Цитаты из русской классики со словосочетанием «книга закона»
Едем долго ли, коротко ли, приезжаем куда-то и идем по коридорам и переходам. Вот и комната большая, не то казенная, не то общежитейская… На окнах тяжелые занавески, посредине круглый стол, покрытый зеленым сукном, на столе лампа с резным матовым шаром и несколько кипсеков; этажерка с книгами законов, и в глубине диван.
Официально заниматься адвокатурой ему было запрещено давно, но он не унывал, а вел себе дела под сурдинку, прикрываясь именем то того, то другого частного и даже присяжного поверенного, для которых он был нужным человеком, изображая из себя живую, ходячую книгу законов и кассационных решений.
Где такая книга закона, столь ясная каждому, как та, которая написана в его сердце?
Стоит стол, на столе зерцало с двуглавым орлом наверху и печатными словами внизу, лежат книги законов, аккуратно сложенные цельные исписанные листы бумаг с печатными заголовками.
Во всех храмах есть купели, есть своды, светильники, образа, надписи, книги законов, жертвы, алтари и жрецы.
Натура есть его уложение, книга законов, в которой он идеи свои изобразил буквами, кои разум человеческий разуметь и знать должен».
Неточные совпадения
― Да вот написал почти книгу об естественных условиях рабочего в отношении к земле, ― сказал Катавасов. ― Я не специалист, но мне понравилось, как естественнику, то, что он не берет человечества как чего-то вне зоологических законов, а, напротив, видит зависимость его от среды и в этой зависимости отыскивает законы развития.
В политико-экономических книгах, в Милле, например, которого он изучал первого с большим жаром, надеясь всякую минуту найти разрешение занимавших его вопросов, он нашел выведенные из положения европейского хозяйства законы; но он никак не видел, почему эти законы, неприложимые к России, должны быть общие.
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по законам моды на целую неделю город, мысли не о том, что делается в ее доме и в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.
На большом столе у зеркала лежал его открытый чемодан, из которого виднелись его туалетный несессер и книги, взятые им с собою: русская — опыт исследования законов преступности, о том же одна немецкая и одна английская книга.
Я еще зубрил «закон божий», когда до меня долетел переливчатый звон гимназического колокола, в последний раз призывавший меня в гимназию. Ну, будь, что будет! Книга закрыта, и через четверть часа я входил уже во двор гимназии.
Банькевич был уничтожен. У злого волшебника отняли черную книгу, и он превратился сразу в обыкновенного смертного. Теперь самые смиренные из его соседей гоняли дрючками его свиней, нанося действительное членовредительство, а своих поросят, захваченных в заколдованных некогда пределах, отнимали силой. «Заведомый ябедник» был лишен покровительства законов.
Выпущенный из тюрьмы Полуянов теперь занимался у Замараева в кассе. С ним опять что-то делалось — скучный такой, строгий и ни с кем ни слова. Единственным удовольствием для Полуянова было хождение по церквам. Он и с собой приносил какую-то церковную книгу в старинном кожаном переплете, которую и читал потихоньку от свободности. О судах и законах больше не было и помину, несмотря на отчаянное приставанье Харитона Артемьича, приходившего в кассу почти каждый день, чтобы поругаться с зятем.
Буллу свою начинает он жалобою на диавола, который куколь сеет во пшенице, и говорит: «Узнав, что посредством сказанного искусства многие книги и сочинения, в разных частях света, наипаче в Кельне, Майнце, Триере, Магдебурге напечатанные, содержат в себе разные заблуждения, учения пагубные, христианскому закону враждебные, и ныне еще в некоторых местах печатаются, желая без отлагательства предварить сей ненавистной язве, всем и каждому сказанного искусства печатникам и к ним принадлежащим и всем, кто в печатном деле обращается в помянутых областях, под наказанием проклятия и денежныя пени, определяемой и взыскиваемой почтенными братиями нашими, Кельнским, Майнцким, Триерским и Магдебургским архиепископами или их наместниками в областях, их, в пользу апостольской камеры, апостольскою властию наистрожайше запрещаем, чтобы не дерзали книг, сочинений или писаний печатать или отдавать в печать без доклада вышесказанным архиепископам или наместникам и без их особливого и точного безденежно испрошенного дозволения; их же совесть обременяем, да прежде, нежели дадут таковое дозволение, назначенное к печатанию прилежно рассмотрят или чрез ученых и православных велят рассмотреть и да прилежно пекутся, чтобы не было печатано противного вере православной, безбожное и соблазн производящего».
Мы видели книги, до священных должностей и обрядов исповедания нашего касающиеся, переведенные с латинского на немецкий язык и неблагопристойно для святого закона в руках простого народа обращающиеся; что ж сказать наконец о предписаниях святых правил и законоположений; хотя они людьми искусными в законоучении, людьми мудрейшими и красноречивейшими писаны разумно и тщательно, но наука сама по себе толико затруднительна, что красноречивейшего и ученейшего человека едва на оную достаточна целая жизнь.
В единой из чаш лежала книга с надписью «Закон милосердия»; в другой — книга же с надписью «Закон совести».
Результатом этого было то, что Ястребов был арестован в ту же ночь. Произведенным обыском было обнаружено не записанное в книге золото, а таковое считается по закону хищничеством. Это была месть Петра Васильича, который сделал донос. Впрочем, Ястребов судился уже несколько раз и отнесся довольно равнодушно к своему аресту.
«Намерение наше обвенчаться было забыто в Сен-Дени, — читал Соловьев, низко склонив свою кудлатую, золотистую, освещенную абажуром голову над книгой, — мы преступили законы церкви и, не подумав о том, стали супругами».
Говорили, что он все законы знает наизусть, и я этому верил, потому что сам слыхал, как он, бывало, начнет приводить указы, их годы, числа, пункты, параграфы, самые выражения — и так бойко, как будто разогнутая книга лежала перед его не слепыми, а зрячими глазами.
— Ну-ка, брат, ты тут книги читаешь, законы-то известны тебе. Так вот, объясни ты…
— Ах, сколько у вас книг! Неужто это всё законы?
К объяснению всего этого ходило, конечно, по губернии несколько темных и неопределенных слухов, вроде того, например, как чересчур уж хозяйственные в свою пользу распоряжения по одному огромному имению, находившемуся у князя под опекой; участие в постройке дома на дворянские суммы, который потом развалился; участие будто бы в Петербурге в одной торговой компании, в которой князь был распорядителем и в которой потом все участники потеряли безвозвратно свои капиталы; отношения князя к одному очень важному и значительному лицу, его прежнему благодетелю, который любил его, как родного сына, а потом вдруг удалил от себя и даже запретил называть при себе его имя, и, наконец, очень тесная дружба с домом генеральши, и ту как-то различно понимали: кто обращал особенное внимание на то, что для самой старухи каждое слово князя было законом, и что она, дрожавшая над каждой копейкой, ничего для него не жалела и, как известно по маклерским книгам, лет пять назад дала ему под вексель двадцать тысяч серебром, а другие говорили, что m-lle Полина дружнее с князем, чем мать, и что, когда он приезжал, они, отправив старуху спать, по нескольку часов сидят вдвоем, затворившись в кабинете — и так далее…
— Ну, как там по-твоему… И есть у него желание, чтобы эта особа в законе была… чтобы в метрических книгах и прочее… словом, все — чтобы как следует… А она чтобы между тем…
Посредине стоял дубовый стол, на котором лежали, для увеселения клиентов, избранные сочинения Белло в русском переводе; вдоль трех стен расставлены были стулья из цельного дуба с высокими резными спинками, а четвертая была занята громадным библиотечным шкафом, в котором, впрочем, не было иных книг, кроме"Полного собрания законов Российской империи".
— Кабы не было закона — не продали бы. Стало быть, всякий закон есть. У кого совести нет, для того все законы открыты, а у кого есть совесть, для того и закон закрыт. Поди, отыскивай его в книге-то!
Человек, верующий в боговдохновенность Ветхого Завета и святость Давида, завещающего на смертном одре убийство старика, оскорбившего его и которого он сам не мог убить, так как был связан клятвою (3-я Книга Царей, глава 2, стих 8), и тому подобные мерзости, которыми полон Ветхий Завет, не может верить в нравственный закон Христа; человек, верующий в учение и проповеди церкви о совместимости с христианством казней, войн, не может уже верить в братство всех людей.
Точно так же судьи, присудившие неправильно лес помещику, потому только и сделали то, что сделали, что они представляются себе не просто людьми, такими же, как и все другие, и потому обязанными во всех делах руководиться только тем, что они считают правдой, а под опьянением власти представляются себе блюстителями правосудия, которые не могут ошибаться, и под влиянием же опьянения подобострастия представляются себе людьми, обязанными исполнять написанные в известной книге слова, называемые законом.
Вопросы поставлены ясно и прямо, и, казалось, надобно ясно и прямо ответить на них. Но во всех критиках на мою книгу ничего подобного не было сделано, точно так же как не было сделано и по отношению всех тех обличений церковных учителей в отступлении их от закона Христа, которыми со времен Константина полна история.
Книга по выходе ее, как я и ожидал, была запрещена и по закону должна была быть сожжена. Но книга вместо сожжения была разобрана чиновниками и распространилась в большом количестве списков и литографных оттисков и в переводах, напечатанных за границей.
— Чтобы всяк человек дела своего достоин был — вот те закон! Тут те всякой жизни оправдание! Работай! — свирепствовал Пушкарь, гремя счётами, хлопая по столу книгой, ладонью, шаркая ногами.
И уже по-русски начал рассказывать Шакиру, что в Персии явились проповедники нового закона, Баба, Яхья, Беха-Улла, и написана священная книга Китабе-Акдес.
И до того времени ему, конечно, было небезызвестно, что закон есть, но он представлял его себе в виде переплетенных книг, стоящих в шкафу.
И законы всё строгие; в одной книге строги, а в другой еще строже, а в последней уж самые строгие.
И как не завлечься было мне до забвения настоящего, почти до отчуждения от действительности, когда передо мной в каждой книге, прочитанной мною, воплощались законы той же судьбы, тот же дух приключений, который царил над жизнию человека, но истекая из какого-то главного закона жизни человеческой, который был условием спасения, охранения и счастия.
— Я даже боюсь читать… Видел я — тут одна… хуже запоя у нее это! И какой толк в книге? Один человек придумает что-нибудь, а другие читают… Коли так ладно… Но чтобы учиться из книги, как жить, — это уж что-то несуразное! Ведь человек написал, не бог, а какие законы и примеры человек установить может сам для себя?
Обратите внимание на то, что главная масса увечных происходит благодаря все этим же безгрешным доходам караванных служащих; поставят людей в обрез, чтобы прописать в книгу побольше, снимают барки воротом, что запрещено законом.
Мурзавецкая. Ах ты, ворона! Да разве я глупей тебя? Разве я не понимаю, что по законам, по тем, что у вас в книгах-то написаны, тут долга нет. Так у вас свои законы, а у меня свои; я вот знать ничего не хочу, кричу везде, что ограбили племянника.
«Суховат», — думал Артамонов и утешал себя тем, что Илья выгодно не похож на крикливого болтуна Горицветова, на вялого, ленивого Якова и на Мирона, который, быстро теряя юношеское, говорил книжно, становился заносчив и похож на чиновника, который знает, что на каждый случай жизни в книгах есть свой, строгий закон.
— Передайте, пожалуйста, наследникам, что я не утаю ничего… Даже отказываюсь от своей четвертой части… Бог с ними! Я любила Гаврилу Степаныча слишком сильно, чтобы тревожить его память этими грязными расчетами… Я думала взять книги и рояль, но… как это мне ни трудно, я отказываюсь от всего наследства, какое мне следует по закону.
Верно он говорит: чужда мне была книга в то время. Привыкший к церковному писанию, светскую мысль понимал я с великим трудом, — живое слово давало мне больше, чем печатное. Те же мысли, которые я понимал из книг, — ложились поверх души и быстро исчезали, таяли в огне её. Не отвечали они на главный мой вопрос: каким законам подчиняется бог, чего ради, создав по образу и подобию своему, унижает меня вопреки воле моей, коя есть его же воля?
После обеда, если не было гостей, Иван Ильич читал иногда книгу, про которую много говорят, и вечером садился за дела, т. е. читал бумаги, справлялся с законами, — сличал показания и подводил под законы.
Ужель закон в сей толстой книге
Сильней закона вечного природы?
Сильней закона вечного природы?
Граф(показывая на шкаф с книгами). Вон свод законов, — отыщите!
Он был врагом писателей и книг,
В делах судебных почерпнул познанья.
Спал очень долго, ел за четверых;
Ни на кого не обращал вниманья
И не носил приличия вериг.
Однако же пред знатью горделивой
Умел он гнуться скромно и учтиво.
Но в этот век учтивости закон
Для исполненья требовал поклон;
А кланяться закону иль вельможе
Считалося тогда одно и то же.
В делах судебных почерпнул познанья.
Спал очень долго, ел за четверых;
Ни на кого не обращал вниманья
И не носил приличия вериг.
Однако же пред знатью горделивой
Умел он гнуться скромно и учтиво.
Но в этот век учтивости закон
Для исполненья требовал поклон;
А кланяться закону иль вельможе
Считалося тогда одно и то же.
Толоконников(с ударением). Непременно-с!.. Непременно!.. Из этого, сами согласитесь, должен возникнуть иск к подрядчику; а потому это дело денежное, и данные для него должны быть определены с полною точностью… Далее-с потом: вы указываете, что щебенной слой только в вершок, тогда как он должен быть в четыре… На это я имею честь предъявить вам статью закона… (Раскрывает держимую им книгу и с гордостью подает ее Мировичу.) 1207 статья, параграф 2-й!..
Егор усердно читал «Свод законов», «Положение о крестьянах», книги по земельному вопросу и, видимо, очень успел в понимании этих мудростей.
Это, говорит, записано в одной древней индейской книге, мой знакомый бурят» — буряты, народ вроде мордвы — «бурят, говорит, книгу эту читал и тайно мне рассказывал, как было: сошёл Исус во ад и предлагает: ну, Адам, выходи отсюда, зря отец мой рассердился на тебя, и сидишь ты тут неправильно, а настоящее по закону место твое, человек, в раю.
В «Китабе-Акдес», священной книге бабидов [Бабиды — последователи религиозного учения, созданного в Иране в 40-х гг. XIX в. Бабом, отрицавшим законы Корана и Шариата; после восстания в 1848–1852 гг. были жестоко подавлены.], стих 70-й учит: «О, люди, Беха, каждому из вас обязательно занятие каким-либо делом, — или ремесленным, или промышленным и тому подобным».
— Отметают градской закон Устиньяна-царя [Юстиниан Великий — император византийский. Некоторые из законов его в Кормчей книге помещены под названием «градского» (то есть гражданского) закона.] и иных царей благочестивых!..
У всех народов всегда были такие люди, которые говорили про себя, что они одни знают истинный закон бога. И люди эти для того, чтобы подтвердить свои слова, всегда рассказывали про то, что будто бы были такие чудеса от бога, по которым видно, что тот закон, которому они учат, есть истинный закон бога. Кроме того, люди эти записывали этот свой закон в книги и уверяли народ, что в книгах этих всякое слово истинно, потому что книги эти внушены и написаны самим богом.
Всё это неправда. Закон божий открывается не одним каким-нибудь людям, а равно всякому человеку, если он хочет узнать его. Чудес же никогда не было и не бывает, и все рассказы о чудесах пустые выдумки. Неправда и то, что есть такие книги, в которых всякое слово истинно и внушено богом. Все книги дело рук человеческих, и во всех может быть и полезное, и вредное, и истинное, и ложное.
— Госпожа Израэл, что с вами? — недоумевал наш снисходительный институтский батюшка отец Василий, когда на уроке закона Божия, вместо того, чтобы рассказать о первом вселенском соборе, я понесла несусветную чушь о патриархе Никоне и сожжении священных книг.
Ибо Моисей, произнесши все заповеди по закону пред всем народом, взял кровь тельцов и козлов с водою и шерстью червленою и иссопом и окропил как самую книгу, так и весь народ, говоря: это кровь завета, который заповедал вам Бог (Исх. 24:8).
Затем говорила она духовнику, что хотя крещена по греко-восточному обряду и потому считает себя принадлежащею к православной церкви, но до сих пор еще ни разу не исповедывалась и не причащалась. Греко-восточного катехизиса не учила и о христианском законе узнала только то, что вычитала в Библии и некоторых французских книгах духовного содержания. Но она верует в бога, во св. троицу и нимало не сомневается в непреложных истинах Символа веры.
В древних книгах, в законах Ману, в Библии, в Талмуде, в Коране жизнь регулирована, подчинена закону, всюду страх нечистоты, запреты, табу, всюду перегородки и разделительные категории.
Так вот. Раз задали нам сочинение: «Влияние географических условий на характер народа». Совершенно случайно, не помню как, натолкнулся я в папиной библиотеке на Бокля, раскрыл книгу и увидел главу: «Влияние физических законов». Как раз мне на тему. Принес к себе, со страхом попробовал читать: все равно ничего не пойму! Ведь — Бокль!
Синонимы к словосочетанию «книга закона»
Предложения со словосочетанием «книга закона»
- Приведённые в этой книге законы подтверждены интересными историческими фактами.
- Златой подсвечник, священные сосуды храма, самые книги закона носимы были в торжестве по стогнам римским.
- Книжником называет знающего книги закона.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «книга»
Сочетаемость слова «закон»
Значение словосочетания «книга закона»
Книга закона — основной текст учения Телема, написанный Алистером Кроули в городе Каир (Египет) в 1904 году. Один из самых известных трудов Алистера Кроули. Оригинальное полное название книги Liber AL vel Legis, sub figura CCXX, as delivered by XCIII=418 to DCLXVI. По словам Кроули, книга была продиктована ему 8, 9 и 10 апреля 1904 года посланником египетского бога Гора, которого звали Айвасс. Впоследствии Кроули утверждал, что Айвасс является его святым ангелом-хранителем, иногда говоря, что она является его высшим «я». Эта книга, согласно представлению Кроули и его последователей, провозгласила наступление нового эона Гора, управляемого законом телемы. Книга закона входит в число серии основных книг Кроули под названием «Святые Книги Телемы». (Википедия)
Афоризмы русских писателей со словом «книга»
- Я пишу, превращаясь в книги, я даю себя всем.
- Мы судим о книге по самой книге, а не по выставленному на ней имени.
- Тропинка в лесу — это самая интересная книга, какую мне в жизни только приходилось читать.
- (все афоризмы русских писателей)
Отправить комментарий
Значение словосочетания «книга закона»
Книга закона — основной текст учения Телема, написанный Алистером Кроули в городе Каир (Египет) в 1904 году. Один из самых известных трудов Алистера Кроули. Оригинальное полное название книги Liber AL vel Legis, sub figura CCXX, as delivered by XCIII=418 to DCLXVI. По словам Кроули, книга была продиктована ему 8, 9 и 10 апреля 1904 года посланником египетского бога Гора, которого звали Айвасс. Впоследствии Кроули утверждал, что Айвасс является его святым ангелом-хранителем, иногда говоря, что она является его высшим «я». Эта книга, согласно представлению Кроули и его последователей, провозгласила наступление нового эона Гора, управляемого законом телемы. Книга закона входит в число серии основных книг Кроули под названием «Святые Книги Телемы».
Все значения словосочетания «книга закона»Предложения со словосочетанием «книга закона»
Приведённые в этой книге законы подтверждены интересными историческими фактами.
Златой подсвечник, священные сосуды храма, самые книги закона носимы были в торжестве по стогнам римским.
Книжником называет знающего книги закона.
- (все предложения)