Неточные совпадения
— Ну, ты так думаешь,—и оставь! —
отвечал Левин, чувствуя, что мускул
левой щеки его неудержимо прыгает.
— Да ведь ты не знаешь, —
ответил Аркадий, — ведь он
львом был в свое время. Я когда-нибудь расскажу тебе его историю. Ведь он красавцем был, голову кружил женщинам.
Клим подумал, что, наверное, он,
отвечая, приподнял
левое плечо, как всегда делал, уклоняясь от прямого ответа на вопрос.
— Революция делается! —
ответил Иван, стирая платком пот с лица, и ткнул пальцем в
левую щеку свою.
Прежде чем
ответить на вопрос, человек этот осматривал всех в комнате светлыми глазами, осторожно крякал, затем, наклонясь вперед, вытягивал шею, показывая за
левым ухом своим лысую, костяную шишку размером в небольшую картофелину.
Самгин уже видел, что пред ним знакомый и неприятный тип чудака-человека. Не верилось, что он слепнет, хотя
левый глаз был мутный и странно дрожал, но можно было думать, что это делается нарочно, для вящей оригинальности.
Отвечая на его вопросы осторожно и сухо, Самгин уступил желанию сказать что-нибудь неприятное и сказал...
— Э! Какие выдумки! —
отвечал Тарантьев. — Чтоб я писать стал! Я и в должности третий день не пишу: как сяду, так слеза из
левого глаза и начнет бить; видно, надуло, да и голова затекает, как нагнусь… Лентяй ты, лентяй! Пропадешь, брат, Илья Ильич, ни за копейку!
— Да, только
левой ногой не свободно владею… —
отвечал Обломов.
— Монах на монастырь просит, знал к кому прийти! — громко между тем проговорила стоявшая в
левом углу девица. Но господин, подбежавший к Алеше, мигом повернулся к ней на каблуках и взволнованным срывающимся каким-то голосом ей
ответил...
Тогда я спросил его, почему он думает, что вор был именно китаец. Удэгеец
ответил, что человек, укравший соболя, был одет в китайскую обувь и в
левом каблуке у него не хватает одного гвоздя [Китайская обувь (улы) имеет на пятках по два гвоздя с большими плоскими шляпками.].
— Цветы, — уныло
отвечала Акулина. — Это я
полевой рябинки нарвала, — продолжала она, несколько оживившись, — это для телят хорошо. А это вот череда — против золотухи. Вот поглядите-ка, какой чудный цветик; такого чудного цветика я еще отродясь не видала. Вот незабудки, а вот маткина-душка… А вот это я для вас, — прибавила она, доставая из-под желтой рябинки небольшой пучок голубеньких васильков, перевязанных тоненькой травкой, — хотите?
— Нету! —
отвечал старовер. — Они, должно,
левее остались. Нам надо так идти, — сказал он, указывая рукой на северо-восток.
— Ей-богу, ничего не слышу! —
отвечал он. — Надобно вам сказать, что у меня в
левом ухе сидел таракан. В русских избах проклятые кацапы везде поразводили тараканов. Невозможно описать никаким пером, что за мучение было. Так вот и щекочет, так и щекочет. Мне помогла уже одна старуха самым простым средством…
Князь
Лев Николаевич подумал, но с самым убежденным видом, хотя тихо и даже как будто робко выговаривая,
ответил...
— Совсем здоров и очень рад вас узнать, много слышал и даже говорил о вас с князем Щ., —
ответил Лев Николаевич, подавая руку.
— Князь
Лев Николаевич Мышкин, —
отвечал тот с полною и немедленною готовностью.
— Это была такая графиня, которая, из позору выйдя, вместо королевы заправляла, и которой одна великая императрица в собственноручном письме своем «ma cousine» написала. Кардинал, нунций папский, ей на леве-дю-руа (знаешь, что такое было леве-дю-руа?) чулочки шелковые на обнаженные ее ножки сам вызвался надеть, да еще, за честь почитая, — этакое-то высокое и святейшее лицо! Знаешь ты это? По лицу вижу, что не знаешь! Ну, как она померла?
Отвечай, коли знаешь!
— Князь Мышкин?
Лев Николаевич? Не знаю-с. Так что даже и не слыхивал-с, —
отвечал в раздумье чиновник, — то есть я не об имени, имя историческое, в Карамзина «Истории» найти можно и должно, я об лице-с, да и князей Мышкиных уж что-то нигде не встречается, даже и слух затих-с.
— Слышал, —
отвечал он, пожав плечами и бросив препарат, который держал
левой рукою.
— Ты прежде выкинь это, —
отвечал Розанов, указывая пальцем
левой руки на пол.
— Вот тут, кажется, в бок
левый, —
отвечала Груша.
— Ну да, знаешь вот эту эпиграмму, что
Лев Пушкин [
Лев Пушкин — так ошибочно назван дядя А.С.Пушкина, поэт Василий Львович Пушкин (1767—1830), которому принадлежит эпиграмма:], кажется, написал, что какой вот стихотворец был? «А сколько ему лет?» — спрашивал Феб. — «Ему пятнадцать лет», — Эрато
отвечает. — «Пятнадцать только лет, не более того, — так розгами его!»
— Нету-ти!.. Что ж?.. Летом работы
полевые, а зимнее время по приходу со славой и с требами ездим, —
отвечал священник.
— Сердит я ездить-то, —
отвечал извозчик, потом, вскрикнув: «О вислоухие!» — неизвестно за что, дернул вожжу от
левой пристяжной, так что та замотала от боли головой.
— Вы судья превосходный, —
отвечал молодой человек, уж вставая и вынимая из кармана перевод
Полевого.
— Знаю, знаю. Но вы, как я слышал, все это поправляете, —
отвечал князь, хотя очень хорошо знал, что прежний становой пристав был человек действительно пьющий, но знающий и деятельный, а новый — дрянь и дурак; однако все-таки, по своей тактике, хотел на первый раз обласкать его, и тот, с своей стороны, очень довольный этим приветствием, заложил большой палец
левой руки за последнюю застегнутую пуговицу фрака и, покачивая вправо и влево головою, начал расхаживать по зале.
— Видишь, —
ответил я ему, показывая правой рукой на Мамонтова, а
левой на Морозова, — как не осаветь!
Ставрогин стоял среди залы и не
отвечал ни слова. Он захватил
левою рукой слегка клок своих волос и потерянно улыбался. Петр Степанович сильно дернул его за рукав.
— Очень благодарен, —
отвечал я, не имея ни малейшего желания видеться с каким-нибудь
полевым педантом.
А… а все-таки, должен вам сознаться, что ночь после этого провел прескверно и в перерывчатом сне видел
льва. Что бы это такое значило? Посылал к хозяину гостиницы попросить, нет ли сонника? Но хозяйская дочка даже обиделась и
отвечала, что «она такими глупостями не занимается». Решительно нет никакой надежды предусмотреть свою судьбу, — и я поехал лицом к лицу открывать что сей сон обозначает?
Я еще не собрался ничего на это
отвечать, как в кабинет вскочил Фортунатов и, подбежав ко
льву, назвал мою фамилию и опять выкатил теми же пятами.
— Здравствуйте! —
отвечал он, и его
левая щека опять скривилась в ту же странную улыбку.
Львов хочет
ответить, но делает презрительное движение и уходит.
— Слава богу, батюшка Николай Степанович! —
отвечал господин в ополченном кафтане, — здоров, да только в больших горях. Ему прислали из губернии, вдобавок к его инвалидной команде, таких уродов, что он не знает, что с ними и делать. Уж ставил, ставил их по ранжиру — никак не уладит! У этого
левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие да горбатые — ну срам взглянуть! Вчера, сердечный! пробился с ними все утро, да так и бросил.
«Да кто же был его учителем в каллиграфии? — добродушно смеясь, спросил
Лев Семеныч у моего отца, — ваш собственный почерк не очень красив?» Отец мой, обрадованный и растроганный почти до слез похвалами своему сыну, простодушно
отвечал, что я достиг до всего своими трудами под руководством матери, с которою был почти неразлучен, и что он только выучил меня арифметике.
В это время Дюрок прокричал: «Поворот!» Мы выскочили и перенесли паруса к
левому борту. Так как мы теперь были под берегом, ветер дул слабее, но все же мы пошли с сильным боковым креном, иногда с всплесками волны на борту. Здесь пришло мое время держать руль, и Дюрок накинул на мои плечи свой плащ, хотя я совершенно не чувствовал холода. «Так держать», — сказал Дюрок, указывая румб, и я молодцевато
ответил: «Есть так держать!»
— Нет, брат, она у нас совсем не ужинает, —
отвечал Прокудин, нарезывая большие ломти хлеба с ковриги, которую он держал между грудью и
левою ладонью.
Я полагаю, что описывать, каким образом Иван Никифорович надевал шаровары, как ему намотали галстук и, наконец, надели казакин, который под
левым рукавом лопнул, совершенно излишне. Довольно, что он во все это время сохранял приличное спокойствие и не
отвечал ни слова на предложения Антона Прокофьевича — что-нибудь променять на его турецкий кисет.
— Пришла, пришла, Сеня… —
ответил я, торжествуя в душе. — Помнишь, ночью ты сказал одну фразу… что ты отдал бы свою
левую руку?
Соломон не
ответил. Правая рука его была под головою Суламифи, а
левою он обнимал ее, и она чувствовала его ароматное дыхание на себе, на волосах, на виске.
— Не могу понять, —
отвечал он, — какое может быть тут сомнение: у нее рак в
левой груди и внизу живота, и ей не прожить долее семи дней.
— А Мартын эвто Петрович, —
отвечал мужик певучим голосом, попеременно приподнимая то правую, то
левую руку, словно показывая куда-то, — сидит тамотка у пруда, с удою. В камыше сидит и с удою. Рыбу, что ль, ловит, бог его знает.
Фермор побледнел и не
отвечал, но
левую щеку его судорожно задергало.
— Нужно. Надо поздравить одного именинника, —
отвечал лев.
И так как он был совсем еще неопытен в разбирании погонов и петличек, то с одинаковым удовольствием отдавал честь и фельдфебелям и акцизным чиновникам, а один раз даже козырнул казачьему денщику, несшему судки с офицерским обедом, на что денщик тотчас же
ответил без малейшего знака смущения, но чрезвычайно вежливо, переложив судки из правой руки в
левую.
— Неужели же
Лев Павлович не
отвечает на ваши прекрасные требования? Неужели он вашим благородным стремлениям не сочувствовал?
— Июлия Иванна, — слабым, милым голосом
отвечал он, останавливаясь там, где застиг его вопрос, вынимал из кармана
левую руку и, помахивая ею, рассказывал...
Никита ничего не
отвечал. Он сел на сани задом к ветру, разулся и вытряхнул снег, набившийся ему в сапоги, и, достав соломки, старательно заткнул ею изнутри дыру в
левом сапоге.
— Земской Василий Никитин, —
отвечал староста, — то есть он, батюшка, по ревизии записан
Львом, да покойный дядюшка, взямши во двор, изволили Васильем назвать.
«А помнишь, — говорил ежегодно Михайло Степанович Ефимке, обтирая губы после христосованья, — помнишь, как ты меня возил на салазках и делал снеговую гору?» Сердце прыгало от радости у старика при этих словах, и он торопился
отвечать: «Как же, батюшка, кормилец ты наш, мне-то не помнить, оно ведь еще при покойном дядюшке вашей милости, при
Льве Степановиче было, помню, вот словно вчера».