Мастер клинков. Клинок заточен

Дмитрий Распопов, 2018

Инквизиция или потерять всё? Смерть или найти похищенную жену? Что страшнее – старые враги или новые? Что сильнее – легендарное оружие или сотворённое? На все эти вопросы придётся ответить герою нового романа цикла «Мастер клинков» Максиму Кузнецову, более известному в новом мире под именем виконта Максимильяна…

Глава 1. Проситель

— Прошу вас, господин. — Стражник принял плату за проезд в город и с достоинством посторонился, пропуская меня. Я молча кивнул ему и тронул поводья.

Который раз я въезжал в эти ворота, но только сейчас мне бросилась в глаза ужасающая разница между тем, что я построил у гномов, и тем, что столица людей за прошедшее десятилетие не очень изменилась. Да, исчезли деревянные дома, да, появились ливнёвки по краю дороги, да, было видно, что город находится на пике своего развития, но люди нисколько не изменились за это время. Та же одежда, повадки, общий уровень тотальной бедности. Если сравнить самого бедного гнома в моей стране и самого бедного здесь, обнаружится громадная разница.

«Может быть, всё объясняется малочисленностью моего народа? — Я задумчиво смотрел по сторонам и не мог не сравнивать то, что видел вокруг себя. — Хотя нужно отметить, что Нумедия стала намного красивее и богаче с моего последнего посещения».

Я направил лошадь в район богачей, туда, где находился дом единственного знакомого мне паладина. Я помнил о том, что посещение Шамора мне запрещено из‑за событий, которые я устроил у гномов, и моей внешней политики, но выбора у меня не было. Дарин сильно упирался, говоря о том, что незачем ехать к людям, можно просто собрать отряд, вооружённый легендарным оружием, и попробовать самим пробиться к магам, вот только проблема заключалась в том, что во время ночного нападения я увидел, как неэффективно это оружие. Толк от того, что мы будем палить в волшебных существ всем отрядом, возможно, и был бы, но проверять это, теряя своих друзей, я не хотел. Поэтому, обняв напоследок Дарина, поправил новое вооружение, которое отковал из химически чистых металлов, и надев такую же новую двухслойную броню, её мне сделали гномы, я направился в путь…

Дом графа сильно изменился за время моего отсутствия: вырос на пару этажей, появились пристройки, да и в целом вид его стал намного респектабельнее. Я остановился возле ворот и поискал взглядом колокольчик или ещё что‑то, с помощью чего можно было позвать слуг, но этого не потребовалось. Бесшумно рядом с основными воротами открылась калитка, и появился сторож, одетый в ливрею с гербом графа на груди.

— Добрый день, господин, — вежливо обратился он ко мне, — хозяина нет дома.

— Когда он будет? — поинтересовался я, кидая ему серебряную монету. Он поймал её в полёте и едва уловимым движением отправил себе в карман. Зато тональность голоса стала ещё более вежливой и приветливой.

— Только вечером, господин, но вы можете оставить ему сообщение, я передам.

— Хорошо, буду у него вечером. — Я повернул лошадь в сторону дома Валенсы, не хотел сообщать ему новость о пропаже падчерицы до встречи с графом Стольским, но выбора не было, тем более он должен узнать о том, что случилось, одним из первых.

Проехав по знакомому маршруту, я с удивлением выяснил, что герцог продал дом и теперь живёт в другом районе, ближе к дворцу.

«Странно, — подумал я, кидая взгляд на знакомый мне дом, который принадлежал сейчас другому человеку, — не помню я, чтобы там было много места, где он сможет разместить большой дом».

При подъезде к воротам, которые вместе со стеной отделяли богатый район от того, где стоял дворец короля и дома приближённых к нему сановников, меня дважды останавливали гвардейцы, интересуясь, кто я и куда еду. Приходилось отвечать, поскольку это была не городская стража, а гвардия короля, где в офицерах служили такие же знатные люди, как мой покровитель, и портить с ними отношения совершенно не стоило. Услышав имя Валенсы, они показывали мне направление и вежливо уступали дорогу, правда, у самих ворот допрос повторился, но зато теперь я точно знал, где мне искать дом герцога.

Едва я выехал на огромную, мощённую камнем дорогу, как понимание того, куда идут деньги королевства, сразу же исчезло. Если Нумедия в остальных своих районах лишь стала чуть наряднее, стройнее и не такой грязной, как была ранее, то дворцовый район преобразился полностью. Я помнил, как здесь в своё время теснились дома чиновников и дворян, оставляя слишком мало места для приусадебных пристроек и сада, теперь же всего этого хаоса не стало. Я минут пять ехал мимо лишь одного поместья, а забор всё не кончался и не кончался, так что стали понятны слова гвардейца, поначалу показавшиеся мне бессмысленными. Он сказал:

— Дворец герцога третий слева.

Видимо, все многочисленные постройки снесли, а их владельцев переселили в район за стеной, поскольку придворцовая территория изменилась до неузнаваемости. Осталось всего четыре гигантских имения герцогов, выкупивших всё и теперь единолично обитающих рядом с королём. Причём не просто имения, а дворцы, пусть и размерами немного меньше того, что высился впереди и дальше по дороге. Обилие фонтанов, деревьев, цветов, а также людей, которые прогуливались по дорожкам имений, ввело меня в смущение. Кругом царила роскошь, и лишь я один был тут белой вороной на своей пропылённой лошади, в броне и грязном плаще.

«Вот уже и внимание стали обращать на меня». Я заметил, что из‑за ограды стайки молодых девушек с восторгом стали на меня поглядывать, а присматривающие за ними старые служанки, наоборот, неодобрительно косились и искали взглядами гвардейцев.

Улица была относительно пуста, редкие кареты проезжали по направлению к дворцу, а всадников не видно было и вовсе, так что я с каждой минутой чувствовал себя все более неуютно, являясь слишком заметной фигурой.

«Наконец‑то!» — Я со вздохом облегчения увидел цвета герцога на башенках ворот третьего имения и чуть ускорил лошадь, чтобы не торчать у всех на виду.

— Виконт?! — с изумлением узнал меня один из охранников, стоявших у ворот, точнее, глава охраны, судя по жёлтой перевязи меча, которой он был подпоясан. Я его не помнил, поэтому обратился нейтрально.

— Герцог дома?

— Да, виконт. — Он кивнул товарищам, которые удивлённо смотрели на нас, и те бросились открывать ворота. — Вы один? Без сопровождения?

— Один. — Я был немногословен. Предстоящий разговор с герцогом наверняка станет нелегким.

Передав поводья лошади слугам, я пошёл за главой охраны в дом.

— Клаус, — обратился он к осанистому старику, который следил за уборкой огромного обеденного зала, — гость к герцогу.

Я склонил голову, узнав его, хотя годы брали своё.

— Виконт Максимильян. — Клаус подслеповато прищурился, разглядывая меня. — Вы с Никки?

— Проведите меня к его светлости, — чуть грубовато прервал я его и бросил взгляд по сторонам. Если прошлый дом говорил о своём хозяине, что тот сказочно богат, то этот несомненно добавил ещё и убеждённости в его величии. Всё было построено монументально и основательно, потолок изукрашен картинами сражений, а огромные полотна на стенах показывали эпизоды из жизни самого Валенсы, его семьи и предков.

Клаус кивнул кому‑то из слуг, но затем передумал и сам пошёл впереди, сутулясь и чуть волоча правую ногу.

— Виконт Максимильян к его светлости. — Когда я окончательно запутался в переходах и лестницах, не представляя, как пойду назад, мы пришли на место, где перед дверью в комнату стояли два гвардейца. Старик сам открыл дверь и назвал меня, охранники тут же посторонились, позволяя пройти, хотя быстрый взгляд, который они бросили на мой меч и кинжал, я про себя отметил.

— Максимильян?! — Валенса, сидевший за огромным дубовым столом, поднялся и, прерывая заседание, в котором участвовали с десяток других аристократов, пошёл мне навстречу.

— Ваша светлость, — я не стал опускаться на колено, но низко склонил голову и поцеловал протянутую мне руку, — сожалею, что помешал, но у меня срочное дело.

— Господа, прервёмся на обед. — Герцог тут же повернулся к людям, которые удивлённо меня разглядывали. — Клаус проводит вас, вернёмся к нашим вопросам после того, как подкрепимся.

Дворяне тут же поднялись со своих мест, и хотя по их взглядам я видел, как им хочется остаться, но молча стали покидать кабинет.

— Что случилось? — Герцог предложил мне сесть, а сам направился к столу, позволяя мне разглядеть себя.

Что сказать, повзрослел за это время не я один, герцог облысел, стал ещё более поджарым, и кожа, словно пергамент, обтягивала его тело, хотя взгляд и манера двигаться остались прежними.

— Никки похитили маги, я не смог противостоять им, — вывалил я правду, от которой он, только опустившийся на своё трон‑кресло, снова подскочил.

— Что‑о‑о?!!

— Три стальных голема появились из телепорта в нашей спальне, забрали её с собой, а моё оружие не оставило на них ни царапины.

— Судя по твоему спокойному виду, она не в опасности? — Спустя секунду герцог пришёл в себя от услышанного и внимательно посмотрел на меня. — Что потребовали взамен?

Мне надоело стоять, и я присел на один из стульев, стоявший близко к столу.

— Каменную смолу, из неё они получают эликсир молодости.

— Что‑о‑о?!!

Мне стало смешно, видя, что каждое новое моё предложение заставляет его вскакивать.

— Да, ваша светлость, как делают, не знаю, этого не было в тех летописях, что я читал.

Почему‑то дальше герцог расспрашивал меня не столько о судьбе своей воспитанницы, словно убедившись по моим словам, что с ней всё будет хорошо, а исключительно о магах и об этом эликсире, да так упорно, что мне в голову стали закрадываться нехорошие мысли. Поэтому пришлось откреститься от любых знаний в этом вопросе, оставив его недовольным.

— И что ты планируешь делать? Ведь не просто так ко мне приехал? — поинтересовался Валенса, когда тема эликсира себя исчерпала.

— На самом деле я просто заехал вам сообщить о том, что случилось, — признался я, — хочу встретиться сегодня с инквизицией и попросить помощи или оружия в борьбе с магами. Ведь должно же у них что‑то остаться после победной войны.

— Тебя после первого же слова о том, что ты общался с магами, упекут в пыточную, — отмахнулся он от моих слов, — к тому же не забывай, что тебя в нашем королевстве не рады видеть. Одно то, что ты объявился у меня, вызовет волну слухов, не говоря уже о том, что завтра об этом будут знать все в столице.

— Я планировал сказать им только то, что на меня напали маги и отняли жену, чтобы я работал на них как шпион в королевстве.

— Это ещё хуже, кому из инквизиции дело до Никки и твоих проблем? — сказал герцог, и у меня не нашлось, что ему ответить.

Мой первоначальный и сумбурный план — появиться у паладинов и, стращая рассказами о магах, заставить мне помогать — явно требовал доработки.

— Что вы предлагаете, ваша светлость? — Я нахмурился и сел ровнее. — Я, конечно, готов отправиться на её поиски, место обитания магов где‑то в Стиксе на другом континенте, но что я смогу им противопоставить, неизвестно, поэтому даже не взял с собой своё… необычное оружие, раз от него нет толку, к тому же его не одобряет инквизиция.

— Я сегодня же поеду и встречусь с братом Антонием, ты пока смой с себя грязь, отдохни. — Герцог явно что‑то прикидывал в голове, поскольку его мысли были далеки от этой комнаты. — Конечно, в моём доме не так много удобств, как в твоём гномьем дворце, но постарайся всё же не критиковать открыто наш быт.

Мои глаза непроизвольно расширились, от его тона веяло таким сарказмом, что не почувствовать и не отреагировать я не мог.

— Всего лишь мелкие блага, без которых я легко могу обойтись. — Я пожал плечами, показывая, что его колкость меня не задела.

«Я же не виноват, что вам всем здесь так удобно оставаться в Средневековье», — про себя подумал я.

Валенса поднялся из‑за стола.

— Тогда отдыхай до вечера, Максимильян, я прикажу, чтобы тебя обеспечили всем необходимым, — сказал он. — Мне нужно закончить встречу и потом заняться твоим делом.

— Думаете, лично у меня вообще нет шансов их уговорить? — Я повернулся возле двери, прежде чем её открыть.

— Можем поспорить. — Неожиданно он широко улыбнулся. От его редкой и такой холодной улыбки мне стало не по себе.

— Хорошо, жду результатов встречи, ваша светлость.

Мне выделили не одного личного слугу, а целых пять, так что время привести себя в порядок, а также переодеться в более приличную одежду у меня было, вот только, похоже, моя одежда отстала от местной лет так на пять. Как я был одет, тут никто давно не одевался, и я снова выглядел белой вороной, даже когда слез с лошади, снял броню, помылся и переоделся в чистое.

* * *

Пока Валенса был занят, делать мне было совершенно нечего, и сразу в голову начали закрадываться мысли о жене, магах и о големах, которых невозможно остановить. Я снова начал терзаться чувством вины.

— Так, стоп! — Я встал с кровати и встряхнулся. — Хватит дурью мучиться! Всегда найдётся кто‑то сильнее тебя, так что нужно отвлечься, иначе я себя мыслями о собственном бессилии, похороню раньше времени.

Выйдя из комнаты, я подозвал одного из выделенных мне слуг и попросил провести во двор, мне захотелось походить по аллеям сада, полюбоваться фонтанами и просто отвлечься. Он кивнул и приглашающе взмахнув рукой, повёл за собой.

— Господин виконт, если я понадоблюсь, то буду поблизости. — Слуга показал мне на входную дверь, откуда мы вышли, и, поклонившись, оставил меня одного.

Правда, когда я повернулся спиной к дому, чтобы решить, куда мне пойти, то выяснилось, что кругом уйма народу. Молодые девушки и парни, сидящие небольшими группами, их слуги, собравшиеся вместе и во что‑то азартно играющие, а также в гораздо меньшем количестве, но всё же имелись мужчины и женщины моего возраста, которые чаще всего стояли или гуляли парами. Никого из них я не знал, так что решил пройти и сесть в беседку, рядом с большим фонтаном, хорошо ещё, что в ней никого не было, поэтому я мог спокойно сидеть и смотреть, как струи воды вырываются вверх и затем на ярком солнце разбиваются на радужные брызги. Голова начала проясняться, и в ней стало меньше мыслей о том, что произошло недавно…

— Ой, наше место занято! — внезапно раздался девичий голос рядом со мной.

Я перевёл взгляд от фонтана на говорившую. Симпатичная девчушка лет пятнадцати в сопровождении ещё пяти таких же красивых и хорошо одетых девушек, без сопровождения парней.

— Добрый день, леди. — Я чуть склонил голову в приветствии.

— Господин… — Она, видимо, была самая смелая из всех, поэтому обратилась ко мне с явной интонацией в голосе, требующей назвать себя.

— Виконт Максимильян, — представился я.

— Баронесса Глосс. — Она манерно сделала книксен, за ней представились остальные подружки.

— Господин виконт, — она лукаво на меня посмотрела, — нам бы хотелось посекретничать с подружками, а то парни постоянно нас преследуют…

Я понял намёк, нехотя встал и вышел из беседки.

— Виконт, вы чудо, — видимо, копируя кого‑то из взрослых, сказала она и сразу же смутилась, а её подружки зашушукались.

Пожав плечами, я отправился к дому, решив перекусить и поспать.

— Максимильян?! — Знакомый голос заставил меня повернуться и в удивлении замереть на месте. Тот, кого я искал сегодня утром, стоял сейчас передо мной, в окружении ещё троих паладинов в золотых сюрко.

— Граф? — Я очнулся от удивления и сделал два быстрых шага вперёд, чтобы пожать протянутую руку.

— Сколько лет. — Он удивлённо меня рассматривал. — Что тебя привело в столицу?

Я не знал, что ответить, поскольку если сейчас расскажу ему всё, то как герцог на это посмотрит, ведь он хотел сам обо всём поведать лично главе ордена инквизиции.

— Отойдём? — Я покосился на его спутников. — Это не совсем тот вопрос, который я могу обсуждать на людях.

— Простите, господа, — граф сразу обратился к своим товарищам, — я позже вам всё объясню, мы давние приятели с виконтом.

Я вежливо поклонился паладинам, они лишь проводили меня внимательными взглядами.

— Ты совсем не изменился. — Он внимательно разглядывал меня, когда мы уединились в одном из зелёных тупичков сада.

— А вы постарели, граф. — Я улыбнулся, он и правда с нашей последней встречи сильно изменился, чуть пополнел, стал не таким плавным в движениях, как его помнил, да и в шевелюре ясно проглядывала седина.

— Эх, что есть, то есть, — грустно покивал он головой, — женился, воспитываю дочерей и сына, так что неудивительно.

— Дочерей, сына?!! — Моя челюсть едва не отвалилась от таких новостей.

— Ну да, не одному же тебе иметь жену, — хмыкнул он. — Приезжай ко мне в гости, я тебя познакомлю со своей семьёй, я ведь так и не отблагодарил тебя за подарок, хотя, когда я первый раз вскрыл свёрток, хотел тебя прибить.

Он хмыкнул и похлопал ладонью по своим ножнам.

— Мне тогда казалось, что это будет хорошей шуткой. — Я вспомнил, как выковал ему абсолютно чёрный клинок, причём постарался так, чтобы мой дар сделал меч как можно более тёмным.

— Хорошо ещё, что на нас тогда напали кочевники, — продолжил он, — а то у меня было дикое желание вернуться обратно и начистить тебе физиономию.

— А что, паладин с чёрным мечом, по‑моему, неплохо, — широко улыбнулся я, когда он чуть выдвинул меч за рукоятку и показал чёрное лезвие.

— Ладно, это дело давно минувших дней, — отмахнулся он, задвигая меч обратно, — тем более что он спасал меня не один раз, так что все привыкли в конце концов. Даже интересовались мастером, который создаёт такое непревзойдённое оружие. Так что случилось? Почему ты здесь? Если глава узнает, что ты в столице, у тебя будут неприятности.

— А вы? — Я искоса посмотрел на него.

— Я такой рассеянный стал к старости, — хмыкнул он, — постоянно всё забываю. Бывает, увижу кого, а вечером забуду, что с ним встречался.

— В общем‑то, я приехал за помощью, — решил я рассказать ему правду, видя, что он хорошо ко мне расположен и не вспоминает старых обид, — только обещайте ничего не предпринимать раньше, чем герцог Валенса поговорит с вашим главой. Он обещал мне сегодня с ним встретиться.

— Настолько всё серьёзно? — Граф сразу собрался и стал напоминать мне прежнего себя.

— Мою беременную жену похитили стальные големы, которых подослали маги, они же потребовали выкуп за неё в виде ежемесячной дани.

Если я хотел его удивить и ошеломить, то это мне удалось. Граф напоминал мне рыбу, которую сначала выбросили на берег, а затем ещё и оглушили веслом.

— Именно поэтому я и попросил вас соблюсти тайну, — невесело усмехнулся я.

— Ты абсолютно в этом уверен? — Граф серьёзно на меня посмотрел.

— Стальные големы, порталы, визуальное послание от магов, что ещё нужно, чтобы убедить вас в этом? — пожал я плечами.

— Да уж, что‑что, а удивлять ты можешь, Максимильян, — задумался граф. — Мы последние два года сталкивались с проблемами, которые кроме как вмешательством магов нельзя было объяснить, но старательно отгоняли от себя эту мысль, считая, что такого просто не может быть. Но если маги вернулись и снова баламутят воду, то многое становится понятным.

— Неужели они и в Шаморе набедокурили? — настала моя очередь удивляться.

— Не они сами, а вот их эмиссары… теперь ясно, откуда появились в продаже магические предметы и произошла череда непонятных смертей.

— Значит, думаете, что брат Антоний будет заинтересован в помощи мне?

— Даже не знаю, Максимильян, у главы хорошая память, а последние годы отношения с тобой были далеки от идеальных, правильно, что хоть священников принял к себе.

— Тогда ещё раз попрошу вас, граф, не разглашать ничего из того, что я вам рассказал, пока герцог не проведёт предварительные переговоры.

— Если брат Антоний прямо спросит, я расскажу о нашем разговоре, — он покачал головой, — если нет, то сделаю вид, что впервые слышу.

— Мне этого достаточно, граф, был рад с вами снова повидаться.

— Взаимно. Не хочешь, чтобы я представил тебя своим друзьям? — поинтересовался он, кивнув за спину.

— Пожалуй, сейчас не время для этого, нужно сначала дождаться результата переговоров.

— Согласен, тогда до встречи?

Мы вежливо раскланялись друг с другом и разошлись, он вернулся к своим сопровождающим, а я в дом.

* * *

— Господин виконт. Господин виконт. — Моего плеча осторожно касались, поэтому я проснулся, открыл глаза и непонимающе посмотрел на служанку.

— Его светлость просит вас прийти к нему, — быстро протараторила она, увидев, что разбудила меня.

— Веди. — Я потёр ладонями лицо, чтобы прийти в себя, и, встав, попросил полить воды мне на руки, чтобы сполоснуться и взбодриться, не хотелось идти совсем заспанным. Холодная вода привела меня в чувство, и, протерев лицо жёстким полотенцем, я полностью проснулся и заспешил вслед за служанкой, которая, словно специально для меня, покачивала бёдрами при ходьбе. Судя по зажжённым везде свечам, а также полной темноте за окнами, время было позднее.

— Господин виконт, прошу вас, хозяин ждёт, — передо мной открыли дверь знакомого кабинета.

— Добрый вечер, ваша светлость, — поприветствовал я герцога, который сидел в одежде для поездок, видимо, даже не успел переодеться, после посещения инквизиции.

— Садись, Максимильян. — Он указал рукой на стул, рядом со своим столом и задумчиво продолжил: — Есть хорошие новости и плохие, и я даже не уверен, что хорошие ими являются.

— Как прошла встреча с братом Антонием? — Я был удивлён его словами, но решил задавать вопросы издалека.

— В целом весьма конструктивно, — закивал он своим мыслям, — что касается тебя, я договорился: пока ты находишься в столице, за тебя отвечаю я и репрессий от ордена в отношении тебя не будет.

— Но… — По его тону я понял, что, как всегда, имеется оговорка.

— Ты никуда не суёшься и никого не посещаешь, максимум, куда ты можешь приехать из своего дома — это ко мне.

— Я всё равно прибыл сюда не для развлечений. — Я пожал плечами. — А что насчёт главного? Что он сказал?

— С этим сложнее. — Герцог нахмурился. — Во‑первых, и это странно, брат Антоний внимательно выслушал мой рассказ о произошедших событиях и стал расспрашивать обо всём, вплоть до мелочей. Я думал, мне не поверят или отнесутся к моим словам недостаточно серьёзно, но всё прошло по‑другому, такое впечатление, что они и сами сталкивались с магами, ничем другим я такой его пристальный интерес не могу объяснить.

«Граф был прав, — подметил я, не выдавая герцогу имеющейся у меня информации, полученной в разговоре с паладином, — похоже, маги снова стали активнее вмешиваться в жизнь людей».

— Во‑вторых, он без долгих уговоров согласился помочь тебе, но поставил несколько условий, — продолжал собеседник, не замечая моей задумчивости, — причём если не примешь любое из них, то сделки не будет.

— Это какие же? — хмуро спросил я, представляя, что инквизитор там себе напридумал.

— Ты предоставишь им образцы этой каменной смолы, которую требуют у тебя маги, а также будешь полностью подчиняться всем приказам графа Стольского, которого назначат твоим куратором.

— Не вижу проблем. — Я удивился таким простым требованиям, предположив, что потребуют что‑то запредельное, и готовясь торговаться.

— Ты не совсем понял, они не намерены, собрав отряд, идти с тобой на поиски Никки, они сначала хотят проверить твою лояльность вере и церкви, чтобы решить, помогать тебе или нет.

— И сколько эта поверка будет длиться? — Настроение опять резко пошло вниз.

— Столько, сколько им потребуется, — добил меня Валенса, — это их условия, которые не обсуждаются.

— Странно, если они будут испытывать меня целый год, я что, должен всё это время терпеть? — Мне такой расклад не очень понравился, без чётко обозначенных временных рамок я мог надолго застрять в городе и в лапах у инквизиции.

— Ты можешь принять их условия или отказаться, но я могу тебе дать совет, основанный на личных наблюдениях.

— Конечно, ваша светлость, я полностью доверяю вашему мнению, — поспешил согласиться я, ещё бы я не хотел услышать совета от человека, чья жизнь — одни сплошные интриги и заговоры.

— Брату Антонию было вообще неинтересно начало нашего разговора, ему не нужен ни ты, ни твоя жена, но… — герцог громко хмыкнул, — но, как только речь зашла об эликсире молодости, его словно подменили: начался торг, он стал предлагать варианты, да и требование получения образцов смолы появилось тоже не просто так.

— А сколько ему сейчас?

— Около пятидесяти, ещё чуть‑чуть — и будет дряхлым стариком, — ухмыльнулся Валенса, — так что едва я уловил перемену его настроения, как переговоры пошли в нужном нам с тобой русле.

— Получается, я должен искать магов не для того, чтобы спасти жену, а чтобы найти ему эликсир?

— Ты всегда был умным парнем, Максимильян, — герцог косо на меня посмотрел, — так что и в этот раз приоритеты расставил правильно: если глава инквизиторов только заподозрит, что ты не предоставишь ему эликсира долголетия, ты для него станешь совершенно бесполезен. Это же произойдёт, если они сами смогут создать его на основе предоставленных тобой образцов.

— Это вряд ли, я не раз проводил опыты с каменной смолой, но так и не смог добиться нужного результата.

— И Максимильян, — герцог внимательно посмотрел на меня, — надеюсь в своих поисках ты не забудешь о том, что я тоже не молод?

— Ваша светлость, как только я найду хоть бутылочку смолы, то сразу же отдам её вам, а не этому старому хрычу.

Валенса посмотрел на меня с заметным облегчением и заметил:

— Отлично, Максимильян, тогда отдыхай, завтра за тобой прибудет граф, и ты начнёшь службу.

— Я что, стану паладином? — не понял я.

— Не совсем, скорее, их доверенным лицом. — Он снова хмыкнул. — Но ты всегда можешь уйти, главное, помни, что стоит на кону.

— Как я могу это забыть, когда крики жены снятся мне каждую ночь? — со вздохом ответил я. — Спасибо, ваша светлость, вы который раз помогаете мне.

— Я просто уверен в твоём благоразумии, Максимильян, — заверил меня герцог, поднимаясь из‑за стола. — Ты всегда чётко расставляешь приоритеты и можешь поступиться своей гордостью ради благого дела. Я не говорю уже о том, что мы — семья.

«Да уж, первое для него намного важнее, — понял я его скрытый намёк, — какой бы роднёй мы ни были, дело для него всегда на первом месте».

— Граф приедет сюда или к моему дому? — задал я последний вопрос.

— Сюда, я решил не выгонять тебя на ночь глядя, но в последующие дни жить будешь у себя, к тому же они обещали присмотреть за тобой сами.

— Обложили со всех сторон.

— Максимильян, это ты пришёл к ним за помощью, а не они к тебе.

— Что верно, то верно, — покачал я головой и решил, что пора прощаться. — Спокойной ночи, ваша светлость, спасибо ещё раз за гостеприимство.

— Надеюсь, утром ты составишь нам компанию за завтраком. — Герцог наклонил голову.

— Если граф не приедет раньше, то конечно, ваша светлость, — заверил я его.

* * *

Позавтракать мне не удалось, точнее, не получилось нормально, за столом, в окружении семьи герцога. Граф приехал так рано, что слуги собрали мне снедь с собой в дорожный мешок, и я, вышагивая за лошадью паладина, перекусывал на ходу, доставая из мешка сыр, колбасу и ещё тёплые лепёшки.

Насытившись, я заметил, что граф и его отряд, численностью в пять человек, одеты по‑походному и имеют седельные сумки.

— Граф, мы куда‑то едем?

— Да. — Он потянул за поводья и поравнялся со мной, когда его лошадь сбавила ход. — Меня с утра разбудил посыльный и передал приказ главы ордена.

— Если за мной вы приехали так рано, во сколько же разбудили вас? — удивился я.

Он философски пожал плечами:

— Мы на службе, так что ничего странного, к тому же я сам собирался посетить эту деревню, просто вышло на неделю раньше.

— Хотя бы расскажите, куда и зачем мы едем? — поинтересовался я.

— Разоблачать ведьму, — будничным тоном ответил он. — Поступило десять жалоб из деревеньки виконта Глосса на падёж скота, побитие градом урожая.

— А естественные причины не рассматриваются? — хмыкнул я, вспоминая свой мир и ту травлю, которую устраивала инквизиция красивым молодым девушкам и женщинам, причём чаще всего по надуманным поводам.

— Максимильян, ты никогда не встречался с ведьмами. — Судя по утвердительной интонации, это был вовсе не вопрос.

— А они существуют? — Я был полон скепсиса. За всё время своего пребывания в этом мире я не то что с ведьмами, я вообще не встречал магически одарённых людей, ну кроме магов, конечно. Так что слышать заявление одного из паладинов, по совместительству и инквизиторов, о том, что они, дескать, чистят мир от ведьм, было смешно.

— Ты в Единого веришь? — задал вопрос граф, да так неожиданно, что я замешкался.

Я сделал знак Единого перед собой.

— Это ничего не значит, — нахмурился он. — Так ты веришь в него или нет?

— Верю, конечно. — На такой вопрос, да ещё и в присутствии инквизитора, всегда должен быть только один ответ.

— Ты думаешь, это всё шутки, — тяжело вздохнул он, непонятно почему сделав совершенно иной вывод из моих слов. — Ну что же, тем лучше для дела.

Граф тронул поводья и догнал своих товарищей, я остался в одиноком недоумении, а судя по тому, что ко мне вскоре стали оборачиваться его спутники, наш разговор он им передал. Сердце кольнуло.

«Что‑то ты распустил себя Макс, нужно быть очень осторожным, да ещё и в присутствии служителей веры, — укорил я себя. — Если они начнут молиться, тебе тоже нужно будет это делать».

Мы вскоре выехали из города и неторопливо поехали по северной дороге, причём, к моему удивлению, голоса графа совершенно не было слышно. Куда делся тот балагур и весельчак, у которого не закрывался всё время рот? Я его совершенно не узнавал: молчаливый, суровый, да к тому же истинно верующий, судя по его речам. У меня в голове всё перепуталось, ну не похож он был на человека, с которым мы посетили столько борделей и таверн в своё время.

Я недоумевал, но старался копировать поведение паладинов, чтобы моя чужеродность не бросалась им в глаза. Я привык к свободным нравам, а у них существовала жёсткая иерархия, да такая, что со мной вообще, кроме графа, никто не заговаривал. Паладины изредка переговаривались между собой, не обращая на меня никакого внимания. Даже на привале, когда я хотел поделиться своей едой с ними, меня коротко поблагодарил граф, он же и ел со мной рядом, остальные даже не притронулись к предложенной пище. Они достали свои очень скромные запасы: сыр, хлеб и вино, этим и пообедали.

Когда они после еды сели молиться, я также сделал вид, что занят общением с Богом, правда, когда молитва закончилась, ко мне подошёл граф и попросил не делать того, что мне не хочется, потому что я мешаю им. Этим меня он снова удивил, но я, не поняв, продолжал повторять за паладинами, правда, чуть короче: благодарил Единого за пищу и уделял молитвам не более пяти минут.

* * *

— У тебя новое копьё? — Вечером, когда мы остановились на ночлег, я расчехлил своё оружие и стал тренироваться, чтобы разогреть связки и размяться. За моими движениями пристально следили все, и едва я закончил свой виртуальный бой, ко мне подошёл старший паладин.

— Да, — не стал скрывать я, — я помню, как вы смотрели на моё прошлое оружие, так что решил не брать его с собой.

— Молодец, — граф похвалил меня, не сводя глаз с матово‑серебристого металлического древка, а также чёрного четырёхгранного навершия с плечами‑стопорами.

— Можно? — Неожиданно он протянул руку. — Как ты легко с ним обращаешься, если оно целиком из металла?

Я нехотя протянул ему копьё, он приготовился принять тяжесть, но когда ощутил вес, его брови взлетели вверх. Он поражённо сделал пару выпадов, мельницу, показывая, что знаком с этим видом оружия, и вернул мне его назад.

— Что это за металл? Из чего сделано древко?

— Титан. — Я был уверен, что название ничего ему не даст, поэтому ответил правду: — Титан с молибденово‑силикатными примесями.

Граф поражённо смотрел на копьё и покачал головой.

— Твои знания здорово пригодились бы нашему ордену, Максимильян. Ты первый человек, чьи творения озадачивают меня. После твоего предыдущего оружия, а точнее, слухов, которые про него ходят, я думал, что меня уже ничем не удивить…

— Граф, всё, что я сейчас хочу, всё, что заставляет меня действовать, — это тревога за жену. — Я угрюмо посмотрел на него. — Так что если она будет в безопасности, то, возможно, что‑то и покажу вам, но не ранее.

— Максимильян, — он подошёл ко мне вплотную и заговорил тихо, чтобы не слышали его товарищи, — ты сейчас не веришь нам, не веришь в Бога, не веришь никому и ничему. Твои пустые и бездушные молитвы, обращённые к Нему, для нашего отряда кощунство и кинжал в сердце, но все терпят и не делают тебе замечаний, хотя у некоторых моих спутников нервы отнюдь не железные, да и не привыкли они видеть такое откровенное попустительство по отношению к вере. Так что давай ты не будешь напоминать о своих проблемах каждый раз, когда я тебя о чём‑то прошу или спрашиваю.

У меня отнялась речь, а под его взглядом я ещё больше смутился, я не привык его видеть таким.

— Вы чувствуете, что я лишь делаю вид, будто молюсь? — с вызовом посмотрел я на него, крепче сжимая копьё в руках.

— Да, поэтому и просил тебя не делать того, что тебе не нравится, так ты хотя бы не оскорбляешь всех нас своим поведением.

— Хорошо. — Я не стал извиняться и решил вести себя так, словно не еду рядом с паладинами. — Учту вашу просьбу.

Он лишь кивнул и отошёл от меня. Весь путь до места назначения я больше не притворялся, что молюсь или отдаю уважение их Богу, а еще — покупал еду и ел в одиночестве. Граф лишь изредка подходил ко мне и заговаривал, остальные вели себя так же, как я, делая вид, что не замечают меня.