Неточные совпадения
Чиновники были отставлены от должности;
дома гражданской архитектуры поступили в казну и обращены были на разные богоугодные заведения и школы для кантонистов, [Кантонисты — солдатские сыновья, с самого рождения определенные в военное ведомство.] все распушено было в пух, и Чичиков более других.
— Позвольте вам вместо того, чтобы заводить длинное дело, вы, верно, не хорошо рассмотрели самое завещание: там, верно, есть какая-нибудь приписочка. Вы возьмите его на время к себе. Хотя, конечно, подобных вещей на
дом брать запрещено, но если хорошенько попросить некоторых
чиновников… Я с своей стороны употреблю мое участие.
— Я его знаю, знаю! — закричал он, протискиваясь совсем вперед, — это
чиновник, отставной, титулярный советник, Мармеладов! Он здесь живет, подле, в
доме Козеля… Доктора поскорее! Я заплачу, вот! — Он вытащил из кармана деньги и показывал полицейскому. Он был в удивительном волнении.
— Кого? Меня! За одну фантазию нос отвинчу!
Дом Починкова, нумер сорок семь, в квартире
чиновника Бабушкина…
Почти около
дома его обогнал человек в черном пальто с металлическими пуговицами, в фуражке
чиновника, надвинутой на глаза, — обогнал, оглянулся и, остановясь, спросил голосом Кутузова...
У ворот своего
дома стоял бывший
чиновник казенной палаты Ивков, тайный ростовщик и сутяга, — стоял и смотрел в небо, как бы нюхая воздух. Ворон и галок в небе сегодня значительно больше. Ивков, указывая пальцем на баррикаду, кричит что-то и смеется, — кричит он штабс-капитану Затесову, который наблюдает, как дворник его, сутулый старичок, прилаживает к забору оторванную доску.
Барон вел процесс, то есть заставлял какого-то
чиновника писать бумаги, читал их сквозь лорнетку, подписывал и посылал того же
чиновника с ними в присутственные места, а сам связями своими в свете давал этому процессу удовлетворительный ход. Он подавал надежду на скорое и счастливое окончание. Это прекратило злые толки, и барона привыкли видеть в
доме, как родственника.
Она жила гувернанткой в богатом
доме и имела случай быть за границей, проехала всю Германию и смешала всех немцев в одну толпу курящих коротенькие трубки и поплевывающих сквозь зубы приказчиков, мастеровых, купцов, прямых, как палка, офицеров с солдатскими и
чиновников с будничными лицами, способных только на черную работу, на труженическое добывание денег, на пошлый порядок, скучную правильность жизни и педантическое отправление обязанностей: всех этих бюргеров, с угловатыми манерами, с большими грубыми руками, с мещанской свежестью в лице и с грубой речью.
— Верю, верю, бабушка! Ну так вот что: пошлите за
чиновником в палату и велите написать бумагу:
дом, вещи, землю, все уступаю я милым моим сестрам, Верочке и Марфеньке, в приданое…
Глаза, как у лунатика, широко открыты, не мигнут; они глядят куда-то и видят живую Софью, как она одна
дома мечтает о нем, погруженная в задумчивость, не замечает, где сидит, или идет без цели по комнате, останавливается, будто внезапно пораженная каким-то новым лучом мысли, подходит к окну, открывает портьеру и погружает любопытный взгляд в улицу, в живой поток голов и лиц, зорко следит за общественным круговоротом, не дичится этого шума, не гнушается грубой толпы, как будто и она стала ее частью, будто понимает, куда так торопливо бежит какой-то господин, с боязнью опоздать; она уже, кажется, знает, что это
чиновник, продающий за триста — четыреста рублей в год две трети жизни, кровь, мозг, нервы.
В
доме, внизу, было устроено вроде домашней конторы, и один
чиновник вел дела, счеты и книги, а вместе с тем и управлял
домом.
От нечего делать я развлекал себя мыслью, что увижу наконец, после двухлетних странствий, первый русский, хотя и провинциальный, город. Но и то не совсем русский, хотя в нем и русские храмы, русские домы, русские
чиновники и купцы, но зато как голо все! Где это видано на Руси, чтоб не было ни одного садика и палисадника, чтоб зелень, если не яблонь и груш, так хоть берез и акаций, не осеняла
домов и заборов? А этот узкоглазый, плосконосый народ разве русский? Когда я ехал по дороге к городу, мне
Кроме того, есть
дом или два, откуда тоже выгоняют каких-то
чиновников.
Чиновники компании помещаются в
домах, казаки в палатках, а якуты в юртах.
Нет, не отделяет в уме ни копейки, а отделит разве столько-то четвертей ржи, овса, гречихи, да того-сего, да с скотного двора телят, поросят, гусей, да меду с ульев, да гороху, моркови, грибов, да всего, чтоб к Рождеству послать столько-то четвертей родне, «седьмой воде на киселе», за сто верст, куда уж он посылает десять лет этот оброк, столько-то в год какому-то бедному
чиновнику, который женился на сиротке, оставшейся после погорелого соседа, взятой еще отцом в
дом и там воспитанной.
Из канцелярии Сената Нехлюдов поехал в комиссию прошений к имевшему в ней влияние
чиновнику барону Воробьеву, занимавшему великолепное помещение в казенном
доме. Швейцар и лакей объявили строго Нехлюдову, что видеть барона нельзя помимо приемных дней, что он нынче у государя императора, а завтра опять доклад. Нехлюдов передал письмо и поехал к сенатору Вольфу.
Адвокат сказал кучеру куда ехать, и добрые лошади скоро подвезли Нехлюдова к
дому, занимаемому бароном. Барон был
дома. В первой комнате был молодой
чиновник в вицмундире, с чрезвычайно длинной шеей и выпуклым кадыком и необыкновенно легкой походкой, и две дамы.
Ровно десять минут спустя Дмитрий Федорович вошел к тому молодому
чиновнику, Петру Ильичу Перхотину, которому давеча заложил пистолеты. Было уже половина девятого, и Петр Ильич, напившись
дома чаю, только что облекся снова в сюртук, чтоб отправиться в трактир «Столичный город» поиграть на биллиарде. Митя захватил его на выходе. Тот, увидев его и его запачканное кровью лицо, так и вскрикнул...
Проезжающие по большой орловской дороге молодые
чиновники и другие незанятые люди (купцам, погруженным в свои полосатые перины, не до того) до сих пор еще могут заметить в недальнем расстоянии от большого села Троицкого огромный деревянный
дом в два этажа, совершенно заброшенный, с провалившейся крышей и наглухо забитыми окнами, выдвинутый на самую дорогу.
Через два дня в «Полицейских ведомостях» было напечатано объявление, что «благородная девица, говорящая по — французски и по — немецки и проч., ищет места гувернантки и что спросить о ней можно у
чиновника такого-то, в Коломне, в NN улице, в
доме NN».
Соседи рады были угождать малейшим его прихотям; губернские
чиновники трепетали при его имени; Кирила Петрович принимал знаки подобострастия как надлежащую дань;
дом его всегда был полон гостями, готовыми тешить его барскую праздность, разделяя шумные, а иногда и буйные его увеселения.
Достать людей для того, чтоб их накормить до тошноты, — не трудная задача, но его официальное положение и страх
чиновников перед ним не позволяли ни им свободно пользоваться его гостеприимством, ни ему сделать трактир из своего
дома.
У окна сидел, развалясь, какой-то «друг
дома», лакей или дежурный
чиновник. Он встал, когда я взошел, вглядываясь в его лицо, я узнал его, мне эту противную фигуру показывали в театре, это был один из главных уличных шпионов, помнится, по фамилии Фабр. Он спросил меня...
Ни одна женщина не приехала помочь ей, показать участие, посмотреть за детьми, за
домом. Витберг остался с нею; пророк-чиновник и я взялись за хлопоты.
В Перми, в Вятке на меня смотрели совсем иначе, чем в Москве; там я был молодым человеком, жившим в родительском
доме, здесь, в этом болоте, я стал на свои ноги, был принимаем за
чиновника, хотя и не был вовсе им.
Всю ночь после того пировали
чиновники в господском
доме, округляя и облаживая дело, а Савельцев то и дело исчезал справляться в кису, где хранились его кровные денежки.
В Вологде я близко общался лишь с небольшой группой ссыльных, которая составляла «аристократию», в нее входили и некоторые люди, с которыми я был связан еще по Киеву, особенно с В.Г.Т. Кроме того, я бывал в
доме председателя губернской Земской управы, где иногда встречал и
чиновников, скорее либерального направления.
Дом генерала Хитрова приобрел Воспитательный
дом для квартир своих
чиновников и перепродал его уже во второй половине прошлого столетия инженеру Ромейко, а пустырь, все еще населенный бродягами, был куплен городом для рынка.
Дом требовал дорогого ремонта. Его окружение не вызывало охотников снимать квартиры в таком опасном месте, и Ромейко пустил его под ночлежки: и выгодно, и без всяких расходов.
Они уходят в соседнюю комнату, где стоит большой стол, уставленный закусками и выпивкой. Приходят, прикладываются, и опять — к дамам или в соседнюю комнату, — там на двух столах степенная игра в преферанс и на одном в «стуколку». Преферансисты — пожилые купцы, два солидных
чиновника — один с «Анной в петлице» — и сам хозяин
дома, в долгополом сюртуке с золотой медалью на ленте на красной шее, вырастающей из глухого синего бархатного жилета.
Между зданием Консистории и «Мясницкими» номерами был стариннейший трехэтажный
дом, где были квартиры
чиновников. Это некогда был
дом ужасов.
У меня сохранилась запись очевидца о посещении этой трущобы: «Мне пришлось, — пишет автор записи, — быть у одного из
чиновников, жившего в этом
доме.
А вот — аристократы. Они жили частью в
доме Орлова, частью в
доме Бунина. Среди них имелись и
чиновники, и выгнанные со службы офицеры, и попы-расстриги.
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова
дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места
чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы купить еду сидящему в долговом отделении мужу.
Князь разрешил, и на другой день Шпейер привез лорда, показал, в сопровождении дежурного
чиновника, весь
дом, двор и даже конюшни и лошадей.
— Нельзя тебе знать! — ответила она угрюмо, но все-таки рассказала кратко: был у этой женщины муж,
чиновник Воронов, захотелось ему получить другой, высокий чин, он и продал жену начальнику своему, а тот ее увез куда-то, и два года она
дома не жила. А когда воротилась — дети ее, мальчик и девочка, померли уже, муж — проиграл казенные деньги и сидел в тюрьме. И вот с горя женщина начала пить, гулять, буянить. Каждый праздник к вечеру ее забирает полиция…
При тогдашних
чиновниках тюрьмы обращались в приюты разврата, в игорные
дома, людей развращали, ожесточали, засекали домертва.
На площади, между
домом начальника острова и церковью, он был встречен почетным караулом,
чиновниками и толпою поселенцев и каторжных.
Если за трехлетний период каторжный Потемкин успел построить себе хороший
дом, завести лошадей и выдать дочь за сахалинского
чиновника, то, я думаю, сельское хозяйство тут ни при чем.]
Главную суть поста составляет его официальная часть: церковь,
дом начальника острова, его канцелярия, почтово-телеграфная контора, полицейское управление с типографией,
дом начальника округа, лавка колонизационного фонда, военные казармы, тюремная больница, военный лазарет, строящаяся мечеть с минаретом, казенные
дома, в которых квартируют
чиновники, и ссыльнокаторжная тюрьма с ее многочисленными складами и мастерскими.
Ввиду того, что солдаты лечатся у своих военных врачей, а
чиновники и их семьи у себя на
дому, надо думать, что в число 11309 вошли только ссыльные и их семьи, причем каторжные составляли большинство, и что таким образом каждый ссыльный и прикосновенный к ссылке обращался за медицинскою помощью не менее одного раза в год.
Тут только присутственные места и квартиры
чиновников, и нет ни одного
дома, в котором жили бы ссыльные.
Старшие
чиновники живут в хороших казенных квартирах, просторных и теплых, держат поваров и лошадей, а те, что чином пониже, нанимают квартиры у поселенцев, занимая целые
дома или отдельные комнаты с мебелью и всею обстановкой.
В
доме генерала Епанчина он тоже не появлялся ни разу, так что и к генералу стал ходить другой
чиновник.
И еще приходили и уходили какие-то
чиновники, курчавые молодые люди в лакированных сапогах, несколько студентов, несколько офицеров, которые страшно боялись уронить свое достоинство в глазах владетельницы и гостей публичного
дома.
Вихров, разумеется, очень хорошо понимал, что со стороны высокого мужика было одно только запирательство; но как его было уличить: преступник сам от своих слов отказывался, из соседей никто против богача ничего не покажет,
чиновники тоже не признаются, что брали от него взятки; а потому с сокрушенным сердцем Вихров отпустил его, девку-работницу сдал на поруки хозяевам
дома, а Парфена велел сотскому и земскому свезти в уездный город, в острог.
Вихров пошел и в той зале, где некогда репетировался «Гамлет», он тоже не увидал ни адъютанта, ни
чиновника, а только стояли два лакея в черных фраках, и на вопрос Вихрова:
дома ли губернатор? — они указали ему на совершенно отворенный кабинет.
Я вам расскажу анекдот: был в Париже один сумасшедший
чиновник; его потом посадили в сумасшедший
дом, когда вполне убедились, что он сумасшедший.
На третий день мы узнали все. От меня он кинулся прямо к князю, не застал его
дома и оставил ему записку; в записке он писал, что знает о словах его, сказанных
чиновнику, что считает их себе смертельным оскорблением, а князя низким человеком и вследствие всего этого вызывает его на дуэль, предупреждая при этом, чтоб князь не смел уклоняться от вызова, иначе будет обесчещен публично.
Он отличался непоколебимым апломбом в обращении с мужчинами и наглой предприимчивостью — с дамами и вел большую, всегда счастливую карточную игру, но в не офицерском собрании, а в гражданском клубе, в
домах городских
чиновников и у окрестных польских помещиков.
В уездном городе в отдалении от других строений жил в своем
доме старик, бывший
чиновник, пьяница, с двумя дочерьми и зятем.