Неточные совпадения
Старый, обширный, тянувшийся позади дома
сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле,
заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один был вполне живописен в своем картинном опустении.
Мир и тишина покоятся над Выборгской стороной, над ее немощеными улицами, деревянными тротуарами, над тощими
садами, над
заросшими крапивой канавами, где под забором какая-нибудь коза, с оборванной веревкой на шее, прилежно щиплет траву или дремлет тупо, да в полдень простучат щегольские, высокие каблуки прошедшего по тротуару писаря, зашевелится кисейная занавеска в окошке и из-за ерани выглянет чиновница, или вдруг над забором, в
саду, мгновенно выскочит и в ту ж минуту спрячется свежее лицо девушки, вслед за ним выскочит другое такое же лицо и также исчезнет, потом явится опять первое и сменится вторым; раздается визг и хохот качающихся на качелях девушек.
Волга задумчиво текла в берегах,
заросшая островами, кустами, покрытая мелями. Вдали желтели песчаные бока гор, а на них синел лес; кое-где белел парус, да чайки, плавно махая крыльями, опускаясь на воду, едва касались ее и кругами поднимались опять вверх, а над
садами высоко и медленно плавал коршун.
Она пробралась к развалившейся и полусгнившей беседке в лесу, который когда-то составлял часть
сада. Крыльцо отделилось от нее, ступени рассохлись, пол в ней осел, и некоторые доски провалились, а другие шевелились под ногами. Оставался только покривившийся набок стол, да две скамьи, когда-то зеленые, и уцелела еще крыша,
заросшая мхом.
Земли нет: все леса и
сады, густые, как щетка. Деревья сошли с берега и теснятся в воду. За
садами вдали видны высокие горы, но не обожженные и угрюмые, как в Африке, а все
заросшие лесом. Направо явайский берег, налево, среди пролива, зеленый островок, а сзади, на дальнем плане, синеет Суматра.
Нехлюдов поблагодарил его и, не входя в комнаты, пошел ходить в
сад по усыпанным белыми лепестками яблочных цветов
заросшим дорожкам, обдумывая всё то, что он видел.
В окне приказчика потушили огонь, на востоке, из-за сарая, зажглось зарево поднимающегося месяца, зарницы всё светлее и светлее стали озарять
заросший цветущий
сад и разваливающийся дом, послышался дальний гром, и треть неба задвинулась черною тучею.
Люди они были небогатые; дом их, весьма старинный, деревянный, но удобный, стоял на горе, между заглохшим
садом и
заросшим двором.
Круглые, низкие холмы, распаханные и засеянные доверху, разбегаются широкими волнами;
заросшие кустами овраги вьются между ними; продолговатыми островами разбросаны небольшие рощи; от деревни до деревни бегут узкие дорожки; церкви белеют; между лозниками сверкает речка, в четырех местах перехваченная плотинами; далеко в поле гуськом торчат драхвы; старенький господский дом со своими службами, фруктовым
садом и гумном приютился к небольшому пруду.
Из просторных сеней этого этажа шла наверх каменная лестница без перил и с довольно выбитыми кирпичными ступенями. Наверху тоже было восемь комнат, представлявших гораздо более удобства для жилого помещения. Весь дом окружен был просторным
заросшим травою двором, на заднем плане которого тянулась некогда окрашенная, но ныне совершенно полинявшая решетка, а за решеткой был старый, но весьма негустой
сад.
Комната, в которой я спал с соловьями, выходила окнами в старый плодовитый
сад,
заросший густым вишенником, крыжовником и смородиною.
Дом стоял на красивейшем месте, при слиянии двух рек, и имел около себя не то
сад, не то огород, а скорей какой-то пустырь, самым гнусным и бессмысленным образом
заросший чертополохом, крапивою, репейником и даже хреном.
Заберешься, бывало, в яблочный
сад, в самую середину высокой
заросшей, густой малины.
Егор Егорыч, занятый своими собственными мыслями и тому не придав никакого значения, направился со двора в
сад, густо
заросший разными деревьями, с клумбами цветов и с немного сыроватым, но душистым воздухом, каковой он и стал жадно вдыхать в себя, почти не чувствуя, что ему приходится все ниже и ниже спускаться; наконец,
сад прекратился, и перед глазами Егора Егорыча открылась идущая изгибом Москва-река с виднеющимся в полумраке наступивших сумерек Девичьим монастырем, а с другой стороны — с чернеющими Воробьевыми горами.
Мальчик смотрел вдоль улицы, обильно
заросшей травою, и представлял себе широкую синюю полосу Волги. Улица — река, а пёстрые дома в
садах — берега её.
В старину большая часть этих станиц были на самом берегу; но Терек, каждый год отклоняясь к северу от гор, подмыл их, и теперь видны только густо-заросшие старые городища,
сады, груши, лычи и раины, переплетенные ежевичником и одичавшим виноградником.
И понес ребенка по глухой,
заросшей дорожке, направляясь к воротам
сада.
Было ясное июньское воскресенье, когда Нехлюдов, напившись кофею и пробежав главу «Maison Rustique», [Ферма,] с записной книжкой и пачкой ассигнаций в кармане своего легонького пальто, вышел из большого с колоннадами и террасами деревенского дома, в котором занимал внизу одну маленькую комнатку, и по неочищенным,
заросшим дорожкам старого английского
сада направился к селу, расположенному по обеим сторонам большой дороги.
Неужели все это была мечта — и этот
сад, унылый, заброшенный и дикий, с дорожками,
заросшими мхом, уединенный, угрюмый, где они так часто ходили вдвоем, надеялись, тосковали, любили, любили друг друга так долго, «так долго и нежно»!
К этому пруду и выше
заросшей камышами речке примыкал обширный английский
сад, обнесенный стрельчатой деревянной решеткой с двумя такими же воротами, выходившими на широкую улицу.
Только в этой комнате ставни были раскрыты в совершенно
заросший и заглохший
сад; во всей же анфиладе закрытые окна представляли, особенно к вечеру, непроглядный мрак.
Сад уже был весь в зелени, в
заросших клумбах уже поселились соловьи на все петровки.
Их отделение
сада, небольшое, но густо
заросшее деревьями, было везде, где только можно, засажено цветами.
Местом действия опять-таки был
сад. Я уже писал, что там есть озеро с круглым островком посредине,
заросшим густым кустарником. На ближнем к дому берегу построена небольшая каменная пристань, а около нее привязана на цепи длинная плоскодонная лодка.
Прошла неделя, другая, третья, и зоркий глаз бабушки Абрамовны, лазившей за чем-то на чердак, подкараулил, как в темном уголке
сада, густо
заросшем вишеньем, Масляников не то шептал что-то Маше на ухо, не то целовал ее.
То перед душевными очами ее предстает темный, густо
заросший вишеньем уголок в родительском
саду: жужжат пчелки — Божьи угодницы, не внимает она жужжанью их, не видит в слуховом окне чердака зоркой Абрамовны, слышит один страстный лепет наклонившегося Евграфа и, стыдливо опустя глаза, ничего не видит кругом себя…
Я уже три дня в Чемеровке. Вот оно, это грозное Заречье!.. Через горки и овраги бегут улицы,
заросшие веселой муравкой.
Сады без конца. В тени кленов и лозин ютятся вросшие в землю трехоконные домики, крытые почернелым тесом. Днем на улицах тишина мертвая, солнце жжет; из раскрытых окон доносится стук токарных станков и лязг стали; под заборами босые ребята играют в лодыжки. Изредка пробредет к реке, с простынею на плече, отставной чиновник или семинарист.
Они дошли до конца
сада и остановились у изгороди. За канавой,
заросшей крапивою, тянулось сжатое поле. Над ним неподвижно висели низкие тучи. Из черной дали дул теплый, сухой ветер и тихо шуршал в волосах. Токарев нагнулся и провел рукою по траве.
Изворовка была старинная барская усадьба — большая и когда-то роскошная, но теперь все в ней разрушалось. На огромном доме крыша проржавела, штукатурка облупилась, службы разваливались. Великолепен был только
сад — тенистый и
заросший, с кирпичными развалинами оранжерей и бань. Сам Изворов, Василий Васильевич, с утра до вечера пропадал в поле. Он был работник, хозяйничал усердно, но все, что вырабатывал с имения, проигрывал в карты.
У перекрестка дороги шел углом невысокий вал, отгораживавший мужицкие конопляники. По ту сторону дороги высился запущенный
сад, сквозь плетень виднелись
заросшие дорожки и куртины.
Фруктовый
сад потянул его по боковой, совсем
заросшей дорожке вниз, к самому концу, к покосившемуся плетню на полгоре, круто спускавшейся к реке. Оттуда через калитку он прошел в цветник, против террасы. И цветника в его теперешнем виде ему сделалось жаль. Долгие годы никто им не занимался. Кое-какие загрубелые стволы георгин торчали на средней клумбе. От качель удержались облупленные, когда-то розовые, столбы. На террасе одиноко стояли два-три соломенных стула.
Домик бабушки был очень ветхий, и все надворные постройки — такие же: тес серый, почти черный, от старости покоробился лодочкою. В глубине
заросшего двора — очень глубокий колодезь и покосившийся флигелек, за двором —
сад, сплошь фруктовый и ягодный; ягоды у бабушки были очень большие, яркие и жирные, — и клубника, и малина, и смородина, и крыжовник. Яблони и груши — старые, развесистые.
Потом мы решили построить себе курень. Выбрали укромное место в канаве старого
сада, густо
заросшее лозняком и черемухой. Расчистили дно и стенки, устроили стол, в откосах канавы вырыли сиденья и погреб для припасов, развесили по сучкам свое оружие. Отсюда мы делали набеги на ляхов, сюда скрывались от их преследования.
Последней так понравилось Баратово, что мысль ехать в свою деревню, в старый, покосившийся от времени дом, с большими, мрачными комнатами, со стен которых глядели на нее не менее мрачные лица, хотя и знаменитых, но очень скучных предков, сжимала ее сердце какой-то ноющей тоской, и она со вздохом вспоминала роскошно убранные, полные света и простора комнаты баратовского дома, великолепный парк княжеского подмосковного имения, с его резными мостиками и прозрачными, как кристалл, каскадами, зеркальными прудами и ветлой, лентой реки, и сопоставляла эту картину с картиной их вотчины, а это сравнение невольно делало еще мрачнее и угрюмее
заросший громадный
сад их родового имения, с покрытым зеленью прудом и камышами рекой.
Французы засели там за плетнем в густом,
заросшем кустами,
саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот.