Неточные совпадения
— А ты — не болтай,
чего не понимаешь.
Из-за тебя мне бабка ухи надрала… Бубенчик!
Из-за границы Варавка вернулся помолодевшим, еще более насмешливо веселым; он стал как будто легче, но на ходу топал ногами сильнее и часто останавливался перед зеркалом, любуясь своей бородой, подстриженной так,
что ее сходство с лисьим хвостом стало заметней.
Не пожелав узнать,
что он запрещает, Лидия встала
из-за стола и ушла, раньше
чем Варавка успел остановить ее. В дверях, схватясь за косяк, она сказала...
—
Из-за этой любви я и не женился, потому
что, знаете, третий человек в доме — это уже помеха! И — не всякая жена может вынести упражнения на скрипке. А я каждый день упражняюсь. Мамаша так привыкла,
что уж не слышит…
— Неужели ты серьезно думаешь,
что я…
что мы с Макаровым в таких отношениях? И не понимаешь,
что я не хочу этого…
что из-за этого он и стрелял в себя? Не понимаешь?
— Слышала я,
что товарищ твой стрелял в себя из пистолета.
Из-за девиц,
из-за баб многие стреляются. Бабы подлые, капризные. И есть у них эдакое упрямство… не могу сказать какое. И хорош мужчина, и нравится, а — не тот. Не потому не тот,
что беден или некрасив, а — хорош, да — не тот!
«Но эти слова говорят лишь о том,
что я умею не выдавать себя. Однако роль внимательного слушателя и наблюдателя откуда-то со стороны,
из-за угла, уже не достойна меня. Мне пора быть более активным. Если я осторожно начну ощипывать с людей павлиньи перья, это будет очень полезно для них. Да. В каком-то псалме сказано: «ложь во спасение». Возможно, но — изредка и — «во спасение», а не для игры друг с другом».
— Нет, уверяю вас, — это так, честное слово! — несколько более оживленно и все еще виновато улыбаясь, говорил Кумов. — Я очень много видел таких; один духобор — хороший человек был, но ему сшили тесные сапоги, и, знаете, он так злился на всех, когда надевал сапоги, — вы не смейтесь! Это очень… даже страшно,
что из-за плохих сапог человеку все делается ненавистно.
В комнате Алексея сидело и стояло человек двадцать, и первое,
что услышал Самгин, был голос Кутузова, глухой, осипший голос, но — его.
Из-за спин и голов людей Клим не видел его, но четко представил тяжеловатую фигуру, широкое упрямое лицо с насмешливыми глазами, толстый локоть левой руки, лежащей на столе, и уверенно командующие жесты правой.
Самгин, выглядывая
из-за драпировки, даже усмехнулся, — так похоже было,
что спрашивает конь, а не всадник.
Она сказала все это негромко, не глядя на Самгина, обмахивая маленьким платком ярко разгоревшееся лицо. Клим чувствовал: она не надеется,
что слова ее будут поняты. Он заметил,
что Дуняша смотрит
из-за плеча Марины упрашивающим взглядом, ей — скучно.
Она говорила непрерывно, вполголоса и в нос, а отдельные слова вырывались
из-за ее трех золотых зубов крикливо и несколько гнусаво. Самгин подумал,
что говорит она, как провинциальная актриса в роли светской дамы.
Наконец, если вы твердо помните,
что потерпевший действительно замахнулся ружьем, — вы могли вступить с ним в борьбу
из-за ружья, и выстрел тоже объясняется как случайный.
Он чувствовал,
что Марину необходимо оправдать от подозрений, и чувствовал,
что торопится с этим. Ночь была не для прогулок,
из-за углов вылетал и толкал сырой холодный ветер, черные облака стирали звезды с неба, воздух наполнен печальным шумом осени.
Но вот
из-за кулис, под яростный грохот и вой оркестра, выскочило десятка три искусно раздетых девиц, в такт задорной музыки они начали выбрасывать из ворохов кружев и разноцветных лент голые ноги; каждая из них была похожа на огромный махровый цветок, ноги их трепетали, как пестики в лепестках, девицы носились по сцене с такой быстротой,
что, казалось, у всех одно и то же ярко накрашенное, соблазнительно улыбающееся лицо и
что их гоняет по сцене бешеный ветер.
— Применяют безобразное, чтоб подчеркнуть красоту, понимаешь? Они, милейший мой, знают, кого
чем взять за жабры.
Из-за этой душечки уже две дуэли было…
— Вот как я… попал! — тихонько произнес Кутузов, выходя
из-за портьеры, прищурив правый глаз, потирая ладонью подбородок. — Отказаться — нельзя; назвался груздем — полезай в кузов. Это ведь ваша жена? — шептал он. — Вот
что: я ведь медик не только по паспорту и даже в ссылке немножко практиковал. Мне кажется: у нее пневмония и — крупозная, а это — не шуточка. Понимаете?
Около полудня в конце улицы раздался тревожный свисток, и, как бы повинуясь ему, быстро проскользнул сияющий автомобиль, в нем сидел толстый человек с цилиндром на голове, против него — двое вызолоченных военных, третий — рядом с шофером. Часть охранников изобразила прохожих, часть — зевак, которые интересовались публикой в окнах домов, а Клим Иванович Самгин, глядя
из-за косяка окна, подумал,
что толстому господину Пуанкаре следовало бы приехать на год раньше — на юбилей Романовых.
Одну свечку погасили, другая освещала медную голову рыжего плотника, каменные лица слушающих его и маленькое, в серебряной бородке, лицо Осипа, оно выглядывало
из-за самовара, освещенное огоньком свечи более ярко,
чем остальные, Осип жевал хлеб, прихлебывая чай, шевелился, все другие сидели неподвижно. Самгин, посмотрев на него несколько секунд, закрыл глаза, но ему помешала дремать, разбудила негромкая четкая речь Осипа.
Неточные совпадения
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то,
что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы,
из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении.
— Ну
что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся
из-за лип луну, —
что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы спеть.
Сверх того, отъезд был ей приятен еще и потому,
что она мечтала залучить к себе в деревню сестру Кити, которая должна была возвратиться
из-за границы в середине лета, и ей предписано было купанье.
— Да это газеты все одно говорят, — сказал князь. — Это правда. Да уж так-то всё одно,
что точно лягушки перед грозой.
Из-за них и не слыхать ничего.
— Я то же самое сейчас думал, — сказал он, — как
из-за меня ты могла пожертвовать всем? Я не могу простить себе то,
что ты несчастлива.