Неточные совпадения
Он посветил им,
запер за ними дверь, ввел их по лестнице вверх, и они очутились под высокими темными сводами монастырской
церкви.
— Ничего не боится: даже в
церковь на ночь
заприте ее, и то не боится.
Они вместе вошли в холодную, пустую
церковь; за ними
заперли двери.
Вернувшись из
церкви, где ее видел Лаврецкий, она тщательнее обыкновенного привела все у себя в порядок, отовсюду смела пыль, пересмотрела и перевязала ленточками все свои тетради и письма приятельниц,
заперла все ящики, полила цветы и коснулась рукою каждого цветка.
Священники-то как ушли, меня в церкви-то они и заперли-с, а у спасителя перед иконой лампадка горела; я пошел — сначала три камешка отковырнул у богородицы, потом сосуды-то взял-с, крест, потом и ризу с Николая угодника, золотая была, взял все это на палатцы-то и унес, — гляжу-с, все местные-то иконы и выходят из мест-то своих и по церкви-то идут ко мне.
Или вдруг пять-шесть строк ко всей России, ни с того ни с сего: «
Запирайте скорее
церкви, уничтожайте бога, нарушайте браки, уничтожайте права наследства, берите ножи», и только, и черт знает что дальше.
Разве что-либо другое делало и делает католичество с своим
запретом чтения Евангелия и с своим требованием нерассуждающей покорности церковным руководителям и непогрешимому папе? Разве что-либо другое, чем русская
церковь, проповедует католичество? Тот же внешний культ, те же мощи, чудеса и статуи, чудодейственные Notre-Dames и процессии. Те же возвышенно туманные суждения о христианстве в книгах и проповедях, а когда дойдет до дела, то поддерживание самого грубого идолопоклонства.
Положение христианского человечества с его крепостями, пушками, динамитами, ружьями, торпедами, тюрьмами, виселицами,
церквами, фабриками, таможнями, дворцами действительно ужасно; но ведь ни крепости, ни пушки, ни ружья ни в кого сами не стреляют, тюрьмы никого сами не
запирают, виселицы никого не вешают,
церкви никого сами не обманывают, таможни не задерживают, дворцы и фабрики сами не строятся и себя не содержат, а всё делают это люди.
Туренин хотел что-то сказать, но казаки, не слушая его, втолкнули их обоих в погреб,
заперли дверь и когда выбрались опять в
церковь, то принялись было за плиту; но Кирша, не приказав им закрывать отверстия, вышел на паперть.
Не стерпел обиды Полуект Степаныч и обругал игумена по своему воеводскому обычаю, а игумен
запер его в своей келье, положил ключ себе в карман и ушел к вечерне. Тут уж зло-горе взяло воеводу, и начал он ломиться в дверь и лаять игумена неподобными словами, пока не выбился из сил. А игумен воротился из
церкви и спрашивает через дверь...
— А вот думаю — надобно бы после венца жениха с невестой на ночь в
церковь запирать одних-одинешеньких, вот бы…
Хому опять таким же самым образом отвели в
церковь; опять оставили его одного и
заперли за ним дверь. Как только он остался один, робость начала внедряться снова в его грудь. Он опять увидел темные образа, блестящие рамы и знакомый черный гроб, стоявший в угрожающей тишине и неподвижности среди
церкви.
— Ребята, которые остались, завидели дым, хотели было в набат ударить, да, знать, прогневался Илья-пророк,
церковь была
заперши, и колокольню всю как есть полымем обхватило, так что и не достанешь того набата… Приходим с поля, а
церковь, боже мой, так и пышет — подступиться страшно!
Исчезновение ее удивило всех, и все бросились отыскивать ее, кто куда вздумал. Искали ее и на кухне, и в сенях, и в саду, и на рубежах на поле, и даже в темной
церкви, где, думалось некоторым, не осталась ли она незаметно для всех помолиться и не
запер ли ее там сторож? Но все эти поиски были тщетны, и гости, и хозяева впали в немалую тревогу.
Церковь, а вслед за ней и наука
заперли на ключ тайны космоса, воспретили всякий подход к ним.
Калитку
заперли на твердый, железный крюк; оставшиеся под этим замком вышли на паперть
церкви.
Унять их не было никакой возможности, и церковный староста выбежал из
церкви вон, а самую
церковь запер, приставив к дверям караул, и послал за благочинным.
Отзвонили вечерню во святых
церквах;
За Кремлем горит заря туманная,
Набегают тучки на небо, —
Гонит их метелица распеваючи;
Опустел широкий гостиный двор.
Запирает Степан Парамонович
Свою лавочку дверью дубовою
Да замком немецким со пружиною;
Злого пса-ворчуна зубастого
На железную цепь привязывает,
И пошел он домой, призадумавшись,
К молодой хозяйке за Москву-реку.