Неточные совпадения
Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка,
железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков
заметил в углу комнаты.
Самгин еще в спальне слышал какой-то скрежет, — теперь, взглянув в окно, он увидал, что фельдшер Винокуров, повязав уши синим шарфом, чистит
железным скребком панель, а мальчик в фуражке гимназиста
сметает снег метлою в кучки; влево от них, ближе к баррикаде, работает еще кто-то. Работали так, как будто им не слышно охающих выстрелов. Но вот выстрелы прекратились, а скрежет на улице стал слышнее, и сильнее заныли кости плеча.
Она храпела, как лошадь, и вырывалась из его рук, а Иноков шел сзади, фыркал, сморкался, вытирал подбородок платком. Соединясь все четверо в одно тело, пошатываясь, шаркая ногами, они вышли за ограду. Самгин последовал за ними, но,
заметив, что они спускаются вниз, пошел вверх. Его догнал
железный грохот, истерические выкрики...
В стойках торчали ружья различных систем, шпаги, сабли, самострелы,
мечи, копья, кинжалы, стояли чучела лошадей, покрытых железом, а на хребтах лошадей возвышалась
железная скорлупа рыцарей.
Он обернулся к Тушину, кивнул ему и хотел идти, но
заметил его пристальный, точно
железный взгляд.
А я сказал Маше, чтобы она не будила вас раньше половины одиннадцатого, так что завтра, едва успеете вы напиться чаю, как уж надобно будет вам спешить на
железную дорогу; ведь если и не успеете уложить всех вещей, то скоро вернетесь, или вам привезут их; как вы думаете сделать, чтобы вслед за вами поехал Александр Матвеич, или сами вернетесь? а вам теперь было бы тяжело с Машею, ведь не годилось бы, если б она
заметила, что вы совершенно спокойны.
Я часто
замечал эту непоколебимую твердость характера у почтовых экспедиторов, у продавцов театральных мест, билетов на
железной дороге, у людей, которых беспрестанно тормошат и которым ежеминутно мешают; они умеют не видеть человека, глядя на него, и не слушают его, стоя возле.
Начиная с лестниц, ведущих в палатки, полы и клетки содержатся крайне небрежно,
помет не вывозится, всюду запекшаяся кровь, которою пропитаны стены лавок, не окрашенных, как бы следовало по санитарным условиям, масляного краскою; по углам на полу всюду набросан сор, перья, рогожа, мочала… колоды для рубки мяса избиты и содержатся неопрятно, туши вешаются на ржавые
железные невылуженные крючья, служащие при лавках одеты в засаленное платье и грязные передники, а ножи в неопрятном виде лежат в привешанных к поясу мясников грязных, окровавленных ножнах, которые, по-видимому, никогда не чистятся…
Граф его обнял, и таким образом произошел брак его с Ниной Александровной, а на другой же день в пожарных развалинах нашли и шкатулку с пропавшими деньгами; была она
железная, английского устройства, с секретным замком, и как-то под пол провалилась, так что никто и не
заметил, и только чрез этот пожар отыскалась.
Старый Турка сразу повеселел, припомнив старинку, но Кишкин глазами указал ему на Зыкова: дескать, не впору язык развязываешь, старина… Старый штейгер собрал промытое золото на
железную лопаточку, взвесил на руке и
заметил...
— Вот те и приравнял. Ты так и скажи своему барину, который
железную дорогу строит, — возвысил голос дедушка. — Так и скажи: не все,
мол, продается, что покупается. Да! Ты собаку-то лучше не гладь, это ни к чему. Арто, иди сюда, собачий сын, я т-тебе! Сергей, собирайся.
Его душа слишком крепко срослась с этими колесами, валами, эксцентриками и шестернями, которые совершали работу нашего
железного века; из-за них он не
замечал живых людей, вернее, эти живые люди являлись в его глазах только печальной необходимостью, без которой, к сожалению, самые лучшие машины не могут обойтись.
Из лагеря в город вела только одна дорога — через полотно
железной дороги, которое в этом месте проходило в крутой и глубокой выемке. Ромашов по узкой, плотно утоптанной, почти отвесной тропинке быстро сбежал вниз и стал с трудом взбираться по другому откосу. Еще с середины подъема он
заметил, что кто-то стоит наверху в кителе и в шинеле внакидку. Остановившись на несколько секунд и прищурившись, он узнал Николаева.
Санин вспомнил также, как он потом — о, позор! — отправил полозовского лакея за своими вещами во Франкфурт, как он трусил, как он думал лишь об одном: поскорей уехать в Париж, в Париж; как он, по приказанию Марьи Николаевны, подлаживался и подделывался к Ипполиту Сидорычу — и любезничал с Дöнгофом, на пальце которого он
заметил точно такое же
железное кольцо, какое дала ему Марья Николаевна!!!
Зашумели буйны молодцы посередь двора; зазвенели
мечи булатные по крутым бедрам; застучали палицы
железные у красна крыльца, закидали шапки разнорядь по поднебесью. Надевают могучи богатыри сбрую ратную, садятся на добрых коней, выезжают во чисто поле…»
Сдерживая лошадь, — точно на воровство ехал, — он тихо остановился у ворот дома, вылез из шарабана и стал осторожно стучать
железным кольцом калитки. В темноте бросились в глаза крупно написанные
мелом на воротах бесстыдные слова.
— Науками, братец, науками, вообще науками! Я вот только не могу сказать, какими именно, а только знаю, что науками. Как про
железные дороги говорит! И знаешь, — прибавил дядя полушепотом, многозначительно прищуривая правый глаз, — немного эдак, вольных идей! Я
заметил, особенно когда про семейное счастье заговорил… Вот жаль, что я сам мало понял (времени не было), а то бы рассказал тебе все как по нитке. И, вдобавок, благороднейших свойств человек! Я его пригласил к себе погостить. С часу на час ожидаю.
— Про
железные дороги так говорит-с! —
заметил вполголоса Ежевикин.
— Что пролетело по душе его в эти минуты, какая борьба совершилась у
железной воли с отцовскою любовью и разумностью, как уступил победу упорный дух?.. трудно себе представить; но когда раздался за дверью голос Мазана: «Кушанье готово», дедушка вышел спокоен, и ожидавшие его жена и дочери, каждая у своего стула, не
заметили на слегка побледневшем лице его ни малейшего гнева; напротив, он был спокойнее, чем поутру, даже веселее, и кушал очень аппетитно.
Причина такого необыкновенного снисхождения заключалась единственно в хорошем расположении: уж коли нашла сердитая полоса на неделю либо на две, к нему лучше и не подступайся: словно закалился в своем чувстве, как в броне
железной; нашла веселая полоса, и в веселье был точно так же постоянен:
смело ходи тогда; ину пору хотя и выйдет что-нибудь неладно, не по его — только посмеется да посрамит тебя неотвязчивым, скоморошным прозвищем.
В числе лиц, собравшихся 18 августа к двенадцати часам на площадку
железной дороги, находился и Литвинов. Незадолго перед тем он встретил Ирину: она сидела в открытой карете с своим мужем и другим, уже пожилым, господином. Она увидала Литвинова, и он это
заметил; что-то темное пробежало по ее глазам, но она тотчас же закрылась от него зонтиком.
Кабанова рассуждает о том, что «последние времена приходят», и когда Феклуша рассказывает ей о разных ужасах настоящего времени — о
железных дорогах и т. п., — она пророчески
замечает: «И хуже, милая, будет».
Представь себе, Юлий Цезарь, вместо боевого
меча отмеривающий
железным аршином ситец какой-то бабе и в чем-то неотразимо убеждающий ее.
Заметив, что мои посещения платформы возбуждают тревогу сторожа и сторожихи, я стал ходить по окрестностям, но все-таки меня бессознательно тянуло к
железной дороге с лязгающими и громыхающими поездами.
Извинился и вышел. Над постелью, крытой белым тканевым одеялом, поблескивал маленький золоченый образок, был привязан к
железному пруту — сразу и не
заметишь. В порядке лежали на столе книги в переплетах и тетради; на толстой, по-видимому, давнишней, оправленной в дерево резине было вырезано ножичком: «Александр Погодин, уч…» — дальше состругано. Так хорошо изучил дом Колесников, а теперь, казалось, что в первый раз попал.
Отец, отец! Скажи мне лучше,
Как исповедь ты нашу
смел прервать?
Ты должен быть отъявленный еретик!
Распущенны вы все, я это вижу;
Но я вас подтяну. Ты знаешь ли
Железные ботинки? Пытку? Цепи?
Тюрьму? Костер? Проклятье церкви и…
И прочее, и прочее? А? Знаешь?
Спустишься к нему, охватит тебя тепловатой пахучей сыростью, и первые минуты не видишь ничего. Потом выплывет во тьме аналой и чёрный гроб, а в нём согбенно поместился маленький старичок в тёмном саване с белыми крестами, черепами, тростью и копьём, — всё это смято и поломано на иссохшем теле его. В углу спряталась
железная круглая печка, от неё, как толстый червь, труба вверх ползёт, а на кирпиче стен плесень наросла зелёной чешуёй. Луч света вонзился во тьму, как
меч белый, и проржавел и рассыпался в ней.
Часовню эту почти на треть высоты
заметало сором и песком, кирпич ее местами выломан во время драк и на починку печей, и даже
железный, когда-то золоченый, крест — согнут.
Толстая барыня. Да нет, позвольте! Я в двух словах. Вы говорите, что трата сил? И я хотела сказать, когда я ездила на почтовых… Дороги тогда были ужасные, вы этого не помните, а я
замечала, и, как хотите, наша нервность вся от
железных дорог. Я, например, в дороге спать не могу, — хоть убейте, а не засну.
С ужасом
заметил Хома, что лицо было на нем
железное.
Он даже не
заметил, как вдруг возвысился перед ним четырехэтажный дом, все четыре ряда окон, светившиеся огнем, глянули на него разом и перила у подъезда противупоставили ему
железный толчок свой.
Она знала Холмского по его оружию и доспехам, обагренным кровию Мирослава; огненный взор ее звал все
мечи, все удары новогородские на главу московского полководца, но
железный щит его отражал удары, сокрушал
мечи, и рука сильного витязя опускалась с тяжкими язвами и гибелию на смелых противников.
Опусти в руке
железнойСветлый
меч.
В синеве моей морозной
Звезд не счесть.
В синеве твоей морозной
Много звезд.
Под рукой моей
железнойСветлый
меч.
На краю площадки, за перилами, где
железные листы были покрыты белым птичьим
пометом, ходили и ворковали голуби, и их нежный любовный говор был громче и слышнее всех тех разрозненных, надоедливых звуков, что рождались землей и ползали по ней, бессильные подняться к небу.
Затем, безостановочно следуют самые бесцеремонные расспросы о вашей службе, летах, состоянии, и проч. Вы едете в вагоне
железной дороги; сосед спрашивает у вас огня; вы извиняетесь, говорите, что не взяли с собою спичек. При этом, в стороне раздается хриплый смех, высовывается лицо с нагло мигающими глазами и самодовольный голос произносит: «Как же вы, такой молодой человек, и у вас нет огня!..»
Смело бейтесь об заклад, что это наглец первого разбора!
Бумажку эту «Указатель» разослал бы по всей России, как недавно рассылал он карту
железных дорог, на которой (кстати
заметим) Ярославль поставлен чуть не севернее Петербурга.
Анна Петровна. Полно, дуралей… Носи опять ко мне зайчиков… Опять буду брать… Ну, прощай… Приходи завтра ко мне, и я тебе дам денег: по
железной дороге в Киев поедешь… Идет? Прощай… Платонова у меня не
сметь трогать! Слышишь?
Патап Максимыч только и думает о будущих миллионах. День-деньской бродит взад и вперед по передней горнице и думает о каменных домах в Петербурге, о больницах и богадельнях, что построит он миру на удивление, думает, как он
мели да перекаты на Волге расчистит,
железные дороги как строить зачнет… А миллионы все прибавляются да прибавляются… «Что ж, — думает Патап Максимыч, — Демидов тоже кузнецом был, а теперь посмотри-ка, чем стали Демидовы! Отчего ж и мне таким не быть… Не обсевок же я в поле какой!..»
Поехали по
железной дороге. Погода ясная этот день стояла — осенью дело это было, в сентябре месяце. Солнце-то светит, да ветер свежий, осенний, а она в вагоне окно откроет, сама высунется на ветер, так и сидит. По инструкции-то оно не полагается, знаете, окна открывать, да Иванов мой, как в вагон ввалился, так и захрапел; а я не
смею ей сказать. Потом осмелился, подошел к ней и говорю: «Барышня, говорю, закройте окно». Молчит, будто не ей и говорят. Постоял я тут, постоял, а потом опять говорю...
В походном, наскоро сколоченном из досок зверинце Иоганна Миллера сторожа еще не успели зажечь ламп для вечернего представления. На всем лежит тяжелая полумгла.
Железные решетки, клетки, барьеры, скамейки, столбы, поддерживающие крышу, кадки с водою и ящики для песка кажутся при этом умирающем мерцании осеннего вечера нагроможденными в беспорядке. Воздух насыщен острым запахом мелких хищников: лис, куниц и рысей, смешанным с запахом испортившегося сырого мяса и птичьего
помета.
Иоганн выхватил из жаровни, принесенной сторожем, раскаленный
железный прут и передал его брату вместе с зажженной палочкой искристого бенгальского огня. Ослепленные огнем зрители не
заметили быстрого движения Карла, но увидали, как Цезарь с громким стоном боли отскочил от двери, и в ту же секунду укротитель очутился в клетке.
Середи косной, вплоть до самой кормы, стоит на
железных прутьях парусный
намет для защиты от солнца, а днище лодки устлано взятыми напрокат у кавказского армянина персидскими коврами; на скáмьи, что ставлены вдоль бортов, положены мягкие матрацы, крытые красным таганским сукном с золотым позументом.
— Да нечего рассказывать. Приехал туда из ссылки, служил в управлении
железной дороги, ты знаешь. Прослужил год, штаты сократили, я и остался на
мели.
И я
смело пустился в путь один, без всякого компаньона, с одними только сведениями из печатного гида и несколькими десятками фраз из"разговоров"на
железной дороге, таможне, в ресторанах и гостиницах.
Здесь я должен
заметить, что Гуго если не был скуп, то был очень расчетлив и бережлив, — и как бережливость его имела целью скорейшее накопление нужных ему трех тысяч талеров и сопровождалась его
железною волею в преследовании этой цели, то она стоила самой безумной скупости.
— Ты
заметила, он все превращает в прямоугольные четыреугольники? В сложное, загадочно-неправильное жизненное явление вколачивается
железная рамка, и все становится удивительно простым и легко измеримым.
А на больших слонах по двенадцати человек, да на всяком по два прапорца, [Знамя.] к зубьям повязаны великие
мечи по кентарю, [Quintal, вес.] а к рылу великие
железные гири; промеж ушей сидит человек в доспехах, с крюком
железным, которым его правит.
В этих думах сидел он в купе первого класса Николаевской
железной дороги и не
замечал, как станции летели за станциями. Сев вечером в курьерский поезд, он не спал всю ночь и лишь под утро забылся тревожным сном.
— Мне, надо сознаться, не хотелось об нее и руки марать, да все же эти
железные дворяне Божии сами стали задирать нас, когда мы ехали мимо, пробираясь к замку Гельмст, — они начали пускать в нас стрелы… У нас ведь и своих много, —
заметил Чурчило.