я попал как раз к приезду нового директора, Л.Ф.Львова, брата
композитора, сочинившего
музыку на"Боже, царя храни". Начальник репертуара был некто Пельт, из обруселой московской семьи французского рода, бывший учитель и гувернер, без всякого литературного прошлого, смесь светского человека с экс-воспитателем в хороших домах.
Положительно недурна. Павел, отчего ты нас забыл, — работа, что ли? У нас народ интересный бывает… да ты помнишь Тепловского Якова? Теперь, брат,
композитор, пианист, скоро знаменитостью будет — он у нас часто бывает. Хотел к тебе заехать. И Катя хоть и забросила
музыку, но поигрывает —
музыку бы послушал, — свинство, Павел, свинство!
То приятно осклабясь, то выражая на своем лице чувство радости, горя, восторга, безнадежности, словом, то, что домогалась произвести на слушателя
музыка сиятельного
композитора, Гурьев с напряженным, ненасытным, казалось, вниманием выслушивал длиннейшие произведения графа.
В шестом часу вечера уже начался первый акт оперы Гольдини «На луне», и зрители с напряженным вниманием следили за игрой артистов, восхищаясь
музыкой знаменитого
композитора того времени Паизиэлло.
Муж — богатый человек, сын канатного фабриканта, композитор-дилетант, весь преданный
музыке и ей принесший в жертву свое наследственное канатное производство, доставившее ему солидный капитал от его покойного отца. Ему было лет за тридцать.
В семидесятых годах оперетка, руководимая венскими маэстро Штраусом, Зуппе и Миллекером, процветала, выпуская ежегодно из рук талантливых
композиторов все новые и новые произведения блестящей
музыки.