Неточные совпадения
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то,
что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы,
из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении.
— Ну
что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся
из-за лип луну, —
что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы спеть.
Сверх того, отъезд был ей приятен еще и потому,
что она мечтала залучить к себе в деревню сестру Кити, которая должна была возвратиться
из-за границы в середине лета, и ей предписано было купанье.
— Да это газеты все одно говорят, — сказал князь. — Это правда. Да уж так-то всё одно,
что точно лягушки перед грозой.
Из-за них и не слыхать ничего.
— Я то же самое сейчас думал, — сказал он, — как
из-за меня ты могла пожертвовать всем? Я не могу простить себе то,
что ты несчастлива.
Он испытывал в Петербурге то же,
что говорил ему вчера еще шестидесятилетний князь Облонский, Петр, только
что вернувшийся
из-за границы...
Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то,
что он ожидал. Ничего веселого и радостного не было в этом чувстве; напротив, это был новый мучительный страх. Это было сознание новой области уязвимости. И это сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен,
что из-за него и не заметно было странное чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
Из театра Степан Аркадьич заехал в Охотный ряд, сам выбрал рыбу и спаржу к обеду и в 12 часов был уже у Дюссо, где ему нужно было быть у троих, как на его счастье, стоявших в одной гостинице: у Левина, остановившегося тут и недавно приехавшего
из-за границы, у нового своего начальника, только
что поступившего на это высшее место и ревизовавшего Москву, и у зятя Каренина, чтобы его непременно привезти обедать.
—
Что, вы нашли что-нибудь? — спросила она,
из-за белого платка поворачивая к нему свое красивое, тихо улыбающееся лицо.
Он думал о том,
что Анна обещала ему дать свиданье нынче после скачек. Но он не видал ее три дня и, вследствие возвращения мужа
из-за границы, не знал, возможно ли это нынче или нет, и не знал, как узнать это. Он виделся с ней в последний раз на даче у кузины Бетси. На дачу же Карениных он ездил как можно реже. Теперь он хотел ехать туда и обдумывал вопрос, как это сделать.
— Хорошо доехали? — сказал сын, садясь подле нее и невольно прислушиваясь к женскому голосу
из-за двери. Он знал,
что это был голос той дамы, которая встретилась ему при входе.
Одна выгода этой городской жизни была та,
что ссор здесь в городе между ними никогда не было. Оттого ли,
что условия городские другие, или оттого,
что они оба стали осторожнее и благоразумнее в этом отношении, в Москве у них не было ссор
из-за ревности, которых они так боялись, переезжая в город.
— Я спрашивала доктора: он сказал,
что он не может жить больше трех дней. Но разве они могут знать? Я всё-таки очень рада,
что уговорила его, — сказала она, косясь на мужа
из-за волос. — Всё может быть, — прибавила она с тем особенным, несколько хитрым выражением, которое на ее лице всегда бывало, когда она говорила о религии.
Два мальчика в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только
что закинул удочку и старательно выводил поплавок
из-за куста, весь поглощенный этим делом; другой, помоложе, лежал на траве, облокотив спутанную белокурую голову на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами на воду. О
чем он думал?
—
Что же ты не идешь faire la cour à madame Karenine? [ухаживать за Карениной?] прибавила она, когда княжна Сорокина отошла. — Elle fait sensation. On oublie la Patti pour elle. [Она производит сенсацию.
Из-за нее забывают о Патти.]
Сбежав до половины лестницы, Левин услыхал в передней знакомый ему звук покашливанья; но он слышал его неясно
из-за звука своих шагов и надеялся,
что он ошибся; потом он увидал и всю длинную, костлявую, знакомую фигуру, и, казалось, уже нельзя было обманываться, но всё еще надеялся,
что он ошибается и
что этот длинный человек, снимавший шубу и откашливавшийся, был не брат Николай.
Но дверь тотчас же затворилась, и Вронский не слышал конца фразы и каданса, но понял по грому рукоплесканий
из-за двери,
что каданс кончился.
Когда же встали
из-за стола и дамы вышли, Песцов, не следуя за ними, обратился к Алексею Александровичу и принялся высказывать главную причину неравенства. Неравенство супругов, по его мнению, состояло в том,
что неверность жены и неверность мужа казнятся неравно и законом и общественным мнением.
Хотя ему и подозрительна была тишина ее как будто сдерживаемого дыханья и более всего выражение особенной нежности и возбужденности, с которою она, выходя
из-за перегородки, сказала ему: «ничего», ему так хотелось спать,
что он сейчас же заснул.
Выйдя
из-за стола, Левин, чувствуя,
что у него на ходьбе особенно правильно и легко мотаются руки, пошел с Гагиным через высокие комнаты к бильярдной. Проходя через большую залу, он столкнулся с тестем.
— Впрочем, об этом после. Это
что же эти все строения? — спросила она, желая переменить разговор и указывая на красные и зеленые крыши, видневшиеся
из-за зелени живых изгородей акации и сирени. — Точно городок.
Разговор, то общий, то частный, не умолкал и к концу обеда так оживился,
что мужчины встали
из-за стола, не переставая говорить, и даже Алексей Александрович оживился.
Теперь, при вывозе меньшой, переживались те же страхи, те же сомнения и еще большие,
чем из-за старших, ссоры с мужем.
— Ну, и почему-то Анна Павловна сказала,
что он не хочет оттого,
что вы тут. Разумеется, это было некстати, но
из-за этого,
из-за вас вышла ссора. А вы знаете, как эти больные раздражительны.
Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться
из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил,
что были некогда люди премудрые, думавшие,
что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!..
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко,
что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось
из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
— Да за
что же ты бранишь меня? Виноват разве я,
что не играю? Продай мне душ одних, если уж ты такой человек,
что дрожишь
из-за этого вздору.
Когда услышал Чичиков, от слова до слова, все дело и увидел,
что из-за одного слова ты произошла такая история, он оторопел. Несколько минут смотрел пристально в глаза Тентетникова и заключил: «Да он просто круглый дурак!»
— Ради самого Христа! помилуй, Андрей Иванович,
что это ты делаешь! Оставлять так выгодно начатый карьер
из-за того только,
что попался начальник не того…
Что ж это? Ведь если на это глядеть, тогда и в службе никто бы не остался. Образумься, образумься. Еще есть время! Отринь гордость и самолюбье, поезжай и объяснись с ним!
Уже встали
из-за стола. Манилов был доволен чрезвычайно и, поддерживая рукою спину своего гостя, готовился таким образом препроводить его в гостиную, как вдруг гость объявил с весьма значительным видом,
что он намерен с ним поговорить об одном очень нужном деле.
— Есть из
чего сердиться! Дело яйца выеденного не стоит, а я стану
из-за него сердиться!
Он не участвовал в ночных оргиях с товарищами, которые, несмотря на строжайший присмотр, завели на стороне любовницу — одну на восемь человек, — ни также в других шалостях, доходивших до кощунства и насмешек над самою религиею
из-за того только,
что директор требовал частого хожденья в церковь и попался плохой священник.
Из-за нее две дамы, большие приятельницы и даже родственницы, перессорились совершенно, именно за то,
что одна из них как-то манкировала контрвизитом.
Он то и дело подливал да подливал;
чего ж не допивали гости, давал допить Алексаше и Николаше, которые так и хлопали рюмка за рюмкой, а встали
из-за стола — как бы ни в
чем не бывали, точно выпили по стакану воды.
— Да я и строений для этого не строю; у меня нет зданий с колоннами да фронтонами. Мастеров я не выписываю
из-за границы. А уж крестьян от хлебопашества ни за
что не оторву. На фабриках у меня работают только в голодный год, всё пришлые,
из-за куска хлеба. Этаких фабрик наберется много. Рассмотри только попристальнее свое хозяйство, то увидишь — всякая тряпка пойдет в дело, всякая дрянь даст доход, так
что после отталкиваешь только да говоришь: не нужно.
— Нет, Платон Михайлович, — сказал Хлобуев, вздохнувши и сжавши крепко его руку, — не гожусь я теперь никуды. Одряхлел прежде старости своей, и поясница болит от прежних грехов, и ревматизм в плече. Куды мне!
Что разорять казну! И без того теперь завелось много служащих ради доходных мест. Храни бог, чтобы
из-за меня,
из-за доставки мне жалованья прибавлены были подати на бедное сословие: и без того ему трудно при этом множестве сосущих. Нет, Платон Михайлович, бог с ним.
Все было у них придумано и предусмотрено с необыкновенною осмотрительностию; шея, плечи были открыты именно настолько, насколько нужно, и никак не дальше; каждая обнажила свои владения до тех пор, пока чувствовала по собственному убеждению,
что они способны погубить человека; остальное все было припрятано с необыкновенным вкусом: или какой-нибудь легонький галстучек из ленты, или шарф легче пирожного, известного под именем «поцелуя», эфирно обнимал шею, или выпущены были
из-за плеч, из-под платья, маленькие зубчатые стенки из тонкого батиста, известные под именем «скромностей».
А из
чего? чтобы не сказала какая-нибудь подстёга Сидоровна,
что на почтмейстерше лучше было платье, да
из-за нее бух тысячу рублей.
— В том-то и дело,
что премерзейшее дело! Говорят,
что Чичиков и
что подписано завещание уже после смерти: нарядили какую-то бабу, наместо покойницы, и она уж подписала. Словом, дело соблазнительнейшее. Говорят, тысячи просьб поступило с разных сторон. К Марье Еремеевне теперь подъезжают женихи; двое уж чиновных лиц
из-за нее дерутся. Вот какого роду дело, Афанасий Васильевич!
Они, сказать правду, боятся нового генерал-губернатора, чтобы
из-за тебя чего-нибудь не вышло; а я насчет генерал-губернатора такого мнения,
что если он подымет нос и заважничает, то с дворянством решительно ничего не сделает.
Даже
из-за него уже начинали несколько ссориться: заметивши,
что он становился обыкновенно около дверей, некоторые наперерыв спешили занять стул поближе к дверям, и когда одной посчастливилось сделать это прежде, то едва не произошла пренеприятная история, и многим, желавшим себе сделать то же, показалась уже чересчур отвратительною подобная наглость.
Хотя мне в эту минуту больше хотелось спрятаться с головой под кресло бабушки,
чем выходить
из-за него, как было отказаться? — я встал, сказал «rose» [роза (фр.).] и робко взглянул на Сонечку. Не успел я опомниться, как чья-то рука в белой перчатке очутилась в моей, и княжна с приятнейшей улыбкой пустилась вперед, нисколько не подозревая того,
что я решительно не знал,
что делать с своими ногами.
Вдруг раздались из залы звуки гросфатера, и стали вставать
из-за стола. Дружба наша с молодым человеком тотчас же и кончилась: он ушел к большим, а я, не смея следовать за ним, подошел, с любопытством, прислушиваться к тому,
что говорила Валахина с дочерью.
Но каков был мой стыд, когда вслед за гончими, которые в голос вывели на опушку,
из-за кустов показался Турка! Он видел мою ошибку (которая состояла в том,
что я не выдержал) и, презрительно взглянув на меня, сказал только: «Эх, барин!» Но надо знать, как это было сказано! Мне было бы легче, ежели бы он меня, как зайца, повесил на седло.
После обеда я в самом веселом расположении духа, припрыгивая, отправился в залу, как вдруг
из-за двери выскочила Наталья Савишна с скатертью в руке, поймала меня и, несмотря на отчаянное сопротивление с моей стороны, начала тереть меня мокрым по лицу, приговаривая: «Не пачкай скатертей, не пачкай скатертей!» Меня так это обидело,
что я разревелся от злости.
— А оттого,
что позади его упрячется все войско, и уж черта с два
из-за его пуза достанешь которого-нибудь копьем!
Тарас видел еще издали,
что беда будет всему Незамайковскому и Стебликивскому куреню, и вскрикнул зычно: «Выбирайтесь скорей
из-за возов, и садись всякий на коня!» Но не поспели бы сделать то и другое козаки, если бы Остап не ударил в самую середину; выбил фитили у шести пушкарей, у четырех только не мог выбить: отогнали его назад ляхи.
— Вот, пропадут, пропадут ни за
что! — говорил он отчаянно и взглянул вниз, где сверкал Днестр. Радость блеснула в очах его. Он увидел выдвинувшиеся
из-за кустарника четыре кормы, собрал всю силу голоса и зычно закричал...
— Вот и вас… точно
из-за тысячи верст на вас смотрю… Да и черт знает, зачем мы об этом говорим! И к
чему расспрашивать? — прибавил он с досадой и замолчал, кусая себе ногти и вновь задумываясь.
— И зачем, зачем я ей сказал, зачем я ей открыл! — в отчаянии воскликнул он через минуту, с бесконечным мучением смотря на нее, — вот ты ждешь от меня объяснений, Соня, сидишь и ждешь, я это вижу; а
что я скажу тебе? Ничего ведь ты не поймешь в этом, а только исстрадаешься вся…
из-за меня! Ну вот, ты плачешь и опять меня обнимаешь, — ну за
что ты меня обнимаешь? За то,
что я сам не вынес и на другого пришел свалить: «страдай и ты, мне легче будет!» И можешь ты любить такого подлеца?