—
Из-за чего же вы терзаете ее, фантастическая вы голова! — остервенился Петр Степанович. — Лизавета Николаевна, ей-ей, столките меня в ступе, он невинен, напротив, сам убит и бредит, вы видите. Ни в чем, ни в чем, даже мыслью неповинен!.. Всё только дело разбойников, которых, наверно, через неделю разыщут и накажут плетьми… Тут Федька Каторжный и шпигулинские, об этом весь город трещит, потому и я.
Неточные совпадения
— Но теперь уже не enfant, а женщина, и женщина с характером. Благородная и пылкая, и люблю в ней,
что матери не спускает, доверчивой дуре. Тут
из-за этого кузена чуть не вышла история.
— Алексей Нилыч сами только
что из-за границы, после четырехлетнего отсутствия, — подхватил Липутин, — ездили для усовершенствования себя в своей специальности, и к нам прибыли, имея основание надеяться получить место при постройке нашего железнодорожного моста, и теперь ответа ожидают. Они с господами Дроздовыми, с Лизаветой Николаевной знакомы чрез Петра Степановича.
— Это всё оттого они так угрюмы сегодня, — ввернул вдруг Липутин, совсем уже выходя из комнаты и, так сказать, налету, — оттого,
что с капитаном Лебядкиным шум у них давеча вышел
из-за сестрицы. Капитан Лебядкин ежедневно свою прекрасную сестрицу, помешанную, нагайкой стегает, настоящей казацкой-с, по утрам и по вечерам. Так Алексей Нилыч в том же доме флигель даже заняли, чтобы не участвовать. Ну-с, до свиданья.
Если и тебя, моя бедная Прасковья Ивановна, беспокоили
из-за менятакими же презренными письмами и, как ты выразилась, «бомбардировали», то, конечно, первая жалею,
что послужила невинною причиной.
Этот Л—н еще прежде ссылки некоторое время боролся с голодом и тяжким трудом добывал себе хлеб единственно
из-за того,
что ни за
что не хотел подчиниться требованиям своего богатого отца, которые находил несправедливыми.
С невинною целию обезоружить его либерализмом, он показал ему свою собственную интимную коллекцию всевозможных прокламаций, русских и
из-за границы, которую он тщательно собирал с пятьдесят девятого года, не то
что как любитель, а просто из полезного любопытства.
— Я слышал… — не решался высказать мысль свою Лембке, — я слышал,
что вы, возвратясь
из-за границы, где следует изъявили… вроде раскаяния?
Вникните сами: ведь мог бы я не вам открыть первому два-то имени, а прямо тудамахнуть, то есть туда, где первоначальные объяснения давал; и уж если б я старался
из-за финансов али там
из-за выгоды, то, уж конечно, вышел бы с моей стороны нерасчет, потому
что благодарны-то будут теперь вам, а не мне.
— Вы не смейтесь. Повторяю, я вас отстаивал. Так ли, этак, а все-таки я вам явиться сегодня советую. К
чему напрасные слова
из-за какой-то фальшивой гордости? Не лучше ли расстаться дружелюбно? Ведь уж во всяком случае вам придется сдавать станок и буквы и старые бумажки, вот о том и поговорим.
— Кажется, я их здесь на окне давеча видела, — встала она
из-за стола, пошла, отыскала ножницы и тотчас же принесла с собой. Петр Степанович даже не посмотрел на нее, взял ножницы и начал возиться с ними. Арина Прохоровна поняла,
что это реальный прием, и устыдилась своей обидчивости. Собрание переглядывалось молча. Хромой учитель злобно и завистливо наблюдал Верховенского. Шигалев стал продолжать...
Тотчас же сломя голову бросился он из дому узнавать подробности и узнал, во-первых,
что Федька, найденный с проломленною головой, был по всем признакам ограблен и, во-вторых,
что полиция уже имела сильные подозрения и даже некоторые твердые данные заключить,
что убийцей его был шпигулинский Фомка, тот самый, с которым он несомненно резал и зажег у Лебядкиных, и
что ссора между ними произошла уже дорогой
из-за утаенных будто бы Федькой больших денег, похищенных у Лебядкина…
Знал только,
что у него какие-то старые счеты с «теми людьми», и хотя сам был в это дело отчасти замешан сообщенными ему
из-за границы инструкциями (впрочем, весьма поверхностными, ибо близко он ни в
чем не участвовал), но в последнее время он всё бросил, все поручения, совершенно устранил себя от всяких дел, прежде же всего от «общего дела», и предался жизни созерцательной.
— Я здесь, — откликнулся Лямшин, вдруг выходя
из-за дерева. Он был в теплом пальто и плотно укутан в плед, так
что трудно было рассмотреть его физиономию даже и с фонарем.
Известно,
что Шатов изменил убеждения; значит, у них вражда
из-за убеждений и боязни доноса, — то есть самая непрощающая.
— Неужели ты не понимаешь,
что из-за этого только одного можно застрелить себя? Ты не понимаешь,
что может быть такой человек, один человек из тысячи ваших миллионов, один, который не захочет и не перенесет.
Началась было суматоха. Но Степан Трофимович слабым голосом пролепетал,
что он действительно бы заснул une heure, [часок (фр.).] а там — un bouillon, un thé… enfin, il est si heureux. [бульону, чаю… наконец, он так счастлив (фр.).] Он лег и действительно как будто заснул (вероятно, притворился). Варвара Петровна подождала и на цыпочках вышла
из-за перегородки.
Неточные совпадения
Прыщ был уже не молод, но сохранился необыкновенно. Плечистый, сложенный кряжем, он всею своею фигурой так, казалось, и говорил: не смотрите на то,
что у меня седые усы: я могу! я еще очень могу! Он был румян, имел алые и сочные губы,
из-за которых виднелся ряд белых зубов; походка у него была деятельная и бодрая, жест быстрый. И все это украшалось блестящими штаб-офицерскими эполетами, которые так и играли на плечах при малейшем его движении.
— Ну
что за охота спать! — сказал Степан Аркадьич, после выпитых за ужином нескольких стаканов вина пришедший в свое самое милое и поэтическое настроение. — Смотри, Кити, — говорил он, указывая на поднимавшуюся
из-за лип луну, —
что за прелесть! Весловский, вот когда серенаду. Ты знаешь, у него славный голос, мы с ним спелись дорогой. Он привез с собою прекрасные романсы, новые два. С Варварой Андреевной бы спеть.
Сверх того, отъезд был ей приятен еще и потому,
что она мечтала залучить к себе в деревню сестру Кити, которая должна была возвратиться
из-за границы в середине лета, и ей предписано было купанье.
— Да это газеты все одно говорят, — сказал князь. — Это правда. Да уж так-то всё одно,
что точно лягушки перед грозой.
Из-за них и не слыхать ничего.
— Я то же самое сейчас думал, — сказал он, — как
из-за меня ты могла пожертвовать всем? Я не могу простить себе то,
что ты несчастлива.