Ядовитая невеста

Ника Ёрш, 2023

Леди Эйвери Айверсон прочат в жёны Каспиану Уоллесу – молодому сердцееду, распутнику и разгильдяю. Большее унижение для Эйви сложно было представить. А посему она решает бежать. Прочь от праздной жизни в столице; вперёд, к самому мрачному городу королевства! К свободе, к таинственным убийствам, нежити, интригам. И всё это в компании с догнавшим в пути женихом, который, возможно, совсем не так плох… Книга входит в цикл СТРОПТИВЫЕ ЛЕДИ. Можно читать отдельно друг от друга.

Глава 1. Побег

Эйвери Айверсон

Спустя неделю.

Дилижанс раскачивался, и девица, нанятая Эйви для сопровождения, зеленела всё сильнее. Иногда она печально смотрела на двух мужчин напротив, вздыхала и тихо стонала. Тогда пассажиры раздражённо уточняли у кучера, сколько ещё ехать.

— Почти на месте, — отвечал тот неизменно.

В последний раз примерно час назад.

Но вот девица снова застонала, и на её лице отразилась настоящая мука. А дилижанс, словно сжалившись, дёрнулся разок и застыл.

— Приехали! — раздалось снаружи.

— Слава всем святым, — пробормотал один из сидящих напротив пассажиров и поспешил покинуть дилижанс.

Второй мужчина также не проявил чуткости к страждущей. Выбежав, он громко восхитился наличием свежего воздуха и исчез из виду.

Эйви настороженно посмотрела на попутчицу, пытаясь припомнить её имя. Горничная, рекомендовавшая её, называла как-то на Джи. Джоанна? Джина?

— Давайте, помогу выйти, дорогая, — сказала Эйвери, найдя альтернативу.

Её одногруппники по университету часто не помнили имён девиц, с которыми проводили время. Сама Эйви считала это возмутительным, но позже заметила, что девушкам действительно абсолютно всё равно, как их называют, лишь бы звучало ласково. Вот и с попутчицей это сработало.

— Спасибо, миледи, — пробормотала она, поднимаясь и принимая руку Эйвери. — Как же мне плохо. Как плохо… Наконец мы приехали. Скорее бы прилечь.

Эйвери промолчала.

На самом деле они приехали вовсе не в конечную точку путешествия. Это была даже не середина пути. На постоялом дворе предполагалось сходить по нужде и поужинать. Но говорить об этом случайной спутнице, нанятой в качестве компаньонки, Эйви не стала. Решила дать той время прийти в себя.

Минуты три они оставались на улице и вдоволь надышались, когда Эйвери поняла — пора! И сообщила о своих планах.

— В каком смысле, собираться в дорогу? — воскликнула Джоанна-Джина, сильнее прижавшись к покосившемуся деревянному забору. — Снова трястись в этом устройстве для пыток?! Сейчас?

— У меня нет времени рассиживаться здесь, — ответила Эйвери. — Я ведь говорила вам, что дорога будет долгой.

— И мы ехали больше суток! — возмутилась компаньонка.

— Это только начало пути.

— В смысле, бо́льшую часть мы уже проехали? — с надеждой уточнила девица.

Эйвери покачала головой.

— Треть?

— Нет.

— Хотите сказать, мы прямо в самом начале?!

— Именно. Но я обещаю, что в следующем городе мы остановимся на ночлег в приличном месте. Там же я сделаю для вас зелье от укачивания в дороге. Однако сейчас времени нет. Кучер сменит лошадей, поест и двинемся дальше. Поэтому…

— Вы что, не видите, как мне плохо? Никуда я дальше не поеду! — Джоанна-Джина помотала головой, взялась за живот и поплелась прочь.

— Но я заплатила вам вперёд! — возмутилась Эйвери.

— За мои муки стоило взять гораздо больше! — отрезала горе-компаньонка. — Теперь я в какой-то дыре и должна буду возвращаться за свой счёт!

С этими словами девица скрылась в помещении. Из-за двери пахнуло теплом, кислой капустой и чем-то ещё не особенно приятным.

Эйвери некрасиво выругалась и с тоской посмотрела на дорогу, уходящую вдаль. Надежды соблюсти хоть какие-то приличия таяли, как первый снег.

— Похоже, дальше придётся добираться одной, — сказала она твёрдо. — Что ж, такова судьба.

Спустя час дилижанс двинулся в путь с тремя пассажирами. Мужчины если и удивились отсутствию четвёртой спутницы, никак этого не показали. Скорее, на их лицах отразилось облегчение. Эйвери также не испытывала сожалений, она в который раз репетировала речь, заготовленную для отца.

“Да, я сбежала, — проговаривала Эйви мысленно, — но, папа, у меня не осталось выбора. Клянусь, так и есть. Меня насильно обручили с самым ужасным молодым человеком из всех. В газеты дали объявление о моём согласии, не получив его! Конечно, само замужество не состоялось бы без тебя, но находиться дома стало невыносимо. Каждый день я только и слышала о женихе, а на единственном вечере, куда мы с твоей супругой оказались приглашены, Каспиан Уоллес во всеуслышание заявил, что считает дни до момента нашего единения! При этом он был пьян, а после танцевал со всеми, кроме меня. На следующий день этот мерзавец явился с извинениями. И знаешь, папа, что он сказал мне?! Попросил не изображать злючку и привыкать к новому статусу. Смириться с неизбежным! Потому что графу Уоллесу не отказывают. Потом с гнусной усмешкой передал приглашение посетить имение его отца и ушёл. Я не могла больше там оставаться, папа, понимаешь? Ты ведь понимаешь?..”

Карету тряхнуло, и Эйвери сильнее вцепилась в ручку саквояжа, стоящего рядом. Она знала, что отец непременно поддержит её. Вот только… В словах зеленоглазого котяры — именно так Эйви прозвала навязанного жениха — была истина. Его отец — очень влиятельный мужчина. А граф Айверсон не имел веса в обществе и не пытался завязать нужных знакомств. Он обожал работу и всецело посвящал себя ей. Николас Айверсон считался лучшим специалистом по ядам и дни напролёт пропадал либо в лаборатории, либо в поездках для консультации полисмагов. Удивительно, как он при всём этом успел встретить мачеху, жениться и даже сделать ей ребёнка…

Эйвери нахмурилась, припоминая графиню. Они друг другу не нравились, но старательно терпели неудобство. И раньше, пока падчерица училась в университете на зельевара, это выходило лучше. Теперь же мачеха словно с цепи сорвалась, желая устроить личную жизнь Эйвери как можно скорее. И сбыть подальше.

“А ведь отец найдёт этому оправдание, — думала Эйви, глядя на собственные колени. — Скажет, что Ханна руководствовалась исключительно желанием причинить счастье. И никак иначе. Может, даже к Каспиану велит присмотреться. Если гад перестанет вести себя предельно вызывающе, то будет выглядеть действительно выгодной партией. Богатый, красивый, сильный, отучившийся на боевого мага и — вишенка на торте — единственный наследник старинного аристократического рода. О чём ещё мечтать девушке?”.

Эйвери стало совсем грустно.

И она нашла единственно верное решение во всей этой ситуации, которую не могла исправить прямо сейчас: уснула.

Каспиан Уоллес-Вудс

— Джанет?

Девица, уже собравшаяся забраться в дилижанс, обернулась. Увидев Каспиана, она смерила его восхищённо-удивлённым взглядом и кивнула:

— Да. Это я, милорд.

— Могу я попросить минуту вашего внимания?

— Конечно.

— Отойдём, — Каспиан жестом пригласил ее отойти от дилижанса.

— Как прикажете.

Голос девицы приобрёл бархатные нотки, губы остались слегка приоткрытыми, приглашающими к совсем другому разговору. Но с некоторых пор время играло против Каспиана, а потому, понизив голос, он сказал совсем не то, чего от него явно ждали:

— Вы сопровождали одну девушку. Где она сейчас?

Джанет испугалась. По служебной необходимости Каспиан прекрасно умел различать эмоции и улавливал малейшие изменения в настроении допрашиваемых.

— Не понимаю, о чём вы, — проговорила девица.

— Так и отвечайте всем, кто задаст вам подобный вопрос, — кивнул Каспиан. — Иначе я, как будущий муж той леди, буду вынужден найти вас и спросить за клевету. Вы понимаете?

Он намеренно придал лицу самый угрожающий вид, и даже позволил магии отразиться в зрачках. Не хватало, чтобы в столице узнали о том, что от наследника графа Уоллеса сбежала невеста. Одно дело специально проигрывать деньги отца, спать не с теми женщинами и ввязываться в драки — это всё граф Уоллес прощал и даже смотрел сквозь пальцы, — но побега мерзкой девчонки после обручения с наследником никто просто так не спустит.

— Я поняла, поняла, — закивала Джанет. — Клянусь, от меня никто ничего не узнает. Только если вы ищете миледи, то подсказать, где она, не смогу. Знаю лишь про долгое путешествие. Она сказала мне, что впереди ещё много дней дороги.

— И почему вы не сопровождаете её дальше? — уточнил Каспиан.

— Мне становится очень плохо в пути, — призналась девица. — Я ведь не знала, что ехать нужно так долго. Но в следующем городе миледи собиралась ночевать в приличном месте. Где именно — не могу знать.

— Спасибо. И забудьте эту историю. Мы поняли друг друга?

— Да, милорд.

Каспиан кивнул и стремительно направился к своей карете. Кучер, увидев его, отчитался:

— Лошадей сменил, ваш-ство, можем возвращаться.

— Нет, Берт, придётся ехать дальше, — ответил Каспиан.

— Куда теперь?

— На север. В Элишус.

Каспиан посмотрел вдаль и едва удержался от ругательства. Ему сообщили, куда отправился дилижанс с прелестной светловолосой леди. Направление, выбранное невестой, Каспиану совершенно не нравилось. Догнать её следовало как можно скорее. И вернуть домой. А потом извиниться… возможно. Хотя делать последнее категорически не хотелось.

Конечно, после заявления отца о том, что невеста выбрана и свадьбе быть в любом случае, Каспиана слегка понесло, но… Он мужчина, и мог позволить себе немного погулять с горя. Кто в здравом уме предположил бы, что нежное ангелоподобное создание с тихим голоском неожиданно соберёт чемодан и рванёт на север, оставив мачехе отвратительно короткое письмо с яркими саркастичными нотками?!

“Не волнуйтесь! Я не пропала, не похищена и не выдана замуж насильно. Страшного не случилось. Я уехала по доброй воле. Не ищите меня. Лёгкой беременности. Э. А.”

Благо графине хватило ума сообщить о случившемся Каспиану, а не его отцу. Но как она это преподнесла!

Каспиан забрался в карету и прикрыл глаза, вспоминая мачеху своей невесты, стоящую у кресла с таким видом, словно она готовилась наброситься и растерзать его на мелкие кусочки немедленно.

— Вы натворили дел, вам и разбираться, — говорила графиня Айверсон звенящим от злости голосом. — Эйви сбежала. Подозреваю, отправилась к отцу, в Помпти. Для сопровождения она наняла подругу нашей горничной. Бедняжка не вынесла давления. И я её понимаю. Вы вели себя мерзко. Весь город судачит о том, что наша девочка выходит замуж за пьяницу и балагура. Думаю, стоит считать, что помолвка разорвана.

— Вы ошибаетесь, — холодно отвечал ей Каспиан. — Я поеду за невестой и верну домой. Скажете заинтересованным лицам, что мы вместе решили отправиться за благословением к графу Айверсону. Всё наладится. Я смогу убедить Эйвери изменить своё мнение по поводу предстоящего бракосочетания.

Графиня немного смягчилась. Чуть помолчав, она кивнула:

— Надеюсь, так и будет.

И теперь он вынужден догонять строптивую беглянку и волноваться, не случится ли с ней что-то в пути! Но в этом не было его вины. Разве Каспиан мог предположить, что его действия вызовут такой эффект? Да, он хотел задеть чувства одного человека. Но не Эйвери — ругх её побери — Айверсон! А отца! Именно этот деспот обязан был обратить внимание, насколько Каспиану претит сама идея женитьбы на белокурой кукле с большими голубыми глазами!

Он слишком молод для брака. Слишком любит жизнь, свободу и женщин. Сильных женщин, с характером, с опытом, с огоньком! А не божьих одуванчиков, выращенных папой в теплице для продолжения рода.

Женитьба в двадцать два года — это же пожизненный приговор!

Каспиан откинул голову на спинку сиденья и глухо застонал. Он знал, что прав! Во всём прав. Но отчего-то мысль о том, что девица могла пострадать, сбежав из-за его поведения, заставляла нервничать и лишала остатков самообладания.

— Быстрее, Берт! — крикнул Каспиан кучеру. — Чем раньше нагоним мою проблему, тем больше будут премиальные.

Однако ехать им пришлось почти всю ночь. К утру Каспиан был настолько зол, что хотел найти невесту лишь для того, чтобы лично сообщить ей о разрыве помолвки. А потом собирался напиться и забыться в объятиях любой пышногрудой дамы, что первой придётся по вкусу.

Он следовал бы своему плану. От и до. Но… подкупив горничную, обнаружил Эйвери в одном из номеров гостиного двора, мечущейся во сне и зовущей на помощь. И Каспиан решил временно отложить размолвку.

Эйвери Айверсон

Ей снился ужасный сон. Яркий, динамичный, пугающий.

Эйвери бежала от огромной морской волны, набирающей высоту с каждым следующим биением сердца. Вокруг ни души. Только Эйви и беспощадная стихия, грозящая уничтожить всё на своём пути. Помощи ждать было неоткуда. До гибели оставались какие-то секунды. Ноги Эйви утопали во влажном песке, из груди вырывалось лишь хриплое надрывное дыхание, а в небе, словно издеваясь, парила на тонких перепончатых крыльях странная птица, очень напоминающая крысу.

— Нет, — прошептала Эйви, понимая, что вот-вот жизнь закончится.

Всё повторялось. Как в десятке подобных снов до этого.

Ещё миг, и…

— Просыпайся же! — рявкнули ей в ухо. — Глухая, что ли?

Эйви распахнула глаза и с недоумением уставилась на знакомое лицо.

— Быть не может, — шепнула она.

— Доброе утро, солнышко, — растягивая губы в ехидной улыбке, проговорил Каспиан Уоллес! — Я пришёл спасти тебя от кошмаров. И жду благодарности. Лечь к тебе или?..

— Какого ругха?! — Эйви мотнула головой и приподнялась на локтях, с трудом возвращаясь в реальность и пытаясь понять, откуда в снятом ею номере появился брошенный жених.

— Дела-а, — протянул Каспиан в ответ. — Манерами ты не блещешь, дорогая. Но! Как истинный оптимист, я вижу в тебе минимум два других плюса.

Он опустил взгляд на её грудь, прикрытую лишь тонкой шёлковой сорочкой.

— Ты! Вы! Не смейте смотреть на меня! — выпалила Эйви, нащупывая одеяло и подтягивая его до самого подбородка. — Вон отсюда. Немедленно!

— Не могу, — посетовал Каспиан, тем не менее отступая подальше и усаживаясь в ближайшее кресло. — Кучеру необходимы минимум восемь часов на отдых. Да и лошадям тоже. И только потом мы сможем сесть в карету и вернуться домой. Дорогая.

— Я вам не дор-рогая, — с рычанием проговорила Эйви.

— Дешёвой тебя тоже не назвать, — пожал плечами Каспиан. — Я выложил приличную сумму, чтобы найти тебя. И ещё оплатил завтрак на двоих. Его скоро принесут. Милая.

— Милая? — Эйви почувствовала, как нервно дёрнулось веко.

— Не нравится? — вопросом ответил Каспиан. — Дай подумать. Котик? Мышка? Зайка?

Эйви взяла с прикроватной тумбочки небольшую цветочную вазу, взвесила её в руке.

— Не нравится животная тематика? — понял отпрыск Уоллеса. — Тогда, может, что-то из небесного подберём? Солнышко? Звёздочка? Тучка?

Ваза полетела в Каспиана, но тот успел не только уклониться, но и поймать единственный предмет уюта в комнате. Удержав вазу в руках, взвесил на ладони так же, как Эйви, и… осторожно бросил обратно!

Да, не с такой силой и совсем без злости. Как бросают детский мячик ребёнку. Но Эйви совершенно не ожидала подобной подлости.

— Ты сумасшедший! — шокированно выпалила она, глядя на стеклянный горе-предмет, мягко упавший на одеяло. — А если бы меня ранило?

— Хуже было бы, рань ты меня, — ответил Каспиан. — Тебе никогда не говорили, что не стоит провоцировать боевого мага, нападая на него исподтишка?

— Ты сам напросился! — не сдавалась Эйви, хоть и поняла: он прав. Бросать в него вазу было слишком. Однако признавать свою вину перед этим хамом Эйвери точно не собиралась. — Убирайся!

В глазах Каспиана предупреждающе полыхнуло сиреневым.

— Пожалуйста, выбирай выражения, недорогая, — ласковым и одновременно жутким голосом попросил он, — и не учи меня плохому. Поставь вазу на место и вставай. Скоро принесут завтрак.

Задумавшись на пару секунд, Эйви решила применить новую тактику поведения:

— Я не стану с тобой есть! — визгливо сказала она. — Прошу, уйди. Ты меня пугаешь. Слышишь? Я боюсь тебя!

Эйви постаралась сделать вид, будто и правда напугана. Однако, судя по скептической усмешке Каспиана, не слишком преуспела в актёрском мастерстве.

— Понимаю твои страхи, — кивнул он. — Выгляжу немного потасканным. А что ты хотела? Я не спал нормально три ночи.

— Я в дороге всего двое суток, — напомнила Эйви язвительно.

— Первую ночь я потратил на клуб, — припомнил Каспиан.

На его лице не было ни капли раскаяния. Только короткая щетина. И даже она удивительно шла породистому лицу графского сынка. А ещё были эти глаза… Зелёные, чуть раскосые, кошачьи. Любая девушка была бы рада выйти замуж за такого красавчика. Кроме Эйви.

— Зачем вы приехали? — устало спросила она.

— Забрать тебя домой, — ответил он.

— Я не поеду с вами.

— Поедешь.

— С чего бы?! — Она всплеснула руками, и одеяло скользнуло вниз.

Эйви срочно потянула его назад.

— Я твой будущий муж, — веско бросил Каспиан. — В горе и в радости. На юге и на севере… Или как там, в клятве?

— Этому не бывать! — заверила его Эйви. — Отвернитесь. Мне нужно встать и одеться.

— Я твой будущий муж, — повторил Каспиан, только на этот раз заулыбался, как обнаглевший на частых подачках котяра.

Эйвери фыркнула, укуталась в одеяло и принялась вставать.

— Отличные ножки, — заметил Каспиан.

Эйви обернулась, чтобы сказать ему, куда бы он мог засунуть своё ценное мнение о её конечностях, но… бывший жених сидел с закрытыми глазами. Провоцировать его на дальнейшие споры она не стала. Быстро пробежав за ширму, уронила одеяло и принялась одеваться.

С одеждой вышло неудачно. В арсенале Эйви имелось шесть строгих, но подчёркивающих достоинства платьев, однако всего два из них она могла надеть без помощи. И у первого она сильно испачкала подол, так что теперь пришло время второго…

Каспиан не подавал признаков присутствия, и Эйви, застёгивая многочисленные пуговки спереди, даже начала верить, что он уснул. Однако её чаяния рухнули — в дверь постучали.

— Завтрак! — раздалось с той стороны.

— Входите, — ответил Каспиан.

Послышались его шаги, возня, тихий разговор с прислугой. Затем дверь снова закрылась. Полилась вода, раздалось мужское фырканье.

Эйвери осторожно выглянула из-за ширмы. Каспиан стоял рядом с тазом и вытирал лицо. Заметив её, он подмигнул:

— Недорогая, есть подано. Подкрепись перед дорогой.

— Я не вернусь в столицу, — ответила Эйви, справившись с пуговками и показываясь из-за ширмы полностью. Помешкав, она добавила: — Давай договоримся?

Каспиан не ответил, но изобразил на уставшем лице подобие интереса.

— Ты вернёшься один, — продолжила Эйви, тщательно подбирая слова. — Скажешь, что я оскорбила тебя внезапным отъездом и вообще не в твоём вкусе.

— И это будет правдой, — кивнул Каспиан.

— Ну вот! — обрадовалась Эйви. — Расходимся?

— Нет, мы всё равно поженимся, — сказал он. — И я смогу к тебе привыкнуть.

— Не сможешь! — горячо заверила Эйвери. — Вот скажи, что тебе больше всего не нравится в девушках?

Каспиан ответил не задумываясь:

— Когда они носятся со своей невинностью, как с хрустальной вазой.

— А я именно такая. — Эйви всплеснула руками. — Ношусь с… ней, как с великой драгоценностью. Так и есть.

— Я это быстро исправлю, — отмахнулся Каспиан, и его зелёные глаза блеснули обещанием скорого разрешения общей проблемы.

Эйвери покраснела и направилась к ковшику. Каспиан отошёл, уступая ей место у импровизированного умывальника. Эйви на ходу заплела волосы в косу, откинула её на спину. Плеснув в руки немного воды, умылась над тазом и вернулась к разговору:

— Что-то ещё? Какие недостатки отвращают тебя в девушках?

— Равнодушие к любовным играм, — принялся загибать пальцы Каспиан, — сыпь и прыщи на видных местах. Хотя… даже если в невидных — так ещё хуже. Оказывается, они — это признак разных нехороших болячек. Ты знала? Не люблю подобные сюрпризы.

— А у меня есть прыщик… ки… Много! — выпалила Эйви. — Там, где не видно.

— Это где? — Каспиан заинтересованно осмотрел её с головы до ног.

Эйвери молча ткнула в себя пальцем.

Каспиан широко улыбнулся:

— Не будь к себе так строга, недорогая, — попросил он с урчащими нотками, ну чисто котяра! — Твоя грудь, конечно, невелика, но называть её прыщиками я бы всё же не стал. Тем более после того, как выкормишь моих наследников, она станет больше.

— Н-наследников?

Эйви совсем растерялась.

— Наших детей, — кивнул Каспиан.

— Я скандалистка, — со вздохом сообщила Эйви. — Если ты меня увезёшь, буду кричать при каждом удобном случае.

— В кровати?

— Нет же! — Эйви зло сдула прядь волос упавшую на лицо. — На людях. В общественных местах.

— Ты настолько затейница? — Жених заинтересованно подался вперёд.

— Я не о тех криках! — Эйви едва не зарычала. — Почему ты говоришь только о постели?

— А от чего ещё ты можешь кричать?

— От того, какой ты отвратительный мерзкий тип. Я буду всем и каждому сообщать, как несчастна в отношениях с тобой. Тебе будет ужасно стыдно. Лучше откажись от меня сейчас.

— Но тогда я не увижу, как ты скандалишь, — покачал головой Каспиан, — а мне очень нравятся женщины с огоньком. Признаться, чем больше слушаю, тем сильнее ты пробуждаешь во мне интерес.

Эйви раздражённо мотнула головой и предприняла последнюю попытку избавиться от навязчивого жениха законными методами:

— Я люблю другого! — сказала она, вскинув подбородок. — И… возможно, уже жду от него ребёнка.

— Возможно?

— Есть такая вероятность.

— Значит, не будет проблем с невинностью, — пожал широкими плечами Каспиан. — Надеюсь, у вероятности срок небольшой, и мы сможем сказать, что ребёнок родился семимесячным?

— Что? — Эйви подбежала к нему, склонилась и повторила: — Я сказала, что уже была в постели с другим мужчиной. И могу носить его ребёнка под сердцем!

Она прижала ладонь к груди.

Каспиан проследил за её жестом и хрипловато заметил:

— Сердце слева.

— Знаю, — огрызнулась Эйви, передвигая ладонь в нужную сторону.

— А ребёнок первые месяцы находится гораздо ниже, — продолжил жених.

Эйви вспыхнула, припоминая многочисленные уроки биологии. Но ладонь туда передвигать не стала. Выпрямившись, Эйвери, спросила:

— Откуда ты так хорошо знаешь все эти тонкости?

— Я — боевой маг, — ответил он, не сводя с неё глаз, — и обучался основам лекарского дела. Теоретически даже роды могу принять. Разве у зельеваров нет ничего такого в программе?

— Есть. Я тебя проверяла, — сказала Эйвери.

Не могла же она признаться, что растерялась и смутилась настолько, что забыла собственное имя, не то что азы знаний.

— Раз с разговором покончено, приступим к еде, — рассудил по-своему Каспиан. — Угощайся, недорогая.

— Перестань меня так называть! — вспылила Эйви.

— Приятной мне трапезы, — хмыкнул Каспиан и принялся за еду.

А Эйвери, вздохнув, направилась к саквояжу, где помимо личных вещей хранились заготовки для зелий и кое-какие готовые лекарства. Ей очень не нравилось то, что она собиралась сделать. Но и выбора ей не оставили.