Неточные совпадения
Правда и то, что и пролитая кровь уже закричала в эту минуту об отмщении, ибо он, погубивший душу свою и всю земную судьбу свою, он невольно должен был почувствовать и спросить себя в то мгновение: «Что значит он и что может он значить теперь для нее, для этого
любимого им больше души своей
существа, в сравнении с этим «прежним» и «бесспорным», покаявшимся и воротившимся к этой когда-то погубленной им женщине с новой любовью, с предложениями честными, с обетом возрожденной и уже счастливой жизни.
Дешерт был помещик и нам приходился как-то отдаленно сродни. В нашей семье о нем ходили целые легенды, окружавшие это имя грозой и мраком. Говорили о страшных истязаниях, которым он подвергал крестьян. Детей у него было много, и они разделялись на
любимых и нелюбимых. Последние жили в людской, и, если попадались ему на глаза, он швырял их как собачонок. Жена его,
существо бесповоротно забитое, могла только плакать тайком. Одна дочь, красивая девушка с печальными глазами, сбежала из дому. Сын застрелился…
— Нелли, — сказал я, — вот ты теперь больна, расстроена, а я должен тебя оставить одну, взволнованную и в слезах. Друг мой! Прости меня и узнай, что тут есть тоже одно
любимое и непрощенное
существо, несчастное, оскорбленное и покинутое. Она ждет меня. Да и меня самого влечет теперь после твоего рассказа так, что я, кажется, не перенесу, если не увижу ее сейчас, сию минуту…
Gnadige Frau между тем об этих разговорах и объяснениях с прелестным
существом в непродолжительном времени сообщила своему мужу, который обыкновенно являлся домой только спать; целые же дни он возился в больнице, объезжал соседние деревни, из которых доходил до него слух, что там много больных, лечил даже у крестьян лошадей, коров, и когда он таким образом возвратился однажды домой и, выпив своей
любимой водочки, принялся ужинать, то gnadige Frau подсела к нему.
Ответы эти только разжигали Арину Петровну. Увлекаясь, с одной стороны, хозяйственными задачами, с другой — полемическими соображениями относительно «подлеца Павлушки», который жил подле и знать ее не хотел, она совершенно утратила представление о своих действительных отношениях к Головлеву. Прежняя горячка приобретения с новою силою овладела всем ее
существом, но приобретения уже не за свой собственный счет, а за счет
любимого сына. Головлевское имение разрослось, округлилось и зацвело.
Все их разговоры были в этом роде, а разговоры в этом роде могут быть вполне понятны только для того
существа, которое, прочитав эти строчки, может наклонить к себе
любимую головку и почувствовать то, что чувствовали Даша и Долинский.
А
любимый ею юноша лишен внутренне всякой самостоятельности, всякой опоры в себе самом и порабощен всем
существом своим забавным ничтожностям, которые так ценятся в свете.
— Лес, — продолжал Хрящев, попадая на свою
любимую зарубку, — настоящее царство живых
существ.
После смерти их
любимого мальчика Ванечки Толстой пишет одному из своих друзей: «Больше чем когда-нибудь, теперь, когда она так страдает, чувствую всем
существом истину слов, что муж и жена не отдельные
существа, а одно».
Милое дитя, вы не знали горя потери, когда
любимое, дорогое
существо, осыпанное цветами, лежит неподвижное в белом гробу!
При воспоминании о ней светлая улыбка озарила лицо умирающего. Живо вспомнилась ему минута разлуки с этим, тогда единственным
любимым им
существом. Ему пошел одиннадцатый год, и отец повез его в Москву, в гимназию.
Глеб Алексеевич, лишенный последнего
любимого им в доме
существа, зачахнет совершенно, а Кузьма должен очутиться в руках Салтыковой в такой степени, что у него не могла бы появиться и мысль обнаружить когда-либо дело с зельем.
Самый вид жилища горячо
любимого им
существа, казалось, вносил, с одной стороны, успокоение в его измученное сердце, а, с другой, между тем поднимал в нем целую бурю.
Она готовила ему известие о смерти
любимого им
существа — Марьи Валерьяновны Зыбиной, урожденной Хвостовой, этой безвременной смерти, сопровождавшейся годами муки и несчастий.
Кузьма злобно сверкнул глазами, но не отвечал ничего. Страшный остаток дня и ночи провел он после встречи в роще с Дарьей Николаевной. Недоверие к ее словам, появившееся было в его уме первое время, сменилось вскоре полной увереностью в истине всего ею сказанного. Наглый обман со стороны так беззаветно
любимого им
существа, превратил кровь в его жилах в раскаленный свинец.
— Ужели я способен на подобную низость? — спрашивал он самого себя. — Ужели моя любовь, сотканная из поклонения и уважения, омытая слезами, удобренная отречением, могла вырасти в плотское чувство и сделаться причиной нравственного падения для меня и для
любимого мною
существа? Возможно ли, что, любя графиню Конкордию как неземное создание, я могу соблазниться ею, как женщиной?.. Конечно, нет!
Перспектива вечной, как ей казалось, близости к
любимому человеку, наполнившая все ее
существо сладким трепетом, через несколько дней после бегства сменилась томительным гнетущим сомнением.
После утешений Василия отлегло несколько от сердца Мариулы; опять забилось это сердце надеждами, опять заструились они, как новая жизнь, по всему
существу ее. Цыганка лелеет эти надежды, убирает, нянчит их, как дитя
любимые свои куклы, и не может отказать виновнику их в рассказе, которого он желает.
Как посмотрит он в светлые, чистые, честные глаза его жены, когда они затуманятся слезами, как нанесет он такой смертельный удар этому хрупкому, когда-то
любимому им
существу.
«Он ее совсем не знает… Надо ему открыть глаза, — мелькнула было у него мысль, но он тотчас же оставил ее. — Разве можно разубедить любящего человека в достоинствах
любимого им
существа?.. Напрасный труд! Это все равно, что маслом брызгать в огонь…»
Самое счастливое неведение безумно
любимой им девушки, ее безусловная вера в окружающих ее людей, ее полное довольство судьбою для него, видевшего вокруг нее ложь и обман даже со стороны человека, которого она горячо и сильно любила и в которого слепо верила, усугубили лишь его страдания при виде творящихся вокруг этого чистого
существа мерзостей.
Трудно описать весь ужас, охвативший молодого человека, которому нежданно-негаданно говорят, что он арестован и именно в тот момент, когда вся душа его, все его
существо пылало одним желанием, одною мыслью о свидании с
любимой женщиной.
Он обрек себя на новую жертву, вероятно, бессильной борьбы с болезнью
существа, в котором заключается вся жизнь
любимой им женщины, это будет с его стороны новым доказательством безграничного его чувства к ней, чувства, которого он не смел выразить перед нею даже вздохом.
Вы найдете здесь две бумаги. Постарайтесь всячески, чтобы государыня их увидела и прочла, но под условием, чтобы Бирона при этом случае с нею не было. Да благословит вас любовь на этот подвиг! Провидение, конечно, вас назначило спасти
любимого человека от гибели и позора. Что может быть сладостнее этого для вас,
существо необыкновенное!
Ему казалось, что весь мир сосредоточился для него в этом маленьком клочке земли, закрывшем прах единственного горячо
любимого им
существа, что здесь вместе с ним похоронена вся прежняя его жизнь и над этим холмиком, подобно одной из лежащих на нем распускающихся роз, распускается для него более отрадная, светлая жизнь.
Ему показалось, что выплакавшись на могилах матери и Марьи Валерьяновны — этих двух
любимых им
существ, ему станет легче переносить эту пытку, которая называется жизнью.
Это чувствовал Караулов и наслаждался близостью этого
любимого им святою любовью
существа.
Душевная острая боль и трепет всего внутреннего
существа сменились теперь изумлением. Как могла она, Антонина Сергеевна Гаярина, допустить себя до такой неистовой выходки, чуть не с кулаками броситься на
любимого человека, на мужа, оставшегося ей верным? В этом она не сомневалась.
Все
существо его ликовало и озарялось торжеством в самом его
любимом роде: он мог глядеть свысока на стоявшего около него светского человека, присланного могущественным лицом, и, таким образом, унижал и посла и самого пославшего.