Неточные совпадения
Сам Левин не помнил своей матери, и
единственная сестра его была старше его, так что в доме Щербацких он в первый раз увидал ту самую среду старого дворянского, образованного и честного семейства, которой он был лишен смертью
отца и матери.
Но в жизни все меняется быстро и живо: и в один день, с первым весенним солнцем и разлившимися потоками,
отец, взявши сына, выехал с ним на тележке, которую потащила мухортая [Мухортая — лошадь с желтыми подпалинами.] пегая лошадка, известная у лошадиных барышников под именем сорóки; ею правил кучер, маленький горбунок, родоначальник
единственной крепостной семьи, принадлежавшей
отцу Чичикова, занимавший почти все должности в доме.
Я тебе уже говорил сейчас, что эти серебряные часы, которым грош цена,
единственная вещь, что после
отца осталась.
Единственная вещь, что после
отца уцелела.
Единственная перспектива, которую вполне четко и ясно указывают нам, — это перспектива библейского юноши Исаака — жертва богам
отцов, жертва их традициям…
На этой дороге он видел
единственную выгодную замену поприща, завещанного ему
отцом и не достигнутого.
Сначала, при жизни родителей, жил потеснее, помещался в двух комнатах, довольствовался только вывезенным им из деревни слугой Захаром; но по смерти
отца и матери он стал
единственным обладателем трехсот пятидесяти душ, доставшихся ему в наследство в одной из отдаленных губерний, чуть не в Азии.
Отец не мог исполнить этого долга: она была любимая и
единственная дочь.
Этот молодой человек был не кто другой, как
единственный сын Ляховского — Давид; он слишком рано познакомился с обществом Виктора Васильича, Ивана Яковлича и Лепешкина, и
отец давно махнул на него рукой.
Затем молча, общим поклоном откланявшись всем бывшим в комнате, Дмитрий Федорович своими большими и решительными шагами подошел к окну, уселся на
единственный оставшийся стул неподалеку от
отца Паисия и, весь выдвинувшись вперед на стуле, тотчас приготовился слушать продолжение им прерванного разговора.
И он опять кивнул на пачки. Он двинулся было встать кликнуть в дверь Марью Кондратьевну, чтобы та сделала и принесла лимонаду, но, отыскивая чем бы накрыть деньги, чтобы та не увидела их, вынул было сперва платок, но так как тот опять оказался совсем засморканным, то взял со стола ту
единственную лежавшую на нем толстую желтую книгу, которую заметил, войдя, Иван, и придавил ею деньги. Название книги было: «Святого
отца нашего Исаака Сирина слова». Иван Федорович успел машинально прочесть заглавие.
Но в своей горячей речи уважаемый мой противник (и противник еще прежде, чем я произнес мое первое слово), мой противник несколько раз воскликнул: „Нет, я никому не дам защищать подсудимого, я не уступлю его защиту защитнику, приехавшему из Петербурга, — я обвинитель, я и защитник!“ Вот что он несколько раз воскликнул и, однако же, забыл упомянуть, что если страшный подсудимый целые двадцать три года столь благодарен был всего только за один фунт орехов, полученных от
единственного человека, приласкавшего его ребенком в родительском доме, то, обратно, не мог же ведь такой человек и не помнить, все эти двадцать три года, как он бегал босой у
отца „на заднем дворе, без сапожек, и в панталончиках на одной пуговке“, по выражению человеколюбивого доктора Герценштубе.
Отцу Пантелея Еремеича досталось имение уже разоренное; он в свою очередь тоже сильно «пожуировал» и, умирая, оставил
единственному своему наследнику Пантелею заложенное сельцо Бессоново, с тридцатью пятью душами мужеска и семидесятью шестью женска пола да четырнадцать десятин с осьминником неудобной земли в пустоши Колобродовой, на которые, впрочем, никаких крепостей в бумагах покойника не оказалось.
Жизнь кузины шла не по розам. Матери она лишилась ребенком.
Отец был отчаянный игрок и, как все игроки по крови, — десять раз был беден, десять раз был богат и кончил все-таки тем, что окончательно разорился. Les beaux restes [Остатки (фр.).] своего достояния он посвятил конскому заводу, на который обратил все свои помыслы и страсти. Сын его, уланский юнкер,
единственный брат кузины, очень добрый юноша, шел прямым путем к гибели: девятнадцати лет он уже был более страстный игрок, нежели
отец.
Затем Овсецово, вместе с благоприобретенною Щучьею-Заводью, досталось по наследству
отцу, как
единственному представителю рода Затрапезных в мужском колене.
Единственным товарищем моего детства был моряк Н.М., которому мой
отец помог окончить образование.
Единственный наследник, которому поминаемый оставил большое наследство, сидел на почетном месте, против духовенства, и усердно подливал «святым
отцам» и водку и вино, и сам тоже притопывал, согревая ноги.
Во время перерыва, за чайным столом, уставленным закусками и водкой, зашел общий разговор, коснувшийся, между прочим, школьной реформы. Все единодушно осуждали ее с чисто практической точки зрения: чем виноваты дети,
отцы которых волею начальства служат в Ровно? Путь в университет им закрыт, а университет тогда представлялся
единственным настоящим высшим учебным заведением.
Единственное спасение в этих случаях — предложить на разрешение
отца — протоиерея какой-нибудь «недоуменный вопрос», небольшое, приличное религиозное сомнение.
Отец протоиерей начитан и любит разрешать внеочередные вопросы. Говорит он умно, гладко, красиво пользуется текстами. К ученику, доставившему ему случай для такой беседы, относится с благорасположением и ставит хорошую отметку в четверти…
Выписка его была обязательна для чиновников, поэтому целые горы «Вестника» лежали у
отца в кабинете, но кажется, что мой старший брат и я были его
единственными и то не особенно усердными читателями.
Это было чуть ли не
единственное удовольствие, которое
отец позволял себе, и очень скоро у него подобралась компания партнеров.
Я слышал, как он ударил ее, бросился в комнату и увидал, что мать, упав на колени, оперлась спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый, в новом мундире, бьет ее в грудь длинной своей ногою. Я схватил со стола нож с костяной ручкой в серебре, — им резали хлеб, это была
единственная вещь, оставшаяся у матери после моего
отца, — схватил и со всею силою ударил вотчима в бок.
Увольнение этого ученика Аракчеева, вора, взяточника, несмотря на полное невежество, игравшего роль временщика при Николае I, рассматривалось обществом как доказательство отхода Александра II от реакционной политики его
отца.] сменен, но, может быть, не знаете, что это был
единственный человек в России, qui a en le suffrage universelle [Буквально: который получил всеобщее признание (франц.).] (то есть, что мнения согласны были на его счет).
Берточка осталась
единственной наследницей. Она обратила очень удачно в деньги уютный дом и также и землю где-то на окраине города, вышла, как и предполагалось, очень счастливо замуж и до сих пор убеждена, что ее
отец вел крупное коммерческое дело по экспорту пшеницы через Одессу и Новороссийск в Малую Азию.
Проснувшись на другой день поутру ранее обыкновенного, я увидел, что мать уже встала, и узнал, что она начала пить свой кумыс и гулять по двору и по дороге, ведущей в Уфу;
отец также встал, а гости наши еще спали: женщины занимали
единственную комнату подле нас, отделенную перегородкой, а мужчины спали на подволоке, на толстом слое сена, покрытом кожами и простынями.
В такие минуты, когда мысль не обсуживает вперед каждого определения воли, а
единственными пружинами жизни остаются плотские инстинкты, я понимаю, что ребенок, по неопытности, особенно склонный к такому состоянию, без малейшего колебания и страха, с улыбкой любопытства, раскладывает и раздувает огонь под собственным домом, в котором спят его братья,
отец, мать, которых он нежно любит.
После
отца у него осталась довольно большая библиотека, — мать тоже не жалела и давала ему денег на книги, так что чтение сделалось
единственным его занятием и развлечением; но сердце и молодая кровь не могут же оставаться вечно в покое: за старухой матерью ходила молодая горничная Аннушка, красавица из себя.
Павел любил Фатееву, гордился некоторым образом победою над нею, понимал, что он теперь
единственный защитник ее, — и потому можно судить, как оскорбило его это письмо; едва сдерживая себя от бешенства, он написал на том же самом письме короткий ответ
отцу: «Я вашего письма, по грубости и неприличию его тона, не дочитал и возвращаю его вам обратно, предваряя вас, что читать ваших писем я более не стану и буду возвращать их к вам нераспечатанными. Сын ваш Вихров».
Во-первых, Петенька был
единственный сын и притом так отлично кончил курс наук и стоял на такой прекрасной дороге, что старик
отец не мог без сердечной тревоги видеть, как это дорогое его сердцу чадо фыркает, бродя по лабиринту отчего хозяйства и нигде не находя удовлетворения своей потребности изящного.
Соседи всячески истолковывали себе причины холодности Марьи Петровны к своему первенцу. Приплетали тут и каких-то двух офицеров пошехонского пехотного полка, и Карла Иваныча, аптекаря; говорили, что Сенечка — первый и
единственный сын своего
отца и что Марья Петровна, не питавшая никогда нежности к своему мужу, перенесла эту холодность и на сына…
Мысли об
отце были
единственной тайной Луши от Прейна, и она берегла эту последнюю святыню, как берегут иногда детские игрушки, которые напоминают о счастливом и невинном детстве.
Но юноша, вскоре после приезда, уже начал скучать, и так как он был
единственный сын, то
отец и мать, натурально, встревожились. Ни на что он не жаловался, но на службе старанья не проявил, жил особняком и не искал знакомств."Не ко двору он в родном городе, не любит своих родителей!" — тужили старики. Пытали они рисовать перед ним соблазнительные перспективы — и всё задаром.
— Потом прощанья эти, расставанья начались, — снова продолжала она. —
Отца уж только тем и утешала, что обещала к нему осенью непременно приехать вместе с тобой. И, пожалуйста, друг мой, поедем… Это будет
единственным для меня утешением в моем эгоистическом поступке.
— Это письмо, — отвечал Калинович, — от матери моей; она больна и извещает, может быть, о своих последних минутах… Вы сами
отец и сами можете судить, как тяжело умирать, когда
единственный сын не хочет закрыть глаз. Я, вероятно, сейчас же должен буду ехать.
Понятно стало, что она для
отца готова на все, что он
единственный идеал ее, как мужчина, ее любовь, ее счастье…
Читатель, конечно, сам догадывается, что старики Углаковы до безумия любили свое
единственное детище и почти каждодневно ставились в тупик от тех нечаянностей, которые Пьер им устраивал, причем иногда мать лучше понимала, к чему стремился и что затевал сын, а иногда
отец. Вошедший невдолге камердинер Пьера просил всех пожаловать к больному. Муза Николаевна сейчас же поднялась; но Сусанна Николаевна несколько медлила, так что старуха Углакова проговорила...
Таким образом, все это сделает совершенно понятною ту мрачную и тяжелую сцену, которая произошла между
отцом и дочерью за обедом —
единственным временем, когда они видались между собою.
И вот молодой, честный, скромный, пригожий собою мужчина, старинного дворянского рода,
единственный сын, у
отца которого было сто восемьдесят душ, который должен был получить богатое наследство от тетки, который любит, боготворит ее, — предлагает ей руку и сердце: с первого взгляда тут нечего и колебаться.
Боярин призадумался. Дурной гражданин едва ли может быть хорошим
отцом; но и дикие звери любят детей своих, а сверх того, честолюбивый боярин видел в ней будущую супругу любимца короля польского; она была для него вернейшим средством к достижению почестей и могущества, составлявших
единственный предмет всех тайных дум и нетерпеливых его желаний. Помолчав несколько времени, он спросил: употребляла ли больная снадобья, которые оставил ей польский врач перед отъездом своим в Москву?
Вот эта-то глухомань и была для маленькой Маши ее детским садом, куда она вылезала из окна вровень с землей.
Отец, бывало, на репетиции, мать хлопочет по хозяйству, а Машенька гуляет одна-одинешенька. Рвет
единственные цветы — колючий репей и в кровь руки исколет. Большие ливни вымывают иногда кости.
Судьба Сони пугала меня.
Отцом ее был Орлов, в метрическом свидетельстве она называлась Красновскою, а
единственный человек, который знал об ее существовании и для которого оно было интересно, то есть я, уже дотягивал свою песню. Нужно было подумать о ней серьезно.
— «Для нас вы есть
отец народа русского, источник благой мудрости и
единственная на земле сила, способная…»
Главным и
единственным ее средством в это время была «Юлочка», и Юлочка, ценою собственного глубокого нравственного развращения, вывезла на своих детских плечах и мать, и
отца, и сестру, и братьев.
Лебедев. Голубушка моя, дитя мое
единственное, послушай старого
отца. Откажи ему!
То, что я встретила и узнала вас, было небесным лучом, озарившим мое существование; но то, что я стала вашею женой, было ошибкой, вы понимаете это, и меня теперь тяготит сознание ошибки, и я на коленях умоляю вас, мой великодушный друг, скорее-скорее, до отъезда моего в океан, телеграфируйте, что вы согласны исправить нашу общую ошибку, снять этот
единственный камень с моих крыльев, и мой
отец, который примет на себя все хлопоты, обещает мне не слишком отягощать вас формальностями.
Отступление от этих правил граф считал позволительным только в том
единственном случае, когда для человека возникают новые обязательства к существам, с которыми он должен искать полного единения, для которых человек обязан «оставить
отца и мать». Такое существо, разумеется, жена. Высоко ставя принцип семейный, граф говорил, что он считает в высшей степени вредным, чтобы члены одной и той же семьи держались разных религиозных взглядов и принадлежали к разным церквам.
Лотерею в пользу мнимых бедных девушек Николя предположил разыграть в доме
отца. Старик Оглоблин, очень любивший сына, который был у него
единственный и в котором он вовсе не замечал особенной простоватости, с удовольствием разрешил ему это и даже с своей стороны предложил сделать для этого une grande soiree. [большой вечер (франц.).]
Но тут поняла и она, что нет и у нее прощения и не будет никогда — и сама смерть не покроет оскорбления, нанесенного ее чистому, материнскому лону. И только Саша, мальчик ее, в одну эту минуту жестокого сознания возрос до степени высочайшей, стал сокровищем воистину неоцененным и в мире
единственным. «В нем прощу я
отца», — подумала она, но мужу ничего не сказала.
— Помогите! — рыдает она, хватая меня за руку и целуя ее. — Ведь вы мой
отец, мой
единственный друг! Ведь вы умны, образованны, долго жили! Вы были учителем! Говорите же: что мне делать?
Прошло еще немного времени, и я получил такое письмо: «Я бесчеловечно обманута. Не могу дольше жить. Распорядитесь моими деньгами, как это найдете нужным. Я любила вас, как
отца и
единственного моего друга. Простите».