Неточные совпадения
Потом пошли к модному заведению француженки,
девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под
именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась сестрою Марата [Марат в то время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.
В этих словах Самгину послышалась нотка цинизма. Духовное завещание было безукоризненно с точки зрения закона, подписали его солидные свидетели, а иск — вздорный, но все-таки у Самгина осталось от этого процесса впечатление чего-то необычного. Недавно Марина вручила ему дарственную на ее
имя запись:
девица Анна Обоимова дарила ей дом в соседнем губернском городе. Передавая документ, она сказала тем ленивым тоном, который особенно нравился Самгину...
Но так как он оскорбил сию минуту не только меня, но и благороднейшую
девицу, которой даже
имени не смею произнести всуе из благоговения к ней, то и решился обнаружить всю его игру публично, хотя бы он и отец мой!..
Мне она нравилась, между прочим, и тем, что первая стала называть меня по
имени — отчеству, как взрослая
девица взрослого кавалера.
По диванам и козеткам довольно обширной квартиры Райнера расселились: 1) студент Лукьян Прорвич, молодой человек, недовольный университетскими порядками и желавший утверждения в обществе коммунистических начал, безбрачия и вообще естественной жизни; 2) Неофит Кусицын, студент, окончивший курс, — маленький, вострорыленький, гнусливый человек, лишенный средств совладать с своим самолюбием, также поставивший себе обязанностью написать свое
имя в ряду первых поборников естественной жизни; 3) Феофан Котырло, то, что поляки характеристично называют wielke nic, [Букв.: великое ничто (польск.).] — человек, не умеющий ничего понимать иначе, как понимает Кусицын, а впрочем, тоже коммунист и естественник; 4) лекарь Сулима, человек без занятий и без определенного направления, но с непреодолимым влечением к бездействию и покою; лицом черен, глаза словно две маслины; 5) Никон Ревякин, уволенный из духовного ведомства иподиакон, умеющий везде пристроиваться на чужой счет и почитаемый неповрежденным типом широкой русской натуры; искателен и не прочь действовать исподтишка против лучшего из своих благодетелей; 6) Емельян Бочаров, толстый белокурый студент, способный на все и ничего не делающий; из всех его способностей более других разрабатывается им способность противоречить себе на каждом шагу и не считаться деньгами, и 7) Авдотья Григорьевна Быстрова, двадцатилетняя
девица, не знающая, что ей делать, но полная презрения к обыкновенному труду.
Второе событие — это уже присланное на мое
имя предписание губернатора такого содержания: «Известился я, что в селе Скворцове крестьянин Иван Кононов совратил в раскол крестьянскую
девицу Пелагею Мартьянову, а потому предписываю вашему высокоблагородию произвести на месте дознание и о последующем мне донести».
А между тем, заметьте, княжна — совсем не рядовая
девица из тех, которые хохочут, когда им показывают палец (
имена их ты, господи, веси!).
Бал вызвал на сцену, кроме уж известных нам дам и
девиц, целую плеяду женских
имен: m-me Вершинина, тонкая и чахоточная дама, пропитанная бонтонностью; m-me Сарматова с двумя дочерьми, очень бойкая особа из отряда полковых дам; m-me Буйко, ленивая и хитрая хохлушка, блиставшая необыкновенной полнотой плеч и черными глазами...
Зато Аксинья Ивановна (о! сколь много негодовал на себя Иван Онуфрич за то, что произвел это дитя еще в те дни, когда находился в «подлом» состоянии, иначе нарек ли бы он ее столь неблагозвучным
именем!) представляет из себя тип тонной и образованной
девицы.
Несмотря на приближение 18-ти лет, сердце ее ни разу не дрогнуло. К хорошеньким и богатеньким
девицам уже начали перед выпуском приезжать в приемные дни, под
именами кузенов и дяденек, молодые люди с хорошенькими усиками и с целыми ворохами конфект. Она не прочь была полюбоваться ими и даже воскликнуть...
— Начало относится к временам доисторическим. В один прекрасный майский день одна
девица, по
имени Вера, получает по почте письмо с целующимися голубками на заголовке. Вот письмо, а вот и голуби.
Дело в том, что Ченцов, по указанию управляющего, отыскал в селе старуху Арину Семенову и достигнул через посредство ее возможности таинственных наслаждений, каковые Арина первоначально устроила ему с одною сельскою
девицею, по
имени Маланьей; но та оказалась столь бесстыжею и назойливою, что с первого же свидания опротивела Ченцову до омерзения, о чем он объявил Арине; тогда сия обязательная старуха употребила все свое старание и уменье и свела его с тою снохою пчеловода, на которую намекнул ему Тулузов.
Отдал в обучение к мадаме, содержавшей на Забалканском проспекте пансион для
девиц, и когда Фаинушка выучилась говорить «бонжур» и танцевать па-де-шаль, купил на ее
имя описанный выше дом и устроил ее в качестве «штучки».
Даже и тогда не прекратила посещений, когда до нее дошло, что Иудушка, наскучив продолжительным вдовством, взял к себе в экономки
девицу из духовного звания,
именем Евпраксию.
«Копервейн, Копервейн, — повторял он несколько раз
имя вчерашней
девицы.
Притом Капитолина ещё и невежливая
девица: зовёт меня по
имени редко, а всё больше купец и хозяин. Назвал бы я её за это нехорошим словом, — дурой, примерно, — да вижу, что и всех она любит против шерсти гладить, дерзостями одаривать. Заметно, что она весьма любит котят дымчатых, — когда такого котёнка увидит, то сияет вся и делается доброй, чего однако сама же как бы стыдится, что ли.
Внимание Квашнина к его новым знакомым выражалось очень своеобразно. Относительно всех пятерых
девиц он сразу стал на бесцеремонную ногу холостого и веселого дядюшки. Через три дня он уже называл их уменьшительными
именами с прибавлением отчества — Шура Григорьевна, Ниночка Григорьевна, а самую младшую, Касю, часто брал за пухлый, с ямочкой, подбородок и дразнил «младенцем» и «цыпленочком», отчего она краснела до слез, но не сопротивлялась.
Пока Бенни учреждал свою женскую типографию, другой литератор (
имя которого всецело принадлежит истории комического времени на Руси) учредил в Петербурге упомянутую в «Панурговом стаде» г-на Крестовского «коммуну», где поселилось на общежительство несколько молодых дам,
девиц и кавалеров.
Сочинение это было занесено в мою комнату, разумеется, по приказанию тетушки, старшею ее компаньонкой, которую в доме прозывали Амишкой вследствие ее сходства с маленьким пуделем того же
имени,
девицей очень сентиментальною и даже романтическою, но перезрелою.
Офицер повиновался и довольно звучным, чистым тенором запел: «Ты, душа ль моя, красна
девица». Взоры молодого человека ясно говорили, что он под
именем красной
девицы разумеет Мари, которая, кажется, с своей стороны, все это очень хорошо поняла и потупилась. Затем молодые люди расселись по дальним углам и несколько времени ни слова не говорили между собою.
После обедни я хотел было пройтись по ярмарке, но меня остановила проживающая в селе немолодая тоже
девица из духовного звания, по
имени Арина Семеновна,
девица большая краснобайка и очень неглупая.
Большая часть этих гостей обращалась с хозяином без всякой церемонии и даже называла его разными родственными
именами: дама с бородавками именовала его племянником, худощавая
девица — кузеном, нарумяненная дама или
девица — кумом, чиновник — сватом, господин, осматривающий ценные вещи, — братом.
— Видишь ли, и я видел и пьяных, и лошадей, и
девиц, конечно, только — это особая жизнь, иначе окрашена она! Не умею я объяснить… Ну, вот, скажем,
девицы — эту зовут Марья, а ту Дарья, Олёна… А на картине она без
имени, на всех похожа, и жизнь её как будто оголена пред тобой — совсем пустая жизнь, скучная, как дорога без поворотов, и прямо на смерть направлена. Трудно это объяснить…
И вот он, наконец, перед нами, старый, заглохший сад, с темными, вековыми липовыми аллеями, с своими ветхими заборами, своими цветистыми полянами, сад, называвшийся тогда Болховским. [Сады Болховской и рядом с ним Нееловский существуют и теперь, но прежних их
имен никто уже не знает: они составляют сад Родионовского института благородных
девиц.]
— Да,
имя точно немножко странное… Но какая зато
девица! Просто, можно сказать, вся составлена из какого-то добродетельного огня!
Старая
девица за ними ходила, любимица ихняя; бывало, всех нас девушек кличкой кликали, а ту всегда по
имени и отчеству называли, и на ту изволили за что-то разгневаться и сослали со своих глаз в скотную; приказчику тоже, что-то неладно на докладе доложил, того из своих рук изволили клюкой поучить.
В одном славном и древнем городе жил богатый и старый купец, по
имени Бальтасар. Он женился на прекрасной юной
девице, — ибо бес, сильный и над молодыми и над старыми, представил ему прелести этой
Девицы в столь очаровательном свете, что старик не мог воспротивиться их обаянию.
Потом Макрина зачнет, бывало, рассказывать про житье обительское и будто мимоходом помянет про
девиц из хороших домов, что живут у Манефы и по другим обителям в обученье, называет поименно родителей их:
имена все крупные, известные по всему купечеству.
Они вместе покучивали, и когда я, зайдя раз в коттедж, где жил Фехтер, не застал его дома, то его кухарка-француженка, обрадовавшись тому, что я из Парижа и ей есть с кем отвести душу, по-французски стала мне с сокрушением рассказывать, что"Monsieur"совсем бросил"Madame"и"Madame"с дочерью (уже взрослой
девицей) уехали во Францию, a"Monsieur"связался с актрисой,"толстой, рыжей англичанкой", с которой он играл в пьесе"de се Dikkenc", как она произносила
имя Диккенса, и что от этого"Dikkenc"пошло все зло, что он совратил"Monsieur", а сам он кутила и даже пьяница, как она бесцеремонно честила его.
— Точно! у нас была собака этого
имени, — сказала
девица Рабе, покраснев.
Жена смотрителя предложила посмотреть в дорожной сумке, висевшей на ремне через плечо у найденной на дороге молодой женщины. Там действительно оказалось метрическое свидетельство на
имя Бориса, незаконнорожденного сына
девицы Марии Толстых.
Слуга, прибежавший первым с повесткою о приезде мнимого Адольфа, и старый дворецкий, удостоиваемый почетного
имени кастеляна, так громогласно возвестивший о женихе, были сосланы в ближайшую деревню в должности пастуха и скотника; домоправительнице не позволено было несколько недель показываться на глаза своей повелительнице, а
девице Горнгаузен сделан такой выговор, что истерика и спазмы принимались мучить ее в несколько приемов.
Елизавета Петровна начала с объявления, что она останется
девицей, а наследником назначает своего племянника, сына Анны Петровны, который тотчас же был выписан из Голштинии и обращен в православие под
именем Петра Федоровича. Это был тот самый «чертушка», который, если припомнит читатель, смущал покой Анны Леопольдовны.
— Голос… точно знакомый! — сказал встревоженный слепец, прислушиваясь к речам
девицы Рабе, как будто стараясь припомнить, где он его слышал. — Голос ангела! Куда бы не пошел я за ним? Сяду и буду делать, что тебе угодно. Господь да пошлет тебе Свое благословение и да возвеличит род твой, как возвеличил род Сарры и Ревекки [Сарра и Ревекка —
имена женщин, прародительниц древнееврейских родов в Библии.]!
— Милый, родной ты братец мой, — могла она только сказать, рыдая. Она не смела произнести
имя жениха, не только что просить о нем; стыд девический, а более строгий обычай запрещал говорить ей то, что у нее было на душе. Ей,
девице, позволено было только плакать об отце или брате; слезы, посвященные другому мужчине, хоть бы и жениху, сочли бы за преступление. Но в немногих словах ее было столько скорби, столько моления, что брат не мог не понять, о чем так крушилась Анастасия.
— Ну, а протестантка, так поди сюда, дитя, поди,
девица, поди: вот так: Господь тебя благослови: во
имя Отца, и Сына, и Святого Духа.