Неточные совпадения
Первый
тост был выпит, как читатели, может
быть, и сами догадаются, за здоровье нового херсонского помещика, потом за благоденствие крестьян его и счастливое их переселение, потом за здоровье будущей жены его, красавицы, что сорвало приятную улыбку с уст нашего героя.
Полицеймейстер, кажется, не любил жалеть вина;
тостам не
было числа.
Паратов. Надо еще
тост выпить.
Карандышев. Не обижайте! А меня обижать можно? Да успокойтесь, никакой ссоры не
будет: все
будет очень мирно. Я предложу за вас
тост и поблагодарю вас публично за счастие, которое вы делаете мне своим выбором, за то, что вы отнеслись ко мне не так, как другие, что вы оценили меня и поверили в искренность моих чувств. Вот и все, вот и вся моя месть!
Он почти всегда безошибочно избирал для своего
тоста момент, когда зрелые люди тяжелели, когда им становилось грустно, а молодежь, наоборот, воспламенялась. Поярков виртуозно играл на гитаре, затем хором
пели окаянные русские песни, от которых замирает сердце и все в жизни кажется рыдающим.
Адмирал предложил
тост: «За успешный ход наших дел!» Кавадзи, после бокала шампанского и трех рюмок наливки, положил голову на стол, пробыл так с минуту, потом отряхнул хмель, как сон от глаз, и быстро спросил: «Когда он
будет иметь удовольствие угощать адмирала и нас в последний раз у себя?» — «Когда угодно, лишь бы это не сделало ему много хлопот», — отвечено ему.
За жизнь, голубчик, за жизнь
выпьем, за жизнь предлагаю
тост!
Следующий день
был солнечный и морозный. Утром я построил свою команду, провозгласил
тост за всех, кто содействовал снаряжению нашей экспедиции. В заключение я сказал людям приветственное слово и благодарил их за примерную службу. Крики «ура» разнеслись по лесу.
Нужно ли рассказывать читателю, как посадили сановника на первом месте между штатским генералом и губернским предводителем, человеком с свободным и достойным выражением лица, совершенно соответствовавшим его накрахмаленной манишке, необъятному жилету и круглой табакерке с французским табаком, — как хозяин хлопотал, бегал, суетился, потчевал гостей, мимоходом улыбался спине сановника и, стоя в углу, как школьник, наскоро перехватывал тарелочку супу или кусочек говядины, — как дворецкий подал рыбу в полтора аршина длины и с букетом во рту, — как слуги, в ливреях, суровые на вид, угрюмо приставали к каждому дворянину то с малагой, то с дрей-мадерой и как почти все дворяне, особенно пожилые, словно нехотя покоряясь чувству долга,
выпивали рюмку за рюмкой, — как, наконец, захлопали бутылки шампанского и начали провозглашаться заздравные
тосты: все это, вероятно, слишком известно читателю.
— Так, Вера Павловна, что понапрасну маменьку вводить в сомнение. «Да», и только. Так теперь надобно второй
тост. За скорую свадьбу Веры Павловны!
Пейте, Вера Павловна! ничего, хорошо
будет. Чокнемтесь. За вашу скорую свадьбу!
Адриан
пил с усердием и до того развеселился, что сам предложил какой-то шутливый
тост.
Пир
был удачен; в конце его, после многих
тостов, не только единодушных, но выпитых, мы обнялись и облобызались по-русски с славянами.
За обедом один из нежнейших по голосу и по занятиям славянофилов, человек красного православия, разгоряченный, вероятно,
тостами за черногорского владыку, за разных великих босняков, чехов и словаков, импровизировал стихи, в которых
было следующее, не вовсе христианское выражение.
Тут он снова очутился в своей среде. Чиновники и откупщики, заводчики и чиновники — раздолье, да и только. Все трепетало его, все вставало перед ним, все
поило его, все давало ему обеды, все глядело в глаза; на свадьбах и именинах первый
тост предлагали «за здравие его превосходительства!».
Пока староста наливал вино в стаканы, я заметил, что один из присутствующих, одетый не совсем по-крестьянски,
был очень беспокоен, обтирал пот, краснел — ему нездоровилось; когда же староста провозгласил мой
тост, он с какой-то отчаянной отвагой вскочил и, обращаясь ко мне, начал речь.
Особым выдающимся торжеством явилось открытие первой газеты в Заполье. Главными представителями этого органа явились Харченко и доктор Кочетов. Последний даже не
был пьян и поэтому чувствовал себя в грустном настроении. Говорили речи, предлагали
тосты и составляли планы похода против плутократов. Харченко расчувствовался и даже прослезился. На торжестве присутствовал Харитон Артемьич и мог только удивляться, чему люди обрадовались.
Одним словом, ура Лицею старого чекана! Это
был вечером
тост при громком туше. Вся древность наша искренно разделила со мной благодарное чувство мое; оно сливалось необыкновенно приятно со звуками вашего фортепиано. Осушили бокалы за вас, добрые друзья, и за нашего старого директора. Желали вам всего отрадного; эти желания
были так задушевны, что они должны непременно совершиться.
— Первый
тост, я полагаю, следует
выпить за господина Вихрова, который лучше всех играл, — проговорил прокурор.
— Что вы, что вы, господа, — шептал он сидевшим рядом с ним и потом, подняв бокал, проговорил: — Первый
тост, господа, следует
выпить за здоровье учредителя Ивана Алексеевича Мохова, который всегда и всем желает доставить удовольствие обществу.
— Как же можно
было не начать
тоста с губернатора! — воскликнул инженер брату своему прокурору.
По окончании
тостов стали уже просто
пить — кто шампанское, кто ликер, кто коньяк.
Не
было у нас ни обедов по подписке, ни
тостов, ни адресов, ни просьб о разрешении идти на брань с врагом поголовно, с чадами и домочадцами.
Они
пили,
ели, провозглашали
тосты, устроивали фестивали и даже очень искренно молились в церквах о ниспослании победы и одоления тем самым ратникам, которых сейчас спустили по морозцу на картонных подошвах.
Напрасно
буду я заверять, что тут даже вопроса не может
быть, — моего ответа не захотят понять и даже не выслушают, а
будут с настойчивостью, достойною лучшей участи, приставать:"Нет, ты не отлынивай! ты говори прямо: нужны ли армии или нет?"И если я, наконец, от всей души, от всего моего помышления возопию:"Нужны!"и, в подтверждение искренности моих слов, потребую шампанского, чтоб провозгласить
тост за процветание армий и флотов, то и тогда удостоюсь только иронической похвалы, вроде:"ну, брат, ловкий ты парень!"или:"знает кошка, чье мясо съела!"и т. д.
И за всем тем чтоб
было с чиновниками у него фамильярство какое — упаси бог! Не то чтобы водочкой или там «братец» или «душка», а явись ты к нему в форме, да коли на обед звать хочешь, так зови толком: чтоб и уха из живых стерлядей
была, и
тосты по порядку, как следует.
Вот уже сколько лет сряду, как каникулярное время посвящается преимущественно распространению испугов. Съезжаются, совещаются,
пьют «молчаливые»
тосты. «Граф Кальноки
был с визитом у князя Бисмарка, а через полчаса князь Бисмарк отдал ему визит»; «граф Кальноки приехал в Варцин, куда ожидали также представителя от Италии», — вот что читаешь в газетах. Король Милан тоже ездит, кланяется и пользуется «сердечным» приемом. Даже черногорский князь удосужился и съездил в Вену, где тоже
был «сердечно» принят.
С месяц назад, еще под первым обаянием великого замысла, она лепетала о своем празднике первому встречному, а о том, что у нее
будут провозглашены
тосты, послала даже в одну из столичных газет.
Но для
тостов необходимо шампанское, а так как шампанское нельзя же
пить натощак, то, само собою, необходим стал и завтрак.
Тройка, долженствовавшая увезти его в Кашин на совещание с виноделами, уже с час ожидала у подъезда. Еще раз провозгласили
тост — последний! — и через десять минут мы уже
были за стенами Бежецка.
Разговор этот, вместе с возгласами и перерывами, длился не более часа, а все, что можно
было сказать,
было уже исчерпано. Водворилось молчание. Сначала один зевнул, потом — все зазевали. Однако ж сейчас же сконфузились. Чтобы поправиться, опять провозгласили
тост: за здоровье русского Гарибальди! — и стали целоваться. Но и это заняло не больше десяти минут. Тогда кому-то пришла на ум счастливая мысль: потребовать чаю, — и все помыслы мгновенно перенеслись к Китаю.
В станционном зале мы нашли многочисленную компанию, которая
ела,
пила и вела шумную беседу. По объяснению буфетчика, компанию составляли представители весьегонской интеллигенции, которые устроили кому-то проводы. Не успели мы проглотить по рюмке водки, как начались
тосты. Застучали стулья, пирующие встали, и один из них звонко и торжественно провозгласил...
Потом начались
тосты за Барятинского, за Воронцова, за офицеров, за солдат, и гости вышли от обеда опьяненные и выпитым вином, и военным восторгом, к которому они и так
были особенно склонны.
Когда вопрос о кушаньях
был подвергнут зрелому обсуждению, тогда сам собою возник вопрос о
тостах и речах.
— Вашество! извините!
тоста не провозглашаю, а за здоровье ваше
выпью с удовольствием! — говорил между тем предводитель.
— Mademoiselle, позвольте
выпить за ваше здоровье!.. — галантно предлагал Пепко
тост.
Потом началась какая-то оргия красноречия. Произносили
тосты и за успех предприятия, и за отсутствующих акционеров, и за дам, участвующих на пикнике, и за всех дам вообще. Некоторые
тосты были двусмысленны и игриво неприличны.
Левассер первый и с удивительнейшею развязностью протянул руку; но Фарр упирался. Тогда мы начали толкать его вперед и кончили, разумеется, тем, что враги столкнулись. Произошло примирение, начались заздравные
тосты, поднялся говор, смех, — как будто никаких прискорбных столкновений и в помине не
было. Среди этой суматохи я вдруг вспомнил, что на нашем пире науки нет японцев.
— Я предложу
тост за дам; ты встань, подойди к Домне Осиповне и
выпей за ее здоровье!
Я не
буду описывать, как, наконец, Антон Антонович Сеточкин, столоначальник одного департамента, сослуживец Андрея Филипповича и некогда Олсуфия Ивановича, вместе с тем старинный друг дома и крестный отец Клары Олсуфьевны, — старичок, как лунь седенький, в свою очередь предлагая
тост, пропел петухом и проговорил веселые вирши; как он таким приличным забвением приличия, если можно так выразиться, рассмешил до слез целое общество и как сама Клара Олсуфьевна за таковую веселость и любезность поцеловала его, по приказанию родителей.
Я ничего не скажу, но молча — что
будет лучше всякого красноречия — укажу вам на этого счастливого юношу, вступающего в свою двадцать шестую весну, — на Владимира Семеновича, племянника Андрея Филипповича, который встал в свою очередь с места, который провозглашает в свою очередь
тост и на которого устремлены слезящиеся очи родителей царицы праздника, гордые очи Андрея Филипповича, стыдливые очи самой царицы праздника, восторженные очи гостей и даже прилично завистливые очи некоторых молодых сослуживцев этого блестящего юноши.
Я изобразил бы вам, как этот часто поминаемый Андрей Филиппович, уронив сначала слезу в бокал, проговорил поздравление и пожелание, провозгласил
тост и
выпил за здравие…
Кто-то возгласил известное стихотворение Пушкина, оканчивающееся словами: «да здравствует разум», и все
пили этот
тост, но Фермор не
пил, — ему не из чего
было пить за «разум», — его бокал
был разбит после
тоста «за честность в жизни и на службе».
Итак, сделали жженку, начали
пить. Веретьев сидел на самом видном месте; веселый и разгульный, он первенствовал в собраньях молодежи. Он сбросил сюртук и галстух. Его попросили
петь, он взял гитару и
спел несколько песен. Головы понемногу разгорячились; молодежь принялась провозглашать
тосты. Стельчинский вскочил вдруг, весь красный, на стол и, высоко подняв над головою стакан, воскликнул громко...
Незаметно подошел успенский пост, а за ним скоро и день свадьбы, которую, по настойчивому желанию Егора Семеныча, отпраздновали «с треском», то
есть с бестолковою гульбой, продолжавшеюся двое суток. Съели и
выпили тысячи на три, но от плохой наемной музыки, крикливых
тостов и лакейской беготни, от шума и тесноты не поняли вкуса ни в дорогих винах, ни в удивительных закусках, выписанных из Москвы.
— Я такого
тоста не стану
пить, — поставил свой стакан Вельчанинов.
Студзинский. Виноват. Завтра драться я пойду, но
тост этот
пить не стану и другим офицерам не советую.
Его сиятельство провозгласил
тост: «В этой роскошной столовой
будет уместно
выпить за процветание дешевых столовых, служивших предметом сегодняшнего базара».
Голова, погладив бороду, собственноручно подлил хорошему человеку вина и примолвил: «Пожалуйте-с!..»
Тостов было множество,
пили за всех и за вся.
Так как всем этим мы обязаны нашему просвещенному и юному… юному… графу Карнееву, то предлагаю
выпить сей
тост за…
Затем
тосты шли за
тостами, шампанское лилось рекой, и все
были в самом хорошем настроении духа, а некоторые — и в том числе король и дядя-губернатор — даже в таком, можно сказать, мечтательном, что выражали желание бросить Гонолулу и, сдав бразды правления Вейлю, поплавать некоторое время на «Коршуне» — так гостеприимны русские моряки.