Неточные совпадения
Ты возразил, что человек жив не единым хлебом, но знаешь ли, что во имя этого самого хлеба
земного и восстанет на тебя дух земли, и сразится с тобою, и победит тебя, и все
пойдут за ним, восклицая: «Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеси!» Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные.
И если за тобою во имя хлеба небесного
пойдут тысячи и десятки тысяч, то что станется с миллионами и с десятками тысяч миллионов существ, которые не в силах будут пренебречь хлебом
земным для небесного?
Пока происходило длинное раскольничье венчание, старик Нагибин заперся в своей собственной моленной и все время молился, откладывая
земные поклоны. Он даже прослезился и все шептал: «
Слава тебе, господи!»
Чтобы заслужить бессмертие, нужно жить, а не умирать; нужно на земле, в
земной человеческой истории совершить дело спасения; нужно связать себя с историей вселенной,
идти к воскресению, утверждать плоть в ее нетленности, одухотворять ее.
Европейская культура
идет быстрыми шагами к пределу человеческого самообоготворения, к новой безбожной религии, к
земному богу, который уже всех поработит и которому поклонятся окончательно.
Своих кровей я без пощады
Гремящую воздвигнул рать;
Я медны изваял громады,
Злодеев внешних чтоб карать.
Тебе велел повиноваться,
С тобою к
славе устремляться.
Для пользы всех мне можно все.
Земные недра раздираю,
Металл блестящий извлекаю
На украшение твое.
Папа захватил землю,
земной престол и взял меч; с тех пор всё так и
идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую
земную власть.
Она по-прежнему
шла к обедне, как на праздник, молилась с наслажденьем, с каким-то сдержанным и стыдливым порывом, чему Марья Дмитриевна втайне немало дивилась, да и сама Марфа Тимофеевна, хотя ни в чем не стесняла Лизу, однако старалась умерить ее рвение и не позволяла ей класть лишние
земные поклоны: не дворянская, мол, это замашка.
Время летело быстро, и Устинья Марковна совсем упала духом: спасенья не было. В другой бы день, может, кто-нибудь вечером завернул, а на людях Родион Потапыч и укротился бы, но теперь об этом нечего было и думать: кто же
пойдет в банный день по чужим дворам. На всякий случай затеплила она лампадку пред Скорбящей и положила перед образом три
земных поклона.
Ты прежде вот, я говорю, врежешься, а потом и
пошел додумывать своей богине всякие неземные и
земные добродетели.
Но вы еще дальше
шли: вы веровали, что римский католицизм уже не есть христианство; вы утверждали, что Рим провозгласил Христа, поддавшегося на третье дьяволово искушение, и что, возвестив всему свету, что Христос без царства
земного на земле устоять не может, католичество тем самым провозгласило антихриста и тем погубило весь западный мир.
Не ограничиваясь этими бескорыстными планами, Егор Егорыч надеялся, что Людмила согласится сделаться его женою и
пойдет с ним рука об руку в
земной юдоли.
Пошла с мамкою в церковь, стала на колени перед божьею матерью, плачет и кладет
земные поклоны.
А Акулька на ту пору с огорода
шла; как Филька-то увидал ее, у самых наших ворот: «Стой!» — кричит, выскочил из телеги да прямо ей
земной поклон: «Душа ты моя, говорит, ягода, любил я тебя два года, а теперь меня с музыкой в солдаты везут.
— А того ради и учу. Откуда баре, холеные хари? Всё из нас, из черноты
земной, а откуда еще-то? Чем больше науки, тем длинней руки, больше возьмут; а кем больше взято, у того дело и свято… Бог
посылает нас сюда глупыми детьми, а назад требует умными стариками, значит — надо учиться!
Среди этого томления на улицах и в домах, под этим отчуждением с неба, по нечистой и бессильной земле,
шел Передонов и томился неясными страхами, — и не было для него утешения в возвышенном и отрады в
земном, — потому что и теперь, как всегда, смотрел он на мир мертвенными глазами, как некий демон, томящийся в мрачном одиночестве страхом и тоскою.
Что ты с нами делаешь? в трех частях света владычество имеющая, славимая в концах
земных, честь царей, украшение корон, из боголепия величества своего, из сияния
славы своея, снисходишь и именуешься нашею казанскою помещицею!
Что ж! продолжайте.
Вас это к
славе поведет…
Теперь меня не бойтесь, и прощайте…
Но боже сохрани нам встретиться вперед…
Вы взяли у меня всё, всё на свете.
Я стану вас преследовать всегда,
Везде… на улице, в уединеньи, в свете;
И если мы столкнемся… то беда!
Я б вас убил… но смерть была б награда,
Которую сберечь я должен для другой.
Вы видите, я добр… взамен терзаний ада,
Вам оставляю рай
земной.
Ого! я невредим.
Каким страданиям
земнымНа жертву грудь моя ни предавалась,
А я всё жив… я счастия желал,
И в виде ангела мне бог его
послал;
Мое преступное дыханье
В нем осквернило божество,
И вот оно, прекрасное созданье.
Смотрите — холодно, мертво.
Раз в жизни человека мне чужого,
Рискуя честию, от гибели я спас,
А он — смеясь, шутя, не говоря ни слова,
Он отнял у меня всё, всё — и через час.
Около Думы народ.
Идет заседание. Пробрались в зал. Речь о войне, о помощи раненым. Какой-то выхоленный, жирный, так пудов на восемь, гласный, нервно поправляя золотое пенсне, возбужденно, с привизгом, предлагает желающим «добровольно положить живот свой за веру, царя и отечество», в защиту угнетенных славян, и сулит за это
земные блага и царство небесное, указывая рукой прямой путь в небесное царство через правую от его руки дверь, на которой написано: «Прием добровольцев».
Воины Христовы! не жалейте благ
земных:
слава нетленная ожидает вас на земле и вечное блаженство на небесах.
—
Слава тебе господи! — вскричал Алексей. — Насилу ты за ум хватился, боярин! Ну, отлегло от сердца! Знаешь ли что, Юрий Дмитрич? Теперь я скажу всю правду: я не отстал бы от тебя, что б со мной на том свете ни было, если б ты
пошел служить не только полякам, но даже татарам; а как бы знал да ведал, что у меня было на совести? Каждый день я клал по двадцати
земных поклонов, чтоб господь простил мое прегрешение и наставил тебя на путь истинный.
В один из тех сумрачных, ненастных дней, когда душа тоскует без печали и когда Дуня и тетушка Анна, подавленные горестию, переставали уже верить в возможность
земных радостей, судьба нежданно-негаданно
послала им утешение.
На эти рыданья и стоны
Соседи валили гурьбой:
Свечу положив у иконы,
Творили
земные поклоны
И
шли молчаливо домой.
Вспомнила! ноженьки стали,
Силюсь
идти, а нейду!
Думала я, что едва ли
Прокла в живых я найду…
Нет! не допустит Царица Небесная!
Даст исцеленье икона чудесная!
Я осенилась крестом
И побежала бегом…
Сила-то в нем богатырская,
Милостив Бог, не умрет…
Вот и стена монастырская!
Тень уж моя головой достает
До монастырских ворот.
Я поклонилася
земным поклоном,
Стала на ноженьки, глядь —
Ворон сидит на кресте золоченом,
Дрогнуло сердце опять!
—
Пойдем, Рославлев. Мы досыта наговорились о небесном, займемся-ка теперь
земным.
Всюду я
шлю тебе, незлобный
земной ангел, мою просьбу покорную, да простишь ты мне, что я решаюсь рассказать людям твою сердечную повесть.
Сперва все
шло довольно тихо, не без оттенка унылости; уста жевали, рюмки опорожнялись, но слышались и вздохи, быть может, пищеварительные, а быть может, и сочувственные; упоминалась смерть, обращалось внимание на краткость человеческой жизни, на бренность
земных надежд; офицер путей сообщения рассказал какой-то, правда военный, но наставительный анекдот; батюшка в камилавке одобрил его и сам сообщил любопытную черту из жития преподобного Ивана Воина; другой батюшка, с прекрасно причесанными волосами, хоть обращал больше внимания на кушанья, однако также произнес нечто наставительное насчет девической непорочности; но понемногу все изменилось.
Ему,
земному, не товарищи были эти светлые, эфирные, и он
пошел опять в нашу юдоль, опираясь на свой посох бездомного изгнанника; но теперь уж он не потеряет тропинки, не упадет середь дороги от устали и изнеможения.
Все
пошло своим порядком, как будто вовсе и не было ни войны, ни Сашкиного пленения в Нагасаки. Так же праздновали счастливый улов белуги и лобана рыбаки в сапогах-великанах, так же плясали воровские подруги, и Сашка по-прежнему играл матросские песни, привезенные из всех гаваней
земного шара.
Победил он меня двумя словами и ласковым взглядом своим. Положив келарю
земной поклон, поклонился я и ему, а потом спрашиваю келаря — когда мне
идти в лес?
Но, милая моя, самая суть, самый гвоздь легенды заключается в том, что ровно через тысячу лет после того, как монах
шел по пустыне, мираж опять попадет в
земную атмосферу и покажется людям.
В литературе начало этого периода совпадает со временем основания «Московского телеграфа»; жизненность его оканчивается со смертью Белинского; а затем
идет какой-то летаргический сон, прерываемый только библиографическим храпом и патриотическими грезами; окончанием этого периода можно положить то время, в которое скончал свое
земное поприще незабвенный в летописях русской журналистики «Москвитянин».
В этих особах Александр Афанасьевич имел защитниц. Городничиха сама ему
послала от урожая
земного две меры картофеля, но он, не развязывая мешков, принес картофель назад на своих плечах и коротко сказал...
А когда он зрит пред собою изображенную небесную
славу, то он помышляет вышний проспект жизненности и понимает, как надо этой цели достигать, потому что тут оно все просто и вразумительно: вымоли человек первее всего душе своей дар страха божия, она сейчас и
пойдет облегченная со ступени на ступень, с каждым шагом усвояя себе преизбытки вышних даров, и в те поры человеку и деньги и вся
слава земная при молитве кажутся не иначе как мерзость пред господом.
Я так много и всякий раз с таким умилением читал про этот рай
земной, что когда я потом, подсучив брюки, осторожно переходил через узкую улицу и от скуки покупал жесткие груши у старой бабы, которая, узнав во мне русского, говорила «читиры», «давадцать», и когда я в недоумении спрашивал себя, куда же мне, наконец,
идти и что мне тут делать, и когда мне непременно встречались русские, обманутые так же, как я, то мне становилось досадно и стыдно.
— В те поры и я, как все, младенцем был, никто ведь не знал, не чуял народной силы. Второе — лес я сызмала люблю, это большая вещь на земле — лес-то! Шуба
земная и праздничная одежда её. Оголять землю, охолодить её — нельзя, и уродовать тоже не годится, и так она нами вдосталь обижена! Мужики же, со зла, ничего в лесу не видят, не понимают, какой это друг, защитник. Валят дерево — зря, лыко дерут — не умеючи. Народ всё-таки дикий! Еленка, ты бы
шла на печь да и спала…
— Что может быть выше призвания апостольского?.. С живым словом в душе, с пламенною верой, с пламенной любовью ко всему человечеству и к каждому человеку
идет он в общество людей. Для их блага переносит гонения и страдания; в их души, не отверстые истине, зароняет слово веры — и какое наслаждение, когда слово не погибнет — разовьется. Сильно живое слово, ничто не остановит его; тщетно
земной человек противудействует своему спасению. Оно увлечет его.
А когда возвращался Пустовалов, она рассказывала ему вполголоса про ветеринара и его несчастную семейную жизнь, и оба вздыхали и покачивали головами, и говорили о мальчике, который, вероятно, скучает по отце, потом, по какому-то странному течению мыслей, оба становились перед образами, клали
земные поклоны и молились, чтобы бог
послал им детей.
И
славы сын, намеренье сокрыв,
Стал нехотя услужливый угодник
Царю небес… а по
земному сводник.
Так про него говорили: «Отец Иосиф сын великоблагороден,
земных чести и
славы отрекся, убогого монастыря во убогой келийце благодарственно нищету и скудость терпит, паче же всего христоподражательным смирением себя украшает».
Истинный путь прямой и свободный и не споткнешься, если
идешь по нем. Как только почувствуешь, что ноги путаются в заботах
земной жизни, знай, что ты сбился с истинного пути.
Поэтому «царство и сила, и
слава» [Отк. 5:13: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и
слава и держава во веки веков.], истинная власть, принадлежит одному Богу,
земная же власть есть символ Божьего всемогущества.
«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, так как Он избрал нас в Нем прежде создания мира — προ καταβολής κόσμου, чтобы мы были святы и непорочны перед ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа, по благоволению воли Своей, в похвалу
славы благодати Своей, которою Он облагодатствовал нас в Возлюбленном, в котором мы имеем искупление кровью Его, прощение грехов по благодати Его, каковую Он в преизбытке даровал нам во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он наперед положил — προέθετο — в Нем, во устроение полноты времен, дабы все небесное и
земное соединить под главою Христом.
Он имеет и
земную Мать, пренепорочную Приснодеву,
славу Земли.
«
Иди, отвержися
земных, да не привлечет тебя страсть…»
Много ли найдется на свете таких, кто бы не страшился мирского страха, кои бы были беспечальными и радостно
пошли бы на
земные мучения?
Но где ж оно, где это малое стадо? В каких пустынях, в каких вертепах и пропастях
земных сияет сие невидимое чуждым людям светило? Не знает Герасим, где оно, но к нему стремятся все помыслы молодого отшельника, и он, нося в сердце надежду быть причтенным когда-нибудь к этому малому стаду,
пошел искать его по белу свету.
Но для того надо претерпеть все беды, все напасти и скорби, надо все
земное отвергнуть: и честь, и
славу, и богатство, и самолюбие, и обидчивость, самый стыд отвергнуть и всякое к себе пристрастие…
— Полно, родная, перестань убиваться, — любовно молвил он ей, положив руку на ее плечо. — Бог не без милости, не унывай, а на него уповай. Снова
пошлет он тебе и хорошую жизнь и спокойную. Молись, невестушка, молись милосердному Господу — ведь мы к нему с
земной печалью, а он, свет, к нам с небесной милостью. Для того и не моги отчаиваться, не смей роптать. То знай, что на каждого человека Бог по силе его крест налагает.