Неточные совпадения
Женщины имеют право рожать детей только
зимой, потому что нарушение этого правила может воспрепятствовать успешному ходу летних
работ.
Наступит
зима — и тут не дремлют
работы: первые подвозы в город, молотьба по всем гумнам, перевозка перемолотого хлеба из риг в амбары, по лесам рубка и пиленье дров, подвоз кирпичу и материалу для весенних построек.
Привычка усладила горе,
Не отразимое ничем;
Открытие большое вскоре
Ее утешило совсем:
Она меж делом и досугом
Открыла тайну, как супругом
Самодержавно управлять,
И всё тогда пошло на стать.
Она езжала по
работам,
Солила на
зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы,
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь —
Всё это мужа не спросясь.
— Любопытна слишком. Ей все надо знать — судоходство, лесоводство. Книжница. Книги портят женщин.
Зимою я познакомился с водевильной актрисой, а она вдруг спрашивает: насколько зависим Ибсен от Ницше? Да черт их знает, кто от кого зависит! Я — от дураков. Мне на днях губернатор сказал, что я компрометирую себя, давая
работу политическим поднадзорным. Я говорю ему: Превосходительство! Они относятся к
работе честно! А он: разве, говорит, у нас, в России, нет уже честных людей неопороченных?
Вот я думал бежать от русской
зимы и прожить два лета, а приходится, кажется, испытать четыре осени: русскую, которую уже пережил, английскую переживаю, в тропики придем в тамошнюю осень. А бестолочь какая: празднуешь два Рождества, русское и английское, два Новые года, два Крещенья. В английское Рождество была крайняя нужда в
работе — своих рук недоставало: англичане и слышать не хотят о
работе в праздник. В наше Рождество англичане пришли, да совестно было заставлять работать своих.
Пока единственным спасением для Бахарева было то, что наступившая
зима вместе с приостановкой
работ на приисках дала ему передышку в платежах по текущим счетам; но тем страшнее было наступление весны, когда вместе с весенней водой ключом закипит горячая
работа на всех приисках.
Лоскутов уезжал на прииски только на несколько дней.
Работы зимой были приостановлены, и у него было много свободного времени. Привалов как-то незаметно привык к обществу этого совершенно особенного человека, который во всем так резко отличался от всех других людей. Только иногда какое-нибудь неосторожное слово нарушало это мирное настроение Привалова, и он опять начинал переживать чувство предубеждения к своему сопернику.
У нас, мои любезные читатели, не во гнев будь сказано (вы, может быть, и рассердитесь, что пасичник говорит вам запросто, как будто какому-нибудь свату своему или куму), — у нас, на хуторах, водится издавна: как только окончатся
работы в поле, мужик залезет отдыхать на всю
зиму на печь и наш брат припрячет своих пчел в темный погреб, когда ни журавлей на небе, ни груш на дереве не увидите более, — тогда, только вечер, уже наверно где-нибудь в конце улицы брезжит огонек, смех и песни слышатся издалеча, бренчит балалайка, а подчас и скрипка, говор, шум…
Нищенствуя, детям приходилось снимать
зимой обувь и отдавать ее караульщику за углом, а самим босиком метаться по снегу около выходов из трактиров и ресторанов. Приходилось добывать деньги всеми способами, чтобы дома, вернувшись без двугривенного, не быть избитым. Мальчишки, кроме того, стояли «на стреме», когда взрослые воровали, и в то же время сами подучивались у взрослых «
работе».
Из разговоров старших я узнал, что это приходили крепостные Коляновской из отдаленной деревни Сколубова просить, чтобы их оставили по — старому — «мы ваши, а вы наши». Коляновская была барыня добрая. У мужиков земли было довольно, а по
зимам почти все работники расходились на разные
работы. Жилось им, очевидно, тоже лучше соседей, и «щось буде» рождало в них тревогу — как бы это грядущее неизвестное их «не поровняло».
Для Галактиона вся
зима вышла боевая, и он теперь только понял, что значит «дохнуть некогда». Он под руководством Стабровского выучился работать по-настоящему, изо дня в день, из часа в час, и эта неустанная
работа затягивала его все сильнее и сильнее. Он чувствовал себя и легко и хорошо, когда был занят.
Нигде никакой
работы, а впереди целая голодная
зима.
Лопахин. А мне в Харьков надо. Поеду с вами в одном поезде. В Харькове проживу всю
зиму. Я все болтался с вами, замучился без дела. Не могу без
работы, не знаю, что вот делать с руками; болтаются как-то странно, точно чужие.
К заболеванию крупозной пневмонией располагают здесь главным образом сильные холода
зимой, резкие перемены погоды и тяжелые
работы в дурную погоду.
За десятилетний период в метрических книгах смерть от нее упоминается 125 раз; 28 % приходится на май и июнь, когда на Сахалине бывает отвратительная, переменчивая погода и начинаются
работы далеко вне тюрьмы, 46 % на декабрь, январь, февраль и март, то есть на
зиму.
Положение дел в настоящее время таково: тюрьма выстроена в узкой долине севернее поста Дуэ версты на полторы, сообщение с постом существует только по берегу моря и прерывается два раза в сутки приливами, сообщение горами летом затруднительно,
зимою невозможно; смотритель тюрьмы имеет пребывание в Дуэ, помощник его тоже; местная команда, от которой содержится караул и высылается потребное число конвоя для различных
работ, по условию с обществом „Сахалин“, расположена также в упомянутом посту, а при тюрьме — никого, кроме нескольких надзирателей и ежедневно приходящего на смену караула, который тоже остается вне постоянного ближайшего наблюдения военного начальства.
Сильные морозы
зимою и сырость в течение всего года в Александровске ставят чернорабочего в положение иной раз едва выносимое, какого он при той же
работе, например при обыкновенной рубке дров, не испытал бы в России.
Зимою не пускает в извоз, ни в
работу в город; все работай на него, для того что он подушные платит за нас.
За
зиму накопилось много
работы.
Целую
зиму велась эта грандиозная
работа, стоившая десятков тысяч.
Дело в том, что собственно рабочим Кедровская дача дала только призрак настоящей
работы, потому что здесь вместо одного хозяина, как у компании, были десятки, — только и разницы. Пока благодетелями являлись одни скупщики вроде Ястребова. Затем мелкие золотопромышленники могли работать только летом, а
зимой прииски пустовали.
Первое дыхание весны всех так и подмывало. Очухавшийся Мыльников только чесал затылок, соображая, сколько стравил за
зиму денег по кабакам… Теперь можно было бы в лучшем виде свои
работы открыть в Кедровской даче и получать там за золото полную цену. Все равно на жилку надеяться долго нельзя: много продержится до осени, ежели продержится.
Зимой народ оставался опять без
работы и промышлял «около домашности», поэтому неожиданное счастье Мыльникова особенно бросалось всем в глаза.
Расчеты на Кедровскую дачу оправдались вполовину: летние
работы помазали только по губам, а
зимой там оставался один прииск Ягодный да небольшие шурфовки.
На Самосадке народ жил справно, благо сплав заводского каравана давал всем
работу:
зимой рубили лес и строили барки, весной сплавляли караван, а остальное время шло на свои домашние
работы, на перевозку металлов из Ключевского завода и на куренную
работу.
Да и одежонки у Тараска никакой нет, а
работа на открытом воздухе, и
зимой парнишка заколеет.
Однако ж без проводника именно не сыщешь, по той причине, что уж оченно лес густ, а тропок и совсем нет:
зимой тут весь ход на лыжах, а летом и ходить некому; крестьяне в
работе, а старцы в разброде; остаются дома только самые старые и смиренные.
Прошло два года. Я вел репортерскую
работу, редактировал «Журнал спорта» по
зимам, чуть ли не каждую пятницу выезжал в Петербург на «пятницы К.К. Случевского», где собирались литераторы, издававшие журнал «Словцо», который составлялся тут же на пятницах, и было много интересных, талантливых людей из литературного общества столицы, и по осеням уезжал в южнорусские степи на Дон или Кавказ.
Широко я попользовался этим билетом. Мотался всюду, по всей России, и на Кавказ, и в Донские степи, и в Крым, и опять на выставку приезжал, а
зимой чуть не на каждую пятницу поэтов, собиравшихся у К.К. Случевского, ездил в Петербург из Москвы с курьерским. И за все это я был обязан встрече на улице с Амфитеатровым, который через три года дал мне еще более интересную
работу.
Зимою же в нашей крепости казенных
работ вообще было мало.
Впрочем, я поступил в острог
зимою, в декабре месяце, и еще не имел понятия о летней
работе, впятеро тяжелейшей.
В стороне, за огромными пяльцами, сидит хозяин, вышивая крестиками по холстине скатерть; из-под его пальцев появляются красные раки, синие рыбы, желтые бабочки и рыжие осенние листья. Он сам составил рисунок вышивки и третью
зиму сидит над этой
работой, — она очень надоела ему, и часто, днем, когда я свободен, он говорит мне...
Зимой мужики дохнут преимущественно от холода, от дрянной одежды и дрянного помещения, по веснам — с голоду, потому что при начале полевых
работ аппетит у них разгорается огромный, а удовлетворить его нечем; а затем остальное время — от пьянства, драки и вообще всяких глупостей, происходящих у глупого человека от сытости.
— Подождите с книгой-то, Гордей Евстратыч. У нас теперь своя
работа стоит. Нюше к
зиме шубку ношобную справляем…
— Здесь все друг другу чужие, пока не помрут… А отсюда живы редко выходят.
Работа легкая, часа два-три утром, столько же вечером, кормят сытно, а тут тебе и конец… Ну эта легкая-то
работа и манит всякого… Мужик сюда мало идет, вреды боится, а уж если идет какой, так либо забулдыга, либо пропоец… Здесь больше отставной солдат работает али никчемушный служащий, что от дела отбился. Кому сунуться некуда… С голоду да с холоду… Да наш брат, гиляй бездомный, который, как медведь, любит летом волю, а
зимой нору…
— Как же из старого? Ведь ты сам говоришь, что всё у тебя старо и гнило: нынче этот угол обвалился, вавтра тот, послезавтра третий; так уж ежели делать, так делать всё зàново, чтоб не даром
работа пропадала. Ты скажи мне, как ты думаешь, может твой двор простоять нынче
зиму, или нет?
— Говорит, что все они — эти несчастные декабристы, которые были вместе, иначе ее и не звали, как матерью: идем, говорит, бывало, на
работу из казармы —
зимою, в поле темно еще, а она сидит на снежку с корзиной и лепешки нам раздает — всякому по лепешке. А мы, бывало: мама, мама, мама, наша родная, кричим и лезем хоть на лету ручку ее поцеловать.
К
зиме набралось больше
работы, стало веселей.
В один из вечеров некстати пошел снег и подуло с севера, точно опять наступала
зима. Вернувшись с
работы в этот вечер, я застал в своей комнате Марию Викторовну. Она сидела в шубке, держа обе руки в муфте.
Лихорадочная, каторжная
работа на сплаву, бесконечная ленивая
зима, когда бурлаку решительно нечего делать, затем водка при отвале каравана, водка на каждой хватке, водка на съемке обмелевших барок и самое кромешное, беспросыпное пьянство, когда караван привалит благополучно в Пермь, — все это взятое вместе создало совершенно особенный тип.
На ходу он что-то бормотал себе под нос и снимал меховую оленью шапку собственной
работы, в которой ходил и
зиму и лето.
И в тот же вечер — бог весть каким путем, точно по невидимым электрическим проводам — облетел весь город слух, что итальянцы пришли нарочно для того, чтобы поднять затонувший фрегат «Black Prince» вместе с его золотом, и что их
работа продолжится целую
зиму.
Но — наступила осень, жизнь без постоянной
работы стала невозможна для меня. Увлеченный всем, что творилось вокруг, я работал все меньше и питался чужим хлебом, а он всегда очень туго идет в горло. Нужно было искать на
зиму «место», и я нашел его в крендельной пекарне Василия Семенова.
Так как портной пропадал по нескольку дней сряду, деньги все пропивались и не на что было купить хлеба, Анна, для прокормления себя и ребенка, ходила на поденную
работу. На это время поручала она мальчика старушке, жившей в одном с нею доме; летом старуха продавала яблоки,
зимою торговала на Сенной вареным картофелем, тщательно прикрывая чугунный горшок тряпкой и усаживаясь на нем с большим удобством, когда на дворе было слишком холодно. Она всюду таскала Петю, который полюбил ее и называл бабушкой.
К
зиме я всегда старался продвинуться на юг, где потеплей, а если меня на севере снег и холод заставал, тогда я ходил по монастырям. Сначала, конечно, косятся монахи, но покажешь себя в
работе — и они станут ласковее, — приятно им, когда человек хорошо работает, а денег не берёт. Ноги отдыхают, а руки да голова работают. Вспоминаешь всё, что видел за лето, хочешь выжать из этого бремени чистую пищу душе, — взвешиваешь, разбираешь, хочешь понять, что к чему, и запутаешься, бывало, во всём этом до слёз.
— Поверите ли, я так занят, — отвечал Горшенко, — вот завтра сам должен докладывать министру; — потом надобно ехать в комитет,
работы тьма, не знаешь как отделаться; еще надобно писать статью в журнал, потом надобно обедать у князя N, всякий день где-нибудь на бале, вот хоть нынче у графини Ф. Так и быть уж пожертвую этой
зимой, а летом опять запрусь в свой кабинет, окружу себя бумагами и буду ездить только к старым приятелям.
Он снова поселился у Волынки и стал являться всюду, где сходились люди:
зимой — в трактире Синемухи, летом — на берегу реки. Оказалось, что он хорошо поправляет изломанные замки, умеет лудить самовары, перебирать старые меха и даже чинить часы. Слобода, конечно, не нуждалась в его услугах, если же и предлагала иногда какую-нибудь
работу, то платила за нее угощением. Но город давал Тиунову кое-какие заработки, и он жил менее голодно, чем другие слобожане.
Этой
работой старики долго копили деньги и наконец купили себе теплые шубы и одеяла в виде мешков на
зиму и на старость.
Матрена. Народом это, мать, нынче стало; больно стал не крепок ныне народ: и мужчины и женщины. Я вот без Ивана Петровича… Семь годков он в те поры не сходил из Питера… Почти что бобылкой экие годы жила, так и то: лето-то летенски на
работе, а
зимой за скотинкой да за пряжей умаешься да упаришься, — ляжешь, живота у себя не чувствуешь, а не то, чтобы о худом думать.
Анисья. Полон двор скотины. Не продал корову-то и овец всех на
зиму пустил, корму и воды не наготовишься, — а работника отпустить хочешь. Да не стану я мужицкую
работу работать! Лягу, вот как ты же, на печь — пропадай все; как хочешь, так и делай.