Неточные совпадения
Правдин (останавливая ее). Поостановитесь, сударыня. (Вынув бумагу и важным голосом Простакову.)
Именем правительства вам приказываю сей же час собрать людей и крестьян ваших для объявления им указа, что за бесчеловечие
жены вашей, до которого попустило ее ваше крайнее слабомыслие, повелевает мне правительство принять в опеку дом ваш и деревни.
Когда же Помпадурша была,"за слабое держание некоторой тайности", сослана в монастырь и пострижена под
именем инокини Нимфодоры, то он первый бросил в нее камнем и написал"Повесть о некоторой многолюбивой
жене", в которой делал очень ясные намеки на прежнюю свою благодетельницу.
― Вы называете жестокостью то, что муж предоставляет
жене свободу, давая ей честный кров
имени только под условием соблюдения приличий. Это жестокость?
Фюрст Щербацкий замт гемалин унд тохтэр, [Князь Щербацкий с
женой и дочерью,] и по квартире, которую заняли, и по
имени, и по знакомым, которых они нашли, тотчас же кристаллизовались в свое определенное и предназначенное им место.
Как убившийся ребенок, прыгая, приводит в движенье свои мускулы, чтобы заглушить боль, так для Алексея Александровича было необходимо умственное движение, чтобы заглушить те мысли о
жене, которые в ее присутствии и в присутствии Вронского и при постоянном повторении его
имени требовали к себе внимания.
Зови меня вандалом:
Я это
имя заслужил.
Людьми пустыми дорожил!
Сам бредил целый век обедом или балом!
Об детях забывал! обманывал
жену!
Играл! проигрывал! в опеку взят указом!
Танцо́вщицу держал! и не одну:
Трех разом!
Пил мертвую! не спал ночей по девяти!
Всё отвергал: законы! совесть! веру!
— Я не зову теперь тебя в Марьино, — сказал ему однажды Николай Петрович (он назвал свою деревню этим
именем в честь
жены), — ты и при покойнице там соскучился, а теперь ты, я думаю, там с тоски пропадешь.
— Редкий тип совершенно счастливого человека. Женат на племяннице какого-то архиерея,
жену зовут — Агафья, а в словаре Брокгауза сказано: «Агафья —
имя святой, действительное существование которой сомнительно».
Он назвал
имя, ничего не сказавшее Климу. Пройдя в комнату
жены, Клим увидал, что она торопливо одевается.
— К человеку племени Данова, по
имени Маной, имевшему неплодную
жену, явился ангел, и неплодная зачала, и родился Самсон, человек великой силы, раздиравший голыми руками пасти львиные. Так же зачат был и Христос и многие так…
Вероятно, эти деревья ровесники местечку, а оно старше почти всех других в колонии: оно основано двести лет назад и названо в честь тогдашнего губернатора, по
имени Стеллен, и
жены его, урожденной Бош.
Семейную жизнь Владимира Васильевича составляли его безличная
жена, свояченица, состояние которой он также прибрал в рукам, продав ее имение и положив деньги на свое
имя, и кроткая, запуганная, некрасивая дочь, ведущая одинокую тяжелую жизнь, развлечение в которой она нашла в последнее время в евангелизме — в собраниях у Aline и у графини Катерины Ивановны.
— Бог сжалился надо мной и зовет к себе. Знаю, что умираю, но радость чувствую и мир после стольких лет впервые. Разом ощутил в душе моей рай, только лишь исполнил, что надо было. Теперь уже смею любить детей моих и лобызать их. Мне не верят, и никто не поверил, ни
жена, ни судьи мои; не поверят никогда и дети. Милость Божию вижу в сем к детям моим. Умру, и
имя мое будет для них незапятнано. А теперь предчувствую Бога, сердце как в раю веселится… долг исполнил…
Около устья Синанцы мы застали семью, состоящую из горбатого тазы, его
жены, двоих малых детей и еще одного молодого удэгейца по
имени Чан Лин.
Особенно это: «с супругой!» — Тот круг, сплетни о котором спускались до Марьи Алексевны, возвышался лишь до действительно статского слоя общества, а сплетни об настоящих аристократах уже замирали в пространстве на половине пути до Марьи Алексевны; потому она так и поняла в полном законном смысле
имена «муж и
жена», которые давали друг другу Серж и Жюли по парижскому обычаю.
— Я и не употребляла б их, если бы полагала, что она будет вашею
женою. Но я и начала с тою целью, чтобы объяснить вам, что этого не будет и почему не будет. Дайте же мне докончить. Тогда вы можете свободно порицать меня за те выражения, которые тогда останутся неуместны по вашему мнению, но теперь дайте мне докончить. Я хочу сказать, что ваша любовница, это существо без
имени, без воспитания, без поведения, без чувства, — даже она пристыдила вас, даже она поняла все неприличие вашего намерения…
Оно сказало сыну: «Брось отца и мать и иди за мной», — сыну, которого следует, во
имя воплощения справедливости, снова заковать в колодки безусловной отцовской власти, — сыну, который не может иметь воли при отце, пуще всего в выборе
жены.
При Купеческом клубе был тенистый сад, где члены клуба летом обедали, ужинали и на широкой террасе встречали солнечный восход, играя в карты или чокаясь шампанским. Сад выходил в Козицкий переулок, который прежде назывался Успенским, но с тех пор, как статс-секретарь Екатерины II Козицкий выстроил на Тверской дворец для своей красавицы
жены, сибирячки-золотопромышленницы Е. И. Козицкой, переулок стал носить ее
имя и до сих пор так называется.
Дешерт был помещик и нам приходился как-то отдаленно сродни. В нашей семье о нем ходили целые легенды, окружавшие это
имя грозой и мраком. Говорили о страшных истязаниях, которым он подвергал крестьян. Детей у него было много, и они разделялись на любимых и нелюбимых. Последние жили в людской, и, если попадались ему на глаза, он швырял их как собачонок.
Жена его, существо бесповоротно забитое, могла только плакать тайком. Одна дочь, красивая девушка с печальными глазами, сбежала из дому. Сын застрелился…
— Э, дела найдем!.. Во-первых, мы можем предоставить вам некоторые подряды, а потом… Вы знаете, что дом Харитона Артемьича на
жену, — ну, она передаст его вам: вот ценз. Вы на соответствующую сумму выдадите Анфусе Гавриловне векселей и дом… Кроме того, у вас уже сейчас в коммерческом мире есть свое
имя, как дельного человека, а это большой ход. Вас знают и в Заполье и в трех уездах… О, известность — тоже капитал!
Из предосторожности Харитон Артемьич сначала заставил
жену подписать духовную, а потом уже внес сто тысяч на ее
имя в Коммерческий Запольский банк.
— Да ведь
жена была моя, и я свой дом записывал на нее и свои деньги положил на ее
имя в банк?
— Какая же тут ошибка?
Жена ваша и капитал, значит, ваш, то есть тот, который вы положите на ее
имя. Я могу вам и духовную составить… В лучшем виде все устроим. А там векселей выдавайте, сколько хотите. Это уж известная музыка, тятенька.
А. Белый говорит в своих воспоминаниях: «Символ „
жены“ стал зарею для нас (соединением неба с землею), сплетаясь с учением гностиков о конкретной премудрости с
именем новой музы, сливающей мистику с жизнью» [Воспоминания А. Белого об А. Блоке, напечатанные в четырех томах «Эпопеи», — первоклассный материал для характеристики атмосферы ренессансной эпохи, но фактически в нем много неточного.].
Иной поселенец живет с женщиной, не помнящей родства, уже лет десять, как с
женой, а всё еще не знает ее настоящего
имени и откуда она родом.
Когда б не доблестная кровь
Текла в вас — я б молчал.
Но если рветесь вы вперед,
Не веря ничему,
Быть может, гордость вас спасет…
Достались вы ему
С богатством, с
именем, с умом,
С доверчивой душой,
А он, не думая о том,
Что станется с
женой,
Увлекся призраком пустым
И — вот его судьба!..
И что ж?.. бежите вы за ним,
Как жалкая раба!
Петр Андреич, узнав о свадьбе сына, слег в постель и запретил упоминать при себе
имя Ивана Петровича; только мать, тихонько от мужа, заняла у благочинного и прислала пятьсот рублей ассигнациями да образок его
жене; написать она побоялась, но велела сказать Ивану Петровичу через посланного сухопарого мужичка, умевшего уходить в сутки по шестидесяти верст, чтоб он не очень огорчался, что, бог даст, все устроится и отец переложит гнев на милость; что и ей другая невестка была бы желательнее, но что, видно, богу так было угодно, а что она посылает Маланье Сергеевне свое родительское благословение.
— Я даже как женюсь, так сейчас прежней
жене пенсию: получай и живи. Только честно живи; где хочешь, но только честно, не марай моего
имени. А теперь хочешь уехать, так расставайся. Дай тысячу рублей, я тебе сейчас свидетельство, и живи где хочешь; только опять честно живи, моего
имени не марай.
Это были заброшенный сирота, приемыш маркизы (ныне архитектор) Брюхачев и его
жена Марья Николаевна, окрещенная маркизою по страсти к переделке
имен в ласкательные клички из Марьи в Мареичку.
Я полтора года жил на канатной фабрике, и мой хозяин так полюбил меня, что не хотел пустить. И мне было хорошо. Я был тогда красивый мужчина, я был молодой, высокий рост, голубые глаза, римский нос… и Madam L… (я не могу сказать ее
имени),
жена моего хозяина, была молоденькая, хорошенькая дама. И она полюбила меня.
Если б он еще был груб, неотесан, бездушен, тяжелоумен, один из тех мужей, которым
имя легион, которых так безгрешно, так нужно, так отрадно обманывать, для их и своего счастья, которые, кажется, для того и созданы, чтоб женщина искала вокруг себя и любила диаметрально противоположное им, — тогда другое дело: она, может быть, поступила бы, как поступает большая часть
жен в таком случае.
— Да и я хочу верить, что вздор, и с прискорбием слушаю, потому что, как хотите, наиблагороднейшая девушка замешана, во-первых, в семистах рублях, а во-вторых, в очевидных интимностях с Николаем Всеволодовичем. Да ведь его превосходительству что стоит девушку благороднейшую осрамить или чужую
жену обесславить, подобно тому как тогда со мной казус вышел-с? Подвернется им полный великодушия человек, они и заставят его прикрыть своим честным
именем чужие грехи. Так точно и я ведь вынес-с; я про себя говорю-с…
— Никакого тут деликатнейшего дела нет, и даже это стыдно, а я не вам кричал, что «вздор», а Липутину, зачем он прибавляет. Извините меня, если на свое
имя приняли. Я Шатова знаю, а
жену его совсем не знаю… совсем не знаю!
Он вдруг встал, повернулся к своему липовому письменному столу и начал на нем что-то шарить. У нас ходил неясный, но достоверный слух, что
жена его некоторое время находилась в связи с Николаем Ставрогиным в Париже и именно года два тому назад, значит, когда Шатов был в Америке, — правда, уже давно после того, как оставила его в Женеве. «Если так, то зачем же его дернуло теперь с
именем вызваться и размазывать?» — подумалось мне.
«Ах, говорит, братец, на тебе записку, ступай ты к частному приставу Адмиралтейской части, — я теперь, говорит, ему дом строю на Васильевском острову, — и попроси ты его от моего
имени разыскать твою
жену!..» Господин частный пристав расспросил меня, как и что, и приказал мне явиться к ним дня через два, а тем временем, говорит, пока разыщут; туточе же, словно нарочно, наш один мужик встретился со мной в трактире и говорит мне: «Я, говорит, Савелий, твою
жену встретил, идет нарядная-пренарядная!..
— Кажется, так; помню только, что у него какое-то дурацкое
имя, — говорил камер-юнкер, — а между тем он в этом городишке разыгрывает роль какого-то льва… Пленил
жену аптекаря, увез ее от мужа и живет с ней…
Мы оба обвинялись в одних и тех же преступлениях, а именно: 1) в тайном сочувствии к превратным толкованиям, выразившемся в тех уловках, которые мы употребляли, дабы сочувствие это ни в чем не проявилось; 2) в сочувствии к мечтательным предприятиям вольнонаемного полководца Редеди; 3) в том, что мы поступками своими вовлекли в соблазн полицейских чинов Литейной части, последствием какового соблазна было со стороны последних бездействие власти; 4) в покушении основать в Самарканде университет и в подговоре к тому же купца Парамонова; 5) в том, что мы, зная силу законов, до нерасторжимости браков относящихся, содействовали совершению брака адвоката Балалайкина, при живой
жене, с купчихой Фаиной Стегнушкиной; 6) в том, что мы, не участвуя лично в написании подложных векселей от
имени содержательницы кассы ссуд Матрены Очищенной, не воспрепятствовали таковому писанию, хотя имели полную к тому возможность; 7) в том, что, будучи на постоялом дворе в Корчеве, занимались сомнительными разговорами и, между прочим, подстрекали мещанина Разно Цветова к возмущению против купца Вздолшикова; 8) в принятии от купца Парамонова счета, под названием"Жизнеописание", и в несвоевременном его опубликовании, и 9) во всем остальном.
Туберозов это понял и, увидав отворенную дверь в спальню
жены, вошел к ней и назвал ее по
имени.
Немало дивились письму, читали его и перечитывали в волости и писарь, и учитель, и священник, и много людей позначительнее, кому было любопытно, а, наконец, все-таки вызвали Лозинскую и отдали ей письмо в разорванном конверте, на котором совершенно ясно было написано ее
имя: Катерине Лозинской,
жене Лозинского Иосифа Оглобли, в Лозищах.
Теперь, например, каждый может ее обидеть, а тогда никто: она
жена моя, она Мизинчикова, а я свое
имя на поруганье не отдам-с!
— Позвольте, господа, заявить мне здесь жалобу от
имени доброй, больной
жены моей! — начинает пятый.
Впоследствии он был поверенным, главным управителем всех имений и пользовался полною доверенностью Прасковьи Ивановны. Под
именем Михайлушки он был известен всем и каждому в Симбирской и Оренбургской губернии. Этот замечательно умный и деловой человек нажил себе большие деньги, долго держался скромного образа жизни, но отпущенный на волю после кончины Прасковьи Ивановны, потеряв любимую
жену, спился и умер в бедности. Кто-то из его детей, как мне помнится, вышел в чиновники и, наконец, в дворяне.
Симбирское же имение называлось «Куролесово», и все три названия составляли
имя, отчество и фамилию его
жены.
Он заготовил в уездном городе на
имя одного из своих достойных друзей законную доверенность от Прасковьи Ивановны на продажу Парашина и Куролесова (Чурасово из милости оставлял ей) и всякий день два раза спускался в подвал к своей
жене и уговаривал подписать доверенность; просил прощенья, что в горячности так строго с нею обошелся; обещался, в случае ее согласия, никогда не появляться ей на глаза и божился, что оставит духовную, в которой, после своей смерти, откажет ей всё имение.
Один из их атаманов, по
имени Гугня, первый преступил жестокий закон, пощадив молодую
жену, и казаки, по примеру атамана, покорились игу семейственной жизни.
Его превосходительство растерялся и сконфузился до высочайшей степени, и прежде нежели успел прийти в себя,
жена вынудила его дать позволение и поклясться могилой матери, прахом отца, счастьем их будущих детей,
именем их любви, что не возьмет назад своего позволения и не будет доискиваться, как она узнала.
С некоторых пор в одежде дяди Акима стали показываться заметные улучшения: на шапке его, не заслуживавшей, впрочем, такого
имени, потому что ее составляли две-три заплаты, живьем прихваченные белыми нитками, появился вдруг верх из синего сукна; у Гришки оказалась новая рубашка, и, что всего страннее, у рубашки были ластовицы, очевидно выкроенные из набивного ситца, купленного год тому назад Глебом на фартук
жене; кроме того, он не раз заставал мальчика с куском лепешки в руках, тогда как в этот день в доме о лепешках и помину не было.
Сам князь был человек вялый и глуповатый, некогда красавец и франт, но совершенно опустившийся; ему, не столько из уважения к его
имени, сколько из внимания к его
жене, бывшей фрейлине, дали одно из московских старозаветных мест с небольшим жалованьем, мудреным названием и безо всякого дела; он ни во что не вмешивался и только курил с утра до вечера, не выходя из шлафрока и тяжело вздыхая.
Как на грех, кому-то из воспитанников посчастливилось узнать, что
жена Георгиевского называет его ласкательными
именами: Пепа, Пепочка, Пепон и т. д.
Театр был на
имя его
жены, пожилой актрисы.