Неточные совпадения
— Слушай, слушай, пан! — сказал жид, посунувши обшлага рукавов своих и подходя к нему
с растопыренными
руками. — Вот что мы сделаем. Теперь строят везде крепости и замки; из Неметчины приехали французские инженеры, а потому по дорогам везут много кирпичу и камней. Пан пусть ляжет на дне воза, а верх я закладу кирпичом. Пан здоровый и крепкий
с виду, и потому ему ничего, коли будет тяжеленько; а я сделаю в возу снизу дырочку, чтобы
кормить пана.
Как там отец его, дед, дети, внучата и гости сидели или лежали в ленивом покое, зная, что есть в доме вечно ходящее около них и промышляющее око и непокладные
руки, которые обошьют их,
накормят, напоят, оденут и обуют и спать положат, а при смерти закроют им глаза, так и тут Обломов, сидя и не трогаясь
с дивана, видел, что движется что-то живое и проворное в его пользу и что не взойдет завтра солнце, застелют небо вихри, понесется бурный ветр из концов в концы вселенной, а суп и жаркое явятся у него на столе, а белье его будет чисто и свежо, а паутина снята со стены, и он не узнает, как это сделается, не даст себе труда подумать, чего ему хочется, а оно будет угадано и принесено ему под нос, не
с ленью, не
с грубостью, не грязными
руками Захара, а
с бодрым и кротким взглядом,
с улыбкой глубокой преданности, чистыми, белыми
руками и
с голыми локтями.
И еще, кроме мух и тараканов, было только одно живое существо в его квартире — это состарившаяся
с ним вместе большущая черепаха, которую он
кормил из своих
рук, сажал на колени, и она ласкалась к нему своей голой головой
с умными глазами.
Иногда бабушка, зазвав его в кухню, поила чаем,
кормила. Как-то раз он спросил: где я? Бабушка позвала меня, но я убежал и спрятался в дровах. Не мог я подойти к нему, — было нестерпимо стыдно пред ним, и я знал, что бабушке — тоже стыдно. Только однажды говорили мы
с нею о Григории: проводив его за ворота, она шла тихонько по двору и плакала, опустив голову. Я подошел к ней, взял ее
руку.
Феня, например, не любила ездить
с Агафоном, потому что стеснялась перед своим братом-мужиком своей сомнительной роли полубарыни, затем она любила ходить в конюшню и
кормить из
рук вот этих вяток и даже заплетала им гривы.
— Ах, сестричка Анна Родивоновна: волка ноги
кормят. А что касаемо того, что мы испиваем малость, так ведь и свинье бывает праздник. В кои-то годы Господь счастья послал… А вы, любезная сестричка, выпейте лучше
с нами за конпанию стаканчик сладкой водочки. Все ваше горе как
рукой снимет… Эй, Яша, сдействуй насчет мадеры!..
Дорога от М. до Р. идет семьдесят верст проселком. Дорога тряска и мучительна; лошади сморены, еле живы; тарантас сколочен на живую нитку; на половине дороги надо часа три
кормить. Но на этот раз дорога была для меня поучительна. Сколько раз проезжал я по ней, и никогда ничто не поражало меня: дорога как дорога, и лесом идет, и перелесками, и полями, и болотами. Но вот лет десять, как я не был на родине, не был
с тех пор, как помещики взяли в
руки гитары и запели...
Господа, купцы, что ни делали, всё им сходило
с рук, а мужика-бедняка за всё про всё посылали в остроги вшей
кормить.
А барыня ихняя не взаправду была барыня, а Немцова, слышь, жена управителя. И слух был про нее такой, что эку бабу охаверную да наругательницу днем
с огнем поищи — не сыщешь. Разогнала она народ весь,
кормить не
кормит, а работы до истомы всякой —
с утра раннего до вечера позднего
рук не покладывай: известно, не свои животы, а господские!
— Хорошо вам, Алексей Васильич, так-ту говорить! Известно, вы без горя живете, а мне, пожалуй, и задавиться — так в ту же пору; сами, чай, знаете, каково мое житье! Намеднись вон работала-работала на городничиху, целую неделю
рук не покладывала, а пришла нонче за расчетом, так"как ты смеешь меня тревожить, мерзавка ты этакая! ты, мол, разве не знаешь, что я всему городу начальница!". Ну, и ушла я
с тем… а чем завтра робят-то
накормлю?
Добрую корову погладит, велит кусок черного хлеба
с солью принести и из своих
рук накормит; худой, не брегущей о хозяйской выгоде корове пальцем погрозит.
Делать нечего, надо сбирать обед. Священник и вся семья суетятся, потчуют. В кашу льется то же постное масло, во щи нарезывается та же солонина
с запашком; но то, что сходит
с рук своему брату, крестьянину, ставится священнику в укор."Работали до седьмого пота, а он гнилятиной
кормит!"
Ошеломлённый, замирая в страхе, Кожемякин долго не мог понять тихий шёпот татарина, нагнувшегося к нему, размахивая
руками, и, наконец, понял: Галатская
с Цветаевым поехали по уезду
кормить голодных мужиков, а полиция схватила их, арестовала и увезла в город; потом, ночью, приехали жандармы, обыскали весь дом, спрашивали его, Шакира, и Фоку — где хозяин?
— А баушку так и узнать нельзя стало, — жаловалась Нюша. — Все считает что-то да бормочет про себя… Мне даже страшно иногда делается, особенно ночью. Либо молится, либо считает… И скупая какая стала — страсть! Прежде из последнего старух во флигеле
кормила, а теперь не знает, как их скачать
с рук.
Я
кормил ее из своих
рук, купал, укладывал спать, не сводил
с нее глаз по целым ночам и вскрикивал, когда мне казалось, что нянька ее сейчас уронит.
Сейчас накрыли столик и принесли кушанье; меня посадили за стол, девицы сели около меня,
кормили почти из своих
рук и даже притащили банку
с вареньем, которым я усердно полакомился.
— Полно жалобиться-то! —
с некоторою досадою проговорила кузнечиха. — Живы будем, и сыты будем.
С голодом еще не сидели. Дай бог только здоровья твоим
рукам, а то наедимся, да и добрых людей еще
накормим.
— Максим здесь? Хочешь ко мне эсаулом? — прервав свою песню, заговорил он, протягивая мне
руку. — Я, брат, совсем готов… Набрал шайку себе… вот она… Потом еще будут люди… Найдем! Это н-ничего! Пилу и Сысойку призовем… И будем их каждый день кашей
кормить и говядиной… хорошо? Идешь? Возьми
с собой книги… будешь читать про Стеньку и про других… Друг! Ах и тошно мне, тошно мне… то-ошно-о!..
— Хуже я Семенова, глупее его? Я ж его моложе, я ж красивый, я ж ловкий… да вы дайте мне за что ухватиться зубом, дайте ж мне хоша бы малое дело в
руки, я тотчас всплыву наверх, я так крылья разверну — ахнешь, залюбуешься! При моей красоте лица и корпуса — могу я жениться на вдове
с капиталом, а? И даже на девице
с приданым, — отчего это недостойно меня? Я могу сотни народа
кормить, а — что такое Семенов? Даже противно смотреть… некоторый сухопутный сом: ему бы жить в омуте, а он — в комнате! Чудище!
— Мамкин… Вот, — указал ребенок на одну из телег, где сидела женщина
с ребенком на
руках. Она
кормила ребенка грудью и в то же время следила взглядом за Мишей, который разговаривал
с «барином». Эта женщина примкнула к партии на одном из ближайших этапов, недавно оправившись от болезни.
Каждое воскресенье он звал его к себе в гости, поил,
кормил на убой и потом, расчувствовавшись, усиленнейшим образом упрашивал его прочесть ему, одним тоном, не переводя духу, того дня апостола, и когда Ферапонтов исполнял это, он, очень довольный, выворотив
с важностью брюхо, махая
руками и почти со слезами на глазах, говорил: «Асафушка!
Кисельников. Детки мои, детки! Что я
с вами сделал! Вы — больные, вы — голодные; вас грабят, а отец помогает. Пришли грабители, отняли последний кусок хлеба, а я не дрался
с ними, не резался, не грыз их зубами; а сам отдал, своими
руками отдал последнюю вашу пищу. Мне бы самому людей грабить да вас
кормить; меня бы и люди простили, и Бог простил; а я вместе, заодно
с грабителями, вас же ограбил. Маменька, маменька!
Сначала фотограф снял отдельно слона и отдельно клоуна. Потом их вместе: Пикколо
кормит Ямбо, и тот
с улыбкою щурит глаза. Затем Пикколо нежно обнимает слоновью тушу широко расставленными
руками, и прочее.
Марунич подошел к щенку и, отвязав ремешок, на
руках отнес в нашу палатку и
накормил его кашей. Щенок как-то сразу освоился
с новой обстановкой и через полчаса уже заигрывал
с какой-то собакой, но той не нравилась фамильярность молокососа, она долго ворчала и скалила на него зубы.
Я согласен терпеть всякие мучения, жить в пустыне без матери,
кормить медведей из собственных
рук, но только сначала съесть бы хоть один пирожок
с капустой!
На дворе уже была ночь, звезды сияли во все небо, ветер несся быстрою струей вокруг открытой платформы и прохлаждал горячечный жар майорши, которая сидела на полу между ящиками и бочками, в коленях у нее помещался поросенок и она
кормила его булочкой, доставая ее из своего узелочка одною
рукой, меж тем как другою ударяла себя в грудь, и то порицала себя за гордыню, что сердилась на Лару и не видалась
с нею последнее время и тем дала усилиться Жозефу и проклятому Гордашке, то, подняв глаза к звездному небу, шептала вслух восторженные молитвы.
— Совсем разбита… Не может ни ногами, ни
руками двинуть…
С ложки
кормим.
Подле князя Алексея Юрьича
с одной стороны двухгодовалого ручного медведя посадят, а
с другой — юродивый Спиря на полу
с чашкой сядет: босой, грязный, лохматый, в одной рубахе; в чашку ему всякого кушанья князь набросает, и перцу, и горчицы, и вина, и квасу, всего туда накладет, а Спиря ест
с прибаутками. Мишку тоже из своих
рук князь
кормил, а после водкой, бывало, напоит его до того, что зверь и ходить не может.
И князя Бориса Алексеича полюбил, все на его
руки сдал: и дом и вотчины. «Я, говорит, стар становлюсь; пора мне и на покое пожить. Ты, князь Борис,
с доченькой заправляйте делами, а меня, старика, покойте да
кормите. Немного мне надо, поживу
с вами годочек-другой, внучка дождусь и пойду в монастырь богу молиться да к смертному часу готовиться».
— Что делать, — отвечал скоморох, — я действительно очень беден. Я ведь сын греха и как во грехе зачат, так
с грешниками и вырос. Ничему другому я, кроме скоморошества, не научен, а в мире должен был жить потому, что здесь жила во грехе зачавшая и родившая меня мать моя. Я не мог снести, чтобы мать моя протянула к чужому человеку
руку за хлебом, и
кормил ее своим скоморошеством.
Петька рассказал, как плохо жить ему у господина, который хотя и богат, но очень скуп:
кормит скверно, одевает плохо, нередко жалует побоями; воровство же
с рук никогда не сходит: все побои да побои. Жаловаться некуда, в суде не послушают да еще выдерут плетьми или кнутом, и опять к господину.
Любя свое отечество выше всего, он тем
с большим негодованием смотрел, как Бирон полосовал его бичом своим, и искал удобного случая, открыв все государыне, вырвать орудия казни из
рук, которым она вверила только
кормило своего государства.
— Вот что, — отдал приказание вошедшему Семен Иоаникиевич, — отведи ты Ивану Ивановичу, — он
рукой указал на Ивана Кольцо, —
с его молодцами горницы, напои,
накорми, угости гостей досыта. А завтра мы
с тобой, добрый молодец, порешим это дело неповоротливо.
Если издатель платит туго, угощает «завтраками», то, прежде чем посылать за гонораром, я три дня
кормлю тещу одним сырым мясом, раздразниваю ее до ярости и внушаю ей непреодолимую ненависть к издательскому племени; она, красная, свирепая, клокочущая, идет за получкой, и — не было случая, чтобы она возвращалась
с пустыми
руками.
Самые моськи супруги фон Шнурбауха слаще поели в этот день, нежели в обыкновенные, хотя она в простые дни
кормила их из собственных
рук, иногда из одного
с нею блюда, едва ли не лучше своей высокой половины.