Неточные совпадения
Что до того, как вести себя, соблюсти тон, поддержать этикет,
множество приличий самых тонких, а особенно наблюсти моду в самых последних мелочах, то в этом они опередили даже
дам петербургских и московских.
Но здесь с победою поздравим
Татьяну милую мою
И в сторону свой путь направим,
Чтоб не забыть, о ком пою…
Да кстати, здесь о том два слова:
Пою приятеля младого
И
множество его причуд.
Благослови мой долгий труд,
О ты, эпическая муза!
И, верный посох мне вручив,
Не
дай блуждать мне вкось и вкрив.
Довольно. С плеч долой обуза!
Я классицизму отдал честь:
Хоть поздно, а вступленье есть.
Боюсь, сударь, я одного смертельно,
Чтоб
множество не накоплялось их;
Дай волю вам, оно бы и засело;
А у меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
Кроме того, я видал картины с генералами и
множество других вещей, которых я не мог купить, потому что мне
давали на мои расходы простой серебряный рубль, а не беспереводный.
В большой столовой со
множеством фаянса на стенах Самгина слушало десятка два мужчин и
дам, люди солидных объемов, только один из них, очень тощий, но с круглым, как глобус, брюшком стоял на длинных ногах, спрятав руки в карманах, покачивая черноволосой головою, сморщив бледное, пухлое лицо в широкой раме черной бороды.
— Католики
дали Кампанеллу, Менделя, вообще
множество ученых, историков, а наши монахи чугунные невежды, даже сносной истории русских сект не могут написать.
С ним можно не согласиться, но сбить его трудно. Свет, опыт, вся жизнь его не
дали ему никакого содержания, и оттого он боится серьезного, как огня. Но тот же опыт, жизнь всегда в куче людей,
множество встреч и способность знакомиться со всеми образовывали ему какой-то очень приятный, мелкий умок, и не знающий его с первого раза даже положится на его совет, суждение, и потом уже, жестоко обманувшись, разглядит, что это за человек.
Я устал и с удовольствием поглядывал на хребет каждой лошадки; но жители не
дают лошадей, хотя я видел у одного забора
множество их оседланных и привязанных.
Зато Леру вынес нам
множество банок… со змеями, потом камни, шкуры тигров и т. п. «Ну, последние времена пришли! — говорил барон, — просишь у ближнего хлеба, а он
дает камень, вместо рыбы — змею».
На одном берегу собралось
множество народа; некоторые просили знаками наших пристать, показывая какую-то бумагу, и когда они пристали, то корейцы бумаги не
дали, а привели одного мужчину, положили его на землю и начали бить какой-то палкой в виде лопатки.
Потом мы пошли к берегу и отворотили один камень. Из-под него выбежало
множество мелких крабов. Они бросились врассыпную и проворно спрятались под другие камни. Мы стали ловить их руками и скоро собрали десятка два. Тут же мы нашли еще двух протомоллюсков и около сотни раковин береговичков. После этого мы выбрали место для бивака и развели большой огонь. Протомоллюсков и береговичков мы съели сырыми, а крабов сварили. Правда, это
дало нам немного, но все же первые приступы голода были утолены.
С рассветом казалось, что день будет пасмурный и дождливый, но к 10 часам утра погода разгулялась. Тогда мы увидели то, что искали. В 5 км от нас река собирала в себя все протоки.
Множество сухих релок
давало возможность подойти к ней вплотную. Но для этого надо было обойти болота и спуститься в долину около горы Кабарги.
На нем плавало
множество уток. Я остался с Дерсу ради охоты, а отряд ушел вперед. Стрелять уток, плававших на озере, не имело смысла. Без лодки мы все равно не могли бы их достать. Тогда мы стали караулить перелетных. Я стрелял из дробовика, а Дерсу из винтовки, и редкий раз он
давал промахи.
Поэтому их плохо кормили, одевали в затрапез и мало
давали спать, изнуряя почти непрерывной работой. [Разумеется, встречались помещичьи дома, где и дворовым девкам жилось изрядно, но в большей части случаев тут примешивался гаремный оттенок.] И было их у всех помещиков великое
множество.
В другой комнате послышались голоса, и кузнец не знал, куда деть свои глаза от
множества вошедших
дам в атласных платьях с длинными хвостами и придворных в шитых золотом кафтанах и с пучками назади. Он только видел один блеск и больше ничего. Запорожцы вдруг все пали на землю и закричали в один голос...
Et vraiment, elle n'est pas a dedaigner, cette chere dame, [В самом деле, этой милой
дамой не следует пренебрегать (франц.)] которая «отправляет
множество барок с хлебом».
Рядом с убежденным помещиком процветает другой помещик, Конон Лукич Лобков, и процветает достаточно удовлетворительно. Подобно соседу своему, он надеется на землю и верит, что она
даст ему возможность существовать; но возможность эту он ставит в зависимость от
множества подспорьев, которые к полеводству вовсе не относятся.
Кроме основных пунктов, существует
множество не стоящих ломаного гроша подробностей, которые
дают обильную пищу для разногласий и обличений.
Более подробное изучение болезней, удручающих род человеческий, породило большую дробность в их определении и в то же время
дало место
множеству отдельных специальностей.
— Ах! нужно, дядюшка: издержек
множество. Если вы можете
дать десять, пятнадцать тысяч…
и бедный юнкер с каждой минутой чувствует себя все более тяжелым, неуклюжим, некрасивым и робким. Классная
дама, в темно-синем платье, со
множеством перламутровых пуговиц на груди и с рыбьим холодным лицом, давно уже глядит на него издали тупым, ненавидящим взором мутных глаз. «Вот тоже: приехал на бал, а не умеет ни танцевать, ни занимать свою
даму. А еще из славного Александровского училища. Постыдились бы, молодой человек!»Ужасно много времени длится эта злополучная кадриль. Наконец она кончена.
И вот во время уже проповеди подкатила к собору одна
дама на легковых извозчичьих дрожках прежнего фасона, то есть на которых
дамы могли сидеть только сбоку, придерживаясь за кушак извозчика и колыхаясь от толчков экипажа, как полевая былинка от ветра. Эти ваньки в нашем городе до сих пор еще разъезжают. Остановясь у угла собора, — ибо у врат стояло
множество экипажей и даже жандармы, —
дама соскочила с дрожек и подала ваньке четыре копейки серебром.
На одно из первоначальных писем его (а он написал их к ней
множество) она прямо ответила ему просьбой избавить ее на время от всяких с ним сношений, потому что она занята, а имея и сама сообщить ему много очень важного, нарочно ждет для этого более свободной, чем теперь, минуты, и сама
даст ему со временемзнать, когда к ней можно будет прийти.
За этим лакеем следовала пожилая
дама в платье декольте, с худой и длинной шеей, с седыми, но весьма тщательно подвитыми пуклями и с
множеством брильянтовых вещей на груди и на руках.
Около стен залы сидели нетанцующие
дамы с открытыми шеями и разряженные, насколько только хватило у каждой денег и вкусу, а также стояло
множество мужчин, между коими виднелись чиновники в вицмундирах, дворяне в своих отставных военных мундирах, а другие просто в черных фраках и белых галстуках и, наконец, купцы в длиннополых, чуть не до земли, сюртуках и все почти с огромными, неуклюжими медалями на кавалерских лентах.
Разумеется, я ничего не имел возразить против такого напутствия, а Очищенный даже перекрестился при этом известии и произнес:
дай бог счастливо! Вообще этот добрый и опытный старик был до крайности нам полезен при наших философических собеседованиях. Стоя на одной с нами благопотребно-философической высоте, он обладал тем преимуществом, что, благодаря многолетней таперской практике, имел в запасе
множество приличествующих случаю фактов, которые поощряли нас к дальнейшей игре ума.
Рыба очень нередко задыхается зимой под льдом даже в огромных озерах и проточных прудах: [Из многих, мною самим виденных таких любопытных явлений самое замечательное случилось в Казани около 1804 г.: там сдохлось зимою огромное озеро Кабан;
множество народа набежало и наехало со всех сторон: рыбу, как будто одурелую, ловили всячески и нагружали ею целые воза.] сначала, в продолжение некоторого времени, показывается она в отверстиях прорубей, высовывая рот из воды и глотая воздух, но ловить себя еще не
дает и даже уходит, когда подойдет человек; потом покажется гораздо в большем числе и как будто одурелая, так что ее можно ловить саком и даже брать руками; иногда всплывает и снулая.
Явились две
дамы — одна молодая, полная, с фарфоровым лицом и ласковыми молочно-синими глазами, темные брови ее словно нарисованы и одна выше другой; другая — старше, остроносая, в пышной прическе выцветших волос, с большой черной родинкой на левой щеке, с двумя золотыми цепями на шее, лорнетом и
множеством брелоков у пояса серого платья.
Он был молод: ему вспоминались ласки этой женщины, какие-то особенные, ещё незнакомые ему ласки. И он был практик: ему невольно думалось, что эта связь может
дать ему
множество различных удобств. А вслед за этими мыслями на него тёмной тучей надвигались другие...
Говорят, что расплывчивость сороковых годов породила
множество монстров, которые и
дают себя знать теперь в качестве неумолимых гонителей всякого живого развития.
Я начал робеть и, изрядно оробев, остановился, как пень, посреди паркета огромной, с настоящей
далью, залы, где расхаживало
множество народа, мужчин и женщин, одетых во фраки и красивейшие бальные платья.
Можно было бы рассказать
множество истинных происшествий в доказательство справедливости моих слов; но эти анекдоты потеряют много в рассказе, потому что никакое точное описание не может
дать настоящего понятия о личности незабвенного кн.
Шаховской знал это лучше всех; но как его пиеса была сопровождаема великолепным спектаклем, то есть
множеством народа, певцов, певиц, танцовщиков и танцовщиц, то ее и нельзя было
давать на сцене Малого театра.
Богданович втиснул сюда наполовину пьес очень посредственных; но вообще можно по справедливости сказать, что
множество превосходных произведений выкупают количество слабых и
дают журналу право на наше уважение.
Пробовал купец раз и два достигнуть до дьяконов — готов был
дать благодарность, но и думать нечего, — с одной стороны одно стеснение, в виде жандарма с белой рукавицею или казака с плетью (их тоже пришло к открытию мощей
множество), а с другой — еще опаснее, что задавит сам православный народушко, который волновался, как океан.
Дама весьма хорошо умела представлять, как она краснела за него в одном женевском ресторане — где он при
множестве туристов «вел возмутительную сцену с горчичницей» за то, что ему подали не такую горчицу.
«Домострой» во всех своих воззрениях верен старой рутине и с этой стороны
дает только новое доказательство того, как книжное учение портило у нас самые простые и естественные отношения, как оно узаконяло собою
множество нелепых и грубых понятий.
Конечно, «прогресс» имеет свои права; но разве не грустно, что он должен сопровождаться таким
множеством жертв? Жизнь шаг за шагом, неторопливо, но и неуклонно
давала ему чувствовать его непригодность, и, как ни мало был он способен к рефлексам и раздумью, тем не менее, в глубине его души накоплялось неясное, несознанное, тупое чувство меланхолии.
Дьякова школа
дала ему превосходный, круглый, четкий, красивый почерк, которым он написал старухам
множество заупокойных поминаний и тем положил начало самопитания.
Они обыкновенно бывают богато одарены от природы: чуткая восприимчивость очень рано обогащает их
множеством разнообразных наблюдений и, таким образом, облегчает им широкое развитие рассудка и воображения и
дает пищу для сердечных стремлений.
Народу стояло на обоих берегах
множество, и все видели, и все восклицали: «ишь ты! поди ж ты!» Словом, «случилось несчастие» невесть отчего. Ребята во всю мочь веслами били, дядя Петр на руле весь в поту, умаялся, а купец на берегу весь бледный, как смерть, стоял да молился, а все не помогло. Барка потонула, а хозяин только покорностью взял: перекрестился, вздохнул да молвил: «Бог
дал, бог и взял — буди его святая воля».
В самом Балашове мещане
дали обет трезвости, и их пример подействовал на
множество артельных рабочих, приходящих в Балашов по весне для найма на барки («Русский дневник», № 75).
В эту минуту к столу поднесли еще поднос. Несла девка в шумящем, еще не мытом ситцевом платье и в кринолине. Она едва обхватывала поднос руками, так он был велик. На нем стояло бесчисленное
множество тарелочек с яблоками, с конфетами, с пастилой, с мармеладом, с грецкими орехами и проч. и проч. Поднос стоял до сих пор в гостиной для угощения всех гостей, и преимущественно
дам. Но теперь его перенесли к одному генералу.
Хотя на петербургском горизонте появляется ежесезонно многое
множество личностей, которым вообще можно
дать имя метеоров: они появляются, вертятся, иногда на мгновенье блистают и потом исчезают неведомо куда и неведомо когда, никем не замеченные, никем не вспоминаемые, на другой же день всеми забытые; но та личность, которую мы имеем в виду представить читателю, приобрела себе некоторую известность в петербургском свете и вообще была заметна.
Множество молодежи, студенты, медики, офицеры, гимназисты, семинаристы, девушки и даже светские
дамы и барышни стремились записаться в число деятелей и преподавателей.
В каких-нибудь полчаса «полосатые» девушки и их начальница, гардеробная
дама, безжалостно покончили с моим прежним обличием, — своеобразным и привлекательным, по отзывам
множества людей.
От сего-то стали поклоняться кто солнцу, кто луне, кто
множеству звезд, кто самому небу вместе с светилами, которым
дали править в мире и качеством и количеством движения, а кто стихиям: земле, воде, воздуху, огню» [Иб., 23–24.].
Скоро стол был уставлен всевозможными кушаньями, какие только могли
дать в гостинице, и
множеством бутылок.
Она приобрела несколько бессильных врагов и
множество друзей, имеющих вес и значение в сферах, где космополитизм Глафиры
давал ей наилучшую рекомендацию.
Бернарди, выслушав князя Лимбурга,
дал ему слово, при содействии Виельгорского, убедить Огинского к немедленному отъезду в Венецию, куда уже отправился князь Радзивил со
множеством поляков, приверженцев Барской конфедерации.