Неточные совпадения
— То есть как тебе сказать… Стой, стой в углу! — обратилась она к Маше, которая, увидав чуть заметную улыбку на лице
матери, повернулась было. — Светское мнение было бы то, что он ведет себя, как ведут себя все
молодые люди. Il fait lа сour à une jeune et jolie femme, [Он ухаживает зa
молодой и красивой женщиной,] a муж светский должен быть только польщен этим.
Сережа, и прежде робкий в отношении к отцу, теперь, после того как Алексей Александрович стал его звать
молодым человеком и как ему зашла в голову загадка о том, друг или враг Вронский, чуждался отца. Он, как бы прося защиты, оглянулся на
мать. С одною
матерью ему было хорошо. Алексей Александрович между тем, заговорив с гувернанткой, держал сына за плечо, и Сереже было так мучительно неловко, что Анна видела, что он собирается плакать.
Мать Вронского, узнав о его связи, сначала была довольна — и потому, что ничто, по ее понятиям, не давало последней отделки блестящему
молодому человеку, как связь в высшем свете, и потому, что столь понравившаяся ей Каренина, так много говорившая о своем сыне, была всё-таки такая же, как и все красивые и порядочные женщины, по понятиям графини Вронской.
Он не мог теперь раскаиваться в том, что он, тридцати-четырехлетний, красивый, влюбчивый человек, не был влюблен в жену,
мать пяти живых и двух умерших детей, бывшую только годом
моложе его.
— Вот еще что выдумал! — говорила
мать, обнимавшая между тем младшего. — И придет же в голову этакое, чтобы дитя родное било отца. Да будто и до того теперь: дитя
молодое, проехало столько пути, утомилось (это дитя было двадцати с лишком лет и ровно в сажень ростом), ему бы теперь нужно опочить и поесть чего-нибудь, а он заставляет его биться!
Нужно, чтобы он речами своими разодрал на части мое сердце, чтобы горькая моя участь была еще горше, чтобы еще жалче было мне моей
молодой жизни, чтобы еще страшнее казалась мне смерть моя и чтобы еще больше, умирая, попрекала я тебя, свирепая судьба моя, и тебя — прости мое прегрешение, — Святая Божья
Матерь!
И, схватив за руку Дунечку так, что чуть не вывернул ей руки, он пригнул ее посмотреть на то, что «вот уж он и очнулся». И
мать и сестра смотрели на Разумихина как на провидение, с умилением и благодарностью; они уже слышали от Настасьи, чем был для их Роди, во все время болезни, этот «расторопный
молодой человек», как назвала его, в тот же вечер, в интимном разговоре с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова.
Кабанова.
Мать стара, глупа; ну, а вы,
молодые люди, умные, не должны с нас, дураков, и взыскивать.
Кабанова. Ну, полно, перестань, пожалуйста. Может быть, ты и любил
мать, пока был холостой. До меня ли тебе, у тебя жена
молодая.
И в самом деле, есть ли на свете что-нибудь пленительнее
молодой красивой
матери с здоровым ребенком на руках?
— Кстати, знаете, Туробоев, меня издавна оскорбляло известное циническое ругательство. Откуда оно? Мне кажется, что в глубокой древности оно было приветствием, которым устанавливалось кровное родство. И — могло быть приемом самозащиты. Старый охотник говорил: поял твою
мать —
молодому, более сильному. Вспомните встречу Ильи Муромца с похвальщиком…
Мать его, еще почти
молодая женщина, лет сорока с небольшим, была такая же живая и веселая, как он, но с большим запасом практического смысла. Между ею и сыном была вечная комическая война на словах.
Мать его и бабушка уже ускакали в это время за сто верст вперед. Они слегка и прежде всего порешили вопрос о приданом, потом перешли к участи детей, где и как им жить; служить ли
молодому человеку и зимой жить в городе, а летом в деревне — так настаивала Татьяна Марковна и ни за что не соглашалась на предложение Марьи Егоровны — отпустить детей в Москву, в Петербург и даже за границу.
Полгода томилась
мать на постели и умерла. Этот гроб, ставши между ими и браком — глубокий траур, вдруг облекший ее
молодую жизнь, надломил и ее хрупкий, наследственно-болезненный организм, в котором, еще сильнее скорби и недуга, горела любовь и волновала нетерпением и жаждой счастья.
— Вы у нас, — продолжал неумолимый Нил Андреич, — образец
матерям и дочерям: в церкви стоите, с образа глаз не отводите, по сторонам не взглянете,
молодых мужчин не замечаете…
Викентьеву это молчание, сдержанность, печальный тон были не по натуре. Он стал подговаривать
мать попросить у Татьяны Марковны позволения увезти невесту и уехать опять в Колчино до свадьбы, до конца октября. К удовольствию его, согласие последовало легко и скоро, и
молодая чета, как пара ласточек, с веселым криком улетела от осени к теплу, свету, смеху, в свое будущее гнездо.
Согрешить с миловидной дворовой вертушкой (а моя
мать не была вертушкой) развратному «
молодому щенку» (а они были все развратны, все до единого — и прогрессисты и ретрограды) — не только возможно, но и неминуемо, особенно взяв романическое его положение
молодого вдовца и его бездельничанье.
Отворив дверь из коридора, мать-Шустова ввела Нехлюдова в маленькую комнатку, где перед столом на диванчике сидела невысокая полная девушка в полосатой ситцевой кофточке и с вьющимися белокурыми волосами, окаймлявшими ее круглое и очень бледное, похожее на
мать, лицо. Против нее сидел, согнувшись вдвое на кресле, в русской, с вышитым воротом рубашке
молодой человек с черными усиками и бородкой. Они оба, очевидно, были так увлечены разговором, что оглянулись только тогда, когда Нехлюдов уже вошел в дверь.
Нехлюдов был принимаем в числе этих друзей и потому, что он считался умным
молодым человеком, и потому, что его
мать была близким другом семьи, и потому, что хорошо бы было, если бы Мисси вышла за него.
В то время Нехлюдов, воспитанный под крылом
матери, в 19 лет был вполне невинный юноша. Он мечтал о женщине только как о жене. Все же женщины, которые не могли, по его понятию, быть его женой, были для него не женщины, а люди. Но случилось, что в это лето, в Вознесенье, к тетушкам приехала их соседка с детьми: двумя барышнями, гимназистом и с гостившим у них
молодым художником из мужиков.
Несколько раз похвалив детей и тем хотя отчасти удовлетворив
мать, жадно впитывающую в себя эти похвалы, он вышел за ней в гостиную, где англичанин уже дожидался его, чтобы вместе, как они уговорились, ехать в тюрьму. Простившись со старыми и
молодыми хозяевами, Нехлюдов вышел вместе с англичанином на крыльцо генеральского дома.
Уже человеком не первой молодости он заграницей познакомился с Нехлюдовыми, влюбил в себя Наташу, девушку тоже уже не
молодую, и женился на ней почти против желания
матери, которая видела в этом браке mésalliance. [неравный брак.]
— Каторжный. Хоть они повеселятся, а то уж слишком больно слушать, — прибавил
молодой человек в жакетке, прислушиваясь к рыданьям
матери чахоточного.
Молодой человек всё вертел бумажку, и лицо его становилось всё более и более злым, — так велики были усилия, которые он делал, чтобы не заразиться чувством
матери.
На портрете
мать Привалова была нарисована еще очень
молодой женщиной с темными волосами и большими голубыми глазами.
— Как кто? По
матери у меня остались два племянника Маляхинских, и по отцу у меня три племянника Пуцилло…
Молодые люди отлично кончили курс в высших заведениях и постройкой заводов только отплатили мне за то воспитание, которое я дал им.
Там
молодой герой, обвешанный крестами за храбрость, разбойнически умерщвляет на большой дороге
мать своего вождя и благодетеля и, подговаривая своих товарищей, уверяет, что „она любит его как родного сына, и потому последует всем его советам и не примет предосторожностей“.
— Ах, милый, милый Алексей Федорович, тут-то, может быть, самое главное, — вскрикнула госпожа Хохлакова, вдруг заплакав. — Бог видит, что я вам искренно доверяю Lise, и это ничего, что она вас тайком от
матери позвала. Но Ивану Федоровичу, вашему брату, простите меня, я не могу доверить дочь мою с такою легкостью, хотя и продолжаю считать его за самого рыцарского
молодого человека. А представьте, он вдруг и был у Lise, а я этого ничего и не знала.
Госпожа Хохлакова-мать, дама богатая и всегда со вкусом одетая, была еще довольно
молодая и очень миловидная собою особа, немного бледная, с очень оживленными и почти совсем черными глазами.
— Я по бабам узнал. Старая-то — его
мать, а
молодая — жена.
Человек он, вы знаете,
молодой, недавно после
матери наследство получил.
Компания имела человек пятьдесят или больше народа: более двадцати швей, — только шесть не участвовали в прогулке, — три пожилые женщины, с десяток детей,
матери, сестры и братья швей, три
молодые человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой — мелкий торговец, и оба эти мало уступали манерами третьему, учителю уездного училища, человек пять других
молодых людей, разношерстных званий, между ними даже двое офицеров, человек восемь университетских и медицинских студентов.
Дуня по ветрености
молодых лет вздумала, может быть, прокатиться до следующей станции, где жила ее крестная
мать.
Как-то утром я взошел в комнату моей
матери;
молодая горничная убирала ее; она была из новых, то есть из доставшихся моему отцу после Сенатора. Я ее почти совсем не знал. Я сел и взял какую-то книгу. Мне показалось, что девушка плачет; взглянул на нее — она в самом деле плакала и вдруг в страшном волнении подошла ко мне и бросилась мне в ноги.
В два года она лишилась трех старших сыновей. Один умер блестяще, окруженный признанием врагов, середь успехов, славы, хотя и не за свое дело сложил голову. Это был
молодой генерал, убитый черкесами под Дарго. Лавры не лечат сердца
матери… Другим даже не удалось хорошо погибнуть; тяжелая русская жизнь давила их, давила — пока продавила грудь.
Он именно женился на
матери старшего сына; «
молодой» тоже было за пятьдесят.
Глядя на какой-нибудь невзрачный, старинной архитектуры дом в узком, темном переулке, трудно представить себе, сколько в продолжение ста лет сошло по стоптанным каменным ступенькам его лестницы
молодых парней с котомкой за плечами, с всевозможными сувенирами из волос и сорванных цветов в котомке, благословляемых на путь слезами
матери и сестер… и пошли в мир, оставленные на одни свои силы, и сделались известными мужами науки, знаменитыми докторами, натуралистами, литераторами.
В нашей местности исстари так повелось, что выйдет
молодой человек из кадетского корпуса, прослужит годик-другой и приедет в деревню на хлеба к отцу с
матерью.
И когда я теперь вспоминаю мою
молодую красавицу —
мать в этой полутемной кухне, освещенной чадным сальным каганчиком, в атмосфере, насыщенной подавляющими душу страхами, то она рисуется мне каким-то светлым ангелом, разгоняющим эти страхи уже одной своей улыбкой неверия и превосходства.
Казаки стреляют… Дым, огонь, грохот… Я падаю… Я убит, но… как-то так счастливо, что потом все жмут мне руки, поляки и польки говорят: «Это сын судьи, и его
мать полька. Благородный
молодой человек»…
Когда еврей — посыльный принес к нам в деревню письмо
матери, оно застало нас в разгаре
молодого веселья, которое сразу упало.
Особенно ярко запомнились мне два — три отдельных эпизода. Высокий, мрачный злодей, орудие Урсулы, чуть не убивает прекрасного
молодого человека, но старик, похожий на Коляновского (или другой, точно не помню), ударом кулака вышибает из рук его саблю… Сабля, сверкая и звеня, падает на пол. Я тяжело перевожу дыхание, а
мать наклоняется ко мне и говорит...
Однажды
мать взяла меня с собой в костел. Мы бывали в церкви с отцом и иногда в костеле с
матерью. На этот раз я стоял с нею в боковом приделе, около «сакристии». Было очень тихо, все будто чего-то ждали… Священник,
молодой, бледный, с горящими глазами, громко и возбужденно произносил латинские возгласы… Потом жуткая глубокая тишина охватила готические своды костела бернардинов, и среди молчания раздались звуки патриотического гимна: «Boźe, coś Polskę przez tak długie wieki…»
Заплакали дети, отчаянно закричала беременная тетка Наталья; моя
мать потащила ее куда-то, взяв в охапку; веселая рябая нянька Евгенья выгоняла из кухни детей; падали стулья;
молодой широкоплечий подмастерье Цыганок сел верхом на спину дяди Михаила, а мастер Григорий Иванович, плешивый, бородатый человек в темных очках, спокойно связывал руки дяди полотенцем.
Корм их состоит из всяких древесных и травяных семян, всего более любят они хлебные зерна, но как во время выкармливания ранних детей хлеба еще не поспели, да и семена трав большею частию еще не вызрели, то
молодые питаются преимущественно всякими насекомыми, которых ловят отец и
мать и к ним приносят.
В исходе мая бекасы выводятся и держатся сначала в крепких болотных местах: в кустах, топях и
молодых камышах; как же скоро бекасята подрастут, то
мать переводит их в луговые части болот, где суше и растет высокая, густая трава, и остается с ними там, пока они совершенно вырастут.
Покуда они малы, матка, или старка, как называют ее охотники, держит свою выводку около себя в перелесках и опушках, где много
молодых древесных побегов, особенно дубовых, широкие и плотные листья которых почти лежат на земле, где растет густая трава и где удобнее укрываться ее беззащитным цыплятам, которые при первых призывных звуках голоса
матери проворно прибегают к ней и прячутся под ее распростертыми крыльями, как цыплята под крыльями дворовой курицы, когда завидит она в вышине коршуна и тревожно закудахчет.
Когда куличата подрастут и труднее станет прятаться им в степной, иногда невысокой траве, отец с
матерью выводят их в долочки и вообще в такие места, где трава выше и гуще или где растет мелкий степной кустарник; там остаются они до совершенного возраста
молодых, до их взлета, или подъема.
Об истребительной охоте егерей-промышленников, петербургских и московских, которая мне, как и всякому истинному охотнику, противна, я распространяться не стану. Скажу только, что всякую дичь и даже зайцев они умеют подманивать весьма искусно. Всего более истребляют они выводки тетеревов, рябчиков и белых куропаток; сначала убивают старку, подманя ее голосом детеныша, а потом перебьют всех
молодых, подманив их голосом
матери.
Они разбиваются на пары и устраивают свои гнезда на древесных сучьях в лесах и рощах, а около Москвы даже в заброшенных парках и садах; самка кладет четыре яйца, немного меньше голубиных, но продолговатой формы, зелено-пестрого цвета, и попеременно с самцом в три недели высиживают
молодых, которых и отец и
мать кормят постоянно, до совершенного возраста, только что начинающими наливать в то время зелеными ягодами, всякими семенами и насекомыми.