Козырь. Создатель миров

Марина Крамская, 2019

Каково это – узнать, что твой мир не единственный? Что их сотни, и ты можешь не только перемещаться между ними, но и создавать свои? Что можешь подчинять в них людей и даже воскрешать мертвых? Каково это – узнать, что за тобой ведется охота? Что ты – важнейший инструмент, и только от тебя зависит будущее? Вокруг рождаются и умирают целые миры, и тебе нужно как можно быстрее решить – чью сторону принять. Юкон – козырь, и от него зависит расклад.

Глава третья. Прощай, прошлое

Юкон почувствовал, как будто из нутра его что-то вынули, выдрали с корнем, оставив пустоту. Под сердцем заныла дыра, сквозь которую утекали силы, смелость, а вместе с ними и страх. Голову Червю отсекли ровно, наверное ножом, и забрали с собой. Никаких следов не осталось.

Небо потемнело, очертания редких деревьев, причала и домов на горизонте окаменели. Юкон безвольно опустил руки и смотрел на старого друга Бо. Пусть характером он и не вышел, но научил же Юкона ставить сети и подсказал подходящее место. И хотя приступы гнева порой превращали его в дикого зверя, приказам он подчинялся беспрекословно.

Вода громко плеснула о причал. Юкон обернулся. Ну конечно. Лодка исчезла вместе с головой Червя. Да будьте вы все прокляты! Подавитесь. У них с Бо в сарае припрятана еще одна лодчонка, совсем правда крохотная, но если океан не стает перечить, и на ней можно сбежать. Юкон чувствовал такую усталость на грани обморока, что ему немедленно требовалась крепкая надежда. Они с Дурочкой возьмут лодку прямо завтра и уплывут. И пропади все пропадом! Никто больше не станет ими помыкать, они будут сами по себе, свободные и сильные благодаря тому, что вместе!

Он твердил это про себя, но внутри него зрел неподдельный, ошеломительной силы страх — без рыбы и Бо, и сам Юкон очень быстро составят компанию Червю.

— Прошу прощения, — раздался голос за спиной, звонкий и надменный. — Мне жаль, что приходится навязывать тебе свое общество в столь неудобный момент.

«С меня хватит, — подумал Юкон. — Один, другой, Стервятник, Бо, мертвецы. Червя нет, лодки тоже, сети сегодня не достать. Зачем бы ты ни явился — убирайся, откуда пришел».

Он собирался выпалить все это одним духом, но, обернувшись, проглотил отповедь.

Перед ним застыла дьявольски красивая женщина, но — что куда хуже — красота ее была Юкону знакома. Как же легко может преобразить одежда и затейливая прическа, которую при всем желании он не мог разглядеть за серым платком торговки с рынка. Но глаза — темно-синие, таившие опасность океанской глубины — эти глаза он узнал сразу и непроизвольно потер одну из бусин браслета в кармане.

Высокие скулы женщины были словно волной отесаны, а смоляные гладкие волосы одинаковыми полукольцами восходили к затылку. «Хитра, безжалостна и умна» — вот что без труда прочитал Юкон в презрительном изгибе тонких губ.

И все же не мог отвести глаз, хоть и приказывал себе. Но тщетно.

Ее черный плащ отличался от того, в котором явился чужак утром: тяжелый, с воротником-стойкой, отороченный красным мехом на рукавах и капюшоне. Сквозь приоткрытые полы виднелись ботинки с острыми серебряными носами. Перчатки на руках сменились на пурпурно-алые, из-за чего казалось, что она явилась прямо из кровавой бойни.

Однако больше всего Юкона поразил даже не облик незнакомки и не внезапное повторное появление в его жизни, но то, что она пришла не одна. У ее ноги стоял, ощерившись, то ли пес, то ли волк, который в холке едва не доставал хозяйке до пояса. Угольно-черная шерсть топорщилась, спину и бока покрывали проплешины, сквозь которые виднелась бледно-голубая кожа. Белый язык свисал изо рта, но ни капли слюны не упало на землю. Волчьи глаза смотрели на Юкона сквозь молочную пелену.

Пес несомненно был мертв. И уже очень давно.

Юкон одновременно испытывал любопытство и гнев. Что делать с подобной комбинацией, он еще не знал, и предпочел напасть первым:

— Вы убили моего друга.

— Нет, — не моргнув, ответила незнакомка.

— Тогда кто?

— Попробуй предположить методом исключения, мой дорогой.

Юкон заскрипел зубами от злости. Мало того что он был вовсе не в настроении отгадывать загадки, так и презрительно-насмешливое обращение показалось ему худшим оскорблением из возможных.

Женщина в черном плаще хрипло рассмеялась. Пес уселся рядом, равнодушно глядя перед собой.

— Поверь мне, малыш, мы не трогали… его, — она брезгливо кивнула в сторону тела Червя. — Нам это не нужно.

— А что вам нужно?

— Ты.

Юкон вспомнил о мертвеце, который явился по его душу утром. С одной стороны, Фос точно знал, что это за существо и откуда оно пришло, но с другой… Он говорил с такой неприязнью, даже брезгливостью, что поверить в их союз Юкону не удавалось.

А вот эта женщина в черном, которая зачем-то прикинулась торговкой, вполне могла одним взмахом алой перчатки спустить мертвого пса с невидимой привязи.

— Зачем вы приходили на рынок? — спросил Юкон, надеясь прояснить сомнения.

— Не могла дождаться нашей встречи. Ты так вырос с тех пор, как мы виделись в последний раз.

— За два часа? — не понял Юкон.

— За десять лет, глупый, — женщина сказала это ласково, но из каждого ее слова сочился яд, от которого сердцу Юкона становилось горячо и тесно в груди.

— Я ничего такого не помню, — возразил он.

— Конечно, не помнишь. Над твоей памятью неплохо поработали.

Юкон уставился на женщину, не моргая.

— Зачем? — он медленно попятился. Как ни старался не бояться, а женщина все равно внушала ему страх. И совсем не тот, что океан — от нее веяло угрозой медленного мучительного угасания и абсолютной непреклонностью. — Зачем вам возиться со мной?

— Ты непростой мальчик, — женщина ткнула в него указательным пальцем. — Иные даже зовут тебя Козырем, но я предпочитаю имена. У тебя было не лучшее детство, однако впереди еще так много времени, когда ты сможешь узнать жизнь с ее лучшей стороны.

— Я не буду вам прислуживать, — не слишком уверенный в своем голосе, отрезал Юкон, вспомнив слова утреннего гостя в светлом плаще.

Женщина в черном перестала ухмыляться.

— Значит, Фос нашел тебя первым, — она сузила глаза, будто прикидывая, как именно наказать дерзкого мальчишку за строптивость. — Как низко, хотя для него ложь в порядке вещей. Он уже сказал, кто он такой?

— Верните мне лодку, — упрямо отбивался Юкон от вопросов, в ответах на которые не видел смысла.

— Я не брала ее. С недавних пор тут не мир, а проходной двор.

— Как вас зовут?

— Прости, это так невежливо с моей стороны. Шанна, верховная правительница Тенебриса.

Юкон не понял большинства произнесенных слов, но почувствовал, с каким высокомерием их бросили в напряженную тишину. Будто женщина хвасталась, но перед кем? Мальчишкой-рыбаком? Хотя «верховная правительница» звучало, пожалуй, довольно значительно.

— Откуда вы взялись? — продолжил Юкон, смирившись с тем, что лодку ему все-таки не вернут. — Из деревни?

— О нет, мой милый, — Шанна задумчиво возвела темно-синие глаза к небу. — Я пришла оттуда, куда хочу пригласить тебя. Туда, где ты должен был взрослеть, если бы не досадное участие Фоса в твоей судьбе.

У Юкона голова пошла кругом. Он не хотел слушать дальше и вместе с тем не мог совладать с любопытством. Ему казалось, он физически чувствовал фальшь в словах торговки (и продолжал называть ее так с легким злорадством), но за ней скрывалась истина, которая определенно стоила того, чтобы ее отыскать.

— Где ваш корабль? — он беглым взглядом окинул пустую береговую линию. — Я хочу на него посмотреть.

— Корабль? — Шанна улыбнулась и махнула рукой в красной перчатке влево. — Он там.

Юкон обернулся и обмер: на горизонте и впрямь вырисовывались темно-багровые паруса, такие гигантские, каких он и вообразить себе никогда не мог. Дыхание перехватило, даже руки задрожали от возбуждения. На таком корабле можно уплыть куда угодно! Только вот команда… Если ее возглавляет эта надменная женщина, сладу с ней не будет никакого.

— Хочешь взглянуть поближе? — проницательно поинтересовалась Шанна.

— Нет, спасибо, — как можно увереннее отрезал Юкон. — Я не собираюсь никуда уходить. А вот вам лучше вернуться. У меня еще куча дел…

— Боюсь тебя огорчить, но на все дела у тебя осталось меньше суток.

— Ага! — воскликнул Юкон, будто наконец поймал ложь за ускользающий хвост. — Значит, все-таки собираетесь убить меня, если не подчинюсь?

— Нет, малыш. Не я.

Она помолчала, взгляд темных глаз похолодел еще сильнее, но вместе с тем лицо стало будто бы человечнее: с него слетела маска высокомерия, обнажив усталость и озабоченность какой-то нерешаемой проблемой.

— Юкон, послушай, — вкрадчиво продолжила Шанна. — Тебе предстоит понять многие сложные вещи. Поймешь ли ты их верно, зависит от того, кто будет объяснять. Тебе придется выбрать сторону. Потому что твоя скоро исчезнет.

— Ну вот что, — срывающимся голосом вторил ей Юкон. — Моя сторона — здесь. И я никуда не собираюсь. Хотите убить — давайте. Только учтите, что это будет нелегко.

Он выразительно кивнул на океан, но Шанна не обратила на его взгляд внимания.

— Ты не представляешь, от чего отказываешься, — возразила она спокойно. — Позволь мне пригласить тебя на короткую прогулку? Клянусь, я не причиню тебе зла. Кто угодно, но только не я.

В поисках подсказки Юкон взглянул на отливавшие сталью и небом океанские воды, теперь уже вполне осознанно полагаясь на их защиту. Волны едва колыхались, будто устали. Вода молчала, и Юкон принял это безмолвие за разрешение. Почувствуй океан беду, он бы предупредил. И Юкон совсем растерял чувство страха: впервые за свою недолгую жизнь он ощущал себя в полной безопасности рядом со своим большим и сильным другом. К тому же чайки — и те взяли его сторону…

— Ладно.

Шанна указала следовать за ней. Мертвый пес по-прежнему не отставал от нее ни на шаг.

— Откуда вы знаете Фоса? — спросил Юкон, покуда они шли вдоль побережья.

— Он не рассказал тебе? Что ж, в таком случае и я не стану. Мы давно знакомы. Очень давно. Он производит хорошее впечатление, правда? Этакий рыцарь, не запятнанный кровью.

Юкон не ответил. Он не собирался откровенничать с женщиной, которая призналась, что не без ее участия он лишился неких воспоминаний. Разве только для того, чтобы разгадать, кому из двоих следует доверять, если вообще следует.

— Он тоже предлагал мне пойти с ним. И у него тоже есть корабль.

— Но ты, судя по всему, ответил отказом?

— Я не ответил. Куда мы идем?

— Не беспокойся, тут недалеко.

Юкон искоса поглядывал на пса, ковыляющего с правой стороны от Шанны. Никогда еще он не встречал таких больших зверей, а если бы встретил в иных обстоятельствах, вряд ли нашел бы в себе достаточно мужества, чтобы не сбежать.

— Значит… — протянул Юкон, сомневаясь в каждом слове. Но любопытство победило: — Вы тоже умеете возвращать?

— Разумеется, мой дорогой. Как и все жители Тенебриса.

Юкона несколько царапнуло это заявление — он-то думал, что отличается от других!..

— Вы говорите — Тенебрис. Где это место?

— Не так далеко, как ты думаешь, — Шанна указала на горизонт. — Мой корабль очень быстроходный.

Юкон отметил, как властно она произнесла «мой» в то время, как Фос лишь обронил — «на наш корабль».

— А Фос? — добавил Юкон. — Он тоже из Тенебриса?

— К счастью, нет. К счастью для меня, но не для него.

— Почему?

— Спроси его об этом, если он снова предложит тебе союз. А мы уже пришли.

Юкон так пристально следил за переменами в лице Шанны и мертвым псом, что не заметил, как плавную серую линию берега вдруг нарушил предмет, которого здесь быть не могло по определению. Но после того, как Юкон несколько раз моргнул, а предмет никуда не делся, пришлось поверить в его существование.

У самой кромки воды, в опасной близости от молчаливого океана расположился круглый стол из черного дерева, на котором — чудо из чудес! — застыли заваленные доверху серебряные блюда. Юкон никогда в жизни не видел такого пиршества, разве что на картинке в книжке, да и та казалась ему самой глупой из всех выдумок, там описанных. Шанна оставила спутника позади, подошла и уселась на стул с высокой спинкой. Она чинно расправила салфетку и уложила себе на колени.

Юкон сглотнул. В центре стола томилась запеченная до золотистого блеска птица, скорее всего чайка. От одного ее запаха можно было умереть на месте.

Но Юкон не умер. Он, пошатываясь от вдруг накатившей слабости, добрался до второго свободного стула и буквально обрушился на него. Рот переполнился слюной. Шанна снисходительно кивнула:

— Угощайся. Я так устала от этого мира, хоть и нахожусь здесь всего пару часов.

Юкон незаметно ударил себя по руке и взглянул на торговку исподлобья:

— Купить меня хотите? — отрывисто спросил он, чувствуя, как желудок буквально требует от него немедленно вцепиться зубами в сочное прожаренное мясо.

— Ну что ты, дорогой, — Шанна осуждающе покачала головой. — Я просто собираюсь пообедать. У нас так принято — серьезные разговоры вести на сытый желудок. Ты волен отказаться, но прошу — не вынуждай меня нарушать традиции.

И Юкон не выдержал. Он сам не понял, как запихнул в рот горсть каких-то изумительно сладких мягких ягод, как оторвал от птичьей туши жирную ногу и впился в нее зубами. Горячий, соленый, как океанские воды, сок проник, казалось, не только в живот, но и в голову, затуманив мозги. А руки уже тянулись дальше, и дальше, и дальше, и гребли больше, жадно, по-звериному.

Только когда голова перестала кружиться, Юкон наткнулся взглядом на женщину: она презрительно ухмылялась. Эта злая, даже плотоядная усмешка отрезвила Юкона быстрее ледяной воды. Он откинулся на спинку стула и сложил руки в пятнах жира на коленях. Ему было страшно стыдно, но поделать он уже ничего не мог.

— Вы это специально, — заявил Юкон, всеми силами стараясь показать, что нисколько не сожалеет о своем поведении. — Только не думайте, что я теперь за вас.

— Орбис сохрани, — Шанна всплеснула руками, и воображение Юкона ярко дорисовало брызги крови, разлетевшиеся с алых перчаток.

Нет, с ней он тоже не поладит. Это точно. Неважно, кто из них обезглавил Червя и украл лодку. Юкон ни одному из них не верит. И не продается. Ни за еду, ни за помощь, ни уж тем более из любопытства.

— Вижу, ты готов перейти к деловой беседе, — проницательно заметила Шанна и поставила локти на стол. — Я скажу прямо. Твоему миру осталось меньше суток. Он исполнил свое предназначение, и тебе придется его покинуть.

— О чем вы говорите? — воскликнул Юкон, хотя до этой секунды был уверен, что держит себя в руках. — Что значит — моему миру?

— Эти земли, — Шанна обвела взглядом пепельно-серый пейзаж, — не конечный пункт твоего путешествия. Не конечный и далеко не единственный.

Темно-синие глаза уставились на Юкона сверху вниз без прежней надменности. Не смотреть в ответ оказалось невозможно.

— Я знаю, тебе страшно, — вкрадчиво сказала торговка. — Ты привык к этой… убогости. Но тебе здесь не место. Этот мир существует только из-за тебя и должен исчезнуть. Он оберегал твою жизнь сколько мог, но срок его вышел. Теперь этим должен заняться кто-то другой. Пришла пора взрослеть, Юкон.

— Вот это уж точно не ваше дело, — огрызнулся Юкон, медленно закипая. — Я уж как-нибудь сам разберусь…

— Не разберешься. Не успеешь. — Шанна покачала головой, чем только усугубила свое положение.

Достаточно угроз! Юкон прожил здесь пятнадцать лет и проживет еще столько, сколько отмерено. Но подчиняться кому-то и танцевать под чужую дудку — да лучше под землю провалиться!

— Знаете что? — Он вскочил на ноги и опрокинул стул. — Мне наплевать, кто вы и откуда. Я остаюсь. И только попробуйте меня заставить — пожалеете!

— А он прав, — вмешался в их разговор уже знакомый мягкий голос.

Юкон обернулся. Фос стоял за его спиной, сложив руки на груди. Меч его покоился в ножнах на бедре.

— Не рекомендую его принуждать, — заметил он с усмешкой, и по его тону Юкон понял, что эти двое и впрямь знакомы не первый день. — Может плохо кончиться.

— Тем, что я снова отправлю тебя в мертвые сады? — пропела в ответ Шанна, но голос ее заметно изменился, стал тверже и заиграл угрожающими нотками.

— Полагаю, сделать это будет сложнее, чем обычно. Ты ведь понимаешь, что я пришел не один?

— И где же твоя славная армия?

Ответом ей послужил громкий хлопок, от которого Юкон подпрыгнул на месте и закрутил головой. Словно неправильная тень, корабль на белых парусах отделился от корабля Шанны и замер напротив. Юкон увидел по борту десяток открытых люков, из которых скалились черненые пушки.

И первый залп уже прозвучал.

— Прости, — сконфуженно извинился Фос. — Кажется, я слегка повредил твой корабль.

— Ничего страшного, — Шанна пожала плечами. — Ведь скоро твой корабль станет моим.

Раскрыв рот, Юкон наблюдал за тем, как с корабля под багровыми парусами, со свистом рассекая воздух, полетели крюки, привязанные к толстым канатам.

«На абордаж! — вспомнился Юкону любимый лозунг пирата-морехода. — За борт врага!»

Фос и Шанна, кажется, вовсе забыли о нем, увлеченные сражением. И глядя на них теперь, Юкон с трудом бы поверил, что они — заклятые враги.

Однако, что бы между ними ни было, он получил свой шанс.

И побежал.

Сломя голову, не чувствуя земли под ногами. Побежал обратно, забыв о сетях, Черве, лодке. Тьма сгустилась, ослепила и ворвалась в душу пронзительным северным ветром. Юкон поздно почувствовал, как нога попала в рытвину, и рухнул в размытую дождями почву.

Не будь ночь такой холодной, он бы пролежал так до утра, неподвижно, как мертвый. Но потом вспомнил: лодка, Дурочка, паруса, мачта. Если раньше и был хоть какой-то иллюзорный выбор, то теперь и его не осталось. Пока два корабля бьются за то, чтобы в итоге забрать с собой одного упрямого мальчишку, он отправится в собственное путешествие.

Дверь в дом грохнула о косяк так, что в кухне зазвенели банки. Юкон запер засов, прижался лопатками к теплому дереву и запрокинул голову. На лице подсыхали грязные следы, но умыться не было ни сил, ни времени. Вооружившись кочергой, он крепко сдавил ее в ладони. Хорошо бы не пригодилась. Но в этот раз он не может позволить себе снова уступить Стервятнику.

Он чувствовал в себе такую ярость, что она заняла все его нутро, забралась обжигающим языком в каждый уголок многострадального тела. Руки и ноги его крепли с каждым шагом на пути к дому Стервятника. Калитку заперли, но один удар кочергой с треском выломал замок, и покосившаяся дверь заскрипела на ветру. Юкон шел, и ему казалось, что путь его лежит через тернии кошмара, который вот-вот разобьется и сгинет в рассветных лучах. Как бы он хотел, чтобы все обернулось сном! Но боль в плече пульсировала вполне реально, а кочерга оттягивала руки.

Он никогда прежде не заходил в дом Стервятника. Первый этаж занимала просторная зала с двумя глубокими креслами, камином и лисьими шкурами на полу. В камине гудел огонь. Сверху доносился голос: говорил Стервятник, но Юкон не смог различить, с кем и о чем.

По лестнице пробирался медленно, с опаской, почти бесшумно миновал ступень за ступенью. Площадка второго этажа заканчивалась двумя дверями, одна из которых была приоткрыта. Полоса теплого света падала на щелистый пол. Юкон остановился в шаге от нее и напряг слух.

— Я видел Фоса сегодня, — вещал Стервятник незнакомо спокойным тоном. — Приходил за мальчишкой. Только, видать, послан был в известном направлении…

Ответом ему служило молчание.

— Скучать не будешь? — продолжил допытываться Стервятник.

— По мальчишке? — хрипло переспросил его собеседник, и Юкон с изумлением узнал в нем Бо. — Нет. Разве что иногда.

— Готов поспорить, если на него попробуют надавить, он вообще сбежит, ищи его потом…

— Не сбежит. Он привязан ко мне.

— И к моей дочери.

— Тем более. Два якоря держат крепче. Значит, мы выполнили все условия. И спроса с нас никакого.

— Да плевать я хотел на спрос, мне бы смерть — побыстрее, да без боли. Повезло тебе. Вернешься и как новенький будешь.

— Не завидуй, покуда цену не знаешь.

Вот же новости! За последний год эти двое и словом не обмолвились, если не считать ругани через забор, а теперь говорят, как закадычные друзья.

Только вот о чем?

— Плохи наши дела, — продолжил сокрушаться Стервятник. — Лучше б ты мне ничего не рассказывал. Так бы и помер, не зная срока.

— Ну извини, — укорил его Бо. — Я и сам не в восторге. Если б кое-кто из петли меня не вытащил, в жизни б не согласился пасти тут Козыря столько лет…

— Думаешь, выберешься из мертвых садов? — спросил Стервятник негромко, будто даже пристыженно.

— Куда деваться. Хотя, честно сказать, возвращаться-то мне некуда. Если и впрямь доберусь до дворца, еще подумаю, не остаться ли.

— Все едино, смерть для тебя не конец. А мне, знаешь, как-то жутко — знать, сколько осталось, и ждать… С каждым днем все хуже…

Юкон прижался больным плечом к стене. Голова у него кружилась, во рту пересохло, ноги дрожали. Бо говорил совершенно невозмутимо. О каких условиях речь, которые выполнили эти двое? Откуда Стервятник знает Фоса и почему они с Бо готовятся к смерти? Ворваться внутрь и задать все вопросы вслух хотелось невыносимо, но Юкон заставил себя остаться на месте. Если зайдет — его уже точно не выпустят. А он пришел сюда не для того, чтобы остаться.

Чья-то рука мягко тронула его за локоть. От неожиданности Юкон подскочил и с треском ударился головой о низкий потолок. Он обернулся и увидел Дурочку с выстиранными и скрученными в жгуты рубахами через плечо. Испуганный взгляд задержался на его лице, метнулся к приоткрытой двери и застыл.

Снаружи вдруг громыхнуло, но на этот раз залп прозвучал совсем близко, далеко от кораблей: собирался новый дождь, новая гроза. Сверкнуло в маленьком окошке в конце лестничной площадки. Дверь распахнулась в тот же момент, когда Юкон уже занес кочергу для удара.

— Ах ты ж, — пробормотал Бо, расправил тощие плечи, и Юкон впервые увидел в глазах деда такую непоколебимую решимость.

— Брось, — велел Стервятник, указав на кочергу. Его облик тоже переменился: злобная гримаса сменилась выражением укора. — Брось, Юкон. Убивать нас нет смысла. Нам остались часы, если не минуты…

Он впервые назвал Юкона по имени, и от этого сделалось еще хуже. Затылок пылал, кочерга в руках задрожала и потяжелела. Но последний рубеж уже остался позади.

Юкон метил Стервятнику в голову — ростом они почти сравнялись. Воспоминания о Дурочке и издевательствах над ней вихрем пронеслись перед глазами. Он почувствовал, как горячая пульсирующая волна поднялась из пяток и докатилась до рук.

Кочерга врезалась Стервятнику в плечо — в последнее мгновение Юкон опустил руку, сам того не желая. Еще один раскат грома разрубил тишину. Стервятник схватился за ушибленное место, на белой рубахе проступила кровь.

Бо обреченно покачал головой:

— Стоило ожидать. Сам виноват.

Стервятник заскрежетал зубами, желваки проступили на скулах, и в глазах полыхнула та же ненависть, которая помогла Юкону решиться на удар. Пальцы Стервятника сжались в кулаки, правая рука взмыла под потолок, чтобы раз и навсегда избавиться от наглого мальчишки, переступившего последнюю черту.

— Нет, — крепкой хваткой удержал его за запястье Бо. — Оставь ему шанс обойтись без Интермирья.

Юкон взглянул на него, даже не понимая, что чувствует — благодарность или смертельную обиду.

— Я заберу Дурочку, — в глаза старику сказал Юкон.

Стервятника он больше не боялся. Он вообще, кажется, утратил само ощущение страха. На него не осталось времени.

— Бессмысленно, — отринул эту идею Бо. — Оставь девчонку в покое. Ее роль тоже кончена.

— Какая роль?! — воскликнул Юкон отчаянно. — Мы ведь просто жили здесь, выживали, как могли…

— Ты — да, — признал Бо. — Но только не я и не Авем, — он бросил взгляд на Стервятника, впервые озвучив его настоящее имя. — Уходи. Ты волен выбрать сторону, но не смей оставаться здесь. Мы сделали все, чтобы ты выжил и вырос, теперь пришло время платить.

— Мы с ней уплывем на лодке, — упрямо продолжал гнуть свое Юкон. — Вдвоем.

— Некуда вам плыть, — отрезал старик. — Сгинете к утру. Это здесь океан тебя защищает, а дальше воды дикие. Кто к тебе приходил? Фос или Шанна?

— Оба.

— И кого из них ты выбрал?

— Никого. Бо, я не понимаю…

— Значит, не убедили тебя. А я как знал: не такой ты, чтобы идти за кем-то вслепую. Сам по себе, своенравный волчонок. Не таким, думали, тебя воспитаю… — он уже как будто обращался к самому себе, но вдруг посмотрел прямо на внука: — Выбери того, с кем хочешь уйти. И убирайся с глаз моих долой.

— Но я не хочу! — воскликнул Юкон, теряя последнюю опору. Почему-то словам Бо он верил. И надежда на лодку таяла быстрее снега в печи.

— А твоего мнения как будто спрашивают. Слушай, тебя здесь десять лет не для того держали, чтобы ты из-за упрямства в мертвых садах сгинул.

— Где? — не понял Юкон.

— Ни к чему тебе знать.

— Нет, — вмешался вдруг Стервятник, который вроде бы отошел от удара и перестал источать яд одним только взглядом. — Расскажи ему.

— Ни к чему, — упрямо повторил Бо.

— Тогда я расскажу, раз тебе плевать, сгинет Козырь или нет, — отец Дурочки уставился на своего заклятого маленького врага, не моргая. — Если голову сложишь здесь, путь твой не кончится. Провалишься на дно мирозданья, прямиком в мертвые сады Соро…

— Да что ты о них знаешь, все только с моих слов! — перебил его рассерженный Бо и сам продолжил со вздохом: — Провалишься, это верно. Не все из тех садов выбирались, но ежели дорогу найдешь ко дворцу, Соро тебе зайти предложит. Не вздумай соглашаться, понял? Знамо дело, оттуда никто еще не возвращался…

— Ты серьезно? — Юкон хотел бы, чтобы дед рассмеялся и сказал, что все выдумал, но по его бледно-зеленому лицу и дрожащим белым губам становилось ясно — он и не думал шутить.

— Серьезней некуда, парень, — ответил за старика Стервятник. — Не нужно тебе туда, понял? Беги. Есть еще время.

— Я рад, что ты вырос таким, — не обращая ни на кого внимания, изрек Бо. — Встретишь Фоса — передай, что мой долг перед ним оплачен.

И Юкон кивнул, хоть и не собирался следовать ничьим указам. Схватил остолбеневшую Дурочку, силой потащил ее вниз по лестнице. Кочерга громко стучала о ступени. Снаружи, судя по грохоту, разразилась настоящая буря, из тех, что обычно приходили в середине лета и губили скромные посадки картошки.

Дурочка остановила его на пороге и потянула к себе. Глаза ее вопрошали: куда мы идем?

— Подальше отсюда, — Юкон едва дышал от волнения и крепче сжимал в руке тонкую горячую ладонь. — Уплывем. У меня есть лодка.

Взгляд Дурочки сам собой метнулся наверх, туда, где остались ее отец и Бо.

— Они не пропадут, — отрезал Юкон.

Несколько секунд она колебалась, но потом покорно кивнула. Юкон успел подумать, как странно, что, несмотря на побои, она спохватилась об отце. Каким бы извергом он ни был, она не хотела его бросать. Но они уже выскочили на скрипучий деревянный порог и онемели от увиденного.

Небо покрылось паутиной молний. Они не мигали и не исчезали: расколов вечную небесную твердь, вгрызались в нее все сильнее и глубже, голубым свечением слепили глаза. Ветер завывал; как оголодавший, бросался на одинокие кусты и крыши домов, срывая черепицу, поднимал с земли жухлую траву и закручивал в вихри. Дождь еще не начался. Воздух был стылый, совсем осенний, пропахший океанской тиной и мокрой землей.

Вдруг раздался оглушительный треск, будто резким движением разорвали мешковину, и на дорогу с неба хлынула черная вода.

Юкон не мог дышать. Он смотрел, как маслянистый крупный дождь обрушился из прорехи в небе и мгновенно превратил все вокруг в блестящее угольное пятно. Трещина росла, стремительно приближаясь к дому Стервятника, пятно расширяло границы, сжирая дорогу, траву, камни, оставляя за собой скользкий след, как медленно сползающий по листу слизень.

Калитку смыло до основания — еще секунду назад она надрывно скрипела, и вот уже на ее месте остался все тот же черный скользкий след.

— Бежим! — с трудом выдавил из себя Юкон, коротко взглянув на Дурочку.

Она подчинилась, бросилась за ним через жгучую траву, обжигавшую голые ступни до волдырей. Юкон первым добрался до сарая, одним махом сдернул с запасной перевернутой лодки мешковину, опрокинул на дно и бросил внутрь весла. По сену и каменному полу лодка шла со скрежетом, но по скользкой траве двигалась вполне сносно.

— Идем к океану, — коротко бросил Юкон Дурочке. — Помоги поднять.

Она слушалась беспрекословно. Вдвоем они управлялись лучше и быстрее, но небо теперь трещало уже со всех сторон, и Юкон старался не думать, что будет, если очередная дыра расползется прямо над их головами.

«Не дождетесь, — про себя злорадно шептал он. — Я вам не баран на закланье, что бы вы там ни решили».

Под шелест черного дождя и завывания ветра добрались до пристани. Серебро высоких волн разбивалось о валуны, оставляя на их гладких боках капли ртути. Океан словно загустел и впитал всю отраженную серость неба. Юкон еще не видел его таким: задумчивым и взволнованным одновременно. Волны шептали не то проклятья, не то благодарности. Тело Червя усохло, кожа как будто прилипла к костям.

Два корабля — на багровых и белых парусах — приблизились к берегу, и Юкон при желании мог бы их рассмотреть в деталях. Было бы время. Он заметил, что судно Шанны покосилось на один бок и палуба его пустовала, в то время как на корабле Фоса шло сражение, поражающее своей ожесточенностью.

— Спустим лодку с причала, — постановил Юкон, уже понимая, что ничего не выйдет, но все равно слез на первую линию валунов. Дурочка осталась стоять на месте, смотрела на него печально и безнадежно.

Резкий треск, раздавшийся, кажется, в самом сердце Юкона, на несколько мгновений парализовал его. Они с Дурочкой запрокинули головы и увидели, как паутина молний поблекла, а следом небо разверзлось, будто порванный мешок, и из прорехи хлынула темная вода.

Юкон никогда еще не видел, чтобы дождь падал так медленно.

Шепот океана внезапно оглушил его. Волна ударила в спину, он рухнул на колени, рассадил ладони о камни и мгновенно вымок насквозь. В ушах застряли водяные пробки, в голове гудело от удара, колени прострелило острой болью. Он едва отыскал в себе силы подняться, еще не осознав, что океан снова пришел ему на помощь, защищая единственного, самого верного друга.

Юкон вскочил на ноги и увидел то, что не могло сравниться ни с одним из его кошмаров, которые возникали после воскрешения мертвых.

Океан смыл ядовитую черную морось, закрыл Юкона своей сильной отцовской рукой. Он защитил его, как родное дитя. Но не счел нужным защитить приемных.

На том месте, где стояла Дурочка, теперь жирно блестело черное пятно. Взглянув на него, Юкон с отвращением подумал, что оно выглядит сытым. К его краю приклеилась лента, которой Дурочка собирала волосы — должно быть, ветер вырвал ее из косы перед тем, как все кончилось.

Не глядя по сторонам, не думая об опасности, Юкон медленно, покачиваясь, подошел к пятну и поднял ленту. Она была еще теплой.

В немой ярости он обернулся к кораблям, и в то же мгновение его заметили: сражение остановилось, и вдруг с десяток людей сиганули с фальшборта в воду. Одновременно, словно вторя им, с другого борта начали спускать весельную шлюпку.

— Юкон, — раздался уже знакомый голос слева за спиной.

Он поднял слезящиеся глаза на Шанну.

Ее красные перчатки лежали на рукояти длинного меча, острием упирающегося в землю. У правой ноги, как и прежде, томился в нетерпении мертвый пес. Его мутные глаза поочередно обращались то к Юкону, то к небу, будто правительница Тенебриса велела ему присматривать и за тем, и за другим.

— Бежать некуда, — вкрадчиво сообщила Шанна. — Мой милый, ты же сам видишь — я не лгу тебе. Твой мир обречен.

Юкон смолчал. Он судорожно искал выход, которого не было. В воображении, как в мягкой подсыхающей глине, застыло лицо Дурочки.

Что Бо там говорил? Про какие-то мертвые сады. И что путь не кончается смертью. Значит, Дурочка уже где-то там, под землей, блуждает, не зная, куда попала. И все — по его вине?

Позади снова громыхнуло, и дрожь прошла по валунам под ногами. Казалось, кто-то сверху, гигантский и всесильный, забрасывает серый, забытый всеми мирок камнями. Уже раскрошил небо, теперь взялся за землю.

— Я же предупреждала, — продолжила Шанна сдержанно. — Срок вышел. Пришло время ему умереть. Идем со мной на корабль, пока не поздно. Я доставлю тебя на безопасные земли, а там ты сам решишь — остаться тебе или уйти.

— Какая ложь!

Юкон не мог с уверенностью сказать, когда и откуда появился Фос: словно возник из воздуха. Но он остановился позади Шанны, с обагренным мечом в правой руке. Косой росчерк кровавых капель пересекал его лицо и блестел рубиновыми всполохами. Белый плащ снизу тоже окрасился багрянцем.

— Все-таки ты страшно расточительна, — продолжил Фос невозмутимо, будто и не замечая творящегося вокруг безумия. — Но скажи мне, что ты сотворила со своей душой, раз даже четверо мертвецов ей уже не в тягость?

— А ты и впрямь немало поднаторел в фехтовании, мой дорогой, — брезгливо хмыкнула Шанна.

— Отойди от него, — Фос коротким взмахом свободной руки указал на окаменевшего Юкона. — И не смей лгать ему дальше. Мне — сколько угодно, я сыт твоей ложью почти что до смерти, но он ее не заслуживает. Юкон, идем. Пока не поздно.

Но Юкон не двигался. Ему нельзя уйти. Теперь нельзя. Как они не поймут?

Прямо за их спинами небо разверзлось и выпустило из себя поток убийственного дождя. Мертвый пес, заметив, что Фос шагнул к Юкону, предостерегающе рыкнул и оскалил грязно-желтые клыки. Белый язык свисал из пасти и безжизненно покачивался из стороны в сторону.

Юкон оставался неподвижен и нем. Все рассыпалось на глазах, все, к чему он привык и был привязан. Эти люди хотят, чтобы он выбрал, но выбирать-то не из чего. Лента в сжатых пальцах намокла от пота. Еще днем он не верил во всю эту чепуху с мирами. Но теперь был готов поверить во что угодно. Даже в то, что Дурочка не умерла, а буквально провалилась под землю.

И еще не поздно ее отыскать.

— Ты, — Шанна развернулась к Фосу и ядовито вымолвила: — В который раз ты встаешь у меня на пути и ради чего? Чтобы я снова отправила тебя на свидание с Соро? Скажи, ей еще не надоели твои визиты?

Она вдруг неожиданно резко и сильно взмахнула мечом над головой. Фос уклонился от удара и вскинул свой клинок. Лицо его осталось спокойным, но тоскливая грусть в глазах сменилась решимостью.

Клинки встретились в воздухе и разошлись, как дерущиеся звери. Удар Фоса был мощным, но Шанна не дрогнула, и Юкон поразился, насколько сильны ее хрупкие с виду запястья и плечи.

— Оставь это, — Фос сделал выпад, но вновь получил достойный отпор. Мертвый пес все так же безучастно взирал на сражение, но стоило Юкону пошевелиться, пустые глаза уставились на него в немом предостережении. — Ты ведь уже пыталась убить его сегодня, хотя должна была знать, что это невозможно.

— Это война! — воскликнула Шанна злорадно. — И прямо сейчас ты снова мне уступаешь.

Она бросила короткий взгляд на воду — с десяток людей необычно быстро преодолели расстояние от корабля до первой линии волнорезов. И Юкон понял почему — все до единого они были мертвы.

Шлюпка преследовала их, но уступала в скорости.

Юкон кивнул самому себе. Достаточно, решил он. Сердце стучало почти ровно.

В два прыжка он одолел расстояние до того места, где в последний раз видел Дурочку.

Правую ногу неожиданно пронзила обжигающая боль. Юкон упал, не дотянувшись до блестящей черной поверхности, растянулся во весь рост и увидел, как мертвый пес сомкнул зубы на его щиколотке. Провалы глаз, как тлеющие угли, вдруг полыхнули алым.

Но к боли Юкону было не привыкать, и он от души врезал свободной ногой зверю в морду. Челюсти хрустнули и разжались. Обрывки штанов на месте укуса мгновенно пропитались кровью. Юкон вскочил, вскрикнув от оглушительной боли, и достиг своей цели.

«Я иду за тобой», — обратился он к воображаемой Дурочке.

Его тело объял огонь, будто он, облитый маслом, шагнул в костер.

— Нет! — крикнул кто-то, но за раскатом грома Юкон не смог различить, кто именно.

«Ничего, терпи, — уговаривал он себя, глубже проваливаясь в ставшую тошнотворно липкой землю. — Вспомни, как холод забирался под кожу, когда океан пытался утопить тебя вместе с лодкой, как ты брел в мокрых лохмотьях, тащил пустые сети в рюкзаке и мечтал лишь о том, чтобы добраться до сарая и укутаться в плед. А сейчас вон как тебе тепло, не на что жаловаться!..»

— Идиот! — донесся до него исступленный крик Шанны.

Страшнее всего оказалось погрузиться в пятно с головой. Юкон закрыл глаза. Лишь бы не хлебнуть обжигающей земли, лишь бы все закончилось быстро.

«Только дождись меня», — обреченно подумал Юкон, прежде чем лишиться сознания.

И темнота проглотила его.